На Князь-Федоровской стороне волжского левобережья было несколько точек погребения. И одна, нам всем известная и сейчас, это Смоленский погост. И у такого места есть своя история.

Думаю, многие ржевитяне, путешествуя, наведывались в Калязин. А если и не бывали там лично, то точно вспомнят удивительный объект — колокольню Никольской (Николаевской) церкви посреди волжской речной глади.

Сегодня это памятник истории и храмовой архитектуры на искусственном острове Угличского водохранилища. Летом здесь проводятся регулярные молебны. Здесь же в начале лета проходит Верхневолжский крестный ход, что начинается у истока Волги в Осташкове, проходя и Ржев в том числе.

Но есть в памяти этой некогда величественной Никольской церкви (построенной в конце XVIII века на месте древнего новгородского храма XII века) и ржевские страницы истории. 15 лет, с 1875 по 1890 год пастырем этого тогда большого Никольского собора был Илья Морошкин, который три десятилетия окормлял ржевскую паству (1835-1865 гг.).

«Всякий воин должен понимать свой маневр» (А. Суворов)

С момента победного марша Великой Отечественной войны прошло уже почти восемь десятилетий: достойное время выдержки и осмысления ее итогов, осознания роли и тех возможностей, которые смогли переломить жестокий натиск врага. Весь наш народ общим миром выступил тогда на защиту Отечества. И неприятель, не выдержав, отступил: сломалась его грозная машина смерти, разнесшая половину Европы.

Ржев всегда являлся промышленно развитым городом, было много заводов и фабрик. Местная промышленность в предвоенные годы давала стране жмых, олифу, колодки для сапожных фабрик, термоизоляционные материалы и многое другое. 17 месяцев немецкой оккупации уничтожили уникальные производства, которые составляли особую самобытность старинного города, безвозвратно.

Скоро наступит март, когда Город воинской славы Ржев вновь и вновь будет вспоминать свою историю и благодарить за восемь десятков лет мирного неба. Хотя, если сказать точно, мы никогда и не забывали тех страшных 17 месяцев оккупации. Память о них жила и живёт, пронзая острым жалом каждую коренную ржевскую семью, даже сейчас, когда выросло уже третье поколение с той войны ХХ века.