по материалам архивных уголовных дел

Не так давно в нашем городе появились баннеры социальной рекламы против абортов. Об их запрещении вновь говорят религиозные и общественные деятели, все активнее обсуждают политики. Появился даже проект создания специальных комиссий, в которые, наряду с медиками, будут входить психологи и священники. Эта тема очень  сложна с моральной, этической, религиозной, социальной точек зрения. И однозначного мнения в современном мире по этому вопросу нет и быть не может.

А вот опыт законодательного запрещения и разрешения абортов в нашей стране накоплен более чем достаточный. Во-первых, именно  Россия стала первой страной в мире, которая легализовала аборты. Это случилось в 1920 году. И их число сразу же резко возросло. Да и состояние медицины того времени не гарантировало женщинам благополучного исхода операции. Далее государство, нуждающееся в увеличении количества будущих строителей  и защитников коммунизма, аборты запретило на долгие годы. Но даже после изменения законодательства и очередного разрешения абортов, страх общественного порицания и стыд удерживал многих от обращения в женскую консультациию. Ведь в больничном листе, в строке «диагноз», врач был вынужден писать истинную причину отсутствия на рабочем месте.

Сторонники запрещения абортов ссылаются на то, что в то время, когда за аборты строго карали, их количество сокращалось в разы. Но это официальная статистика. А обратной стороной этой медали было увеличение абортов подпольных, сделанных в антисанитарных условиях личностями, имеющими к медицине весьма отдаленное отношение. Зачастую это приводило к серьезным осложнениям, а порой и к смерти решившихся на этот страшный шаг.

Самыми строгими в плане борьбы с абортами были послевоенные годы. Женщины были вынуждены работать  буквально на износ, многие из них так и не смогли найти себе мужей, а те, у кого уже были дети, с трудом могли прокормить и одеть даже их. Поэтому для многих беременность становилась почти трагедией. А там, где беда, всегда появляются люди, желающие на ней заработать.

За пожелтевшими страницами двух уголовных дел разных лет советских эпох кроются достаточно похожие истории о женщинах, которые выбрали этот страшный путь средством обогащения.

Стрептоцид
от головной боли

В апреле 1949 года в гинекологическое отделение Ржевской городской больницы поступила сорокалетняя женщина в очень тяжелом состоянии. Первичный осмотр показал, что Антонина Рязанцева пыталась избавиться от беременности в домашних условиях. Медики были вынуждены сигнализировать в прокуратуру. Однако состояние женщины не позволяло допросить ее.

Первым свидетелем стала старшая дочь Антонины Женя. Заплаканная и испуганная девушка не стала отпираться, и на допросе рассказала, что маме и соседке тете Зине Симаковой помогла избавиться от нежелательной беременности их соседка Августина Серафимовна Пашина. Мама ей ничего не платила, а вот тетя Зина отдала Пашиной 150 рублей.  Как все происходило, Женя не видела, потому что баба Гутя велела принести ведро горячей воды, а потом выгнала из комнаты и закрыла дверь на ключ. После ее ухода мама сначала была веселой, убралась в доме, покормила младших братьев. А на следующий день ей стало хуже. Она терпела целую неделю, но потом перестала даже вставать с кровати. За это время к ним несколько раз приходила Пашина, давала маме какое-то лекарство и  отговаривала обращаться к врачу. Но когда мама начала бредить от сильного жара, Женя тайком вызвала участкового врача. А уж он вызвал скорую помощь.

Очнувшаяся ненадолго Рязанцева сказанное дочерью подтвердила, но врачи запретили следователю продолжать допрос — слишком тяжелым было состояние пациентки. Ее муж, работающий в Горпромкомбинате штукатуром, показал, что ничего о намерении жены избавиться от ребенка не знал. Свое недомогание она объясняла тем, что подняла что-то тяжелое, к врачу идти отказывалась. Почему замужняя мать четверых детей приняла это непростое решение, он объяснить не мог.

А вот о мотивах незамужней, имеющей на иждивении двоих малолетних детей Зинаиды Симаковой, догадаться было несложно. На допросе она рассказала, что на ее якобы шуточный вопрос «Кто бы мне аборт сделал?», соседка Антонина Рязанцева пообещала такого человека найти. Обещание свое сдержала. И через несколько дней к Зинаиде домой явилась некая гражданка, предложившая за 200 рублей «беде помочь». Взяв 150 рублей, она произвела какие-то  манипуляции и сказала, что все в порядке. Однако опытная Зина чувствовала, что что-то не так. И обращение к врачу подтвердило ее опасения — плод был еще жив. А сама Зинаида была срочно отправлена в гинекологическое отделение. Ребенка спасти все же не удалось, а против тридцатисемилетней неграмотной Зинаиды Симаковой было возбуждено отдельное уголовное дело по статье 140 «б» УК РСФСР за незаконное производство абортов. С нее была взята подписка о невыезде. Дело в отношении Рязанцевой было решено пока не возбуждать ввиду ее тяжелейшего состояния. У женщины началось заражение крови, отказало легкое, врачи отчаянно боролись за ее жизнь.

Показаний двух женщин и дочери Рязанцевой было достаточно, чтобы арестовать Пашину. Ей и Симаковой была устроена очная ставка, на которой Зинаида признала ту самую «гражданку», приходившую к ней домой. Но пятидесятипятилетняя нигде не работающая вдова Августина (Гутя) Серафимовна Пашина, проживающая по улице Привокзальной, свою вину категорически отрицала. Она признавала, что хорошо знает Рязанцеву и даже приходила к ней неоднократно домой, но никаких действий по прерыванию беременности не производила, а только давала ей стрептоцид в китайском чае, который, как она слышала, хорошо помогает от всех болезней. Сама Августина успешно лечит стрептоцидом правую ногу, а значит, он должен помочь и соседке от головной боли.  Симакову она лишь однажды видела  у Рязанцевой. На ее просьбу прервать беременность ответила отказом, но пообещала и ей дать стрептоцида от головы. При обыске в квартире Пашиной не было найдено ничего, что могло бы указывать на ее подпольный бизнес, кроме трех упаковок неизвестного порошка. Проведенная экспертиза показала, что это и есть пресловутый стрептоцид, который для прерывания беременности абсолютно не подходил.

Врачи дали однозначное заключение о том, что у обеих женщин имел место подпольный аборт. Но баба Гутя стояла на своем твердо. Ничего такого не делала, лишь по доброте душевной лечила неблагодарных женщин стрептоцидом. Никаких новых обстоятельств следствие более не выявило. Отсутствовали и вещественные доказательства. Тем не менее, Пашину арестовали и поместили в тюрьму N№ 3 города Ржева, а дело было передано в суд.

Раскаявшуюся и признавшую свою вину Зинаиду Симакову приговором суда подвергли общественному порицанию и обязали выплатить судебные издержки. Августина Пашина в своем последнем слове признала себя виновной только в том, что лечила женщин чудодейственным стрептоцидом, а почему они так с ней обошлись и оболгали ее, не знает. Суд признал ее виновной по всем пунктам обвинения и приговорил к десяти годам заключения в исправительно-трудовых  лагерях. Выжила ли Антонина Рязанцева, неизвестно. На момент судебного заседания она находилась в критическом состоянии.

По доброте душевной

Второе уголовное преступление было совершено через двадцать лет после описываемых событий. Аборты к тому времени были уже несколько лет как разрешены и производились в медицинских учреждениях. Акушерка одного из ФАПов Ржевского района обнаружила, что почти одновременно у пяти женщин, работающих в их совхозе, произошли выкидыши, причем на достаточно серьезных сроках. При этом четверым из них потребовалась госпитализация. Она заподозрила неладное, и в разговоре заставила одну из женщин признаться, что все они обращались к некой Лине. Живет она в Ржеве и помогает  любой желающей без лишней огласки избавиться от нежелательной беременности. Возмущенная акушерка уговорила женщину написать заявление в прокуратуру. А сама передала сведения о бывших беременных в прокуратуру. Четыре испуганные женщины, которым в 1969 году уже не грозило уголовное преследование, дружно показали гражданку по имени Лина, проживающую по улице Партизанской. Одна из допрошенных свой визит к Лине категорически отрицала, а свой выкидыш объясняла работой на ферме, связанной с подъемом тяжестей. Но и полученных показаний хватило на то, чтобы завести уголовное дело и начать расследование.

В указанной женщинами квартире над одним из магазинов по улице Партизанской проживала некая Алина Петровна Жеглова, уборщица одной из ржевских бань. От предъявленных обвинений гражданка Жеглова категорически отказалась, заявив, что  никакой противозаконной деятельностью не занимается. Очные ставки с колхозницами тоже ничего не изменили. Женщина стояла на своем: никого из них не знаю, у меня в доме никто из них не бывал. Но тут вскрылись неожиданные обстоятельства. Оказалось, что настоящее имя Алины Петровны — Виталина. А Жеглова — фамилия второго мужа. В первом браке она была Яблоковой. И в 1949 году Виталина Петровна Яблокова была осуждена по статье 140, части третьей и приговорена к четырем годам лишения свободы за незаконное производство абортов. Отбывала наказание в исправительно-трудовой колонии Вышнего Волочка. «Сдал» ее тогда собственный муж Яблоков, просигнализировавший «куда следует» о подпольном бизнесе супруги. Виталина вышла по амнистии, отсидев два с половиной года, переехала в Ржев, вновь вышла замуж  и стала представляться Алиной Жегловой, сократив свое редкое и запоминающееся имя. А желание заработать легкие деньги ее, видимо, не покинуло…

Ввиду открывшихся обстоятельств, было решено заключить  гражданку Жеглову под стражу в тюрьму N№ 3. Следователи опасались, что на свободе женщина может оказывать давление на свидетелей. При обыске в квартире задержанной  были обнаружены предметы медицинского назначения — резиновые перчатки, медицинские инструменты, клеенка. Удалось доказать, что как минимум трем женщинам Виталина «помогла» избавиться от беременности на очень больших сроках — от 20 недель до 6 месяцев. Тариф был единым для всех: 15 рублей и бутылка водки. Под тяжестью предъявленных доказательств женщина решила сменить показания и «рассказать всю правду». Правда эта касалась исключительно доказанных эпизодов. Но и их было достаточно для предъявления обвинения.

На суде Алина-Виталина свою вину полностью признала и чистосердечно раскаялась, обещала больше никогда преступной деятельностью не заниматься. В свое оправдание говорила, что делала аборты не в целях наживы, а  исключительно из жалости. Ведь приходившие к ней женщины оказывались в тяжелом положении, плакали, страдали. Жеглову приговорили к трем годам лишения свободы с отбыванием в исправительно-трудовой колонии общего режима. Второй муж ее оказался человеком порядочным и жену свою не бросил. Хотя и утверждал, что ничего о подпольной деятельности не знал, а лишь выпивал свою бутылку водки и спал беспробудным сном в кухне на раскладушке. А что там делали в комнате женщины, его не интересовало…

Имена и фамилии вымышлены, все совпадения случайны.

Ольга ДАБУЛЬ