— Олеся Александровна, период пандемиии сказывается на работе всего Комплексного центра социального обслуживания населения?

— Признаюсь, мы предполагали, что число обслуживаемых нашего центра ввиду сложившейся ситуации прибавится, но такого не случилось. За последние два-три месяца активизировались взрослые дети, кто не проживает вместе или рядом с пожилыми родителями — и это радует. Люди звонили, просили присмотреть за близкими. Мы выезжали по указанным адресам, и если пожилой человек был не против, брали над ним шефство.

Подопечные нашего центра очень соскучились по общению, учебе. Они с нетерпением ждут, когда все мы вернемся в привычную, интересную, наполненную событиями жизнь.

— Олеся Александровна, как Вы выбрали свой профессиональный путь?

— После окончания Старицкого педагогического училища по специальности «учитель начальных классов» 11 лет работала в 5-й школе. Случайностей в нашей жизни много, вот и я по воле случая пришла на работу в социальную службу. От детей перешла к людям мудрого возраста. С одной стороны, кардинально сменила деятельность, а с другой — общего много.

Сначала работала заведующей отделением социального обслуживания на дому пожилых граждан и инвалидов КЦСОН Ржевского района.

— Новая сфера деятельности, пришлось учиться…

— Огромная благодарность за помощь и поддержку Анне Павловне Демиденко, на тот момент она была директором КЦСОН Ржевского района, Нине Александровне Антоновой, начальнику ТОСЗН Ржевского района.

В начале 2013 года КЦСОН города и района объединили. Под руководством нашего активного идейного вдохновителя, наставника и помощника директора КЦСОН Ирины Викторовны Цветковой мы взялись за работу с удвоенной силой. В конце 2014 года я сменила в должности Ольгу Григорьевну Петроченкову. Ей я тоже благодарна за помощь.

У нас большой центр, много подопечных, направлений работы. Я курирую направление надомного обслуживания. Оно включает шесть отделений: пять — социальное обслуживание на дому и одно — долговременный уход.

— Слышала, что с 1 апреля отделение семьи и детства отнесено региональным министерством социальной защиты населения к социально-реабилитационному центру для несовершеннолетних.

— Да, и мы активно думаем, каким направлением компенсировать «потерю». Возможно, сделаем еще больший акцент на реабилитационной работе. Хотелось бы открыть реабилитационное отделение.

— Уверена, у такого замечательного коллектива, как ваш, все обязательно получится.

— Спасибо. Будем стараться. Благодаря поддержке министерства социальной защиты населения Тверской области, уверена, реализуем задуманное.

— Олеся Александровна, Вы упомянули такое направление своей работы, как долговременный уход. Программа, как я понимаю, новая и заслуживает особого внимания.

— Да. Система долговременного ухода проходит в нашей деятельности красной нитью. Заниматься им с подачи Ирины Викторовны начали еще в 2017 году.

— Несколько лет назад вопрос о возможности создания на государственном уровне программы, которая решала бы все системные вопросы долговременного ухода за нуждающимися пожилыми людьми, задавала Президенту России директор благотворительного фонда «Старость в радость» Елизавета Олескина.

— Этот фонд и помог нам с развитием направления долговременного ухода. Важно и нужно развивать стационарозамещающие технологии. Мало кто из пожилых людей, если подводит здоровье, согласны переезжать в специализированный интернат.

— Дома, как говорят, и стены помогают.

— Так оно и есть. Стандартная помощь соцработника заключается в том, что он приходит к подопечному два раза в неделю. Но если состояние здоровья человека ухудшается, двух таких визитов недостаточно. Да, мы можем увеличить кратность посещений, но во многих случаях пожилому человеку требуется и санитарно-гигиенический уход.

— Обязанности сиделки и социального работника разнятся?

— Конечно, это разные профессиональные стандарты. В 2017, 2018, 2019 годах фонд оплачивал работу пяти сиделок.

— Скольких человек может обслуживать одна сиделка?

— Не более трех. Ведь это посещение одного человека несколько раз в день.

Важное дополнение: долговременный уход невозможен без медицинского сопровождения. Нам повезло, среди социальных работников нашелся специалист, который согласился работать фельдшером. Татьяна Викторовна Румянцева наблюдает за состоянием здоровья пожилого человека, делает уколы, корректирует рацион питания, обучает сиделок и социальных работников правильно кормить лежачих больных, мыть, переодевать, перестилать постель.

До 1 июля 2019 года с деятельностью этой службы нам очень серьезно помогал фонд «Старость в радость». Технология прижилась, и областное министерство социальной защиты ввело отделение долговременного ухода в наш штат. Сейчас оно продолжает развиваться в системе социального обслуживания на дому.

— Сиделки работают только в будние дни?

— В выходные за нуждающимся в помощи присматривают или родственники, или частная сиделка. Пока в выходные сиделки не работают, но мы рассматриваем возможность установить плавающий график, чтобы перекрыть и выходные. Сейчас сиделки работают по стандартному графику: пять дней в неделю восьмичасовой рабочий день. На одного человека уходит в среднем 4 часа в день, в случае, если этого времени недостаточно или требуется круглосуточный уход, то по существующей типизации настоятельно рекомендуем перевести подопечного в дом-
интернат.

— Сколько в штате сиделок?

— Сейчас на долговременном уходе работает 11 сиделок, они обслуживают 22 человека. (Всего в социальном обслуживании на дому и долговременном обслуживании 665 человек).

Услуга «долговременный уход» востребована, обращений много, поэтому и расширился штат сиделок.

Еще я бы хотела сказать вот о чем: помощь больному человеку частного лица и нашей сиделки отличается. Да, частная сиделка может оказывать услугу по уходу днем и ночью, делать это хорошо, но не у каждого частника есть нужные навыки ухода, например, за лежачим больным.

— Да, здесь только одного желания помочь недостаточно…

— Настоятельно рекомендую обращаться в первую очередь к услугам социальных работников. Фонд «Старость в радость» пошел нам навстречу и оплачивает работу фельдшера (так как наш Комплексный центр — не стационарное медицинское учреждение, в штатном расписании фельдшера нет). Мы учим социальных работников навыкам оказания первой медицинской помощи, знакомим с психологическими аспектами при взаимоотношениях с пожилыми людьми, подсказываем, как найти подход к человеку, обойти конфликтную ситуацию или выйти из нее.

— Олеся Александровна, обслуживание на дому, будь то приход соцработника или сиделки, может быть платным и бесплатным…

— Бесплатно услугами социального работника пользуются те граждане, у кого среднедушевой доход меньше 12 тысяч 949 рублей. Если суммарный доход больше, то стоимость за услугу зависит от пенсии и того, одинокий ли человек или одиноко проживающий.

— При этом, если обслуживание и будет платным, его размер совсем невелик…

— Да. Не нужно бояться платного обслуживания. Самая большая ежемесячная оплата за услуги социального работника — 50 процентов от суммы заключенного договора. В зависимости от размера пенсии эта сумма в среднем может составлять до 1000 рублей в месяц.

В гарантированный перечень услуг входит все, что нужно для жизнедеятельности человека: покупка, доставка продуктов, медикаментов, вынос мусора, уборка в квартире, оплата коммунальных услуг, помощь в проведении гигиенических процедур, помощь в приготовлении еды, сопровождение к врачу; если пожилой человек проживает в частном секторе — помощь в обеспечении дровами, водой и так далее. До того как мы начали работать по направлению долговременного ухода, такая услуга, как, например, смена памперса, входила в дополнительный перечень. Теперь это входит в гарантированный перечень услуг. Это удобнее и выгоднее для человека.

— Если прожиточный минимум до 12 тысяч 949 рублей, то и долгосрочное обслуживание бесплатное?

— Да. Принцип тот же самый, что и при обслуживании соцработником. Причем сиделка ходит не два раза в неделю, а пять.

— Олеся Александровна, Вы сказали, что соцработники, сиделки проходят специальное обучение по уходу за больными, ограниченными в передвижении. Родственники такие занятия посещать могут?

— Для родственников в нашем цент-ре создана «Школа ухода за маломобильными категориями граждан». Столкнувшись с болезнью близкого человека, люди теряются: какие нужны средства реабилитации, как правильно ухаживать за больным. Мы поможем, расскажем, приходите. Нет возможности приехать к нам, Татьяна Викторовна выезжает на дом и на месте дает рекомендации по уходу, обустройству помещения. Многие пожилые инвалиды не знают, что получить технические средства, например, костыли, ходунки, санитарные стулья, инвалидные коляски и другое, а также средства ухода (памперсы, пеленки) можно через фонд социального страхования бесплатно, оформив индивидуальную программу реабилитации инвалида.

— Олеся Александровна, одно время у КЦСОН были помощники в лице молодых волонтеров…

— Волонтерская помощь движения «Молодая гвардия» была существенной, было бы здорово вновь наладить такое общение между молодежью и людьми пожилого возраста.

В системе долговременного ухода у нас есть соглашение о взаимодействии с ЦРБ. Оно налажено на стадии, когда больной, которому потребуется специализированная помощь, находится еще в больнице, мы сразу предлагаем помощь соцработников, сиделки, специалистов отделения.

— Спасибо за полезную информацию. Здоровья, всего доброго Вам и всем сотрудникам КЦСОН.

Беседовала Ольга ЖДАНОВА

— Дарья Федоровна, спасибо, что нашли время поговорить. Вы — один из самых опытных терапевтов нашей поликлиники. Многие пациенты доверяют Вам больше, чем узким специалистам. Расскажите о Вашем пути в медицину.

— В Карагандинский медицинский институт я поступила после медицинского училища. А после его окончания сначала поработала в Казахстане, а в 1989 году мы с семьей переехали в Ржев. И уже 37 лет я тружусь участковым терапевтом.

— Та медицина, в которую Вы пришли 37 лет назад, и та, в которой работаете сейчас, сильно различаются?

— Самое главное отличие, я бы даже сказала, проблема, в нехватке врачей. Многие, с кем я начинала работать, уже ушли на пенсию, а притока молодых специалистов нет. Поэтому работать очень тяжело. Катастрофически не хватает времени, мы всегда перегружены. Приходится работать на дополнительных участках, замещать других врачей. Это изматывает, лишает удовлетворения от работы. Ты не успеваешь уделять своим пациентам достаточно времени, а уж о том, чтобы выслушать, поговорить по душам, даже и мечтать не приходится.

— А ведь Вы практически с первого дня в Ржеве работаете на одном и том же участке, хорошо знаете своих пациентов. Это большая редкость в наши дни.

— Конечно, многих я знаю очень хорошо. Они меня ждут, хотят поделиться новостями, посоветоваться. Понимание того, что у меня физически не получается уделить им столько времени и внимания, сколько хотелось бы, и лишает удовлетворения от работы. Когда приходишь к людям, а впереди еще вызовы, машину выделили на строго определенное время и ее ждет другой доктор, — ты понимаешь, что надо бежать, и делаешь только самое необходимое, не успевая просто пообщаться с ними… Это расстраивает. Хочу сказать моим пациентам огромное спасибо за внимание и попросить прощения за постоянную нехватку времени. На дополнительном участке все это усугубляется еще и тем, что пациенты и состояние их здоровья тебе совсем не знакомы. А за час вместо трех человек нужно осмотреть десять. О каком удовлетворении от работы может идти речь? Но это реальность, с которой нам всем приходится мириться. Я понимаю и разделяю недовольство наших пациентов. Но изменить что-либо не в наших силах. Врачей не хватает везде.

— За время Вашей медицинской практики приходилось сталкиваться с ситуацией подобной нынешней?

— Нет, на моей памяти такого не было. Случались очень тяжелые эпидемии гриппа, когда в день было по 50 человек на приеме. Но сейчас дело не только в самом вирусе. Изменились подходы к обследованию. Например, компьютерная томография в условиях той массовой истерии уже перестала быть решением врачей. Люди при малейших симптомах требуют проведения такого серьезного обследования, пытаются его сделать самостоятельно. Убедить их в том, что оно не нужно, очень сложно. Порой кажется, что наши пациенты знают о коронавирусе и его последствиях больше нас, врачей! Например, хорошие результаты флюорографии некоторых не убеждают. Человек считает, что ему нужна компьютерная томография. Ведь он слышал, он читал! А то, что она применяется уже для определения процента поражения легких, если другие методы обследования показывают пневмонию, он не знает. КТ далеко не безвредна, а на ранних сроках заражения может быть неинформативна. И мы имеем уже много случаев бесполезно сделанного обследования. Только врач в индивидуальном порядке определит необходимость КТ, сроки обследования. Но убедить испуганных людей очень тяжело. Мы теряем время, силы и ресурсы. И все это — результат той паники, которую посеяли СМИ. Отрицать серьезность этого заболевания нельзя, но в отсутствие разумного подхода и доверия к врачам ситуация не улучшится. Мазки на COVID-19 пока строго ограничены Постановлением Правительства, и не от медиков зависит их проведение без показаний всем желающим.

— А бумажной работы меньше не стало?

— Её стало гораздо больше. Но бумагами мы чаще всего занимаемся во внерабочее время.

— Дни участковых терапевтов теперь четко поделены на «температурные» и «обычные»…

— Да, через день мы ходим на вызовы к тем, у кого высокая температура и, если так можно выразиться, к «здоровым» больным. Это сделано для того, чтобы обезопасить наших пациентов. В «температурные» дни мы идем на приемы в специальной одежде — маске, шапочке, защитном костюме, перчатках, бахилах. Конечно, в них ужасно неудобно и трудно работать, а сейчас еще и жарко. Не хочу жаловаться, но представьте, как мы себя чувствуем к концу рабочего дня! Не скрою, порой приходят мысли об увольнении, но от этого шага меня удерживает мысль о том, что я не могу подвести своих коллег. Я их всех очень люблю и, наверное, не представляю себе жизни без нашего коллектива. Нас, терапевтов, осталось совсем немного, а сейчас еще и время отпусков. Очень непростая ситуация. Мы порой сутками не бываем дома; прием, ночное дежурство, снова прием. Особые слова благодарности хочу сказать своей самой главной помощнице — моей медсестре Юлии Евгеньевне Вурьевой, которая рядом в самые тяжелые и напряженные моменты помогает собраться, сосредоточиться и даже принять верное решение.

— Врачи тоже болеют. И это происходит достаточно часто. Не боитесь?

— Боимся. И даже не столько за себя, сколько за своих близких. Поэтому я стараюсь соблюдать разумные меры предосторожности. Конечно, ни к чему ходить по улице в маске, в которой скапливается и размножается инфекция. А вот в помещении этой мерой не стоит пренебрегать.

— Стоит ли заниматься самолечением в целях профилактики?

— Самолечением не стоит заниматься никогда, тем более сейчас. Нам постоянно приходят новые рекомендации по лечению коронавируса. В каждом конкретном случае лечение назначается индивидуально. Вирус изучают, и схемы меняются. Что будет дальше, пока не знаем. Ждем результатов разработки вакцины. Ведь бывали очень тяжелые гриппы, со смертельными исходами. Но каждый год разрабатываются новые вакцины, с учетом мутации вируса. Я сама прививаюсь каждый год. Не сделала прививку лишь однажды, и в тот год заболела пневмонией.

— Часто приходится слышать о тяжелом течении болезни и даже смерти людей, затянувших с обращением за помощью. Как не затянуть и в то же время не принять легкое недомогание за смертельный вирус?

— Эта проблема существует, особенно в условиях той массовой истерии, которая нагнетается. Но если с утра легкое недомогание и температура 37,2, то в ту же минуту вызывать врача и, уж тем более, скорую помощь, конечно, не стоит. В апреле нас постоянно вызывали из-за слабости и потливости, а в домах была жара из-за отопления. Сегодня температура воздуха 32 градуса. Понятно, что многие опять чувствуют слабость, потливость и недомогание. Стоит понаблюдать за собой, померить температуру еще раз через какое-то время. И не паниковать. А вот першение, боль в горле — это уже инфекция, и нужно обращаться за медицинской помощью. Нет температуры — можно и в поликлинику прийти, посоветоваться, взять больничный, отлежаться дома. Но совсем не обязательно, что это коронавирус. Паника — худший враг и врача, и пациента.

Отдельно хочу сказать про приемы. Мы стараемся направить потоки тех, кто приходит на приемы с ОРВИ и пневмониями, в отдельные дни. Но это не всегда получается, так как люди порой сами не могут четко определить симптоматику. Это нас, конечно, очень настораживает.

— Некоторым кажется, что врачи сейчас заняты исключительно коронавирусом и на «обычных» больных уже особо внимания не обращают…

— Это не так. Вот сегодня у меня «здоровый» день. Обращаются больные с самыми различными заболеваниями, лечим, корректируем лечение, обследуем. Другой разговор, что не стоит сейчас проходить плановые осмотры, без причины идти в поликлинику, например, чтобы просто посмотреть, в норме ли давление или сделать кардиограмму. Нет ухудшения — лучше сидеть дома.

— Как с теми лекарствами, которые получают пациенты с хроническими заболеваниями?

— Хронические больные — основная группа риска, поэтому стараемся обеспечить их лекарствами дистанционно. Выписываем, и медсестры развозят их по домам. Все здесь тоже решается индивидуально, в зависимости от самочувствия.

— Пациенты с пониманием относятся к этим временным мерам?

— Все люди разные. Много тех, кто понимает и поддерживает. Но есть и такие, которые даже не удосуживаются сообщить, что проживают уже по другому адресу. Понятно, что люди не всем довольны, но на это есть причины, не зависящие от врачей, а сталкиваться с этим недовольством приходится нам.

— Как справиться с такой загруженностью? Как обеспечить районные больницы кадрами?

— Я думаю, нужно вернуть распределение. Мы обязаны были после института отработать в начальном звене. Мы подменяли врачей в разных отделениях, учились у старших, более опытных коллег. Да, первое время бывало тяжело, но без этой ступени хорошим врачом не станешь. Это — замечательная школа, бесценный опыт, о котором сами молодые врачи никогда не пожалеют. Я удивляюсь, как их, неопытных выпускников, берут в платные медицинские центры! Распределение решит и нехватку кадров, и поможет молодым специалистам осознанно выбрать свой дальнейший путь в медицине.

— Выпускников не устраивают маленькие зарплаты, неуважение к врачам.

— Ну, зарплаты и у нас большими не были. А что касается отношения… К плохому, нерадивому врачу и не может быть хорошего отношения. В начале моей практики всякое бывало, и сейчас приходится сталкиваться с неадекватным поведением. Нашим пациентам часто кажется, что мы из-за какой-то вредности не хотим или не можем помочь. А мы ведь все их болезни пропускаем через себя, переживаем за каждого…

— Как удается отвлекаться от работы, справляться с усталостью, перенапряжением?

— Пью успокаивающие, таблетки от давления, плачу, когда очень обидно или плохо. Особенно тяжело переносятся незаслуженные обиды и оскорбления. Словом, все, как и у всех.

— Дарья Федоровна, от всей души желаю Вам и Вашим коллегам поменьше неприятных моментов, а побольше позитива. Здоровья! Спасибо за интервью и за Ваш труд!

Беседовала Ольга ДАБУЛЬ

— Константин Александрович, некоторые жители города думают, что Ржевская типография уже не работает…

— Понимаю, почему возникают такие домыслы, но мы по-прежнему работаем и приложим все силы для продолжения деятельности. Филиалы областной типографии закрылись в Бежецке, Конаково, Осташкове, Твери, в Нелидово и других муниципалитетах области. В настоящее время в Тверскую типографию входят типографии Вышнего Волочка, Кимр и Ржева. Большая часть оборудования устарела, так как оно было куплено в 90-е годы. Нашу типографию «перебило» Волоколамское печатное предприятие, да так, что даже местные газеты туда ушли. По себестоимости печататься в Волоколамске дешевле. Соответственно, если бы у нас стоял печатный станок для печати 4+4, может быть, и вернулись бы газеты.

— Поясните, что значат цифры?

— Это цветность полиграфической продукции. Основным процессом формирования изображения при офсетной печати является последовательное нанесение четырех основных красок: синей, пурпурной, желтой и черной. Они обеспечивают все многообразие цветов и оттенков полиграфической продукции. Единица соответствует использованию в печати только одного цвета — как правило, черного (и всех оттенков серого). 1+1 — двусторонняя черно-белая, 4+4 — двусторонняя цветная печать. Наша типография на печатной машине «Циркон» печатает цвет только с одной стороны.

— 4+1?

— Да. Мы можем отремонтировать оборудование и тогда выдавать максимум 4+2.

На печатном станке «Гейдельберг», как правило, печатаем предвыборные материалы: цветные листовки, агитационные листы, плакаты, а также открытки, буклеты, календари и другое. Год назад по причине технического состояния печатать на нем было крайне сложно. Сейчас он восстановлен настолько, что красочность четкая и качество печати улучшилось. Но вкладываясь в ремонт оборудования, мы не могли оперативно подстроиться под меняющиеся запросы заказчиков.

— Типография старается выжить…

— Мы находимся в нынешнем состоянии еще и потому, что не удавалось менять устаревающее оборудование тогда, когда это уже было жизненно важным. Как правило, оборудование покупается под определенного заказчика — это своего рода бизнес-план. Например, фальцовка (процесс складывания листов определенного объема и формата с соблюдением последовательного расположения текста — прим.ред.) в рабочем состоянии, но книги большими тиражами сейчас не заказывают, и станок простаивает. Для того чтобы держаться на плаву, продумываем пути обновления оборудования хотя бы за счет небольших средств.

— И их тоже надо изыскать…

— Оборудование, которое нам в производстве не пригодится и не нужно в том объеме, как раньше, мы выставляем на продажу. Мини-типографиям оно может пригодиться.

— Константин Александрович, ситуация по трем типографиям области примерно одинаковая?

— В Вышнем Волочке у типографии есть стабильный серьезный заказчик. Нам такого найти тяжело. В Кимрах в финансовом плане стабильнее еще и потому, что город близок к Москве. Кимрская швейная фабрика шьет защитные костюмы и маски, а к ним нужны информационные листы, заказ выполняет местная типография.

Ржевская типография на своем оборудовании может печатать больше и качественнее. Но у нас нет больших стабильных заказов.

— Объемы небольшие и соразмерны тем, с которыми Ржевская типография может справляться…

— Справиться с большим объемом мы сможем. К примеру, печатная машина «Циркон» выпускает газеты только два раза в неделю. Остальные дни простаивает. Для экономики предприятия это очень невыгодно: раз машина рабочая, она должна работать. Плотно сотрудничаем с Оленино, выпускаем их газету «Наша жизнь», с Зубцовом — «Зубцовская жизнь», нелидовские газеты.

— Эти газеты издаются в Ржеве, так как обходятся без печати 4+4?

— Не совсем. По всей стране ситуация непростая. Мы идем навстречу заказчику, работаем с отсрочкой платежа.

— Давайте акцентируем внимание на том, какие услуги может предложить заказчику Ржевская типография в настоящее время?

— Это набор готовой продукции: книги, плакаты, бланки, флаеры, календари, грамоты, визитки, бланки на самокопирующейся бумаге, квитанции, документация для бухгалтерии, отдела кадров, этикетки, папки, памятные адреса, удостоверения, газеты, блокноты, ежедневники и так далее. Вся продукция по выгодным ценам, в высоком качестве, работа выполняется в удобные для заказчика сроки.

— Над чьими заказами работает типография сейчас?

— «Элтра-Термо» печатает у нас гарантийные талоны, инструкции, этикетки, различные руководства, есть заказы от школ, детских садов, городской и районной администраций, учреждений культуры, Ржевского колледжа, ИК-7, СИЗО, КСК «Ржевский», «55 Арсенал», «Прамо-Электро», «Ржевмебель». Много заказов журналов, путевых листов, брошюр. Также сотрудничаем с тверскими издательствами «Информ-центр», «Полипресс», с московским издательством «Медиресс» и другими. За все время нашего сотрудничества к качеству нареканий нет.

— За счет чего выдаете качественный продукт?

— В первую очередь за счет опыта сотрудников, удачного сочетания их как профессиональных, так и личных качеств: ответственности, дисциплинированности. Сотрудники (а у нас в штате печатники, резчики, переплетчики, работники наборного цеха, дизайнер, инженер по производству), — взаимозаменяемы. К сожалению, пока не можем себе позволить взять учеников — это затратная статья.

— А вакансии в типографии есть?

— Да, но на данный момент упали объемы работ, и пока справляемся теми силами, что имеем. Сейчас работаем четыре дня в неделю.

— В связи в распространением коронавируса или еще до него перешли на такой режим?

— До. В связи с вирусной инфекцией рабочий день многих до обеда. Пять дней в неделю полный рабочий день у меня и инженера по производству, принимающего заказы. Конечно, ввиду вируса их количество еще подсократилось.

— Говорить о развитии сейчас сложно, остается надеяться и верить — лучшие времена наступят… В сложившейся ситуации господдержка для типографий никак ни была бы лишней…

— Конечно, надеемся на хорошее. Есть направления, над которыми думаем, которые прорабатываем, чтобы исправить сложившуюся ситуацию. Если и продавать оборудование, то только для того, чтобы купить то, которое будет работать более эффективно.

Сейчас многие поставщики расходных материалов для типографий перешли на расчеты в евро. Сказать однозначно, плохо это или хорошо, нельзя, курс валюты скачет, и поэтому раз на раз не приходится. Когда-то закупили и сэкономили, а когда-то потратили больше, нежели рассчитывали.

Несомненно, помощь государства нам была бы кстати. Так как принадлежим министерству земельных отношений, не подпадаем под понятие «малый бизнес» и ничего не приходится ждать ни от государства, ни от администраций города и района.

— Типография занимает два этажа. Здание довольно большое, есть свободные площади. Можно сдавать их в аренду?

— Сдавать можем. Согласно уставу учредителей, обязаны сделать оценку площадей, выставить их на аукцион и после этого искать арендаторов. Но сейчас в Ржеве сдается много коммерческой недвижимости и, будем откровенны, с лучшим, чем у нас, ремонтом. Пока мы в этом деле неконкурентоспособны.

— Константин Александрович, непосредственно о работе типографии Вы рассказали, а если обратиться к истории, как давно в Ржеве существует типография?

— 27 октября наша типография отметит серьезный юбилей — 120 лет. 1900 год — знаковый в истории печатного дела города. В октябре в свет вышел первой номер газеты «Ржевский справочный листок». Типография размещалась на Советской, ныне Пушкинской набережной, с 1964 года находится на улице Урицкого. За все эти годы типография выпускала такие газеты, как: «Ржевское слово», «Ржевский голос», «Ржевская заря», «Ржевское единство», «Трудовая мысль». После Октябрьской революции издавались «Известия Ржевского Совдепа», в январе 1918 года одновременно стала выходить «Ржевская коммуна», впоследствии «Красная коммуна», позже — «Ржевская правда», затем типография печатала «Быль нового Ржева», «Ржевские новости», «Ржевские вести».

Ржевская типография — одно из старейших предприятий нашего города.

— Ближе к юбилею на страницах нашего издания обязательно расскажем о типографии, ее сотрудниках подробно. А Вы лично как пришли в типографское дело?

— Признаюсь, не думал, что когда-то буду работать в этом направлении. Но судьба непредсказуема. Я родился в Узбекистане, окончил Ташкентское танковое училище. Затем нес службу в центре контроля космического пространства. В 1999 году с воинской службы уволился. Работал в разных сферах, в том числе наладчиком электронного и механического оборудования на заводе «Ост-Аква» в Черноголовке. С него и начался мой путь как инженера. Заинтересовался оборудованием разного направления, трудился на заводах. В 2008 году по направлению приехал работать механиком в Ржев на Верхневолжский кирпичный завод. Два года назад пришел в Ржевскую типографию инженером, в августе 2019 года был назначен на должность заместителя генерального директора по коммерческим вопросам Тверской областной типографии.

— Ответственности и сложностей не боитесь…

— Взять и уйти — самый простой путь, решил по нему не идти.

Когда пошел по инженерному направлению, занимался восстановлением ООО «Александровский завод минеральных вод». От объединения «Мастер» начинал строить Калужский цементный завод.

Ответственность — черта постоянная, где бы ни работал, подходил к обязанностям серьезно, и сложностей, получается, не боюсь.

Беседовала Ольга ЖДАНОВА

— Ольга Владимировна, почему именно архив? Что повлияло на выбор профессии?

— Можно сказать, что не я выбрала профессию, а она — меня. По первому образованию я экономист, по второму — программист, работала по специальности и никогда не думала, что буду заведовать архивом. Но так получилось. Я пришла сюда в 2005 году, когда здание находилось в плачевном состоянии — текла крыша, были выбиты окна, двери открывались сами по себе, не работало отопление. Был май месяц, но сотрудники встретили меня в куртках и теплых сапогах. Меня как раз и отправили сюда заниматься ремонтом. Здание мы отремонтировали, менялись сотрудники, но я, похоже, осталась здесь навсегда. Архивное дело изучала с нуля. Брала положения, читала правила, нормативные документы, с блокнотом лазила по стеллажам. Сейчас я уже опытный архивариус. По фондам, наверное, знаю архив полностью, а с документами, которые в них содержатся, еще работать и работать. Ведь никакой систематизации при их приеме чаще всего не проводилось. Думаю, наш архив содержит в себе еще массу интересного, а, возможно, и уникального. Обнаруживается это нами чаще всего в процессе каждодневной рутинной работы.

— Архивное дело считается делом скучноватым…

— Не стану в этом никого разубеждать. Большая часть нашей работы на самом деле сидячая, кропотливая, требующая дотошности и терпения. Нужно иметь хорошую память, уметь вчитываться в скучные документы. Каждый день одно и то же. В архиве существует текучка кадров. Это обусловлено большими нагрузками и небольшой зарплатой.

— Но я имела возможность наблюдать, что Вы увлечены своей работой, можно сказать, любите её.

— Я люблю историю, саму возможность каждый день прикасаться к ней. Мне нравится работать с людьми, помогать им в поиске нужных сведений. А к нам приходят очень интересные люди, которые дают направления и идеи уже для самостоятельных поисков. Вот эта поисковая часть работы для меня занимательна. Но времени на нее остается крайне мало. В целом архив — это учёт, комплектование, официальная переписка, выдача справок. Нас в отделе трое: я, ведущий специалист и документовед. Мы справляемся. Значительно прибавляется работы в то время, когда что-то реформируется или перестраивается. Большая часть наших посетителей приходят за справками для пенсионного фонда.

— Это работа с делами по личному составу предприятий и организаций?

— Да, и это наша главная головная боль. Ведь результат этой работы зависит не от архивистов, а от того, как в свое время велась документация, как были составлены личные дела. То есть, если документы велись идеально, по правилам, грамотными и добросовестными людьми, карточки и лицевые счета оформлены как положено, приказы написаны правильно и грамотно, то никаких проблем с выдачей справки не возникает. Но это в идеале. Чаще всего поступают документы, открываешь карточки и… повезло, если там хотя бы правильно написаны имя, фамилия или отчество. Хорошо, если все же удается вникнуть в это путаное делопроизводство. Но бывает, что и оформлено неправильно, и части документов нет, и лицевые счета не в порядке. Из-за плохого хранения листы утеряны, испорчены, при сшивании утрачена часть текста. Порой выдать справку вообще не представляется возможным. Но это не зависит от нас. Мы свою работу делаем добросовестно.

— Это проблема нашего времени? Или советские архивы тоже велись не всегда корректно?

— Так было всегда. Многое зависит от человека, который этим занимается. Есть четкие правила, все законодательно прописано. Но вот соблюдались и соблюдаются они далеко не всегда. Но раньше необходимости обращаться в архив у работника, выходящего на пенсию, и не возникало. Теперь же это все очень важно.

— Возможно, решением проблемы являются электронные архивы?

— Пока никакой работы в этом направлении не велось, дальше разговоров дело не шло. Правда, вот буквально вчера я получила новые Правила, утвержденные 20 марта. Начала изучать. И в них как раз появилось понятие электронного архива. Самое главное, что пока не определено, кто будет хранить электронный архив; будет ли это муниципальный или государственный уровень. Здесь должна быть обеспечена должная защита. Ведь речь идет о персональных данных граждан. Так что пока по электронным документам справки не выдаются. Даже в тех архивах, где какие-то электронные версии существуют, ссылка или шифр идет на бумажный носитель. Посмотрим, что будет дальше.

— Не может случиться так, что архив в нашем понимании этого слова перестанет существовать?

— Не перестанет. Как показывает практика, электронный документ электронным документом, а верить можно только официальной бумаге с печатью. Поэтому бумажный документооборот никуда не исчезнет. И общая проблема всех архивов — помещения для хранения — уверена, тоже никуда не исчезнет.

— Ржевский архив давно страдает от тесноты и неприспособленности здания. И хотя вы располагаетесь в одном из немногих сохранившихся зданий XIX века, нужно переезжать. Как с этим обстоят дела?

— С радостью говорю, что, наконец-то, эта проблема окончательно решена. Нам передали помещения бывшего машиностроительного техникума. Позади долгая эпопея переговоров и согласований по передаче здания. Мы с главой города уже осматривали здание, наметили этапы его ремонта. Начнем с крыши, потом займемся коммуникациями, отоплением, освещением. Первый этаж решили отдать под прием посетителей: здесь будет располагаться удобный читальный зал, где любой желающий сможет работать с документами. Здесь же будет открыт музей, где мы сможем экспонировать те документы, которые могут быть интересны ржевитянам и гостям города.

— В нашем архиве есть такие документы?

— У нас хранится очень много интересных документов! Например, совершенно уникальные фотографии, которые представляют буквально музейную ценность. Есть документы, связанные с архивным делом. Очень много того, что сможет обогатить наши знания об истории родного города. Новое здание архива имеет удобное расположение, стоит на туристической тропе. И мы сможем заинтересовать даже самого взыскательного посетителя. И постоянно находятся новые документы. Например, совсем недавно в архиве обнаружили рукопись Бориса Полевого. Ее нашел в блиндаже военных корреспондентов солдат-артиллерист, взял себе на память, а в 80-е годы прислал в Ржев.

— Вернуть то, что в свое время забрали в областной архив, не представляется возможным?

— Думаю, нет. Уже разделены и закреплены полномочия по хранению этих документов. Конечно, нам очень хотелось бы вернуть. Забрали тогда много интересного: метрические книги, документы исполкома горсовета с 1918 по 1943 годы, архивы милиции. Но сейчас, думаю, можно получить лишь копии. И это платная услуга.

— Впереди много работы. И не только по ремонту; сам переезд — дело масштабное, учитывая, сколько документов у вас хранится.

— Конечно, поэтому переезд тоже будет постепенным. Часть документов пока останется в старом здании. Нужно будет заново все каталогизировать, заводить новую базу данных. При этом работа архива не может быть остановлена.

— Сейчас, наверное, самое время помечтать. Какой он — идеальный архив? Каким бы его Вам хотелось видеть?

— Мне доводилось видеть архивы, о которых можно только мечтать. В качестве примера могу привести тверской городской архив. Они смогли попасть в Программу развития культуры и получили тогда очень серьезные деньги. Сейчас они располагаются в специально отремонтированном здании, приспособленном именно под архив: продуманная система вентиляции и отопления, новейшее оборудование, стеллажи, специальные коробки для хранения. В каждом архивохранилище — отдельный сотрудник, который занимается только
им — копирует документы, создает фонды пользования. Когда мы попали туда на экскурсию, то были впечатлены и обескуражены. Это всё, конечно, очень дорого, но мы надеемся, что и нам удастся сделать ремонт, закупить новые легкие стеллажи, на которые будет удобно ставить специальные коробки с документами, передвигать их, возвращать на место без опаски, что тебе все это упадет на голову.

Сейчас нам довольно тяжело работать. Я даже не говорю о комфорте сотрудников. Документы жалко! Большая часть архива хранится в связках, при работе с ними приходится нужные из связок тащить, обложки портятся. Сам архив переполнен. Фонд негде было хранить еще вчера. А ведь каждый год он пополняется.

— За счет чего идет такое пополнение архива?

— По закону, мы должны принимать документы предприятий, которые ликвидированы. Хотя не все они сдают свои архивы. Иногда сами, узнав о наличии бесхозного архива, бежим забирать его, чтобы не пропал. Основная часть документов поступает к нам из отделов администрации. Хотелось бы забирать их на хранение сразу. У нас они будут в целости и сохранности. Хотя мы готовы обучать и обучаем. Каждого, кто к нам обращается. Правила по ведению архивов проработаны и четко прописаны. Проблема в том, что на ведение архива не выделяется средств. А ведь в идеале документы, переданные на вечное хранение в архив, должны быть и оформлены в надлежащем виде.

— Сейчас эти документы кажутся скучными. Но ведь когда-то наши потомки смогут изучать по ним, как жил наш город в начале XXI века…

— Конечно. Например, по тем же архивам предприятий, по личным делам можно узнать очень многое. Нам в свое время тверской архив оставил их на уничтожение. Но мы, ознакомившись, решили, что этого делать нельзя. Ведь документы велись в то время очень своеобразно, о человеке давались самые разные сведения. Много занимательного и показательного можно прочитать в жалобах, выговорах, приказах. Я уверена, что все эти документы еще ждут своих исследователей. Вот совсем недавно у нас работали поисковики поискового отряда «Пионер» из Москвы. Они остались довольны нашим сотрудничеством.

Мы всегда очень рады каждому посетителю, который интересуется архивом с точки зрения истории своей семьи, истории предприятий, города в целом.

Беседовала Ольга ДАБУЛЬ

— Ольга Сергеевна, желание помогать людям не может быть связано только с профессиональной деятельностью, это, скорее всего, уже образ жизни.

— Для меня — да. Единственный способ помочь себе — помогать другим. Это ответ на многие вопросы, в том числе и на тот, как справляться с жизненными неурядицами. Желание помогать ощущала с детства. Но применение своим порывам смогла найти не сразу. После окончания 9-ти классов поступила в 42-е училище, затем 8 лет проработала в воинской части нарядчиком. Желание расти и развиваться в профессиональном плане было всегда. Задумалась, куда пойти учиться дальше. В 2003 году поступила в Московский социально-гуманитарный институт, в 2009 году вуз окончила, получила два высших образования. Выбор пал на это учебное заведение, так как всегда хотела реализовывать себя в общении с людьми, быть им полезной и нужной. Стремилась как можно скорее начать применять знания на практике. Когда предложили должность педагога-психолога в социально-реабилитационном центре, заволновалась, но, согласившись, поняла — это мое. Меня тут же приняли в коллектив, и я стала частью дружной команды специалистов и просто добрых, чутких к чужой беде людей. Параллельно три года руководила волонтерским движением «Твори добро». Волонтерами были ребята из замещающих семей.

— С января этого года Вы приняли руководство социально-реабилитационным центром…

— Признаюсь, это решение далось сложно. У меня и мысли не было, что буду на руководящей должности. Но меня поддержали семья, друзья, руководство центра социальной поддержки населения Ржева и Ржевского района, министерство социальной защиты населения Тверской области и, конечно, наш коллектив. И я всем очень благодарна за веру в мои силы и доверие. Некий опыт работы с документацией я уже имела, чем живет наш центр, знала. И сейчас продолжаю вникать во все тонкости руководящей работы. Спасибо нашему бывшему директору Елене Ямщиковой; если нужно, она всегда готова помочь.

— Начало Вашего руководства сов-пало с непростым периодом распространения COVID-19.

— На данный момент у нас не зафиксировано даже случаев ОРВИ. Социально-реабилитационный центр соблюдает все предписания по предотвращению и профилактике распространения коронавирусной инфекции. Проводится ежедневная уборка всех видов поверхностей дезинфицирующими средствами, проветривание и кварцевание помещений, термометрия сотрудников и детей. Сейчас посещения не разрешены, передать детям гостинцы тоже нельзя, это вынужденная и, надеемся, временная мера. Серьезное внимание уделяем учебе. Есть компьютерный класс на шесть мест. Воспитатели, социальные педагоги следят за выполнением домашних заданий детьми, кто находится в стационаре. Сейчас там 11 детей от 3 до 14 лет. Живем в новом непривычном режиме, но и воспитатели, и педагог-психолог постоянно придумывают для ребят интересные развивающие занятия.

— Еще несколько дней — и наступит календарное лето. Ранее ребята из СРЦ ездили в загородные лагеря, оздоровительные центры.

— Сроки по организации летнего отдыха откладываются, но мы прорабатываем это направление, и когда ситуация наладится, будем готовы отправить детей на оздоровительный отдых.

— Что еще нового произошло в центре с начала 2020 года?

— По поручению губернатора Тверской области создано министерство демографической и семейной политики. Его работа направлена на поддержку многодетных семей, возрождение семейных отношений, развитие института детства и материнства. В связи с этим с 1 апреля штат наших сотрудников пополнился специалистами из Комплексного центра социальной защиты населения Ржева и Ржевского района, к нам присоединилось отделение по работе с семьей и детьми.

— Центр располагается в небольшом здании, в нем хватит места для специалистов социальной защиты?

— Нам повезло, нашли подходящее помещение в непосредственной близости от реабилитационного центра, планируем его отремонтировать.

С 2015 года в учреждении работает клуб замещающих семей «Неразлучные друзья», мы сотрудничаем с фондом «Достойный гражданин», а также с тверской региональной общественной организацией «Союз замещающих семей». Благодаря этому в нашем центре открылся долгожданный университет приемных семей. Занятия в университете способствуют повышению психолого-педагогической грамотности среди родителей и опекунов, помогают понять возрастные особенности и отклонения в поведении детей и подростков, наладить детско-родительские отношения. На встречи из столицы приезжает практикующий психолог Наталья Мишанина.

— Также специалисты центра занимаются такой ответственной работой, как сопровождение замещающих и опекунских семей…

— На первых этапах, во время адаптации, в семье могут появляться проблемы, требующие участия специалистов. Мы рассказываем родителям о психологических особенностях детей разного возраста, помогаем справляться с агрессией, замкнутостью, негативными эмоциями, участвуем в разрешении частных конфликтов.

— Сколько детей было отдано в замещающие семьи в 2019 году?

— 87 детей нашли свою семью.

— Ольга Сергеевна, были случаи, когда детей из замещающих семей отдавали обратно?

— Нечасто, но были. Это болезненный для всех процесс. Почему так случается? Во-первых, потому что приемные родители замалчивают проблемы и вовремя не обращаются к специалистам. Обращайтесь за поддержкой — это поможет избежать серьезных конфликтов и последствий, а возможно, сохранит ребенку здоровье и даже жизнь.

— Приемная семья — это обязательно мама и папа?

— Да. В опекунские семьи ребенка могут взять ближайшие родственники, но, к сожалению, чаще берут люди, не связанные с ребенком кровным родством. На сегодняшний день у нас в центре нет детей, оставшихся без попечения родителей. Чтобы предотвратить лишение родительских прав, мы ведем серьезную профилактическую работу.

Уже несколько лет интересно и познавательно проходят занятия группы раннего развития «Малыши» в «Социальной гостиной». Вместе с мамами и, что приятно, папами, ребятишки от года до трех лет лепят, рисуют, изучают окружающий мир. Одновременно с участием логопеда и психолога ведутся занятия в «Маминой школе». Специалисты говорят с родителями об адаптации ребенка к детскому саду, о том, как развивать речь, какие игрушки лучше покупать. С целью профилактических бесед мы выезжаем в сельские поселения Ржевского района, по образовательным учреждениям Ржева.

Направления временно не действуют, но как только ограничительные меры из-за коронавируса будут сняты, обязательно возобновят работу.

— Как и прежде, у вас работают два отделения: стационар и отделение профилактики детского и семейного благополучия.

— Да. Сейчас в социально опасном положении находятся более 70 семей. Наша помощь заключается в том, чтобы в трудную минуту быть рядом с человеком, протянуть руку помощи и взрослому, и ребенку. Кропотливая, целенаправленная профилактическая работа с семьей дает свои плоды. Сократилось число родителей, лишенных родительских прав. Когда люди видят, что в них верят, мимо их беды не проходят, они хотят изменить свою жизнь и делают для этого все возможное. Если человек запутался, мы пытаемся помочь ему проявить свои лучшие качества и посмотреть на себя другими глазами.

С несовершеннолетними, совершившими правонарушение, ведем профилактические беседы и тематические занятия, вовлекаем ребят в занятия спортом.

— Социально-реабилитационный центр оказывает помощь не только малообеспеченным семьям, но и всем, кто по разным причинам попал в трудную жизненную ситуацию.

— Конечно. К нам может обратиться родитель или опекун, если ему нужно лечь в больницу на лечение, а оставить ребенка не с кем, или в случае возникновения трудностей в воспитании, во взаимоотношениях с ребенком.

Если необходимо, мы поможем устроить ребенка в детский сад, оформить пособия, окажем консультативную правовую помощь. Трудности сложно преодолевать в одиночку. И что немаловажно — вся специализированная помощь в социально-реабилитационном центре бесплатна!

— Помощников у центра много: и благотворительные фонды, и простые люди.

— И это очень здорово! Без помощи со стороны нам было бы сложно. Тверской благотворительный фонд «Константа» помогает родителям в лечении алкогольной, наркотический зависимости, в улучшении жилищных условий, помогает в приобретении продуктов, в сборе средств на покупку квартиры. В июне планируем приобрести одной из нуждающихся семей благоустроенную 2-комнатную квартиру. С участием фонда городского развития «Фонд Твери» воспитанники нашего центра и дети из замещающих семей участвуют в проектах, направленных на повышение эрудированности и вовлеченности их в учебный процесс. Также сотрудничаем с фондом «Созвездие добра». В рамках акции «Лучше дома» проходят ежедневные онлайн-тренировки. Ребята и воспитатели занимаются под руководством сертифицированных инструкторов Sportules. Большую и неоценимую помощь оказывают попечительский совет, прихожане храма Новомучеников и исповедников российских, лично иерей Георгий Левчук. В обеспечении учреждения в соответствии с требованиями противопожарной безопасности очень помог управляющий директор «514 АРЗ» Андрей Бурмистров. Мы ценим и говорим спасибо каждому нашему благотворителю.

— По каким телефонам ржевитяне могут обратиться в социально-реабилитационный центр?

— По номеру 2-26-52 вам ответят специалисты нашего центра, также можно обратиться в консультационный пункт отделения по работе с семьей и детьми: 2-10-32.

Уважаемые ржевитяне! Не нужно замалчивать личные и семейные проблемы, обращайтесь к специалистам. Не бойтесь, мы работаем конфиденциально, стремимся понять, поддержать и помочь. Прилагаем для этого все свои знания и усилия. Мы вместе с семьей проживаем ее проблемы, верим в лучшее будущее, и для нас очень важно, чтобы вы верили в нас, в нашу помощь.

Беседовала Ольга ЖДАНОВА