Алексей Михайлович Шмитов, лауреат международного конкурса, член Союза композиторов России: «ОРГАННАЯ МУЗЫКА – ОСНОВА НРАВСТВЕННОСТИ»

В сентябре в ржевском храме Святого Луки прошел концерт органной музыки «От Ренессанса до Романтизма». Старинную музыку неизвестных авторов XVI века, произведения Баха, Мендельсона и других композиторов блистательно исполнял Алексей Шмитов. Его концерты звучали в лучших залах России. Гастролировал в Финляндии, Голландии, Польше, Болгарии, Израиле, Ливане, Сирии. Постоянный участник различных международных фестивалей в Шотландии, Португалии, Германии.

— Я рада приветствовать Вас, Алексей Михайлович, на ржевской земле. Вы у нас впервые?

— Да. Хотя с Тверской областью связан неразрывно вот уже четверть века. В Западно-Двинском районе, в Старой Торопе (это недалеко от Торопца), у нас дача, где мы с семьей проводим свободные летние дни. Чудесное место! Живописные леса, чистейшие озера. А вот в Ржеве был только проездом.

— И какое впечатление на Вас произвел наш город?

— Ржев очень красиво расположен. Ландшафт изумительный. Волга, несомненно, город украшает. Центр города выглядит очень интересно. Отрадно, что полным ходом идет ремонт дорог. Для автомобилистов это очень важный момент.

— Алексей Михайлович, расскажите, пожалуйста, о себе.

— Я коренной москвич. В семье профессиональных музыкантов не было. Мама, инженер по образованию, вела домашнее хозяйство. Отец — технический художник, рисовал плакаты машин, военной техники, но в свободное время пишет пейзажи — ему сейчас 89 лет. Мама была очень музыкальным человеком, великолепно пела романсы Рахманинова и мечтала стать певицей. Но судьба сложилась иначе. Да и время было непростое. Наверное, музыкальные пристрастия у меня от мамы. Я с детства занимался в музыкальной школе по классу фортепиано. В 1977 году окончил музыкальное училище при Московской консерватории, затем Московскую консерваторию по классу фортепиано и органа, совершенствовался в аспирантуре.

— Как появилась любовь к органу?

— Еще учась в школе, я услышал звучание органа по радио или телевидению и влюбился с первой же ноты. Это было Божественным откровением и казалось несбыточной мечтой, поскольку в музыкальных школах органных классов в то время не существовало. Я сам начал что-то сочинять для органа, пытаясь исполнить свои первые композиции на фортепиано.

А в середине 60-х годов музыкальное училище при Московской консерватории, в школе которого я учился, модернизировали. В концертный зал установили орган. Это было впервые в Советском Союзе. Школьники тоже получили возможность изучать факультативно игру на органе. И, конечно, я оказался в числе избранных. На занятия летел, как на крыльях. Прошло около 50 лет, но я до сих пор помню эти ощущения радости и счастья.

— Вы играете и на фортепиано, и на органе. Чем интересен каждый из этих инструментов?

— У меня две специальности. Параллельно с фортепиано прошел полный курс в изучении органа, оба инструмента замечательны. Я очень люблю фортепиано, с огромным удовольствием играю камерные концерты и сейчас преподаю специальное фортепиано в этом же училище. Но орган — моя страсть с детских лет.

— Но Вы еще и музыку пишете?

— Специально композиции я не учился. Это редкий случай для члена Союза композиторов. Сочиняю, хотя времени мало. Пишу для камерного оркестра, а также вокальные и органные композиции. Мои произведения исполняются хорами, моими учениками, играю сам на концертах.

— Что же такого особенного в органе?

— Если говорить об органе — духовом инструменте, то скажу, что двух одинаковых в мире вы не найдете. Они все абсолютно индивидуальны. Это такой мир, который изучается много лет. Каждый инструмент строится под определенную акустику, со своим количеством тембров, поскольку это многотембровый инструмент, количеством труб, соответственно.

Более того, в каждой стране своя школа органной музыки, свои принципы органостроения. Даже имеющие одинаковое название регистры могут звучать по-разному, имеют свои характерные черты.

— Наш ржевский орган, который появился в храме Святого Луки благодаря русско-финской дружбе, тоже уникален?

— Это электронный орган, в котором духовая часть отсутствует полностью. Это инструмент-синтезатор. Благодаря современной науке, цифровым технологиям такие инструменты записывают точное звучание конкретных органов XVIII-XIX века, или какой-то тип инструмента. Ржевский орган итальянской фирмы «Viscount» интересен тем, что в нем заложено звучание пяти разных органов. Мы можем на ходу выбирать и регулировать силу и краску регистров. Звучание таких инструментов очень приближено к настоящим.

Но главный плюс — это компактность. Если ставить духовой орган в такое небольшое помещение, как здесь, даже маленький (где будет всего 15 регистров) займет много места. А в электронном органе — 36 регистров. Это уникальные звуковые возможности. Можно играть органную музыку разных стилей и эпох, используя разнообразные краски. К тому же, компактность электронных органов позволяет заниматься на таком инструменте дома. Это очень удобно. Если говорить о минусах электронных органов, отмечу, что электронное рождение звука (не через трубы) не дает такой живости самого тембра. Но время не стоит на месте. Конструкторы органов работают в этом направлении. Еще один момент надо учитывать: духовой инструмент стоит больше миллиона евро, а электронный орган — порядка десяти тысяч евро.

— Алексей Михайлович, Вы гастролируете по всему миру. Как принимает зарубежный зритель русского артиста?

— За свою жизнь я объездил практически все европейские страны и Ближний Восток. Выступал в Ливане, Израиле, Сирии. Говорят, язык музыки интернационален. И это абсолютная правда. Музыку везде воспринимают сердцем и душой, совершенно независимо от национальности. На Западе большой интерес вызывает музыка России, поскольку наша органная музыка не так широко известна.

— Думаю, что и у себя на родине мы мало знаем про это направление.

— Согласен. У нас в основном играют Баха, Листа, Шумана, Брамса и других. А русская музыка не так часто появляется. Но она есть. Писал органную музыку Александр Глазунов, ректор Санкт-Петербургской консерватории. Известны имена композиторов-романтиков конца XIX-го начала XX века: Сергея Ляпунова, Христофора Кушнарева, Рейнгольда Глиэра, Александра Гедике и других. Из более современных назову Альфреда Шнитке и Дмитрия Шостаковича. К сожалению, эту музыку редко включают в программы, поэтому широкому зрителю она малознакома. Но на Западе часто просят поиграть русскую музыку. И некоторые произведения для зарубежного зрителя становятся открытием.

— Означает ли это, что органная музыка в России не столь популярна?

— Вовсе нет. Органная музыка в нашей стране вызывает большой интерес публики. Это отмечают на Западе все мои коллеги, поэтому они стремятся играть в России. Таких полных залов на органных концертах, как у нас, за рубежом очень редко встретишь.

— Сколько у нас в стране установлено органов в церквях и концертных залах?

— В России сейчас порядка 150 органов, которые используются для концертов. Они находятся в крупных городах: в Москве, Санкт-Петербурге, практически во всех областных центрах. Знаю, что недавно в Смоленской филармонии установлен электронный орган. Так что Ржеву в этом смысле несказанно повезло.

— А в Твери не приходилось выступать?

— Вы знаете, нет. Тверь — редчайший город, где я ни разу не играл. Тверская филармония молчит, хотя я им отправлял письмо с предложением сотрудничества. Даже не ответили. Я выступаю в крупнейших залах Москвы, Санкт-Петербурга и во многих других российских городах. Недавно играл в Печорах Псковской области. Там, в лютеранской церкви, сохранился настоящий орган. Уникальный исторический инструмент, установленный в 1928 году. Туда даже студенты из столичных консерваторий приезжают учиться.

— Алексей Михайлович, наверняка до революции в каждой лютеранской церкви были органы. Я читала, что и в Торопце, где в XIX веке жили переселенцы-эстонцы, этот инструмент тоже был.

— Не исключено. В конце XIX века по России было порядка 2500 органов в иноверческих церквях. И все уничтожено. Целенаправленно. Это варварство. Чудом в Печорах остался орган. Это, пожалуй, единственный церковный инструмент, который уцелел на российской периферии.

Историки органной культуры в России провели исследование, нашли документы, которые рассказали о том, что не только во время войны погибли органы. Они были уничтожены в 50-е годы. Я приехал в Ржев из Могилева (Беларусь). Играл там в удивительно красивом костеле XVIII века. Орган туда привезли из Голландии. Мне рассказали, что раньше в костеле был свой орган, который просто-напросто выбросили в 1956 году, поскольку он загораживал все место в церкви. Орган варварски сломали и выкинули во двор.

Слава Богу, что сейчас в России появляются эти инструменты и возрождается интерес к органной музыке, и в таких маленьких городах, как Ржев, у жителей есть возможность приобщиться к великой органной культуре. Это большое дело, потому что органная музыка очищает душу, помогает нашу непростую жизнь избавить от обыденности, повседневности. Эта музыка — основа нравственности. Орган в течение тысячелетия сопутствовал христианской церкви, неважно какой конфессии. Мало кто знает, что в 1917 году в Православном Синоде обсуждался вопрос о введении органа в Православную церковь. Есть документы, подтверж-дающие этот факт. Но революция все остановила.

— Алексей Михайлович, я знаю, что Вы какое-то время работали в Сирии.

— Да, пять лет в Дамасской консерватории по контракту Министерства культуры, где открыл органный класс. А в местной католической церкви, куда мы заходили вместе со студентами, полностью отремонтировал орган — разобрал и собрал. И все годы, что жил в Сирии, работал на нем. И он живет до сих пор, хотя с тех пор прошло уже почти 20 лет. Полтора года назад, во время войны, я ездил туда снова на органный фестиваль. В Дамаске гремели взрывы, но они не могли заглушить музыку. На следующий день после моего отлета рядом с церковью, где проходил фестиваль, взорвались ракеты. Мне прислали это видео. Страшное зрелище.

— Наверное, и в Сирии у Вас есть ученики?

— Конечно. На днях один мой сирийский ученик прислал афишу концерта, где он играет. Приятно, что у меня есть последователи.

— Где выступать волнительнее: на органном концерте или в церкви?

— Во-первых, органы и помещения все очень разные. В храмах лучше попадаешь в состояние духовной наполненности. Три года назад я играл в Нотр-Дам де Пари. Это совершенно незабываемое ощущение. Собор настолько намолен внутри, что даже когда просто в него заходишь, возникает ощущение абсолютной святости места. Этого в концертном зале не найдешь. Зато в концертном зале ощущаешь контакт с публикой. И ты ее видишь, и она тебя видит. Чувствуешь ответную реакцию, а для исполнителя это важно. И когда перед тобой полторы тысячи человек, как, например, в Московском зале им. Чайковского или Большом зале консерватории, естественно, волнуешься.

— При всей Вашей занятости Вы успеваете заниматься преподавательской деятельностью.

— Да. Сейчас преподаю в Московской консерватории на кафедре органа и в Музыкальном училище веду класс специального фортепиано. Мой педагогический стаж больше 40 лет. Мои ученики стали профессиональными музыкантами, работают и в России, и в Европе.

— А в Вашей семье дети тоже выбрали музыку делом жизни?

— Нет. Старшая дочь училась в музыкальной школе, но стала филологом. Младшая — театровед, работает в театре помощником режиссера.

— Алексей Михайлович, что значит для Вас музыка?

— Для меня музыка — это вся жизнь. Это, прежде всего, огромный труд, каторжный, многочасовой, ежедневный. Эмоциональное напряжение во время концерта трудно описать словами. И в то же время музыка — это великое счастье, которое даровано тебе Господом. Этот мир особенный, отражающий все аспекты духовной жизни человека. Музыка наполняет всю твою жизнь.

Когда я играю какие-то сочинения, то знаю, понимаю и чувствую эту программу, заложенную в каждом произведении, и передаю ее слушателям.  Это и дает мне силы играть концерты сегодня, завтра. И каждый раз — по-новому.

— Спасибо за интересное интервью. Творческих Вам успехов!

Беседовала Елена Сооляттэ

Один отклик на Алексей Михайлович Шмитов, лауреат международного конкурса, член Союза композиторов России: «ОРГАННАЯ МУЗЫКА – ОСНОВА НРАВСТВЕННОСТИ»

  1. Очень люблю и уважаю этого замечательного музыканта и человека. Знаю его около 35 лет. Скромный труженик и профессионал , чуткий «художник».
    Интервью прочла с огромным интересом. Спасибо.

Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *