Конкурс косплея проводится в Ржеве, на базе Центра культуры и искусства «Текстильщик», уже второй год подряд, правда, в прошлом году мероприятие было частью Дня города. В этот раз конкурс стал вполне самостоятельным мероприятием, обретя новых участников и зрителей.

24 июня в Ржеве прошел День города, посвященный его 807-летию. К огромному сожалению горожан и гостей города, большая часть праздничной программы, в том числе фейерверк и «Рок над Волгой», концерт группы «Рондо», историческая инсталляция на банковской горе и другие интересные пункты плана, в связи с чрезвычайными событиями в стране и введением особого режима реализована не была. События отменялись одно за одним, о чем ржевитян оповещали через социальные сети. Но в первой половине дня в центральной части города спортивные и молодежные мероприятия шли по плану, как и акция «Белый цветок». На улицах города, перекрестках, возле торговых центров и супермаркетов девочки и женщины в белых косынках и фартучках предлагали прохожим поучаствовать в благотворительности.

В субботу жители и гости города, гулявшие по парку Грацинского, неожиданно для себя услышали музыку. Народ стал подтягиваться к эпицентру звуков и обнаружил толпу радостных зрителей и ржевских музыкантов. Так и начался уличный концерт группы PAVERIE.

В декабрьскую субботу уходящего года свершилось то, чего с нетерпением ждали все любители старого доброго панк-рока: в Ржев приехал лидер группы «Йорш» Дмитрий Сокол. В начале своей карьеры группа уже была в Ржеве с выступлением, и истинные фанаты ждали нового концерта в родном городе больше десяти лет!

— Елена Владимировна, мне хотелось бы поговорить о взаимоотношениях родителей и детей, о тех проблемах, с которыми Вы сталкиваетесь по роду своей деятельности. Но вначале расскажите, пожалуйста, о себе. Кто Вы по образованию?

— Педагог-психолог. Сейчас работаю в ржевском социально-реабилитационном центре для несовершеннолетних «Мой семейный центр». Пришла сюда в 2008 году, а до этого я работала в социально-реабилитационном центре для детей с ограниченными возможностями.

Раньше наше учреждение называли детским приютом. Сюда помещали детей из семей, находящихся в социально опасном положении или попавших в трудную жизненную ситуацию. Несовершеннолетние проходили здесь реабилитацию от одного до шести месяцев.

В этот период с родителями проводилась профилактическая реабилитационная работа, направленная на возвращение ребенка в семью. Но, к сожалению, не всегда она давала положительный результат, поэтому в ряде случаев после такого испытательного срока все же происходило лишение родительских прав и дети попадали в детские дома или приемные семьи.

Но всё меняется. Сейчас на нашей базе работают три отделения: стационарное (здесь дети проживают в то время, пока с их родителями проводится профилактическая работа), отделение по работе с семьёй и детьми, отделение профилактики детского и семейного неблагополучия. Я отношусь как раз к последнему, и моя основная задача — оказание психолого-педагогической помощи семьям с детьми, в том числе приёмным и замещающим.

— Елена Владимировна, в каких-либо проектах Вы участвуете, помимо основной работы?

— В своей работе использую различные технологии и практики, используемые при оказании помощи семье. Одной из востребованных форм является организация и проведение коррекционно-развивающих занятий в детско-родительской группе «Мама + малыш». Она специализируется на проведении профилактической работы с семьями, развитии коммуникативных навыков, игровой деятельности, обучении сюжетно-ролевой игре, формировании у детей и их родителей соответствующих возрасту способов и средств общения.

В настоящее время началась работа по организации и проведению «родительских беседок», на которых обсуждаются вопросы детско-родительских отношений. В тёплой непринуждённой обстановке родители имеют возможность не только получить информацию, консультацию, помощь, но и задать вопросы, поделиться своим опытом, рассказать о проблемах.

В течение года принимаю активное участие в семинарах и конференциях, в областных сообществах психологов, занимаюсь повышением квалификации и профессиональной подготовкой.

— Давайте теперь перейдем к основной теме нашего разговора — проблемам детей и родителей. Как часто происходят ситуации с окончательным лишением родительских прав?

— Нечасто. В последнее время наблюдается положительная динамика по возврату детей в семьи.

— Какой основной круг проблем можно выделить во взаимоотношениях родителей и детей, которые поступают к вам в центр?

— Основной причиной является пьянство родителей, как результат — жестокое обращение с детьми, пренебрежение их нуждами, отсутствие должного ухода и воспитания. Можно отметить затяжные конфликтные отношения в семье, как между родителями и детьми, так и между взрослыми, что влечёт за собой нарушение детско-родительских отношений. Еще одна проблема — отсутствие мотивации детей к учебной деятельности, а также депрессивное и самоповреждающее поведение.

— Елена Владимировна, как реагируют родители, когда узнают, что ребёнок самостоятельно пришёл в центр за помощью, — ведь такие случаи бывают?

— В основном для родителей это является неожиданностью… Многие абсолютно не видят проблем в своих отношениях с ребёнком, и я часто слышу фразу: «Ну меня били, и я бью». Тогда, конечно, приходится рассказывать о том, что насилие — это не метод воспитания и что агрессия порождает только агрессию.

— Вы замечаете какие-то явные отличия нынешнего поколения от ваших первых воспитанников?

— Раньше дети были более социальными. Информацию получали в большей степени из личного общения как со взрослыми, так и со сверстниками. Поэтому работать с ними было легче и продуктивнее. В настоящее время высоких технологий (телефонов, интернета, гаджетов) дети стали более инфантильными, эмоционально незрелыми, уязвимыми. Они зачастую не испытывают интереса к живому общению, отдавая предпочтение виртуальному миру.

— Кто к Вам чаще обращается за помощью: дети или их обеспокоенные родители?

— Чаще обращаются всё-таки родители, но в последнее время наблюдается тенденция по увеличению количества детских обращений.

— Скажите, бывают ли в Вашей практике случаи, когда Вы не можете помочь ребёнку?

— Нельзя помочь не только ребёнку, но и взрослому, если он сам этого не захочет. Например, многие семьи, с которыми я работаю, имеют проблемы алкоголем. В этой ситуации нельзя помочь человеку, пока он сам не поймёт, что ему нужна помощь. В таких случаях я сознательно прекращаю работу. У психолога нет волшебной таблетки, которую он даёт, и всё становится хорошо. Мы можем помочь определить круг проблем и совместными усилиями найти пути их решения.

— Какой самый сложный случай был в Вашей работе?

— Самым тяжелым является работа с утратой, когда родители теряют своих детей. В моей практике было несколько таких случаев, когда мне приходилось работать по этому во-просу. Основная моя задача — помочь родителям найти в себе силы смириться с тем, что произошло, и научиться жить заново. Родители должны «отгоревать» потерю ребёнка, то есть полностью прожить своё горе.

— Елена Владимировна, Вам приходится пропускать проблемы детей через себя, и если да, то как часто?

— Есть определённые техники в работе, но, конечно, не пропускать проблемы через себя не всегда получается. После работы с такими детьми очень сложно вернуться в привычный ритм жизни. Но приходится с этим мириться, так как в этом заключается моя работа. Вся моя жизнь нацелена на помощь другим, и я радуюсь, когда могу помочь ребёнку.

— Расскажите, почему не нужно бояться встречи с психологом? Что лично Вы посоветуете людям, которые обращаются к Вам?

— Первое — это момент конфиденциальности. Всё, что происходит в стенах этого кабинета, в них и останется. Да и готовиться, наверное, не надо. Когда ко мне обращаются, то всё уже накипело. Как правило, по первым звоночкам никто не идёт, а идут тогда, когда уже не видят путей решения. Тогда все проблемы выливаются одним потоком и заканчиваются вопросом: «Что делать?» И работать не только с ребёнком, но и со всей семьёй — это замечательно. Ведь когда все вместе решают этот вопрос, гарантия того, что он всё таки будет решён, гораздо выше. А когда работа проводится с одним ребёнком, это почти бесполезно, потому что ребёнок в итоге всё равно вернётся в ту же обстановку, из которой вышел.

Например, у меня был мальчик со вспышками агрессии, которые мы проработали. Но всё вернулось на круги своя, потому что его проблему-то мы решили, а проблему матери, которая раскачивала его на эту агрессию, решить не смогли.

Как итог, могу сказать, что помощь психолога носит заявительный характер. Когда человек обращается ко мне, я не смогу ходить за ним и уговаривать, если ему это не надо. Дети всегда охотно идут на контакт, ведь им очень важно, чтобы их услышали. А со взрослыми сложнее: они думают, что понимают больше всех.

— Но как родителям понять, что с подростком что-то не так?

— Нужно быть более внимательным. Лишний раз зайти в комнату перед сном и пожелать спокойной ночи, спросить о прошедшем дне, поговорить о тревогах и проблемах. Вы — не чужой человек для ребёнка. При хорошем отношении он не сможет долго молчать, и тут дело уже только за правильной реакцией взрослого на то, что он услышит.

Не обесценивайте детские переживания, даже если они кажутся вам глупыми, ведь для ребёнка даже самая маленькая проблема может быть неразрешимой.

Обратите внимание на сон, аппетит, общее настроение. Если запустить ситуацию, то придётся перенаправить ребёнка к психиатру. Такие случаи в моей практике уже были.

— Во взаимоотношениях родителей и детей на ком чаще лежит вина?

— На родителях. Ребёнок приходит в наш мир абсолютно пустым сосудом, и чем он будет наполнен, решают именно они. Ребёнок до семи лет смотрит на взаимоотношения в семье и привычки родителей, а в более старшем возрасте дальше в дело идёт социум. Не надо говорить ребёнку, что делать. Надо показывать своим примером.

Беседовала Вера КОЛЕСНИК