СКРЫТАЯ ПРАВДА ВОЙНЫ

В 1949 году Главное военно-научное управление Генерального штаба Советской Армии, готовившее секретный «Стратегический очерк Великой Отечественной войны», разослало письма офицерам и генералам, занимавшим в начале войны командные должности в приграничных округах, с просьбой предоставить воспоминания о боевых действиях летом 1941 года. Время к откровенности не располагало, и абсолютное большинство адресатов от ответа на запрос уклонилось. Уже после смерти Сталина адресатам были направлены неоднократные напоминания, и ответы пошли. В результате материалы только к концу 50-х годов были собраны, но так и не были опубликованы. Год назад свидетельства из сборника были рассекречены и изданы.

И генерал, и рядовой…

Вот, например, воспоминания генерал-майора П. Афанасьева, в начале войны — заместителя начальника инженерных войск Прибалтийского особого военного округа: «…С наступлением темноты, как только прекратились налёты авиации, часть 34-й Армии растерялась. Артиллерия, имевшая конную тягу, большое количество материальной части побросала, так как лошади в большинстве были побиты…

Вследствие чего, 11 сентября 1941 года, при приезде Мехлиса, был расстрелян во внесудебном порядке перед строем личного состава штаба Армии за невыполнение приказа командования фронта и непринятие мер для спасения материальной части начальник артиллерии генерал-майор В.С. Гончаренко. Расстреливать Гончаренко было приказано начальнику инженерных войск Армии полковнику Дугареву. Дугарев и Гончаренко были друзьями, поэтому данный факт произвёл на него сильное впечатление, и после этого Дугарев стал просто пьяницей…». Шёл июль 1941-го…

Лев Захарович Мехлис (13.01.1889 — 13.02.1953), военно-политическое звание «армейский комиссар первого ранга», что соответствовало воинскому званию «генерал армии». 21 июня 1941 года назначен начальником Главного политического управления Красной Армии и заместителем наркома Обороны СССР. Человек редкой личной храбрости, но удивительного невежества в профессиональных военных вопросах и патологической жестокости. На участке фронта, где он появлялся, людей гнали в неподготовленные атаки, неизменно заканчивавшиеся катастрофой. В результате Мехлиса на фронт посылать перестали, но число жертв его не подсчитано даже приблизительно.

Да один ли он такой был? Из перечня лиц высшего командноначальствующего состава, расстрелянных в 1941 году: Ф.К. Арженухин — генерал-лейтенант авиации, П.С. Володин — генерал-майор авиации, Н.Д. Гольцев — генерал-майор, В.С. Гончаров — генерал-майор, А.Т. Григорьев — генерал-майор… Всего тридцать человек. Все впоследствии реабилитированы. По подсчётам действительного государственного советника юстиции третьего класса Вячеслава Звягинцева, только за первый военный год были подвергнуты арестам 107 человек — один маршал (Герой Советского Союза Григорий Кулик), 72 генерала, 6 адмиралов. Остальные — командиры дивизий и высший политсостав. Из них 45 человек приговорены к расстрелу, в том числе, 34 генерала, 10 человек умерли в заключении. Этот список далеко не полный.

По данным исследователя А. Печёнкина, в период Великой Отечественной войны погибли и умерли от различных причин 458 генералов и адмиралов. Репрессиям подверглись свыше 90 генералов и адмиралов. Из них 54 человека погибли (48 расстреляли, 6 скончались в тюремных застенках), что составило почти 12 процентов общих потерь советского генералитета за весь период войны.

Дожить до расстрела

Это — генералы! А что говорить об офицерах, сержантах, рядовых?

В послевоенные десятилетия обо всём этом не упоминалось и вслух не говорилось. А говорилось о том, что законы военного времени способствовали созданию наиболее благоприятных условий для разгрома немецко-фашистских захватчиков. Они обеспечивали единство действий армии и народа, слияние фронта и тыла в единый боевой лагерь…

И вот в 8-м номере журнала «Государство и право» за 1965 год генерал-полковник юстиции А. Муранов опубликовал статью «Деятельность органов военной юстиции в годы Великой Отечественной войны», в которой впервые были опубликованы статистические данные, очень серьёзно меняющие наши представления о том, как мы воевали и как победили.

За годы войны военными трибуналами было осуждено 2 миллиона 529 тысяч 663 человека. Из них смертный приговор вынесен 284 344 раза. Расстреляно 157 тысяч 593 человека. Примерно пятнадцать дивизий!

И это без учёта работы судов общей юрисдикции, Особого совещания при НКВД (Народный комиссариат внутренних дел СССР) и внесудебных расстрелов органами «Смерш» (сокращение от «Смерть шпионам!» — название ряда независимых друг от друга контрразведывательных организаций в СССР в годы Великой Отечественной войны).

Ещё нужно учесть последствия знаменитого приказа Ставки Верховного Главнокомандования от 16 августа 1941 года N№ 270: «… Командиров и политработников, во время боя сдающихся врагу, считать злостными дезертирами, семьи которых подлежат аресту как семьи, нарушивших присягу и предавших свою Родину дезертиров. Обязать всех вышестоящих командиров и комиссаров расстреливать на месте подобных… Обязать каждого военнослужащего, независимо от его служебного положения, потребовать от вышестоящего начальника, если часть его находится в окружении, драться до последней возможности, чтобы пробиться к своим, и, если такой начальник или часть красноармейцев вместо организации отпора врагу попадут в плен, — уничтожать их всеми средствами, как наземными, так и воздушными, а семьи сдавшихся в плен красноармейцев лишать государственного пособия и помощи…».

Почти полмиллиона контр-революционеров было обезврежено на фронте, подумать только! В том числе те, кто сказал в кругу товарищей: «Всё-таки «мессер» — хороший у фрицев самолёт, мать его так!». В том числе те, кто поделился «сорокой на хвосте принесённой» новостью из соседнего батальона… Те, кто подобрал немецкую листовку и сунул в карман для самокрутки… Всё это считалось «изменой Родине».

Дошло до того, что в ноябре 1942 года начальник Главного управления военных трибуналов Народного комиссариата юстиции и Главный военный прокурор Красной Армии были вынуждены издать совместную директиву «О необоснованном возбуждении дел и осуждении военнослужащих по Статье 58-10, часть 2 Уголовного кодекса при обнаружении фашистских листовок, когда не обнаружено злонамеренности лиц, у которых обнаружены листовки».

А если сотруднику «Смерш» захотелось обнаружить именно «злонамеренность»?

В сентябре 1942 года особый отдел 56-й Армии арестовал 24-летнего офицера Елизара Мелетинского, обвинённого в шпионаже. Он знал немецкий язык, служил в разведывательной роте. И погубили его найденные в полевой сумке русско-немецкий разговорник и книга лютеранских псалмов. Офицер забрал их у пленного. Это послужило основанием военному трибуналу приговорить будущего всемирно признанного лингвиста к десяти годам лишения свободы в исправительно-трудовом лагере — «за антисоветскую агитацию с целью разложения Красной Армии». В приговоре было уточнено, что еврей Мелетинский «восхвалял фашистский строй и Гитлера»!

В своих послевоенных воспоминаниях Е. Мелетинский напишет, что среди других вместе с ним арестованных и ложно обвинённых в государственной измене оказались два совсем юных неграмотных парня, призванных из соседней деревни. Их приговорили к смертной казни и расстреляли.

Уже упомянутый генерал А. Муранов отмечал, что «наибольшее число неправомерных приговоров во время Великой Отечественной войны было вынесено по делам о контрреволюционной пропаганде и агитации». Эти дела были особенно просты для расследования и сильно способствовали карьерному росту следователей.

А как у них?

А теперь посмотрим статистику применения смертной казни на фронтах Второй мировой войны нашими союзниками по Антигитлеровской коалиции.

Британские военные трибуналы приговорили к смерти 40 своих военнослужащих, французские — 102, американские — 146 военнослужащих.

Неужели действительно наша Красная Армия оказалась самой недисциплинированной и ненадёжной? У нас, напомню, набралось на пятнадцать дивизий — мародёров, дезертиров, самострелов, изменников, террористов, контрреволюционеров, паникёров, трусов… Не оскорбительно ли звучит по отношению к Армии-победительнице? Но, может быть, это просто такая наша национальная традиция — бить своих так, чтобы чужие боялись? К сожалению, нет сводной цифры репрессированных по царской армии времён Первой мировой войны. Но с 1905 по 1917 годы в России было повешено и расстреляно 3087 человек.

Остаётся только для полноты картины обратиться и к статистике вермахта. За пять лет войны, с 1 сентября 1939 по 1 сентября 1944 года, по приговорам германских военных трибуналов казнено 7810 человек.

Подготовил Валерий Стоянов

(В статье использованы публикации из «Новой газеты»)

Продолжение следует

Один отклик на СКРЫТАЯ ПРАВДА ВОЙНЫ

  1. Василий:

    В 8 — м номере журнала «Государство и право» за 1995 год генерал-полковник юстиции А. Муранов НЕ ПУБЛИКОВАЛ НИКАКОЙ статьи. Я Вам большее скажу. Товарищ Муранов вообще никогда такой статьи не писал, и таких цифр не приводил.В ГАРФ хранится справка датированная ноябрем 1955 г. Управления военных трибуналов Министерства юстиции СССР о числе лиц, осужденных военными трибуналами в период с 1940 по первую половину 1955 г. Общее число приговоренных к ВМН за годы войны военными трибуналами существенно ниже — не 284 344, а 217 080 человек. Данных о количестве приведенных в исполнение приговоров к ВМН в справке не приводится. В указанные 217 080 человек входят не только военнослужащие за воинские преступления, но и гражданские лица (в том числе — уголовники, а так же бандеровцы, власовцы …

Добавить комментарий для Василий Отменить ответ

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *