ВЕРНУЛСЯ ТОЛЬКО ОДИН

80-летие Победы, праздник великой русской радости и великой скорби. Вечная память воинам, принесшим эту Победу, и мирным гражданам, ставшим жертвами фашистского варварства!

Меня зовут Евгения Алексеевна Кудряшова, родилась в октябре 1933 года в Омске. С 1961 года живу в Ржеве. Хочу поделиться своими воспоминаниями о детстве, выпавшем на годы Великой Отечественной войны.

В начале июня 1941 года меня зачислили в первый класс. И началась предшкольная суета — покупка письменных принадлежностей, тетрадок, учебников, чернильницы-непроливайки. Но в полдень 22 июня по радио Молотов сообщил, что в 4 часа утра фашистская Германия напала на Советский Союз. И с этого момента наша жизнь полностью изменилась.

1 сентября на линейке объявили, что ряд школ, и наша в том числе, переоборудованы в госпитали для раненых. А дети будут учиться в соседней школе в три смены.

Из нашей большой семьи в июле на фронт ушли два папиных брата и муж тёти, а папа был призван в мае 1942 года, отучившись два месяца в военном лагере, как наводчик-артиллерист.

В сентябре 1942 года я училась уже во втором классе, и мы с нашей учительницей Алевтиной Геннадьевной стали готовить концерты для выступления в госпитале. Это были песни «Священная война», «Катюша», «В землянке» и другие. С каждым годом наш репертуар расширялся, появлялись новые стихи, песни.

Это непередаваемо, как трогательно встречали нас раненые: каждого обнимали, угощали кусочками сахара-рафинада, награждали аплодисментами. Это уже с возрастом я стала понимать, почему у нас были такие душевные встречи: ведь они воспринимали нас как своих детей.

Однажды, уже после окончания концерта, к нам подошла медсестра и попросила спеть и рассказать стихи ещё одному тяжелораненому. Это был танкист с обширными ожогами лица, груди, рук. Лицо его было забинтовано, только оставались прорези для глаз и рта. После нашего выступления он еле слышно поблагодарил. Для нас всё увиденное было шоком.

Зимой 1942-43 мы всем классом ездили на склад для заготовки дров, чтобы топить школьные печи. Учителя эти бревна пилили и по две-три чурочки укладывали на саночки, которые мы везли в школу. На большой перемене нам давали по булочке серого цвета.

Так проходили наши школьные дни. Конечно, радовались, когда стали получать известия об освобождении какого-то города. Переживали за блокадных ленинградцев.

Иногда к нам в школу приходили выписанные из госпиталя красноармейцы, с интересом слушали их рассказы, задавали вопросы.

А дома — радость, если от папы пришёл долгожданный треугольник. Уже к концу 1943 года треугольники стали приходить и на моё имя — Зыбиной Жене. В ответном письме я рассказывала папе об учёбе, школьной жизни, выступлениях в госпиталях, домашних делах.

А дела эти, в первую очередь — получить по карточкам 700 г хлеба на текущий день: 300 г мне и 400 г маме. Продуктовые карточки отоваривала мама. По карточкам мы получали крупы, растительное и сливочное масло, сахар, но всё в небольшом количестве. Для нас, детей, бывало, вместо сливочного масла давали растительное. Особым лакомством был чёрный хлеб, намазанный конопляным маслом и посыпанный жёлтым сахаром-сырцом. Такой бутерброд мы называли халвой.

По карточкам выдавали и мыло, однако его не хватало. Поэтому для стирки и мытья готовили щелок. Водой заливали золу, перемешивали, отстаивали часов 12. Процеживали и использовали для стирки белья.

Огромным подспорьем были огороды, на которых выращивали картошку, морковь, свеклу, капусту, лук. Но к весне эти запасы заканчивались. И тогда люди ходили на картофельные поля, выкапывали перезимовавшую картошку. Эту картошку чистили, тёрли на тёрке, добавляли ржаную муку и пекли оладьи.

Вместо электричества у нас были керосиновые лампы-коптилки. Только по большим праздникам на коптилку надевали ламповое стекло, благодаря которому свет был значительно ярче. Почему по большим праздникам? Потому что, если прибавить фитилёк, стекло могло лопнуть, а оно было в дефиците.

В конце января 1944 года маме пришло письмо от командира папиной военной части, в котором сообщалось, что папа погиб 17 января 1944 года, и тогда стало очень страшно. Через две недели пришла и похоронка… Только в 2010-м на свои неоднократные запросы я получила ответ, что Алексей Ермолаевич Зыбин захоронен в братской могиле в деревне Старицы Себежского района Псковской области.

А война продолжалась. Наши воины гнали фашистских извергов. Вот освободили советскую территорию. А мы, дети войны, перешли в четвёртый класс, учили гимн Советского Союза, слова которого остались в памяти навсегда. И вот уже апрель 1945 года! 9 мая из школы меня встретили мама и тётя словами: «Женечка, война кончилась!» Я перешагнула через порог, села на него,
перекрестилась (а на шее-то пионерский галстук) и говорю: «Слава Богу!» Не зря все
четыре года войны я видела молящегося дедушку!

Война закончилась.

Из четырёх ушедших на фронт мужчин из нашей семьи вернулся только один…

Евгения КУДРЯШОВА, участница общественного движения «Дети войны»

Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *