В социальных сетях последнее время я все чаще встречаю фотографии моих друзей на фоне старых заброшенных зданий. Такими фотосессиями сейчас редко кого удивишь. Но недавно мое внимание привлек фотоальбом знакомого, не на шутку меня поразивший. Стены, коридоры и лестницы казались мне уже где-то виденными. Всматриваясь в фотографии, поняла: это — довольно известный в нашем городе санаторий Верхний Бор, вернее, уже бывший.

Дело в том, что  этот санаторий для меня почти родное место. С шести лет я приходила к маме, которая работала там культработником, организовывала различные концерты, праздники, викторины для отдыхающих ребят. Я помню большую (как мне казалось) сцену и декорации, мамин кабинет-каморку, заставленный полками с музыкальными кассетами и шкафами с костюмами. Когда мы переехали, я думала, что больше не увижу санатория, но ошиблась — от школы по путевкам я ездила туда еще 4 года подряд, и именно эти поездки оставили хорошие воспоминания об этом прекрасном месте.

Разочарование и, наверное, даже обида сподвигли меня съездить в родной уголок и самой увидеть, что там действительно все так, как было на фотографиях. Вот знакомые ворота-въезд, вот сосны-великаны, вот любимые качели…Но что случилось с этими двумя корпусами? Окна выбиты, на стенах что-то похожее на граффити, причем, нецензурного содержания, двери открыты.

На лестницах около входа в корпус, где проходили культурные мероприятия, валяются разбитые стекла. Отодвигая их ногами, я вошла внутрь. Темнота и неприятный запах сырости. В комнату, в которой мы когда-то смотрели фильмы, я не решилась заходить — она была затоплена, обои отошли от стен, окна наполовину забиты старыми деревянными досками. Поэтому я прямиком направилась в огромную пустующую столовую.

Все стояло на своих местах: длинные обеденные столы, аккуратно расставленные стулья, даже меню висело на прежнем месте, и, казалось, что вот-вот появится женщина с добрыми глазами и приветливой улыбкой, умело держа в руках сразу несколько тарелок с ароматными и самыми вкусными котлетами, которые мы так ждали на ужин по четвергам. Но никто не вышел, в столовой была тишина. На кухне печи для готовки сдвинуты с места, некоторые даже перевернуты. А на одном из столов лежала толстая, набухшая от воды тетрадь, в которой писали меню на каждый день, последняя запись в ней была в августе 2009 года.

Поднимаясь на второй этаж, просмотрела все фотографии на стенах, я видела их так много раз, но почему-то в этот день они казались мне незнакомыми. В комнате для развлечений стояли стол для тенниса, бильярдный, уже непригодный из-за порванного сукна, и пианино. Открыв крышку музыкального инструмента, я расстроилась: половины клавиш нет, звучание ужасное, сыграть первые ноты «К Элизе» Бетховена не удалось. Следующим моим потрясением была самая святая на тот момент для нас комната — библиотека. Я думала, что не обнаружу там ничего, но ошиблась. Все стеллажи с книгами перевернуты, комната буквально усыпана литературными собраниями. Неужели эти книги никому не нужны? Неужели их не пристроили даже городские библиотеки? Поднялась на третий этаж.

Вот он любимый дискотечный зал, где раньше мы собирались через день, с самого утра обсуждая, что надеть. Небольшая сцена, которая всегда была заполнена веселыми ребятишками, комната ди-джея, в которую мы входили, чтобы попросить включить любимую песню. На потолке в зале были нарисованы знаки зодиака, и мы часто тыкали пальцем в него, показывая «себя». Только теперь половина картинок вместе со штукатуркой обвалилась. Дверь в концертный зал была не заперта. Тихонько спускаясь по лестнице к сцене, я оглядывалась по сторонам: здесь точно ничего не изменилось. Стоя на сцене, развернулась лицом к пустому залу (непривычно было видеть его таким). Обычно зал был полон счастливых детей, ожидающих веселых конкурсов и интересных викторин. Сколько веселого происходило в стенах этого зала! В последний мой приезд я с подругами помогала ведущей устраивать конкурсы и праздники. Мы были и ассистентами, и ди-джеями, и организаторами. Мы очень сдружились в наш последний «отпуск», и это была еще одна причина, по которой не хотелось уезжать отсюда. Последний концерт на этой сцене в нашу смену я никогда не забуду. На один танец нам даже пришлось красить лицо побелкой в гримерной. Кстати, о гримерной… Костюмы, маски, украшения для сцены — все разбросано и перевернуто.

Покидая огромный пустующий зал с красными бархатными сидениями, я спустилась на первый этаж и вышла из корпуса. Еще раз оглянулась на это большое здание, глубоко вздохнула и покинула Верхний Бор, зная, что больше точно не увижу здесь отдыхающих счастливых ребят, носящихся по территории пансионата, воспитателей, присматривающих за ними, не попробую знаменитых котлет из этой столовой и не выступлю на родной сцене.

Эти воспоминания об отдыхе здесь навсегда останутся в моем сердце, как и у других ребят. Мне хочется сказать спасибо этому уютному сосновому бору за великолепное детство. Очень жаль, что в этом пансионате не сможет отдохнуть другое подрастающее поколение.

Дарья Литовкина