Продолжение. Начало в № 3, 4

ГВАРДИИ РЯДОВОЙ АЛЕКСАНДР ПУШКИН

В 1933-м всё семейство перебралось в столицу, где по решению Моссовета внуку поэта на Рождественке выделили квартиру, — страна готовилась к столетию со дня гибели поэта. По случаю грядущих торжеств наконец-таки власти вспомнили о здравствующих внуках Пушкина!

В отцовский дом в Москву переехал и Александр Катыбаев. Но не один, а вместе с молодой женой Верой и годовалым сынишкой Сашей. Александр Катыбаев-младший родился в Лопасне в том же 1933-м, а его крестным отцом стал дедушка Григорий Александрович Пушкин. В столице семейная жизнь у Александра-старшего не заладилась — с женой он развёлся, и та уехала к родным, в Лопасню. А вскоре покинул Москву и Александр Катыбаев, — под щемяще-бравурные звуки «Прощания славянки», в солдатской теплушке воинского эшелона, уходившего на запад.

Григорию Пушкину не пришлось провожать сына, не довелось и встречать третью в своей жизни войну — Великую Отечественную. Старый полковник умер за год до её начала — в сентябре сорокового.

В первом же бою доброволец Александр Катыбаев был тяжело контужен, почти оглох. Но чуть пришёл в себя, из госпитальной палаты стал проситься на передовую. Даже положенным отпуском не воспользовался, не заехал к матери в Москву попрощаться. По причине контузии рядового Катыбаева определили санитаром, но новой своей службы тот стеснялся, и таки добился своего — был отправлен в боевую часть пулеметчиком.

О военной его судьбе известно мало. Погиб в 1943-м под Харьковом.

Александр (справа) с братьями Николаем и Фёдором Катыбаевыми (Царское Село, 1900-е годы)

В послужной карточке красноармейца Катыбаева местом рождения назван город Пушкин. Царское Село незаметно трансформировалось в Детское Село, а позднее, волею советских властей, обратилось городом Пушкиным.

Нам целый мир чужбина,

Отечество нам Царское Село!

Единственный правнук Пушкина, родившийся в Царском Селе! Как бы порадовался тому поэт, уже в юности (как то ни странно!) думавший о судьбе потомков. И об имени, сем драгоценном наследстве, что мыслил им, незнаемым, оставить.

Знакомые строки полнятся ныне иным, пророческим смыслом. Но есть в том своя символика: правнук Пушкина родился в городе имени своего великого прадеда!

«Катыбаев Александр Александрович, дд.мм.1910 — 26.08.1943; место рождения: Ленинградская обл., г. Пушкин; место призыва: Коминтерновский РВК, Московская обл., г. Москва, Коминтерновский р-н; место службы: п/п 29090|213 сд; воинское звание: красноармеец».

Небольшое пояснение: Коминтерновским в довоенное время назывался район между Петровкой и Цветным бульваром. Именно там находился военкомат, куда в июне 1941-го обратился доброволец Александр Катыбаев.

И туда же пришло скорбное извещение, что красноармеец Катыбаев «в бою за Социалистическую Родину, верный воинской присяге, проявив геройство и мужество, был убит…»

Вот и все сведения, что остались от его недолгой жизни. Ничего не успел свершить в ней важного и значительного Александр Катыбаев. Не его в том вина. Не вина, что прожил жизнь под чужой фамилией, словно под псевдонимом, да, вдобавок, и под чужим отчеством…

Нет точной даты его рождения. Не указана она и в документе, — видимо, та «забывчивость» каким-то образом связана с царскосельским романом Григория и Юлии Пушкиных, зато известен день гибели их сына.

Хроника Великой Отечественной… День за днём отсчитывал календарь не бумажными отрывными листками, а тысячами оборванных солдатских жизней. Вот он, последний в судьбе Александра Катыбаева, — 26 августа 1943 года, — семьсот девяносто шестой день войны:

«Советским войскам предстояло прорвать сильную оборону 2-й немецкой армии. Противник почти полгода укреплял и совершенствовал свои оборонительные позиции. <…> Утром 26 августа после мощной артиллерийской и авиационной подготовки войска Центрального фронта (К. Рокоссовский) перешли в наступление. Главный удар наносили на новгород-северском направлении 65-я армия (П. Батов) и 2-я танковая армия (С. Богданов). Их продвижению должны были способствовать фланговые соединения 48-й и 60-й армий, примыкавшие к ударной группировке. <…> Уже в самом начале соединения Красной армии совершили глубокий прорыв в районе Севска. В течение первого дня враг несколько раз переходил в контратаки. Его авиация наносила бомбовые удары по наступавшим советским частям.

Совинформбюро. В течение 26 августа наши войска, наступающие западнее Харькова, продвинулись на отдельных участках вперёд от 4 до 6 километров и заняли несколько населённых пунктов. В Донбассе, в районе юго-западнее Ворошиловграда, наши войска вели бои по улучшению своих позиций».

За той скупой сводкой, за теми отвоёванными у врага километрами родной земли, отбитыми деревушками — тысячи прерванных молодых жизней, тысячи искалеченных судеб… Одна из них — Александра Пушкина. Назовем правнука поэта его настоящей родовой фамилией.

Тот августовский день — знаменательный в семейной хронике Пушкиных-Гончаровых: 26 августа (по старому стилю) — день рождения красавицы Натали. Удивительным образом совпавший во времени с одним из жесточайших сражений Отечественной войны 1812 года — Бородинским. Грядущий день — Натальин — также памятный, он всегда пышно праздновался в семье Пушкиных и Гончаровых.

Рассвет нового дня не довелось встретить рядовому Пушкину-Катыбаеву. Не довелось узнать, что 27 августа 1943 года Гитлер прибыл в Винницу для проведения совещания в его бывшей ставке.

Генерал-фельдмаршал Фриц Эрих фон Манштейн, один из стратегов Вермахта, а с февраля 1943-го по март 1944-го командующий группой армий «Юг», доложил Гитлеру обстановку: немецкие части истощены в результате непрерывных боёв, и что потери составляют сто тридцать три тысячи человек. И фюрер обещал подкрепление: «передать с фронтов групп армий «Север» и «Центр» все соединения, какие можно только оттуда взять». Однако прибывший в ставку фельдмаршал фон Клюге доложил, «что не может быть и речи о снятии сил с его участка фронта». Не могла выделить ни единой дивизии в поддержку и группа армий «Север».

Под вечер того дня из радиоприемников по всей стране прозвучал торжественно-
спокойный голос Левитана: «В течение 27 августа наши войска, наступающие западнее Харькова, продвинулись на отдельных участках вперёд от 5 до 8 километров и заняли несколько населённых пунктов. <…> В Донбассе, в районе юго-западнее Ворошиловграда, наши войска продолжали успешное наступление».

Шёл 797-й день войны. Рядовой Пушкин-Катыбаев не услышал ту новую сводку Совинформбюро…

Он погиб за украинское село Бабаи, что обрамленное вековой дубравой вольно раскинулось на правом берегу реки Уды. Село с трёхсотлетней историей называлось прежде Архангельским по возведённому здесь некогда каменному храму с колокольней во имя Архангела Михаила.

В конце восемнадцатого века в доме местного священника жил и творил знаменитый философ Григорий Сковорода. Позднее в том же особняке останавливались на ночлег, будучи проездом через село, Антон Дельвиг, близкий друг поэта, и Лев Пушкин, его младший брат.

А ныне основной достопримечательностью села, теперь уже — посёлка Бабаи, стала братская могила погибших здесь советских воинов. К чести жителей, мемориал — достойный памяти героев, на его мраморных плитах выбиты имена тех, кто навеки упокоился в той украинской земле. Против фамилий всех погибших красноармейцев значится один и тот же последний их земной день — 26 августа 1943 года.

Среди бесчисленного множества фамилий есть и его, гвардии рядового Александра Катыбаева, навечно оставшимся тридцатитрёхлетним…

Уже после войны братья Николай Катыбаев и Григорий Пушкин разыскали то украинское село: именем гвардейца, сложившего голову на ратном поле, тогда была названа сельская школа.

Александр Пушкин пал смертью храбрых под Харьковом. Странно звучит…

Как сложилась бы военная судьба Александра, носи он свою подлинную фамилию? Возможно, иначе… Ведь на том же Втором Украинском фронте воевал и его младший брат Григорий: освобождал Харьков, Николаев, форсировал Днепр. Снарядам не кланялся и от пуль не прятался… Но в 1944-м, накануне исторической Корсунь-Шевченковской операции, командир дивизиона полюбопытствовал, — откуда, мол, у старшины такая звучная фамилия — Пушкин? И услышав, что Григорий Пушкин приходится правнуком самому Александру Сергеевичу, поступил сообразно со своей совестью и разумением.

Пожалел: «Эх, убьют ведь тебя!..», и отправил старшину Пушкина в офицерское училище, на учёбу, в тыл.

«…Внуки будут уважены за имя, нами им переданное…», — писал некогда Пушкин. И как оказалось — пророчески.

Фамилия, подобно бронежилету, прикрыла правнука поэта от фашистских пуль…

Александр Катыбаев, конечно же, знал предысторию своего появления на свет. Но, видимо, доброе имя матери было куда важнее для него, чем восстановленная родовая фамилия. Ещё до свадьбы соседи подсмеивались над его невестой: «Смотри, Верка, ведь за Пушкина замуж-то идёшь!» Очень уж походил жених на своего «отчима»…

Всего-то и осталось от Александра Катыбаева, от его жизни — несколько старых снимков. На старинной добротной фотографии, по краю которой золотом выведена надпись: «Царское Село», годовалый малыш в ночной рубашонке стоит на подушке, уцепившись за руку своей кормилицы. На другой — уже в Лопасне, он, семилетний, с матерью и братьями. И ещё одна фотокарточка — пожелтевшая, с надорванным краем. На снимке, присланном с фронта, гвардии рядовой Александр Катыбаев в шапке-ушанке с красной звёздочкой и в наглухо застегнутой солдатской шинели. На обороте — полустертая чернильная надпись: «1 января 1942 года». Новогодний снимок. Последний в его недолгой жизни…

Лариса ЧЕРКАШИНА

Продолжение следует