— Добро пожаловать, Сергей Петрович, в Город воинской славы Ржев. Вы не впервые на ржевской земле?

— В третий раз. Когда-то выступал здесь на фестивале. Но мое знакомство с тверским краем произошло, когда был совсем маленьким.

Я родился за два месяца до начала Великой Отечественной. Папа посадил нас с мамой 21 июня на поезд и отправил к себе на родину, в Смоленскую область, под Вязьму. Мы оказались на оккупированной территории, среди фашистов. Здесь шли самые ожесточенные бои. Три «кровавых мешка», где люди гибли тысячами! В 50-ти километрах от нас — Ржев, в 70-ти — Вязьма, в 80-ти — Духовщина… Адский треугольник между Смоленском и Вязьмой. И мама со мной на руках…

В Москву вернуться не успели, началась оккупация. Отец — на фронте. Мама со мной, грудным, решила выбираться. Помогли свои: привезли, уже зимой, к партизанам. Там мама и готовила, и стирала, и за ранеными ухаживала. Потом нас и ещё нескольких женщин с детьми перевезли в другой отряд, затем в третий. Кочевали, пока партизаны не решили переправить нас через линию фронта. Бросили на землю плащ-палатку, на неё мама положила меня, взялись с провожатым за углы, легли на землю — и поползли. Неподалеку снаряды рвались, земля гудела, сигнальная ракета в небо взлетела и зависла над нами. Мама меня собой закрыла, крестилась и читала молитву. Несколько раз останавливались, в канавы скатывались, чтобы не заметили. Всё вокруг дрожало, выло и вспыхивало, а я смеялся. «Бедовый у тебя парень, — улыбнулся провожатый. — Принял боевое крещение, теперь ему всё нипочем будет».

Только к концу марта 1942-го мама смогла перейти линию фронта, у Белого.

Находиться в этом треугольнике было невозможно… И пошли мы из Белого на Осташков, а оттуда — на Вышний Волочёк.

Дошли до «большой земли», ночевали в деревнях: женщин с детьми везде пускали. Как-то у меня начался жар, вылечили — помог хозяин избы, в которой мы жили. В другой раз мама несла меня на руках, а я кричал-надрывался. Прибежала к доктору, оказалось — грыжа, помчалась в страхе, прижимая меня к себе, в больницу. Сделали операцию. Одну зиму мама работала в Вышнем Волочке на фабрике — валяла валенки. Дали нам и другой женщине с двумя детьми угол в бараке, нары двухэтажные соорудили — живите. Здесь мама и узнала, где отец. Больше года не было от него вестей! Он был призван на третий день, водил ракетную установку «Катюша»… Нашли его через милицию. Мама написала отцу письмо, и пришел ответ: он жив!

В 43-м папа был ранен, его перевели в Москву, в пожарную команду, шофером. Мы вернулись домой только в 44-м. Вот его красную пожарную машину я хорошо помню. Недалеко от дома стояла, там, куда мы за керосином ходили… Я очень гордился отцом. Как же! Такую машину водит! Мой папа — самый главный в мире! Хотя и младший сержант.

— А кем была Ваша мама?

— Мама работала стеклодувщиком электролампового завода. У неё была мужская профессия. До сих пор удивляюсь, как такая маленькая женщина могла работать в горячем цеху!

— И паренек из простой семьи вы-брал актерскую профессию. Почему?

— Лет в 13 окончательно решил, что буду артистом. Потому что по многим предметам в школе не успевал. Когда меня спрашивали: «Сережа, а как ты учишься?», я честно, глядя в глаза, говорил: «Без троек». Потому что в дневнике были одни двойки. Я ненавидел химию. Но мой внук, Петя, сегодня с тем же рвением (как я когда-то осваивал актерскую профессию), изучает химию. Ему это занятие очень нравится.

Со школьных лет стал заниматься в драмкружке в Московском городском Доме пионеров. Выступал, в конкурсах участвовал. У меня в репертуаре было семьдесят стихотворений. Тогда, в 50-е годы, вместе со мной постигали азы искусства Леня Нечаев, будущий режиссер «Буратино», «Красной Шапочки» и других сказок; а также Виктор Татарский, многие помнят, что каждую пятницу выходила его передача «Встреча с песней». Вспоминаю Володю Штейна, который руководил кружком кукольного театра (туда мальчиком пришел Юрий Богатырев). В этом же драмкружке начинали Наталья Гундарева, Володя Иванов (сейчас один из лучших педагогов, профессор Щукинского училища), а также два режиссера, ставшие впоследствии очень известными: Вячеслав Спесивцев и Валерий Белякович. А еще Наталья Гундарева, Ольга Науменко, Ольга Кабо. Кружок был для нас как семья.

— Поэтому по окончании десятилетки альтернативы не было?

— Конечно. Но все четыре театральных вуза, которые я прошел, меня не приняли. Везде доходил до третьего тура — и всё. Это я, который столько лет занимался в лучшей студии художественного слова и в шестнадцать, не имея актерского образования, уже получил диплом на конкурсе артистов-чтецов! Все уверяли: тебе в актеры — зеленая улица. И вот те на! Я плакал. Потом появилась злость. Оставался ВГИК, куда я не хотел поступать, так как далеко от дома он находился.

Во ВГИК поступил в мастерскую Сергея Герасимова и Тамары Макаровой. Потом благодарил судьбу за это.

Моими однокурсниками были Николай Губенко, Евгений Жариков, а из девочек — уже снимавшиеся в кино Жанна Болотова, Жанна Прохоренко, Галина Польских, Лариса Лужина. Когда пошли этюды, решил присмотреться, что покажут ребята и девчонки. Сергей Аполлинариевич попросил нас представить, будто ловим мух или комаров. Один студент вышел, другой, третий… Неужели я так не сумею? Но смекнул: надо что-то другое показать. Буду ловить голубей!

Голубятни в моем послевоенном детстве были в каждом московском дворе. Наверное, какая-то жажда свободы, воли находила свой выплеск в том, чтобы смотреть, как летают эти птицы на головокружительной высоте… Соседи, друзья, тенистые от зелени летом и белые зимой звенящие детскими голосами дворы — и парящие в квадратах неба голуби…

Показал Герасимову и однокурсникам, как мы ловили голубей, как гладили их перья и опять выпускали в небо. Прежде выступал такой немножко уже «актер актерыч» с отработанными чужими движениями, жестами, интонациями, живого почти не проскальзывало. А тут проявилось своё, ни на чьё не похожее, жизненное.

— Зрители Вас знают по фильмам «Звонят, откройте дверь», «Странные люди», «Инспектор ГАИ», «Завтра была война» и многим другим.

— Если считать по ролям, я снялся в 228 фильмах и сериалах. И до сих пор снимаюсь.

— А какая роль самая любимая?

— Все любимые. Но есть одна, которая не отпускает по сей день, — в фильме «Пой песню, поэт!» я сыграл Сергея Есенина.

На эту роль претендовали несколько кандидатов, включая Табакова, Видова. Но, увидев меня, Михаил Ромм воскликнул: «Так вот же он! Один в один, Есенин!» Работая над ролью, как учил Сергей Герасимов, стал изучать биографию поэта. Встречался с людьми, которые знали его при жизни. Скупал (порой, в долг) прижизненные издания стихотворений. Всё, что связано с поэтом, меня интересовало — и друзья, и недруги… Нашёл воспоминания Изрядновой (Анна Романовна, первая гражданская жена Есенина, мать его сына, Георгия Изряднова, который был расстрелян в 1937 году).  Там говорилось о поэте… Оказалось, что Изряднова какое-то время (1923-1946 годы) прожила в коммунальной квартире в Сивцевом Вражке. Поселилась здесь она уже после расставания с Есениным. Поэт не жил там, но её и сына, конечно же, навещал. И к Изрядновой он заходил как раз перед роковой поездкой в Санкт-Петербург… Вот так в 1994-м после ремонта я открыл в этой квартире частный музей — Есенинский культурный центр, где находятся скульптуры многих известных поэтов, живописные полотна, прижизненные издания книг Есенина и другие редкие экспонаты.

— Значит, Вас можно назвать ещё и музейным работником?

— Да. Каждый год, в мае, меня поздравляют с Международным днем музеев.

— Удивительно, как работа над ролью переросла в большую любовь к поэту и человеку Сергею Есенину.

— Это так. И сейчас я этот музей передаю в дар Москве.

— А с родиной Есенина Вас что-то связывает?

— Помогаю его землякам из села Константиново, где мы снимали фильм. В 2000 году там была церковь без колокольни. Я взялся за это дело, и колокольня встала. 24 сентября прошлого года отправил в Константиново одну из самых моих любимых открыток, написанных рукой Есенина. Что интересно, эта открытка сто лет тому назад была отправлена именно из тех мест. И сейчас снова ушла на родину поэта.

— Вы играли в «Войне и мире» у знаменитого Сергея Бондарчука. Расскажите об этом.

— Помню, в октябре 1963-го приехал со съемок. Роль небольшая, но у какого мастера! Сергей Федорович начал снимать в ней другого молодого актера, но отказался от него, о чем мне сообщили уже после съемок. Пригласили меня, а мы во ВГИКе готовили дипломный спектакль, Герасимов к Бондарчуку отпустил. На съемки я приехал среди ночи, поселили меня к спортсменам, изображавшим артиллеристов на батарее Раевского.

Утром явился на площадку: огромные многотысячные колонны движутся — массовка для съемок батальных сцен. Обрядили меня в военную форму довольно приблизительно, а сапоги нашлись при моем тридцать девятом размере только сорок второго. В одежде явно с чужого плеча, стараясь, чтобы ноги в сапогах не болтались, предстал я перед Сергеем Федоровичем. «Давай поделаем этюды», — сказал он, чтобы посмотреть, подойду ли. После первого этюда заключил: «Хорошо, только плечи у тебя ходуном ходят…» — «Не в плечах дело, — говорю. — Сапоги велики на три номера». Бондарчук распорядился, чтобы сшили мне новую форму и нашли обувь по ноге. За два дня в местном ателье справили обмундирование — все вплоть до кивера, а сапожник смастерил сапоги. Подтянутый, как бравый военный, явился на съемку.

Предстояла сцена, где мой герой прогоняет с батареи Пьера Безухова, которого играл сам режиссер. Стали с Сергеем Федоровичем репетировать, по-разному пробовали, вдруг он предлагает: «Представь, что ты юная барышня, сидишь у себя в будуаре, а к тебе вваливается бравый гусар. Ты, конечно, кричишь, чтобы он немедленно убирался. Вот так и играй эту сцену». Сняли, и Бондарчук во всеуслышание — а возле него всегда человек пять-семь помощников находилось — отметил: «Хорошим ты артистом оказался». И тут же меня от спортсменов перевели в двухместный номер. А перед съемками одной из массовых сцен — солдаты, обезумевшие от бойни, бегут с поля боя — Бондарчук позвал меня и объявил исполнителям: «Как вам артист покажет, так и играйте». Переодели в солдатскую форму, и я приступил к уроку. Вечером меня пригласили к Сергею Федоровичу в вагончик на званый ужин с зайчатиной под водочку.

— Сергей Петрович, как Вам удается совмещать работу актера и режиссера? Почему Вы стали снимать фильмы?

— Раньше совмещал. Сейчас уже не по силам.

Почему стал режиссером? Вы знаете, в актерской профессии всё очень ненадежно. Мне, возможно, повезло. До сих пор предлагают роли. Но посмотришь на другие судьбы, простои бывают и по 3-4 года, и по 10 лет. Чтобы не зависеть от обстоятельств, занялся режиссурой. Мне было интересно что-то рассказать людям с экрана. И делать это по-своему. По сей день не всё нравится, что признано гениальным у Тарковского или Феллини. На мой взгляд, гораздо интереснее Шукшин. Я снял 16 фильмов (в том числе, и по рассказам Шукшина), сам писал сценарии и играл в них как актер.

Но сейчас не хочу заниматься режиссурой. Объясню почему. Фильм «Охота жить» на пяти фестивалях получил призы, а на экраны так и не вышел.

— Будем надеяться, что справедливость восторжествует, и эту картину зритель увидит.

— Поживем-увидим.

— Сергей Петрович, как Вам удается быть в хорошей физической форме?

— Работа. Когда занят делом, забываю о своих болячках. Силы дают также хорошие книги. Читаю самые разные. Сейчас увлекся Владимиром Бушиным и Вадимом Кожиновым. Это критики, социологи, политологи.

— Не успели побывать у мемориала Советскому солдату?

— Нет. Это всё впереди.

— Тогда до новых встреч на ржевской земле. Спасибо за интересный рассказ и всего Вам доброго!

Беседовала Елена СООЛЯТТЭ

Фото из свободных источников

— Надежда, надо сказать, Ваше красивое, говорящее само за себя имя в последнее время встречается нечасто. Кто Вас так назвал?

— Мама. И на то у неё были веские причины.

— Мне кажется, имя Вам очень подходит…

— В детстве оно мне не нравилось, хотелось себе имя вроде Ангелины или Натальи. С годами к Надежде привыкла. Близкие люди называют меня на ласковый манер: Надюша, Надюнчик. Муж по имени не называет, использует другие ласкательные слова.

— Надежда — мой компас земной, как поется в советской жизнеутверждающей песне…

— Бабушка очень любит эту песню.

— Случилось так, что с детства Вы на инвалидности, у Вас детский церебральный паралич…

— Это осложнения после прививки БЦЖ. В 5 лет мне поставили диагноз ДЦП.

— Каким было отношение к Вам других детей?

— Никогда не чувствовала себя ущербной, жалкой. Среди друзей, а круг общения у меня большой, всегда были обычные, здоровые дети.

Сначала ходила в специализированный детский сад, а потом в обычный, и мне там очень нравилось, уходить не хотела.

Училась в 12-й школе. С теплотой вспоминаю своего классного руководителя Марину Евгеньевну Шубелеву. Много сил и знаний она вкладывала в детей, у нас был сплоченный, дружный класс. С самого детства посещала реабилитационный центр для детей и подростков с ограниченными возможностями здоровья.

С благодарностью вспоминаю Ольгу Владимировну Елисееву — деятельный руководитель, она относилась к детям, как к равным, как к друзьям. Мы много раз ездили на спектакли, концерты. После учёбы я бегала в центр, чтобы заниматься в театральном кружке, к нам приходили педагоги из станции юных техников, шить я училась у замечательной Надежды Николаевны Тимофеевой.

Увлекалась верховой ездой, хотела бы восстановить эти занятия.

Единственное, в чем сейчас чувствую свое отличие от людей без инвалидности, так это в том, чтобы найти работу в соответствии с образованием, я — педагог-психолог. Были случаи, когда работодатели, узнав о моей инвалидности, за глаза, даже не пообщавшись, выносили вердикт — не справишься!

— Несправедливо.

— А мне очень хочется поддерживать навык, развиваться в направлении педагогики и психологии.

— То есть профессию Вы вы-брали сразу?

— Нет. Я изначально хотела быть корректором, но меня отговорили, сказав, что занявшись психологией, ты будешь помогать людям и найдёшь себя. Окончив школу, поступила в Московский институт государственного администрирования на психолого-педагогическое направление, его филиал был в Ржеве на улице Большая Спасская. Я поступила ещё в два вуза, но, в том числе и для удобства, чтобы не ездить в Тверь или Санкт-Петербург, выбрала ржевский филиал. В 2019 году получила диплом по специальности педагог-психолог.

— Где проходила практику, будучи студенткой?

— В управлении Октябрьской железной дороги и в Комплексном цент-ре социальной защиты населения.

По трудоустройству в несколько организаций обращалась — отказ.

— В центр занятости?

— Обязательно схожу, терять диплом никак не входит в мои планы.

Искала работу удалённо, но попадались варианты, где нужен либо опыт работы от 3-х лет, либо выдвигались ещё какие-то условия, собственные наработки по той или иной теме, например.

— А быть помощником психолога в КЦСОН?

— Если бы предложили, я с большим удовольствием.

— Сейчас Вы тоже не сидите без дела…

— Стараюсь никогда не сидеть без дела. Недаром говорится: движение — это жизнь. Подрабатываю, получается, но это не то, чем я хотела бы дальше заниматься. Мне интересна творческая занятость, нежели монотонное, однообразное дело, для меня важна самореализация. Рассматриваю вариант волонтёрской деятельности с последующим официальным трудоустройством. Была возможность пойти на работу в реабилитационный центр в Твери, но помешал ковид.

— Если представить, что Вам прямо сейчас нужно себя презентовать, о каких своих плюсах как сотрудника расскажете?

— Я надёжный, ответственный работник, смогу быстро влиться в коллектив, найти нужную информацию, хорошо обучаема. Я информативна, могу провести лекцию, тренинг, тест-опрос.

— Тесты собственной разработки в Вашем арсенале есть?

— Да, конечно. Тесты на стрессоустойчивость, на профессиональное выгорание.

— Кто Ваши друзья, Надя?

— С 8 лет дружу с Дарьей Буриевой, с Олегом и Андреем Куртышевыми, давно с Александром Голубевым, Александром Горским, Юлией Васильевой, Светланой Антоновой, Елизаветой Судаковой, со всеми видимся нечасто, но дружеские отношения, несмотря на перерыв в общении глаза в глаза, сохраняем и поддерживаем.

— Что для Вас главное в дружбе?

— Важны честность, преданность дружбе, надёжность, открытость отношений. В настоящее время считаю друзьями самых надёжных людей.

— А если говорить о любви… Как вы познакомились с Иваном?

— Счастливый случай. Правда, не сразу оба поняли, что он счастливый. О том, что у меня проблемы со здоровьем, я Ване сходу не сказала, подумала: приедет — увидит, а дальше — как будет. Он приехал ко мне из Москвы, мы гуляем, о том, что у меня проблемы с равновесием и стоять долго я не могу, его не предупредила и упала.

(Пока мы беседовали с Надей, Иван был рядом. Я воспользовалась моментом и задала пару вопросов ему)

— Ваня, помнишь день вашей первой встречи?

— 28 августа 2020 года.

— Ваня все помнит, это я забываю (улыбается Надя).

— Когда узнал, признаюсь, разозлился, что она скрыла свое заболевание, но скажи Надя все сразу, я бы вряд ли приехал, а значит, не узнал, какая это замечательная девушка, мой человек. Я счастлив, что так все случилось.

— Приехав ко мне в октябре, Ваня позвал с собой в Тверь, я согласилась. Человек я свободолюбивый, поставила маму в известность и уехала. Она, конечно, волновалась, но со временем успокоилась, убедилась, что мне с этим мужчиной хорошо.

— Благодаря Наде я меняюсь и, наверное, в лучшую сторону, — улыбается Ваня.

— Меня привлекла его непосредственность, он умеет меня развеселить, даже когда, казалось бы, это невозможно. Но одновременно Ваня спокойный, он окружил и меня покоем.

Сложно ходить по улице, пока столько снега и скользко, ждем весны. Я люблю гулять, люблю движение, Ваня потихонечку начинает разделять мои интересы. Сиднем сидеть — потерять индивидуальность, надо двигаться! Я уже засиделась. В КЦСОН открылся клуб «Загадка», вступила в него и буду с удовольствием принимать участие в его мероприятиях.

— Вам друг с другом повезло, ребята!

Надя, что бы Вы сказали родителям, если родился ребенок-инвалид или стал инвалидом из-за болезни или врачебной ошибки?

— Занимайтесь своими детьми, не бойтесь их, не делайте всё за них. Доверяйте детям домашние дела, определите им обязанности, найдите занятие, которым будете заниматься совместно. Разрешите детям делать ошибки, учите исправлять эти ошибки самостоятельно, без постоянного родительского контроля.

Я бы рекомендовала родителям заниматься самообразованием, своим развитием в общении с такими детьми.

Ребенку нужен свой социум, где бы он учился взаимодействию со сверстниками, с людьми без группы инвалидности и с инвалидностью. И пусть там будут ссоры, недопонимания, главное — социализировать маленького человека, а чтобы это проходило успешно, нужно поддерживать с ним постоянный контакт, говорить на разные темы, обсуждать жизненные ситуации — так ребёнок начнет приобретать очень нужный опыт общения, будет развиваться, создавать себя.

Я очень благодарна маме, отчиму, старшей сестре за поддержку, которую всегда чувствовала, за то, что разрешили учиться на своих ошибках, за доверие и веру в мои силы и способности.

— Как к людям с такими, как у Вас, ограниченными возможностями здоровья, относятся окружающие?

— Взрослые стараются не замечать, а если такого, как я, или человека на инвалидной коляске замечает их ребенок, то зачастую ведут себя неправильно, бросают короткое: «больной человек». Как-то однажды услышала от мамы нормального ребёнка в адрес девочки с ДЦП: «Она прокажённая, не подходи». Я не смолчала, подошла к этой женщине, попросила так не говорить, она начала отвечать: «Я не о Вас». А когда я отходила, осеклась…

— Какое объяснение было бы грамотным, Надя?

— Можно сказать: это человек с особенностями здоровья, но такой же, как мы с тобой, его не надо бояться, с ним можно дружить.

— О чем мечтает Надежда?

— Основное — это избавиться от боязни спускаться с лестницы (последнее время ловлю себя на мысли, что очень боюсь этого) и найти работу по специальности.

— Желаю Вам, чтобы все задуманное обязательно исполнилось и бонусом к этому сбылось ещё с десяток желаний.

— Спасибо!

Беседовала Ольга ЖДАНОВА

— Екатерина Юрьевна, лично я о первом визите к косметологу задумалась после 35 лет. Сначала решила, дождусь 38, потом 40, потом 42-х лет… Когда можно и нужно начать ходить к косметологу?

— Нет такого возраста, всё зависит от показаний, от состояния кожи лица конкретного человека. Если речь о возрастных изменениях, нужно отталкиваться от генетических возможностей нашего организма, а также от образа жизни. Кто-то в 60 лет выглядит на 40, а кто-то наоборот. Поэтому, если вас что-то начало беспокоить, то всегда можно обратиться к специалисту (иногда не к одному), и уже врач сориентирует — нуждаетесь ли вы в дополнительных процедурах или достаточно поддерживающего домашнего ухода.

— А в каком возрасте начинать делать инъекции ботокса и гиалуроновой кислоты?

— Все инъекционные процедуры в косметологии разрешены с 18 лет. Но всё зависит от наличия показаний для проведения этих процедур.

Препараты, содержащие гиалуроновую кислоту, в здравом уме с 18 лет применять никто не станет: кожа молодая, для поддержания здоровья и красоты достаточно собственного резерва, она не нуждается в «допинге». Что касается ботулинотерапии, здесь свои нюансы. Случается, что у довольно молодых девушек — обладательниц чрезмерно активной мимики (до 30 лет) уже сформированы глубокие заломы (морщины). Конкретно в этой ситуации ботулинотерапия применяется с целью профилактики дальнейшего формирования глубоких заломов.

— При упоминании о визите к специалисту Вашего профиля многие думают: понятно, делала уколы красоты. Но косметолог занимается не только, а порой и не столько этими процедурами…

— Косметолог — не только про «уколы красоты». У нас в арсенале имеются обширные разделы эстетической и аппаратной косметологии. Они решают огромное число задач без нарушения целостности кожного покрова и введения в него чего-либо. По моему мнению, «уколы красоты» — это тяжелая артиллерия, которая не всем показана. Есть те, кто посещают косметолога до солидного возраста, ни разу не прибегнув к инъекциям. Многое зависит от показаний, желания пациента. Есть косметологи, которые занимаются, например, исключительно аппаратной косметологией, при этом никогда не затрагивая область инъекций.

— С какими проблемами к Вам обращаются чаще?

— Могу отметить две группы пациентов: проблемная кожа, кожа с акне. Это зачастую подростки. Здесь преимущественно используем средства эстетической косметологии — чистки, уходовые комплексы, пилинги, иногда аппаратами. При необходимости назначается медикаментозное лечение.

Вторая группа — люди с первыми признаками старения кожи или уже имеющие выраженные возрастные изменения. Здесь подключается аппаратная, инъекционная косметология, но не исключаются и эстетические процедуры.

— Какие мировые тренды в косметологии есть сейчас? К чему стремятся, чего хотят современные женщины и мужчины?

— По моему мнению, на данный момент мировым трендом в косметологии стала направленность на максимально естественный результат. Этот интерес преследуют и косметологи, и клиенты. Конечно, некоторые процессы кожи невозможно остановить, (естественное увядание с возрастом, к примеру), но в наших силах замедлить этот процесс, сделать старение красивым и комфортным.

Поэтому важно выбирать грамотного специалиста с соответствующим образованием, который сможет правильно оценить потребности кожи конкретного пациента, правильно подобрать и исполнить необходимые процедуры. А в каких-то ситуациях — отговорить пациента от ненужных процедур, которые могут привести к неестественному результату, или хуже — нанести вред здоровью.

— В любом деле (а в том, что касается внешности, особенно) главное — не переборщить. Доводилось ли Вам настойчиво разъяснять человеку, что та или иная процедура ему не нужна?

— Хороший специалист всегда отговорит пациента от ненужной процедуры. Бывают ситуации, когда у человека нарушается самовосприятие, начинает казаться, что мало объема в области губ, но врач видит: добавлять препарат больше нельзя, это будет выглядеть неэстетично или может повлечь осложнения. Здесь действует принцип «не навреди». К сожалению, встречаются ситуации, когда этот принцип нарушается недобросовестными «специалистами».

— Одно время часто встречала на улицах 18-22-летних девушек с «накачанными» губами, миндалевидными глазами…

— Вы говорите о процедурах, от которых хотела бы предостеречь. Модные «лисьи глазки» — процедура подтягивания наружных кончиков бровей вверх с помощью косметологических нитей с насечками. Игра не стоит свеч. Основные ее минусы: опасность, болезненность, длительный период восстановления, неэстетичный результат и кратковременный эффект (надо сказать, при высокой стоимости).

— От каких разрекламированных, но неэффективных салонных процедур Вы бы могли предостеречь?

— Отмечу все процедуры, связанные с введением филлеров, нитей, липолитиков и прочего в область носа. Эта область считается очень опасной и сопровождается большим количеством осложнений, даже если проведена у опытных специалистов.

— Екатерина Юрьевна, приборы для ухода за кожей лица (массажные, для чистки кожи), которые женщины используют дома самостоятельно, могут заменить салонные?

— Домашние процедуры салонные заменить не смогут. В салонах, косметологических клиниках — профессиональное оборудование, профкосметика, которые по своей эффективности во много раз превосходят домашние. Но грамотный домашний уход тоже чрезвычайно важен для поддержки эффекта, достигнутого в салоне.

— В аптеках, косметических магазинах в продаже тканевые, эмульсионные маски для лица на разные вкус и цвет, патчи…

— Маски, патчи — сложный вопрос. Красивая, яркая упаковка не всегда гарантирует эффект и пользу средст-ва. Нужно разбираться в составах, а это сложная наука. При выборе средств для домашнего ухода всегда лучше обратиться к косметологу.

— Как Вы относитесь к популярному массажу Гуаша в домашних условиях?

— Если к любому массажу подойти ответственно, соблюдать технику и периодичность, то можно получить неоспоримую пользу. Конкретно при массаже Гуаша, выполненном правильно, уменьшается отечность, улучшается тонус и цвет кожи, подтягиваются и приобретают четкость отдельные части лица.

— А от любимых масок из огурцов или клубники есть польза?

— Маски из продуктов питания — несколько устаревший способ улучшения качества кожи. Огуречные маски имели место быть во времена, когда косметическая индустрия не была развита. За неимением альтернативы, женщины искали способы легкого и дешёвого ухода, поэтому подручные средства всегда были в почете.

Но если свежие огурцы использовать, вреда не будет, главное — всё в меру.

— Что очень вредит нашей коже?

— Значительный вред наносит образ жизни: особенно курение, алкоголь и фастфуд. На первичном приёме по коже невооружённым глазом видно, курит ли человек. Что интересно: для достижения эффекта пациенту с вредными привычками потребуется в два раза больше процедур.

— На кожу влияет питание, нельзя забывать об этом, так ведь?

— Несомненно, питание может оказывать влияние на состояние кожи. Нутрициология — сложная, обширная тема. Самый простой пример — элементарная нехватка железа в организме, которая сразу же сказывается на состоянии кожи, волос и ногтей. Кожа становится сухой, сероватого оттенка, выглядит старше; волосы и ногти начинают истончаться, ломаться и крошиться. А это всего лишь один пример из множества.

А вот связи между кишечником и кожей придается слишком большое значение. Уже научно доказано, что многие заболевания кожи, в возникновении которых раньше рассматривалась роль кишечника, сейчас считаются самостоятельными заболеваниями.

Конечно, все системы в организме взаимосвязаны, но основное внимание нужно уделять страдающему органу (в нашем примере — коже), а не второстепенному органу (кишечнику), так как, полечив последний, мы всё равно не добьёмся выздоровления кожи.

— Екатерина Юрьевна, Вы — врач-косметолог с высшим медицинским образованием. Косметолог должен быть врачом?

— Есть косметологи-эстетисты, которые по образованию могут быть кем угодно, они занимаются простыми процедурами: чистки, маски, легкие пилинги, массажи, уходы, а есть врачи дерматологи-косметологи. Они по закону могут заниматься уже более серьезными манипуляциями: ведут консультативный врачебный приём, занимаются инъекционной и аппаратной косметологией.

Я — врач дерматолог-косметолог. Две этих профессии не могут существовать отдельно друг от друга, это связано с особенностями образовательной системы в нашей стране. Считаю, это правильно. Прежде чем прийти к этой профессии, необходимо получить высшее медицинское образование. Моё основное обучение заняло более восьми лет и продолжается до сих пор.

Сначала окончила Тверской государственный медицинский университет по специальности «Лечебное дело», затем последовала ординатура «Дерматовенерология», потом профессиональная переподготовка по специальности «Косметология» в Первом профессиональном институте эстетики в Москве. Несколько раз в месяц посещаю практические обучения, семинары, конференции. Считаю, что хороший специалист продолжает учиться до конца жизни, наука не стоит на месте, открываются новые, более эффективные методы лечения, а устаревшие теряют актуальность.

— Какие из мифов о косметологии Вам доводится слышать от посетителей? Чем дороже средство, тем лучше, например…

— Да-да, такое мнение есть, и оно ошибочно. Видела кремы за 50 тысяч рублей, составы которых едва ли тянут на 200 рублей — переплата за бренд, а не за качественный и эффективный продукт. Есть миф, что нельзя одновременно использовать косметику разных фирм производителей. Конечно, производителю выгодно, чтобы человек покупал все средства только у него. Аргумент — одно средство усиливает действие другого — это не больше, чем обычный маркетинг.

— Екатерина Юрьевна, дайте, пожалуйста, универсальные рекомендации по уходу за лицом.

— В любое время года важный этап ежедневного ухода — мягкое очищение специальными средствами для умывания (2 раза в сутки), даже если не используете косметику.

— Конечно, не мылом?

— Ни в коем случае. Мыло — щелочь, оно разрушает защитный барьер кожи, это приведет к ее сухости, раннему старению, воспалительным высыпаниям, шелушениям. Второе базовое уходовое средство — крем. Для зимы — более плотной текстуры, на весну присмотрите увлажняющий дневной крем с SPF-защитой, ведь начинается период активного солнца, обостряется пигментация, и фотостарение никто не отменял. Еще совет: не обязательно иметь ночной и дневной кремы. Есть один подходящий «любимчик» — смело используйте его в любое время суток.

— Спасибо за нужные советы, познавательную беседу. С праздником, всего доброго!

— С весной! Светлых мыслей, добрых новостей, любви, красоты всем!

Беседовала Ольга ЖДАНОВА

— Людмила Ивановна, кирпичный завод, который ржевитяне помнят как «ВВКЗ», сегодня переживает второе рождение. Новая команда за несколько месяцев сумела не только оживить и модернизировать, но и перепрофилировать производство. Теперь здесь вовсю идет серийный выпуск кирпича, который раньше строители закупали только за рубежом. В том, что все задуманное получилось, и Ваша немалая заслуга. Расскажите, как Вы пришли в свою профессию.

— В 1990 году я окончила Константиновский индустриальный техникум, но работать пошла не по своей специальности «Технология стекла и ситаллов», а на «Курдюмовский завод кислотоупорных изделий», выпускающий в те далекие годы кислотоупорный кирпич и плитку для химической промышленности СССР и работающий на своих глинах, добытых в Часов-Ярском месторождении. Он находился недалеко от моего дома, я родилась в поселке Курдюмовка Донецкой области Украины.

Работая на этом предприятии, за 19 лет прошла все ступени производства: начальник отдела технического контроля, теплотехник, начальник смены, начальник производства, технолог. А в 2006 году наступили кризисные времена, объем продаж упал, и руководство решило, что торговать часов-ярскими глинами выгоднее, чем выпускать кирпич, и в 2010 году производство было полностью остановлено. Я осуществляла сопровождение поставок глины на предприятия, которые её покупали, когда мне поступило предложение занять должность технолога на одном из кирпичных заводов в Ингушетии — там я проработала около 10 месяцев. А далее — в Краснознаменске Калининградской области на кирпичном заводе «Пятый Элемент». Это одно из современнейших новых предприятий, на полностью немецком оборудовании с возможностью выпуска огромного ассортимента продукции, включая крупные форматы, камни до полуметра в диаметре, а также новые для России изделия флэш-обжига. Этот опыт многое дал мне как специалисту. Параллельно я окончила Харьковский университет.

В 2019 году, в связи со сменой руководства, я приняла решение поменять место работы и попала в город Нерехта Костромской области, где к тому моменту действовал старый завод и планировался к запуску новый, комплектующийся подержанным, но хорошим европейским оборудованием. Через два года переехала в Томск на кирпичный завод «СибирьЛизингКом» — тоже на два года. И уже оттуда, в ответ на более интересное предложение от руководства предприятия, где я сейчас и работаю, приехала в Ржев, чтобы запускать здесь кирпичный завод «Тверской кирпич», бывший ООО «Верхневолжский кирпичный завод».

— Опыт работы у Вас более чем впечатляющий! Расскажите, какие задачи перед Вами стояли и что Вы увидели, приехав сюда.

— Цели, поставленные руководством, — наладить выпуск высокомаржинальной продукции: клинкерный кирпич, кирпич флэш-обжига, кирпич с торкретированием лицевой поверхности (это присыпки и рисунки).

Приехав в Ржев в апреле 2022 года, увидела большое сложное предприятие с явно недоработанной технологической цепочкой, которое к тому моменту не было приспособлено к выпуску упомянутой выше продукции. Поэтому мы, группа специалистов, стали разрабатывать техпроцессы заново, модернизировать все этапы производства — массозаготовку, формовку, саму печь… Теперь, скорее всего, последует также модернизация зоны упаковки.

— Как мы видим, поставленная задача была выполнена, и всего за несколько месяцев?

— Да, в июле мы приступили к серийному выпуску высококачественного кирпича под брендом VOLGABRICK, параллельно производя также опытно-промышленные партии клинкерной брусчатки. Разработали техпроцессы для выпуска полнотелого облицовочного кирпича с технологией флэш-обжига — а эта сложная продукция под силу очень и очень немногим предприятиям нашей отрасли! Серийное производство кирпича флэш-обжига «баварской кладки» у нас осуществляется с августа.

— Эти результаты говорят об успешной работе сильной команды, которая, я знаю, состоит в том числе и из таких специалистов, как Вы — то есть приглашенных из других регионов.

— Конечно, наша команда состоит из специалистов из разных городов России, у каждого — очень большой опыт в своей сфере деятельности. Технический директор Роман Землянухин приехал из Воронежа, коммерческий директор Евгений Шорохов — из Москвы, генеральный директор Асатур Гукасян руководил рядом крупных предприятий в нескольких регионах, у него большой опыт в сфере управления и подбора персонала, и именно он здесь главный инициатор всех процессов и основная движущая сила.

Плюс большая часть местных специалистов, которые трудились здесь раньше и стояли у истоков завода, как, например, начальник производства Дмитрий Кудрявцев, руководитель отдела развития Алексей Шаляпин, старший инженер-программист Николай Яковлев и многие другие. Этот коллектив и вдохнул жизнь в простаивавшее несколько лет предприятие, выведя его на новый уровень качества изделий.

— Людмила Ивановна, предприятие «Тверской кирпич» работает на глине Чертолинского месторождения, которая уникальна по своему составу.

— Да, глины Чертолинского месторождения обладают высокой пластичностью и высоким содержанием железа, что для многих кирпичных заводов — редкость (чаще предприятия используют суглинки, сырье малопластичное и тощее, с высоким содержанием песка). Предыдущее предприятие («ВВКЗ») производило продукцию эконом-сегмента, делая упор на объемах выпуска, тогда как такой состав глины дает большие возможности для выпуска высокомаржинальной продукции. Объясню, почему. Высокий уровень железа при обжиге позволяет получить уникальный цвет, который будет прекрасно смотреться в «баварской кладке».

— Вы эмоционально рассказываете о глине, как о необычайно интересном материале, и это, наверное, следствие того, что работаете с нею много лет и она для Вас как живая…

— Она на самом деле живая, как и вся наша планета, наполненная флорой и фауной. Когда глина попадает из месторождения на поверхность, она оживает — начинает благодаря жизнедеятельности бактерий «бродить», что еще больше улучшает ее свойства. Кроме того, не замечали, что изделия из керамики — теплые? Приложите руку к бетону и кирпичу: бетон — холодный, кирпич — теплый.

— Да, я читала, что бетонные блоки способны только служить температурным барьером, тогда как кирпич участвует в теплообмене, он накапливает тепло и постепенно отдает его.

— Именно. Керамика всегда теплая, всегда! Глина — живая, она для меня гораздо больше, чем материал с набором физических и химических характеристик… Жаль, что профессия технолога керамических изделий становится редкой, практически вымирающей — молодежи она неинтересна как низкодоходная, и передать опыт сейчас некому. С дефицитом таких специалистов уже столкнулись все предприятия отрасли.

— Людмила Ивановна, Вы родились и выросли на Украине, в Донецкой области. Не могу обойти и эту непростую тему в нашей беседе.

— Я сегодня целиком и полностью на стороне России, потому что видела предпосылки ситуации и её развитие до начала СВО очень близко, на судьбах своих родных, близких и знакомых людей. Это очень больная, кровоточащая для меня тема. Но свою позицию я озвучу, если Вы об этом просите.

Мне, украинке, больно признавать, что моя страна давно не является целостной. А может, никогда не была. Конфликт между Западной и Восточной Украиной имеет давние, еще дореволюционные корни. Неприятие, а порой и просто ненависть представителей этих частей страны друг к другу была немного подавлена в советские годы, но агрессию русскоговорящие чувствовали всегда. В восточной части страны на русском языке велась даже государственная деятельность, в западной этот язык слышать не хотели. Наши Донецкая и Луганская области много десятилетий были многонациональными, потому что туда для подъема промышленности после войны были собраны представители всех союзных республик и областей. А в западной части националистические взгляды процветали, она всегда смотрела не в сторону России, а в Польшу, Венгрию, многие её жители уезжали туда на заработки, вместо того чтобы получать образование и развивать экономику своей страны. Большей частью это был низкоквалифицированный труд: обслуга, уход за престарелыми, уборка урожая, благоустройство…

— То есть гастарбайтеры!

— Да… Взгляды на то, как дальше должна жить Украина, все больше разнились, раскол между представителями разных взглядов становился больше. К 2012 году предпосылки к активному развитию конфликта стали явными: на Украине уже случилась «помаранчева революцiя» (оранжевая революция), а по сути — гражданская война.

А в 2014 году, в январе, к нам с Западной Украины пришли танки. Мы поверить не могли в реальность происходящего, наши ребята выходили на них с голыми руками! Населенные пункты регулярно попадали под обстрелы, а моя семья, мой дом находились в «серой зоне»: поселок Курдюмовка в 15-ти километрах от города Бахмут и в 17-ти от Майорска (Майорск уже относился к ДНР). Гибли мирные жители. Одноклассника моего сына убило осколком в сердце, и, приехав в очередной раз к семье, я на кладбище увидела надгробие, на которое ребята в день выпускного повесили ленту выпускника… Смотреть на такое без слез было невозможно. Тогда я и приняла окончательное решение перевезти семью в Россию.

От поселков с населением в 2000 человек сейчас ничего не осталось… Полтора месяца назад эта территория была взята нашими войсками, теперь это территория России.

От земляков, с которыми я общаюсь,  знаю, как это происходило. Перед началом активных действий русские ребята предупредили всех, кто там еще оставался в надежде сохранить свои дома, что лучше им уйти — бои будут очень сильными. И буквально на руках вынесли тех, кто не смог по состоянию здоровья перемещаться, за линию фронта. А кто отказался выходить — погибли. Перед тем как отступить окончательно, украинские солдаты, которые ранее прятались по домам, ходили и добивали мужчин. Как назвать их иначе, чем нацистами?

А русским ребятам, услышав этот рассказ от своей кумы, которая теперь уже добралась до территории России, я хотела бы сказать большое спасибо. Низкий им поклон! Я целиком и полностью на стороне России в этой операции. Боевые действия на нашей земле не Россия начала в 2022 году, они продолжались там с 2014 года. И спецоперация — это помощь нам, всем русскоязычным славянам.

— Людмила Ивановна, есть ли у Вас прогнозы по поводу дальнейшего развития событий? Понятно, что идеального сценария «нарисовали новую границу и разошлись» не будет.

— Нет, не думаю, что это противостояние закончится быстро. Слишком сильное разделение на сегодняшний день среди людей, даже среди жителей одних городов и поселков, даже среди родственников. С началом спецоперации пришлось определяться всем, кто раньше думал, что его это не коснется. А когда коснулось их жилья, благополучия, работы — многие изменили своё отношение и стали обвинять во всех бедах Россию-«захватчика».

— Вы много ездили по всей нашей стране, работали и в Ингушетии, и в Сибири, и в центральной России. Теперь — Ржев. Видите ли вы отличия в характерах людей?

— Люди все разные. Есть и хорошие, и плохие в каждом городе, и активные, и пассивные, и добрые, и нет… Я бы отметила, что в Сибири люди более открытые, дружелюбные, внимательные друг к другу. В Ржеве больше настороженных, как будто ожидающих подвоха. Думаю, влияние близости Москвы, жестокого города, накладывает свой отпечаток.

Что касается Ржева, я желаю ему поскорее решить свою главную проблему с питьевой водой. Ни в одном городе, где я жила, она не была настолько острой, привыкнуть не могу.

Надеюсь, что наше предприятие поможет городу и что здесь появится больше новых домов, построенных из кирпича бренда VOLGABRICK.

— Спасибо Вам за беседу!

Беседовала Светлана АРТЕМЬЕВА

— Герман, мой друг, о «Ленинградском добровольце» я узнала от приятельницы-петербурженки осенью 2022 года. Но организация создана гораздо раньше…

— Спасибо, Оля, мы вместе — это здорово. В 2014 году, когда началась гражданская война, мы с ребятами-единомышленниками сорганизовались, сразу стали помогать и выезжать на Донбасс.

— На протяжении восьми лет постоянно видеть боль и горе людей — тяжело…

— Очень. Привыкая к тому, что видишь, начинаешь смотреть на события более прагматично, без эмоций, это помогает логичнее выстраивать работу, организовывать помощь.

Мы — не просто общественная организация, каких в России тысячи, мы — союз неравнодушных людей от Сахалина до Мурманска. У каждого есть свои задачи, которые он с максимальной отдачей выполняет. Организация была основана в Питере и начала шагать по стране. За эти годы мы реализовали десятки мощных гуманитарных проектов, провели сотни патриотических мероприятий, помогли тысячам нуждающихся людей. Всё это время не забывали о наших бойцах-защитниках. На данный момент в Петербурге и Ленинградской области работают одиннадцать пунктов приема гуманитарной помощи; в Ростове, в Ростовской области, в Таганроге и Донецке организованы склады по её выдаче. Гуманитарную помощь передаём исключительно из рук в руки, без посредников — это наш принцип. В режиме нон-стоп выдаём продовольственные наборы, вещи выехавшим из зоны проведения СВО, семьям ребят, которые стоят на передовой. Им спокойнее, зная, что родственники в тылу сыты, спят в тепле, тогда мужчины чувствуют себя гораздо увереннее.

18 февраля 2022 года началась эвакуация гражданского населения, 21 февраля мы были в Ростове, 24-го началась СВО, все связанные с военной операцией события происходили на наших глазах. «Ленинградский доброволец» — единственный оказался в нужное время в нужном месте.

Задача добровольцев — обеспечить надёжный тыл, и мы это делаем.

— Знаю, что события на Украине не обошли и твою семью…

— Они не обойдут никого, просто пока это не все понимают. В июле 2014 года в народное ополчение Донбасса вступил мой брат. Позвонил и сказал эту новость, как свершившийся факт. С того дня происходящее на Украине было уже не где-то там, а плотно коснулось моей семьи. Возможно ли было жить дальше, как ни в чем не бывало? Для меня — нет.

Мой дедушка — из закарпатских русин, и гнилой бандерштат крепко ненавидел. Он умер в 2010 году в Ленинградской области, а если бы дожил, был бы потрясен тем, что творится на Украине.

У отца в Славянске (Донецкая область) было предприятие. Некоторое время юности я провёл там. Для меня Донбасс — не просто название региона, это моя личная боль. Мы с дончанами не братский народ, мы — один единый народ.

— Кто-то скажет, что помогать нужно в первую очередь тем, кто рядом, своим гражданам, здесь, на местах.

— Да, в стране много требующих внимания и решения проблем, но наши дома не обстреливают, от прилётов натовских ракет не гибнут люди, мы не ходим, боясь наступить на мину-лепесток. Поэтому силы «Ленинградского добровольца» брошены на то, чтобы помогать мирным жителям ДНР, нашим защитникам. Важна консолидация гражданского общества. Машины с гуманитарной помощью от «Ленинградского добровольца» уходят на Донбасс еженедельно, каждый месяц добровольцы сами приезжают в Донецк. Мы помогаем людям, государству, армии сами и призываем к этому других. Чем больше народу отсиживается, тем дольше будет длиться конфликт.

Россия, все, кто с нами — на стороне света, и нельзя позволить противнику (нацизму, а значит — злу) доминировать. Мы должны помочь парням, которые каждый день ценой собственной жизни, здоровья, совершают поступки. Попадают в плен, над ними издеваются, они что, не достойны поддержки и помощи? У того, кто считает, что получится отсидеться, происходящее останется на совести. Мы — многонациональный русский народ, и на генетическом уровне должны понимать, что наша помощь сейчас как никогда необходима. На мой взгляд, работу, подобную нашей, следует проводить всем организациям России, всем, кому не наплевать на свою Родину, семью и будущее наших детей.

— Ты неоднократно был в Донецке, Горловке, Макеевке, Мариуполе…

— …В Бургасе, Волновахе, Ясиноватой. Посёлок Гольмовский превратился в реальный филиал вымышленного Сайлент Хилла.

Еще несколько лет назад на позициях ополчения я понял: это не местечковый конфликт, это настоящая война, которая войдёт в историю.

— Видела своими глазами, что Донецк, Макеевка, посёлки Запорожской области живут: люди под обстрелами ходят на работу, в аптеки, магазины. Однажды мне пришлось отвечать на вопрос: а что ж они не уезжают, раз там так страшно и так плохо? Куда, отвечаю, им ехать? Где их ждут?

— И мне порой задают такой же вопрос. Многие жители остались на своей земле. Случись такое у нас в Ленинграде, я бы тоже никуда не уехал.

— И с той, и с другой стороны есть те, кто считает, что российская пропаганда придумывает и раздувает конфликт на Украине…

— Да-да, подумаешь, вышли с десяток маргиналов с флагами «СС», а Россия уже и войска свои ввела, на чужие права и свободы покушается, знаю, слышал такое мнение. В марте 2022 года, когда наши брали «Азовсталь», я был в Мариуполе, привез оттуда показательные экспонаты: футболки со свастикой, книжечку мультипликационных комиксов по минно-взрывному делу для младших школьников, которая показывает, как устанавливать взрывчатку. Чем не продукция запрещённой в нашей стране организации «Игил»?! О каких десятках маргиналов с флагами речь!

Мое мнение: недостаточно внимания уделяла российская пропаганда реальной ситуации на Украине. Крайне мало рассказывали и показывали о зверствах нацистов СМИ всех уровней, в том числе и поэтому люди в серьёзность происходящего не верят или не хотят верить.

— Герман, помимо тёплых вещей, бронежилетов, приборов связи, видеонаблюдения, «Ленинградский доброволец» везет бойцам, живущим в окопах и блиндажах, печки-буржуйки с поддерживающими дух надписями: «Русские идут любимой армии помочь!»

— Мы помогаем и людям и, по мере возможности, животным: собачьим приютам, конному клубу. Люди, которые там работают, — герои, они продолжают заниматься иппотерапией с больными детьми в условиях постоянных обстрелов Донецка.

— Знаю, ощутила сама — каждый доброволец команды уезжает с Донбасса с чувством выполненного долга и со слезами, если не на глазах, то в душе плачет наверняка…

— Именно так. Видеть счастливые, спокойные глаза детей и взрослых — дорого стоит. Осознавать, что в следующий приезд их может не быть в живых — жутко.

— Несколько слов о Музее воинской доблести Донбасса, Герман. Подробнее о нем мы на страницах нашего издания напишем после моего к вам приезда.

— С 2015 года добровольцы Петербурга пишут историю этой войны. Мы живем в городе трех революций. Ленинград пережил блокаду, у нас много патриотов, поддерживающих дончан. Изначально мы открывали музей Новороссии. Новороссия пока не сложилась. Название «Музей воинской доблести Донбасса» более объемное, и Донбасс будет всегда!

— Экспонатов за эти страшные годы набралось очень много. И, к сожалению, музей есть чем пополнять…

— Война продолжается, количество вещей увеличивается. Энергетика от военного железа, осколков снарядов зашкаливает.

— Каждый — свидетель или участник истории — по-своему ценен. Какие экспонаты уникальны для тебя?

— Икона, подаренная командующим Казачьей национальной гвардией Николаем Козицыным на свадьбу Павлу Дремову. Мне Паша привез её в дар за три дня до гибели и настоял, чтобы я взял. Есть в музее «Расчетные знаки» — деньги Новороссии, они должны были использоваться в республиках. В жизни проект не реализован, но это — история.

Среди значимых для меня мелочей: молитвенник Алексея Мозгового, командира 14-го батальона территориальной обороны Народной милиции ЛНР, сборник молитв находился с ним в момент гибели; икона героя Донецкой Народной Республики, командира батальона «Сомали» Миши Толстых (позывной «Гиви»); казачья папаха героя ДНР Арсена Павлова («Моторолы»), в которой он вместе с Гиви посылал шуточный привет ВСУшникам. Папаху мне передали на следующий день после гибели Арсена…

Музей — это и место хранения уникальных вещей, и идейный центр ДНР и ЛНР в России. Мы организовываем встречи, выставки, презентации, показы фильмов, презентации книг о Донбассе. Считаю крайне важным не упустить молодое поколение, рассказывать правду взрослым. Наша команда делает все возможное, чтобы дети и подростки не воспитывались на искажённой истории, чтобы понимали, за что воевали их деды в Великую Отечественную войну, за что погибали, подавляя террористические угрозы их отцы в Сирии, в Афганистане, в Чечне. Своим примером и прямо сейчас взрослые обязаны показывать, кем, чем и как мы должны дорожить.

— Рада нашему знакомству! Спасибо за беседу.

— Взаимно.

Беседовала Ольга ЖДАНОВА