Продолжение. Начало в №№ 50-51, 2

О «мосте-поезде»

На мебельном всегда слышно, как идут составы поездов через Волгу. Местные жители раньше назвали железнодорожный мост не иначе как мост-поезд и не приветствовали, чтобы дети ходили туда гулять. По мосту ходить было запрещено, но все как ходили, так и ходят — у многих на той стороне то работа, то дачи в соседних деревнях, то огород, некоторые ездят на велосипеде.

Мост также называли еще «чугункой», потому как его пролеты сделаны из чугуна. Стрелочники базируются в домике, который стоит на том самом месте, где некогда сто лет назад был такой же домик, когда мост открылся и действовал до войны. По звуку колес и по времени, бывает, можно определить, какой поезд идет: «коротенький», то есть «тарзан» на Торжок или с Торжка, или вечерний на Петербург. Грузовой идет долго и тяжело стучит о рельсы, а пустые вагоны пролетают быстро и от них больше звона…

Сначала здесь стоял мост через Волгу Николаевской железной дороги (по некоторым данным в конце восьмидесятых годов позапрошлого века). Это был первый мост по течению реки и первый построенный в Ржеве. Он был красив, с арочными береговыми устоями, стоял без опор, и потому создавшая его инженерная мысль была гениальна. В октябре 1941 года при отступлении Красной Армии он, по одной из версий, был взорван. Фашисты пытались восстановить его, но безуспешно. Это сделали в 1943 году, уже после освобождения, и его некогда полукруглые верху устои стали прямоугольными. Длина моста — 170 метров, высота над Волгой порядка 30 метров. На центральной опоре моста обозначен год, и это год Великой Победы. Буквы «НКПС» обозначают «Народный комиссариат путей сообщения», так тогда назывались министерства.

За мостом стоит водонапорная станция с дореволюционными постройками, водокачка в простонародье, и частью она питала город, частью станцию Ржев-1, потому что паровозы заправлялись только волжской водой, чтобы не было накипи в котле, а на мебельный вода поступала исключительно из водонапорной башни.

Мост у местных жителей считался неким страшноватым местом по многим причинам. Во-первых, когда спадает вода, из воды торчат части фермы старого, рухнувшего в войну моста и создают водовороты прямо под мостом, никто не решается там проплыть, кроме как на лодке. Были случаи, когда здесь погибали люди: один человек сбросился с моста, другой в нетрезвом виде переходил мост и погиб под колесами, кому-то отрезало поездом ноги.

Да и не каждый до сих пор отважится переходить мост по двум узким половицам-дощечкам, что лежат прямо на шпалах. Ты идешь по ним, как эквилибрист по канату: слева и справа рельсы, шпалы, железные конструкции, а далеко внизу — река, бежать некуда, только идти вперед. На мосту стоят три «кармана» для тушения пожара с ящиками песка и водой. Идешь быстро и считаешь, что вот прошла первый, вот второй, вот третий… Когда вдруг идет поезд сзади ли, навстречу, (а он может появиться очень быстро), то нужно добежать до первой ближайшей кабинки и встать там, прижавшись к ней. Стрелочник тебя не заметил, вот и хорошо… Недавно сократили и его, дежурного стрелочника.

Были тут, на правом берегу, и мистические истории у моста. Три человека видели НЛО вверху в небе, кто-то видел ночью блуждающие огоньки.

Наталья Краснова: «С родителями мы ходили к бабе Кате на «Ральф» через железнодорожный мост, чаще всего это было на Новый год. Осматриваясь, чтобы не было поездов, шли по этим трем дощечкам, что были положены между путями. Это было тоже отчаянное предприятие, хотя значения ему никто не придавал. Туда дорога была легкая, а вот обратно уже идти не хотелось. Зато можно было любоваться зимними видами, снега-то было много…

На мосту мы с подружкой «проверяли нервы»: залезали в корзинку — противопожарный карман — и ждали, пока товарняк пойдет, а потом, когда шел поезд с сорока вагонами и корзина раскачивалась, думалось нам только, чтоб гайки на ней не открутились…

И там же я видела НЛО. Мы гуляли вечером, я смотрю: такая огромная ломаная конструкция, больше, чем мост в длину, висит над мостом вроде рамы. У нее как будто металлические стержни из нескольких секций, и она неярко светится в точках скрепления ферм».

На окраине все логические вещи опрокидываются, работают от обратного. Вот есть на мосту табличка с надписью «Хождение по мосту запрещено», но десятилетиями тут ходят, даже с велосипедами. Внизу у Волги висит на шесте другая табличка: «Купаться запрещено», но все купаются. По улице Центральная пешеходы ходят только по одной стороне — по правой вверх, что против правил, и по левой, навстречу движению, если вниз, потому что так безопаснее — пешехода виднее.

Переправа — рисковое дело

Были случаи — тонули в Волге люди. И это напоминало о предельной осторожности, о том, чем грозит неверное, «лихое» намерение. Утонул муж у учительницы, говорили, что нырнул, а там водоворот, не смог выплыть. У двоюродной тетки утонул ее парень в 24 года — выпил лишнего и, не зная места, поплыл на спор у перевоза напротив санатория… У брата утонул друг при загадочных обстоятельствах. Все гуляли на берегу, он был трезв, а пока ходили за провиантом, его и след простыл… У соседа утонула внучка на «Ральфе», пошла спасать свой уплывший шлепанец, да оступилась, а там быстрина… Женщина, что с детьми была, плавать не умела… Постоянны случаи, когда и спасают тонущих. Однажды лодка с женщинами и детьми перевернулась прямо на ходу посередине Волги. Отец и еще пару человек видели всё с берега и полезли в воду, всех вытащили; в другой раз сын знакомой вытащил женщину, которую понесло течением вдоль берега.

Достаточно опасным местом были перевозы, особенно дальний, напротив Верхнего Бора. Народу сядет много в лодку, да та едва бортами железными воду не черпает, все стараются не дышать и не шевелиться. Этот перевоз существовал несколько десятков лет или больше, возможно, на месте бывшей переправы…

Когда был лодочник, всё шло как по маслу — платишь две копейки или пятак, он возил туда и сюда, потом стали ездить сами, кто умеет и кто нет. Причем навыки были только у тех, кто тут живет и плавает туда и обратно постоянно, потому что менялись деревянные «пристани», уровень воды, шесты, тросы и даже сами лодки. Я, например, то умела переправиться, то забывала, то боялась, то не боялась, пару раз застревала с шестом в руке, не умея причалить к левому берегу, где низкая стоячая вода и лодку кружит, если вовремя не оттолкнуться с нужной стороны борта. А на берегу стоит толпа и тебя обучает: туда давай, сюда не надо… Когда плывешь, надо смотреть, как натягивается трос, и иногда для усиления нужного угла натяжения лодку шатали, садились то на один борт, то на другой. Приятно переправляться с уверенным кормчим!

Лодку эту приходилось ждать иногда по полчаса и больше. Когда появились сотовые телефоны, звонили в поселок, и оттуда прибегали и пригоняли лодку. А раньше приходилось кричать, чтобы кто-нибудь ее переправил. Иногда приходилось кому-то добывать лодку вплавь, и тогда в глазах гуляющих и дачников он был просто героем.

Самым опасным временем было межсезонье осенью и весной, когда лодки уже убраны, а льда ещё нет. Кто-то отваживался переправляться на ту сторону при помощи лодочного троса, реле и петли-сиденья (несколько раз люди срывались с него, были случаи гибели), кто-то переходил по раннему тонкому льду, кто-то рисковал весной, когда лед уже был подмыт водой и таял. Одноклассница из Шопорово рассказывала, что однажды её бабушка возвращалась с работы из пансионата, лед затрещал, начался ледоход, но она каким-то чудом перескочила на другой берег по двинувшимся льдинам.

Однажды глубокой осенью я приехала на автобусе в Верхний Бор и пришла посмотреть, нельзя ли переправиться на лодке? На берегу было двое мужчин и еще одна женщина. Мы с ней сесть в лодку не рискнули, а мужчины отважно поплыли. На Волге уже был шарош, и достаточно крупные льдины мешали движению, натягивали трос с такой силой, что казалось, он вот-вот лопнет, и лодка, оторвавшись, поплывет вниз по течению. Было страшно смотреть, как «лодочники» не переставая отталкивают льдины шестом. Наконец, они переправились, женщина пошла дожидаться рейса автобуса, а мне не хотелось ждать до темноты еще часа три, и я пошла в обход — через мост. Случай крайней меры: видимо, набралась смелости от увиденного…

Записала Виктория КУЗНЕЦОВА

Продолжение следует