— Василий, хор Покровской старообрядческой церкви недавно выступил перед широкой публикой в ДК «Железнодорожник». Когда хор решил выйти за пределы храма и донести до слушателей красоту знаменного распева?

— Наш коллектив уже несколько десятилетий выступает на различных площадках, как церковных, так и светских, не только в Ржеве, но и в других городах, например, в Москве. Недавно побывали на острове Валаам, где пели перед насельниками монастыря и гостями обители. Хор ведёт активную работу по популяризации древнерусского церковного знаменного пения.

— Получается, что в деятельности хора соединялись две цели — рассказать более широкому кругу о знаменном распеве, о древней музыкальной традиции, и развивать знаменное пение внутри самого старообрядчества?

— Это получилось очень естественно. Пение — неотъемлемая часть любой народной культуры. И для нас нормально, что мы поём во время службы, совместных трапез, дома с детьми, за работой. Хотя сейчас обычный человек редко поёт, в основном только слушает музыку, чаще эстрадную.

Получается, это сокровище — знаменный распев — не знакомо большинству людей. Мы показываем его красоту и помогаем прикоснуться к древнерусской культуре. Знаменный распев — старинное пение православной церкви, основанное на одноголосном хоровом или сольном исполнении. Древнее, уникальное явление. Название происходит от старославянского слова «знамя», то есть знак. Распев строится не на современной нотной системе, а на невмах. Мелодия записывается с помощью специальных знаков — крюков. Знаменный распев — это максимально естественная форма пения во время молитвы. Она лишена любых вычурностей, отвлекающих деталей. Её главная цель — молитва во время пения. В знаменном распеве нет многоголосия, каких-то деталей, которые отвлекали бы человека от произносимых слов во время пения. Полная концентрация на слове.

Мы увидели, что это интересно публике. Наши хористы — молодые люди, которые увлечённо занимаются изучением и исполнением песнопений знаменного распева. По мере того как мы выступали и рассказывали людям о нем, стали углублять и свои знания — изучаем древние рукописи, различные необычные распевы. Основной замысел, положенный в основание хора, — расшифровка и исполнение редких, утраченных в практике песнопений, и возвращение их в богослужебную повседневность. Занятия с профессиональным специалистом по вокалу позволяет ставить голоса, настраивать извлечение звука. Он специально приезжает к нам из Ростова-на-Дону.

— У хора Покровского храма богатые традиции в знаменном пении?

— Да, очень давние традиции. Когда храм только был открыт, при нём существовал хор с певчими. Была при Покровском храме школа пения, где обучали знаменному распеву. Можно сказать, что спустя почти столетие мы в некотором роде возрождаем традиции знаменного пения в Ржеве.

Нынешние хористы — это уже третье поколение хора постсоветского времени. По большей части наш хор состоит из прихожан ржевского Покровского храма, но есть певчие и из других старообрядческих общин. Хор, как Вы понимаете, не основная наша работа. Среди хористов люди разных профессий — программисты, химики, менеджеры, строители, студенты.

Специфика маленького города такова, что молодой человек здесь взрослеет, учится, а потом уезжает в большие города. К сожалению, это около 70 процентов молодёжи Ржева. Для ржевской старообрядческой общины отток молодёжи тоже проблема. И с этим связана нестабильность состава хора. Но сейчас сложился постоянный состав благодаря современным средствам коммуникации. Находясь в разных городах, мы проводим онлайн-занятия, а затем встречаемся очно, спеваемся и едем на выступления. Вот такими певческими сессиями и живем.

— Есть ли в хоре те, кто не поёт на клиросе? Важно ли, чтобы человек понимал смысл молитвы и для него это был не просто набор звуков и слов, а именно, чтобы молитва ощущалась в пении?

— Да, архиважно. Это один из фундаментальных вопросов, который важен лично для меня как руководителя хора: наше пение — это не просто исполнение каких-то красивых мелодий, а прикосновение всей своей жизнью к духовному, к божественному. Важно, чтобы исполнители во время песнопения не были похожи на магнитофон, который воспроизводит мелодию. Человек должен понимать, что поёт, насколько это возможно, и проживать то, что он поёт. Это на самом деле не такая простая задача, как кажется. Для достижения этого требуются немалые усилия — и руководителя, и каждого хориста.

Надо сказать, что не все наши хористы поют на клиросе. Есть люди, которые услышали о нашем хоре, пришли со стороны, познакомились со знаменным пением, и сейчас на пути к церкви — поют в хоре с перспективой, что когда-то будут петь на клиросе. Есть и не воцерковлённые люди, и даже не старообрядцы.

— Демократично. Мне всегда казалось, что старообрядческая община — это такое закрытое сообщество, куда посторонних не очень-то пускают.

— Наверняка где-то есть и такие общины. Сейчас их мало. Всё зависит от людей, от их открытости. Но наша подрастающая молодежь открыта миру в хорошем смысле слова и готова принимать людей, делиться знаниями без утаек. Знаменный распев — это ведь не наша частная собственность: мы ею владеем, и тебе дадим, а тебе — нет. Это наша общая подлинная русская культура, почему-то незаслуженно забытая.

— Где учились петь?

— Это просто природа. Практически все хористы без музыкального образования, но пели в церкви. С некоторыми отдельно занималась матушка Ирина Чунина, протодиакон Иоанн Чунин и другие наставники. Я считаю, слух и голос от природы даны каждому. Если развивать, то будет результат. Скорее, это вопрос о готовности прилагать усилия.

— Василий, в репертуаре вашего хора не только церковные песнопения, но и светские?

— Для нас приемлемы любые песни, даже зарубежных авторов, наполненные добрым и светлым смыслом, что заставляет человека задуматься о его роли на земле, что настраивает на добрый лад. Нет строгих критериев. Например, мы исполняем старинные русские народные песни «Ей, ухнем!», «Ой, мороз, мороз» и другие. Из современного — «Конь» группы «Любэ», военно-патриотические произведения современных авторов.

— Согласитесь, одно дело — петь в храме, где особая обстановка, где пение неотделимо от обрядового контекста, где молитва является именно молитвой. Концертное же выступление требует коммуникации между поющими и слушающими.

— Этот непростой вопрос до сих пор вызывает дискуссии. И в наших головах есть вопросы: как относиться к концертному пению? Мы здесь молимся или проводим концерт? На самом деле церковное пение создано не для концертных залов и больших сцен, а для помещений с храмовой акустикой и обстановкой, чтобы люди слышали и молились. Знаменный распев — это не украшение молитвы, он и есть сама молитва. Поэтому в концертном зале церковное пение не передаст всех его ощущений. А подлинное звучание можно услышать только в храме. Но поскольку многие люди в храм идти не готовы, мы выступаем и в концертном зале. Пусть и не сможем передать всю глубину и красоту песнопений, но дадим людям прикоснуться к знаменному распеву.

— Где ржевитяне могут услышать пение вашего хора?

— В Покровском храме, куда может прийти любой человек в благопристойном и культурном виде. У нас есть большое пространство вверху — хоры, оттуда можно наблюдать за ходом всей службы. На большие праздники — Рождество, Пасху, престольный праздник Покрова или праздник Оковецкой иконы Божией Матери — у нас собирается большая часть хора, и мы поём. Также записи наших выступлений есть на «Яндекс Музыке». Есть каналы в «Телеграм», на YouTube, RuTube. Хор Ржевской Покровской старообрядческой общины представлен в цифровом пространстве. Мы регулярно выпускаем альбомы знаменного пения: «Великая вечерня», «Рождество Христово», «Великий пост». Сейчас ведём работу над новым альбомом. Записываем песнопения с помощью профессионального оборудования в храмовом пространстве, где они очень органично звучат.

— Можно ли сказать, что знаменное пение — это чисто наследие древности, или это все-таки живая развивающаяся традиция?

— Я склонен считать, что живая традиция. Она менялась с течением времени, сохраняя при этом своё ядро, от возникновения христианства на Руси и появления знаменного распева в XII веке. Эти изменения и сейчас происходят. Мы в богослужебный обиход вводим песнопения, датируемые XVII веком. Но надо понимать, что поём мы стопроцентно иначе, чем пели тогда. Мы проводим некую реинтерпретацию написанного предками. Это рациональный подход в рамках церковной традиции, которая направлена на сохранение основных канонов и разумное развитие.

— Василий, в миру Вы программист? Расскажите о себе, семье?

— Мои родители были обычными советскими гражданами. В 90-е годы пришли к вере, и для меня церковь всегда была абсолютно естественным местом, пение — тоже. В определённый момент я стал руководить хором в связи с текучестью кадров. Пока это делаю.

У меня жена, трое детей, должность программиста. Одна из главных причин, почему остался в Ржеве, я работаю удалённо, это позволяет мне жить в своем городе и, слава Богу, остается энергия заниматься хором.

— И последний вопрос. Можно ли сказать, что знаменное пение — это одно из важнейших духовных сокровищ Древней Руси, сохранённое до наших дней?

— Безусловно. Лично мне хотелось бы, чтобы знаменное пение не было сокровищем, хранящемся в сундуке, которое мы иногда открываем проветрить, полюбоваться, а затем снова закрываем на долгие годы. Знаменное пение — наша древняя русская культура. Например, в Европе есть григорианский хорал, византийский распев. И каждый житель, допустим, Греции, знает об их красоте. У арабов есть свои песнопения, которые они все прекрасно знают. В России с певческим культурным наследием все гораздо сложнее — богослужебно-певческая традиция более чем на 300 лет сохранялась и развивалась в основном в среде старообрядчества. Но из общенациональной памяти это было вытеснено — сначала Петром I с его преобразованиями, затем и советским периодом. И вот мы здесь, и, наверное, было бы хорошо, если бы что-то в этом изменили в лучшую сторону.

Беседовала Светлана КУДРЯВЦЕВА

(Ознакомиться с деятельностью хора Ржевской старообрядческой общины можно в «Телеграм-канале» @rzhev_hor.)