— Катюша, мы с тобой беседуем накануне Дня всех влюбленных. А сама ты считаешь 14 февраля праздником? Ведь есть еще День семьи, любви и верности.

— Да, но как-то особенно мы с моим парнем его не отмечаем. А день в честь Петра и Февронии считаю праздником, касающимся не влюблённых, а родителей, детей и близких родственников.

— Любовь — чувство, сложно поддающееся объяснению…

— Для меня любовь — смысл жизни. Когда встречаешь человека, то сразу чувствуешь, связаны вы духовно или нет. Позднее эта связь становится сильнее, прочнее — это и есть любовь. С её появлением все обретает смысл. И сейчас мне трудно представить свою жизнь без этого чувства.

— Ты — человек творчества, благодаря кому или чему?

— Когда была маленькая, жила у бабушки и дедушки в Санталово. Бабушка Анна Яковлевна научила готовить, очень люблю ее сырники и блины из русской печи. А как здорово залезть на печку после зимней прогулки! Дедушка Валентин Анатоль-евич сам немного рисовал, писал стихотворения и рассказы, он помог увидеть красоту природы, вложил в мои руки листок и карандаш. Начинала рисовать сама, потом училась в школе искусств N№ 2, с отличием ее окончила.

— Что для этого нужно?

— Чтобы рисовать, нужен талант. Без задатков научиться этому нельзя. Деревня помогла мне увидеть красоту окружающего мира, «подсказала» руке, как передавать это на бумагу. Сейчас продолжаю рисовать, как воспитанница и помощница хожу в студию «Я — художник» к Ирине Николаевне Аввакумовой.

— Какой профессии ты хочешь научиться?

— В детстве очень хотела быть космонавтом. Признаюсь, до сих пор хочу. Космос — тайна, загадка, которая не может не манить.

— Почему бы и нет. Сейчас эта мечта обычному человеку, правда, с большими деньгами, ближе, чем лет тридцать-сорок назад… Что еще для тебя непознанная тайна?

— Искусство во всех его проявлениях. Мечта стать космонавтом остается, но параллельно есть еще одна — стать дизайнером. И к этой мечте я иду, рисую.

— Как ты пришла в «Текстильщик»?

— Три года назад мама рассказала о клубе, о Диане Александровне, о театре моды. Мне захотелось попробовать себя в роли модели.

Кастинг проходил в свободной форме, рост, вес — не столь важен. Нужно было встать и пройти. А как страшно было!

— Выходит, дух авантюры тебе не чужд.

— Да. До театра я в школьных постановках стеснялась участвовать, публичности побаивалась. Даже к доске выходить.

Захожу, девочки сидят с прямыми спинами. Прошла я и… Диана Александровна захлопала в ладоши и сказала: «Какая ровная осанка». Это стало для меня приятным открытием. Я убедилась: хочу сюда ходить. Потребовалось полтора года, чтобы развить в себе внутреннюю уверенность. Боязнь сцены прошла. Сейчас я люблю сцену, жить без нее не могу. И коллектив принял меня.

— Соперничества между девочками-моделями нет?

— Нет. Девочки ходят в театр по шесть, восемь лет, наши отношения на равных. Маша Александрова — моя лучшая подруга.

Когда я пришла в театр и спросила: что будет, если кто-то из нас упадет во время показа — другие пройдут мимо? Мне ответили так: «Нет, поможем встать».

— Модница — это про тебя?

— До того, как пришла в театр моды, не сказала бы о себе так. А сейчас… в лучшем смысле этого слова, да. В повседневной жизни я отдаю предпочтение кедам, свободному стилю в одежде. У меня сформировался свой стиль. Меняться? Готова, но кеды точно оставлю!

— Что есть для тебя мода?

— Временное понятие… Стиль, настроение…

— Как ты относишься к тем, кто строго следует ее тенденциям?

— Моду дизайнеры представляют несколько раз в год, стиль — мы выбираем сами. В идеале каждый должен найти свой стиль. Если чему и следовать, то с оглядкой, подходит ли фасон, например, по фигуре. У меня, например, нет ни одной камуфляжной вещи. А это было модно.

— Создание моделей — дело фантазии и рук Дианы Гоголевой, со своими воспитанницами руководитель советуется?

— Да. Диана Александровна просит показать эскизы моделей одежды, как я их вижу и, бывает, привносит в работы мои дополнения, варианты. Иногда шьем вместе.

— Кто научил шить?

— Мама Елена Валентиновна, она научила азам шитья, «эстафету» подхватила Диана Александровна, с ней оттачиваю умения. Теперь уже я шью себе, сестре, маме.

— Бывало ли так, что на показ хочется надеть одно платье, а дизайнер говорит про другое?

— Никогда не спорю, что дали, в том и выхожу. Главный во всем этом процессе — дизайнер, она знает лучше.

— Для каждой коллекции своя специфика показа и…

— … свое настроение. Задорное, игривое в «Полосатом настроении», без сдержанности, строгости не смотрится камуфляжная коллекция, «Цветение» — это величие, «Лунный свет» — таинственность, загадка.

— Сцена. Показ. Ты идешь, знаешь, в зале знакомые, смотрят на тебя, улыбаются, как сдержаться, если настроение коллекции серьезное?

— Не смотрю на людей в зале.

— Какую реакцию публики на театр моды «Иллюзия» чувствуешь ты?

— Положительную, позитивную. Иногда идешь на показе и чувствуешь, как зрители поглощены увиденным, как им нравится. От этого испытываешь радостное чувство.

— «Иллюзия» участвует не только в областных, но и в столичных конкурсах, которые проходят в Доме моды Вячеслава Зайцева. Ты с известнейшим кутюрье знакома?

— Пока в Москву не ездила, но уверена, такой случай представится. На показах в Твери модели смотрели на нас как на соперниц.

— Здоровое соперничество — это стимул расти и развиваться.

— Согласна.

— Есть дизайнер, у которого бы хотела поучиться?

— Александр Арутюнов. Он выпускает мужскую и женскую одежду, обувь, аксессуары. Его фирменный стиль — ручная вышивка, роспись по ткани, сложные драпировки. Вдохновение черпает в культуре, природе родного Кавказа. Ландшафт и природа Ржева — особенные. И по его примеру я бы хотела использовать нашу красоту при создании своих коллекций.

— Наверняка, найдутся те, кто считает: театр мод, значит, девочки о себе ого-го какого мнения.

— За себя, да и, наверное, за наших девочек, могу сказать, что супер-красотками мы себя не считаем. У каждой из нас много достоинств, каждая красива по-своему, но мы не лучше всех.

— Макияж перед показом кто делает?

— Мы сами себе визажисты. Диана Александровна дает ориентир, на что делать акцент: глаза, губы, скулы… Дальше креативим сами (смеется). А вот прически делают талант-ливые девочки из Ржевского технологического колледжа.

— Все коллекции театра моды «Иллюзия» по-своему интересны и уникальны, в чем выходить удобнее?

— В платьях в пол — и выглядит это грациозно, и можно чуть расслабить ноги.

— Катюш, ты ходишь в «Текстильщик» не первый год, многое умеешь, отдельные умения доведены, наверняка, до автоматизма, что же делаете на занятиях?

— Учимся новому. У Дианы Александровны много задумок, новые идеи она привозит из поездок, рассказывает нам, и мы их все вместе воплощаем. Занимаемся с преподавателем хореографии. Театр моды воспитывает разностороннюю личность.

— В чем основная сложность, если говорить о Кате Трифоновой и театре моды «Иллюзия»?

— Похудеть Кате надо чуть-чуть (улыбается). Диеты придерживаюсь, летом бегаю, наслаждаюсь природой, хожу в бассейн, на йогу.

— Что или кто помогает тебе преодолевать трудности?

— Я сама…

— Как барон Мюнхгаузен, сам себя из болота…

— Людям непросто понять, что у другого человека внутри, поэтому «помоги себе сам», разбирайся в себе, ищи выход.

Согласна с выражением: «Если хочешь увидеть радугу, сначала нужно пережить дождь».

— Современные девушки рисуют брови, наращивают ресницы, активно пользуются косметикой, наращивают ногти, когда это сценический образ — одно, а нужно ли наводить такую красоту каждый день, как считаешь?

— Уважаю натуральность, сама себе больше нравлюсь без косметики. Сейчас уже не стремлюсь выглядеть старше, юный возраст не повторится никогда.

— Ты — наша современная молодежь. Каким ты видишь свое поколение?

— Редко встречаю творческих людей, хотя молодость должна тянуться к искусству. Должна быть ищущей и находящей себя в творчестве. Вокруг много пессимистично настроенных парней и девушек с потребительским отношением к жизни, без желания что-то делать самим. Сверстники считают, что себя в родном городе не найдут, и уезжают. У них нет чувства патриотизма по отношению к Ржеву.

— Что именно молодежи не нравится?

— Как выглядит город, и еще очень плохо, что высших учебных заведений у нас нет…

— Катя, кем ты видишь себя через 10-15 лет?

— Успешным, востребованным дизайнером, который еще и рисует…

— …И работает в городе Ржеве…

— Хочу сделать для нашего города что-то важное, хочу, чтобы он развивался. Мечтаю путешествовать, но обязательно буду сюда возвращаться.

— А вероятность того, что будешь жить в Ржеве?

— Не исключаю этого.

— Некоторые считают, что самые смелые планы надо озвучивать, чтобы их услышала Вселенная. Где бы ты хотела учиться?

— В Тверском художественном училище Венецианова.

— Каким для тебя был 2018 год?

— Насыщенным. Я впервые побывала в Ярославле. Мы ездили с показом коллекции «Золотые россыпи». Огромный зал, серьезное жюри. Волновались очень. Выступили достойно, приобрели опыт. Ярославль — потрясающий город. Там так много достопримечательностей. Особенно впечатлил парк на Стрелке, место, где река Которосль впадает в Волгу. Шикарная панорама! А главное — город уютный, нам было очень комфортно, как дома.

— Чего ждешь от года наступившего?

— Красочных выступлений, приятных эмоций, успехов в рисовании. Год наступил недавно, желаю всем творческих успехов, веры в свои силы и оптимизма. Ведь позитивный настрой помогает жить и не зацикливаться на плохом.

Беседовала Ольга ЖДАНОВА

— Марина Валерьяновна, Вы избрали такую необычную для женщин профессию. Как получилось, что Вы стали инспектором рыбнадзора? Расскажите, пожалуйста, немного о себе.

— Можно сказать, что вода и рыба интересовали меня всегда, с детского возраста. Это произошло благодаря моему дедушке, который регулярно брал меня на рыбалку. Я родилась в Узбекистане, именно там и началась моя трудовая деятельность. Моим первым рабочим местом стал рыбхоз по выращиванию прудовой рыбы. Работа очень нравилась, но в связи с событиями, последовавшими за развалом Советского Союза, нам пришлось перебраться на родину предков — в Россию. Мы обосновались в Ржеве и мне пришлось какое-то время поработать в Центральной районной больнице. Была и санитаркой, и сестрой-хозяйкой.

— Как же получилось, что Вы снова оказались связаны с рыбой, точнее, с ее охраной?

— В 2008 году освободилась вакансия, и я, не раздумывая, приняла предложение занять место специалиста Рыбнадзора. Освоила компьютер, получила высшее образование, необходимое для того, чтобы стать государственным инспектором Рыбнадзора.

— Вы — единственная женщина на такой должности в Тверской области?

— Нет, конечно. Но точно могу сказать, что я — единственная женщина-инспектор, которая выезжает в полноценные рейды наравне с мужчинами.

— Далеко не каждый может представить, чем именно занимается отдел Государственного контроля, надзора и охраны водных биологических ресурсов по Тверской области Московско-Окского территориального управления Федерального агентства по рыболовству…

— Действительно, очень часто наша деятельность ассоциируется у людей исключительно с охраной рыбы и борьбой с браконьерами. Под водными биологическими ресурсами подразумевается не только рыба, но и, например, раки и прочие водные животные. Также мы следим за правомерностью проводимых работ в водоохранной зоне рек и других водоемов федерального значения.

— В чем конкретно состоит работа по охране таких зон?

— Сразу представляется что-то глобальное, не правда ли? А между тем, этот вид нашей деятельности касается большинства граждан, любящих отдых, рыбалку и пикники. Мало кто знает, что каждый водоем имеет свою четко определенную водоохранную зону, у Волги это 200 метров. И когда мы в ходе рейда подходим к нарушителям этих границ, они недоумевают: «А что мы такого делаем? Мы рыбу не ловим…». И действительно, не ловят. Но они подъехали к самой воде, нарушив тем самым водоохранную зону. А по водному кодексу движение и стоянка в водоохранной зоне запрещены. Исключения составляют лишь официальные дороги, которые ведут к населенным пунктам, расположенным непосредственно на берегу водоема. И это не касается самовольно проложенных дорог. Виной такого непонимания является низкая информированность и правовая безграмотность людей. Но ведь незнание не освобождает от ответственности. И даже если люди действительно приехали просто искупаться и отдохнуть, въехав в водооохранную зону на автомобиле, они становятся нарушителями. И пробуксовавшая машина нарушила покров зоны, вокруг осели выхлопные газы, звуковые сигналы нарушили покой обитателей водоема…

— Марина Валерьяновна, а общая культура таких отдыхающих не повысилась за последнее время?

— Буду справедливой, повысилась. Людей, которые считают своим долгом убрать за собой мусор, не ломать деревья, не вытаптывать траву и не мыть машины в реке, становится все больше. И это не может не радовать. Но что нельзя въезжать в водоохранную зону на автомобиле, должен знать каждый и безоговорочно это правило соблюдать.

— Но все-таки урон для водоемов и их экологии от частных лиц несоизмеримо меньше, чем, например, от предприятий…

— Конечно. Предприятия, которые находятся на берегах водоемов и производят сбросы в водные объекты или водозаборы — это объекты нашего самого пристального внимания. Контролировать их деятельность достаточно тяжело. У нас есть план проверок, утвержденный генеральной прокуратурой. Мы осуществляем эти плановые проверки, выявляем нарушения, виновных привлекаем к ответственности. Но если во время рыбоохранного рейда видим, что какое-то предприятие сбрасывает неочищенные сточные воды, то инициируем административное расследование. Большая работа по контролю над строительством ведется на берегах водоемов. Оно должно идти только при наличии пакета разрешительных документов и строгом соблюдении всех норм и правил. Работаем по обращениям граждан, правда, граждане у нас в этом смысле не очень активные и обращаются крайне редко, а если обращаются, то предпочитают ограничиваться анонимными звонками или устными жалобами. А ведь какие-то меры можем принимать только по письменному заявлению.

— А как в целом обстоят дела с экологическим состоянием наших водоемов?

— По роду службы мне много приходится общаться с приезжающими к нам рыбаками из различных, иногда даже более «рыбных», чем Тверская область, регионов России. Но все они отмечают и чистоту наших водоемов, и здоровье наших рыб. Да и плотность рыбы в водоемах области имеет очень хорошие показатели. Поскольку Ржев считается первым промышленным городом на Волге, да и сохранившиеся заводы работают далеко не в полную мощность, я считаю, с экологией у нас дело обстоит неплохо. Хотя, конечно, забор проб воды и отслеживание ее показателей в функции нашей службы не входит. И если иногда к нам поступают тревожные сигналы, то они, как правило, связаны с какими-либо иными причинами. Например, в жаркое лето 2010 года мальки погибали по причине кислородного голодания, а не из-за загрязненности воды.

— Я слышала, что о чистоте воды свидетельствует наличие раков? Есть ли они в Волге?

— Есть. Не буду выдавать места их обитания. Но они водятся и в Ржевском, и в Зубцовском районах. Популяция восстанавливается, хотя и не так быстро, как хотелось бы.

— Свои знания о водных ресурсах Вы пополняете опытным путем, самообразованием?

— Мы проходим курсы повышения квалификации, обучение в Дмитровском филиале Астраханского государственного технического университета. Узнаем очень много нового, интересного. Эти знания используем в нашей работе. Например, недавно часть лекций была посвящена болезням рыб. И было приятно услышать, что у верх-неволжской рыбы отсутствуют многие болезни, которые поражают рыб в других частях реки. Например, фибросаркома судака, опасное для иммунной системы человека заболевание, у наших рыб ни разу не была зафиксирована.

— Рыбинспекция как-то участвует в увеличении рыбной популяции?

— Под Зубцовом есть рыбный завод, в прудах которого выращивают мелкого суточного малька, а потом выпускают в водоемы под нашим наблюдением. Кстати, еще одной нашей задачей является контроль над сбросом воды Зубцовского водохранилища.

— В начале нашего разговора Вы упомянули, что лично выходите в рейды. Какая техника есть в вашем распоряжении? Вы хорошо оснащены?

— Да, конечно. Мы имеем все необходимое для осуществления надзорной деятельности. Это внедорожники, моторные лодки, снегоходы. Ведь в нашей территориальной зоне ответственности находится не только Ржев. Мы осуществляем контрольные функции в восьми районах Тверской области. Это очень большая территория, почти четверть всей области!

— Серьезная нагрузка…

— Серьезная. В рейды в отдаленные районы, например, Западнодвинский или Жарковский, мы выезжаем все вместе. При необходимости привлекаем внештатных инспекторов. Не хотелось бы говорить об этом, но иногда приходится сталкиваться с неадекватным агрессивным поведением людей. В этом случае мы обращаемся за помощью к правоохранительным органам. Также мы тесно сотрудничаем с нашими казаками, хотелось бы от себя лично поблагодарить их за поддержку и помощь.

— Для того, чтобы заниматься рыбной ловлей, нужно вступать в какие-либо общества или получать разрешительные документы?

— Нет. Но я бы настоятельно советовала каждому, кто отправляется на рыбалку, открыть Правила рыболовства для Волжско-Каспийского рыбохозяйственного бассейна, утвержденные Приказом Минсельхоза России от 18 ноября 2014 г. N№ 453 в редакции от 6 ноября 2018 года. Там все очень четко и доходчиво разъяснено. Подробно описано, где, когда и чем можно ловить рыбу. Тем, кто внимательно прочитал правила и выполняет их, встреча с рыбинспектором не страшна.

— Перейдем к самому увлекательному — борьбе с браконьерами.

— Поправлю сразу же — с нарушителями. Браконьер — это этакий злост-ный нарушитель, рецидивист, приносящий максимально возможный урон. Таких у нас нет. А вот нарушителей, конечно, хватает. Причем, многие из них становятся нарушителями от незнания правил рыбной ловли. Формат интервью не позволит мне подробно остановиться на новых изменениях в правилах рыбной ловли, поэтому я еще раз настоятельно рекомендую всем рыболовам-любителям внимательно их прочитать!

— Правила определяют порядок ловли удочкой. А как быть с сетью?

— Это полностью запрещенная снасть. Никого разрешения на этот способ ловли получить нельзя. Во всяком случае, в Тверской области.

— Но желающие находятся?

— Находятся. Но ведь никто же не признается, что эта сеть его. Так что ограничиваемся тем, что изымаем сеть с последующим обращением в правоохранительные органы для установления личностей или в судебные органы для решения вопроса о конфискации сети. А вот запрещенную электрическую удочку не только изымали, но и дело на владельца передавали в суд. Такое было. Кстати, обращаю внимание рыболовов-нарушителей на изменение таксы для исчисления размера ущерба, причиняемого водным биологическим ресурсам. Например, за одного судака, независимо от размера и веса, придется заплатить 3305 рублей, за сазана, карпа или щуку — по 925 рублей. А в период запрета на ловлю эта сумма увеличивается вдвое.

— В профессию Вас привела любовь к воде и ее обитателям. А Вы сама — рыбачка?

— Нет! Я не то чтобы не люблю ловить рыбу, у меня почему-то не получается. Не хватает терпения и усидчивости. Да и рыбу я, в общем-то, не люблю и не ем. Я предпочитаю лишь наблюдать — рыбы, на самом деле, создания удивительные! Например, в отличие от многих представителей флоры, рыбы растут на протяжении всей своей жизни.

— А как Вы относитесь к рыбакам-любителям? К тем, разумеется, которые ловят с соблюдением всех законов и требований?

— С симпатией и уважением. «Боги не засчитывают в счет жизни время, проведенное на рыбалке». Это изречение, кажется, было высечено на древних ассирийских плитах. Глядя на людей, искренне влюбленных в рыбалку, я охотно этому верю. Они отдаются увлечению всей душой, получают массу положительных эмоций. И это здорово!

— А чем увлекаетесь Вы?

— С удовольствием гуляю по лесу, очень люблю собирать грибы. Природа у нас просто потрясающая, есть водоемы, которые можно назвать настоящими жемчужинами Верхневолжья. От их красоты просто захватывает дух. Жаль, что времени на то, чтобы любоваться красотами природы, остается очень мало.

— Спасибо за интервью.

Беседовала Ольга ДАБУЛЬ

— Владимир Ильич, у многих людей специальность «патологоанатом» ассоциируется только со вскрытием трупов, со специфическим запахом формалина, со словом смерть, чем-то страшным и одновременно загадочным…

— Понимаю, о чем Вы говорите, но для меня это обычная профессия. Даже скажу больше, я ею горжусь, ведь занимаюсь очень важным и полезным делом. Патологическая анатомия — это, прежде всего, диагностика. Причём, не только причин смерти, но и различных прижизненных заболеваний. Всё остальное — морфологические исследования прижизненной диагностики заболеваний: работаем с биопсийным и операционным материалом. Исследуем и даём заключение по поступающим к нам удалённым органам, тканям, взятым у пациента с лечебной или диагностической целью. Допускаю, что больной и не подозревает, что всем этим занимается патологоанатом. Более того, работа патологоанатома интересна тем, что объединяет в себе различные области медицины. Чтобы поставить правильный диагноз, необходимо разбираться в хирургии, гинекологии, стоматологии, урологии и других разделах медицины.

— Опираясь на ваше заключение, лечащий врач и ставит окончательный диагноз. Ведь он ограничен в обследовании больного — так как определяет болезнь с помощью осмотра, анализов, но не видит, что происходит с органами и тканями…

— Да. Самый точный диагноз ставит патологоанатом. После вскрытия пишу протокол и формулирую патологоанатомический диагноз. То же самое касается и исследований биологического материала. Правильно поставленный диагноз, а соответственно, грамотно назначенное лечение, качественно продлевает жизнь. А если случилось непоправимое и человек умирает, после вскрытия и исследования именно патологоанатом может сказать, какие болезни, травмы человек перенес, чем и как его лечили.

Когда наше патологоанатомическое отделение было межрайонным, мы обслуживали Зубцов, Старицу, Оленино, Княжьи Горы, Погорелое Городище и районы, делали в год до 20 тысяч биопсий.

— А сейчас?

— 1100-1200, работаем только с Ржевской ЦРБ. Вскрытия пациентов, умерших в стационаре. Умершими дома занимаются судебные эксперты. Согласно приказу Минздрава России, мы обязаны вскрывать всех, кто умер в стационаре до суток. Тех, кто пролежал в больнице более суток и при установленном клиническом диагнозе, можем не вскрывать.

— Но это решаете не Вы?

— Мне присылают историю болезни, я ее рецензирую, родственники пишут отказ от вскрытия, к примеру, по религиозным мотивам, и с заявлением, историей болезни умершего, в сопровождении лаборанта идут в администрацию ЦРБ. Дальше я действую на основании рецензии главного врача или начальника медицинской части. Отказ одобрен — выдается свидетельство о смерти без вскрытия.

Чаще без этой процедуры обходимся в случае, если человек умер от геморрагического или ишемического инсульта головного мозга.

— Вскрытие детей проводить доводилось?

— Да. Я работал детским патологоанатомом.

— Сколько сотрудников у Вас в отделении?

— Я, три лаборанта и два санитара. Лаборанты — Галина Аркадьевна и Светлана Александровна Олейник, Екатерина Александровна Панова. Санитары — Валентина Анатольевна Вишнякова и Денис Валерьевич Климентьев. Мои сотрудники стараются добросовестно относиться к своим обязанностям, за что я им благодарен.

— Как давно Вы руководите отделением?

— С 2010 года. У нас очень хороший контакт с областными специалистами. Часто общаемся, советуемся с Игорем Евгеньевичем Доминиканом. Мне посчастливилось работать с выдающимися врачами: Валерием Бахановым, Станиславом Игнатьевым, Иваном Васильевичем Потапешкиным, перенимал знания, наработал огромный опыт, который хочу, могу передавать, но… некому. Не идут в нашу специализацию врачи.

— По причине общего состояния медицины в провинциальных городах, в том числе из-за отсутствия жилья…

— Конечно, и предположу еще одну немаловажную причину. В 80-х годах была двухгодичная ординатура и годичная интернатура, сейчас эти этапы по два года. То есть, после окончания университета выпускник должен два года отработать так называемым «нулевым» доктором. Раньше, чтобы получить вторую квалификационную категорию, нужно было отработать пять лет, сейчас — семь. Увеличили все сроки повышения квалификации. Чтобы хорошо ориентироваться в тех же морфологических процессах, нужны годы непрерывной, кропотливой работы, взаимодействие с коллегами, с кем можно посоветоваться, поспорить, ради общего дела — помощи людям. Скажу откровенно, как специалист, люблю свою работу, но крайне недоволен сложившейся обстановкой в российской медицине в целом, в провинциальной медицине в частности. Срочно нужно что-то предпринимать на самых высоких уровнях. Жаль, что сейчас на практике не используется опыт прошлых лет: если в стационаре умирал больной, к нам приходил лечащий врач или заведующий отделением, я рецензировал историю болезни, мы вместе шли на вскрытие. Патоморфоз заболеваний интересовал докторов. Для науки очень важно производить вскрытие в присутствии врача, лечившего умершего.

— Слышала, что в вашей работе нет понятия «врачебная ошибка», а скорее — «расхождение диагнозов»…

— Сложные случаи, связанные с формулировкой диагноза, встречаются. В таких ситуациях не стесняюсь дополнительно обращаться к специализированной литературе, к дополнительным методам исследования.

— Если врач, который работает в больнице, в поликлинике, сообщает близким больного разные новости: о том, что он идет на поправку, или требуется дополнительное обследование, то к вам всегда приходят с тяжелым сердцем…

— Ко мне идут с бедой. При общении сначала выдерживаю паузу, смотрю на поведение близких. Психоэмоциональная составляющая очень важна. Нужно не просто знать кодекс профессиональной этики российского врача, а непрестанно им пользоваться, иначе последствия могут быть непредсказуемыми. Слово на самом деле может убить, особенно, когда человек в стрессовой ситуации.

Условия работы тяжелые, поэтому стаж патологоанатома считается год за полтора. Я занимаюсь спортом. Дома есть спортивные станки. Часа два железо потягаешь, и напряжение уходит. Умеренная физическая нагрузка еще никогда никому не вредила. И еще у меня правило — стараюсь оставлять за порогом учреждения все, что связано с работой.

А в отделении углубляться в переживания больных, умерших нет времени, нужно делать работу.

— Расскажите о себе, Вы — ржевитянин?

— Родился в Ржеве, в семье военнослужащего и фельдшера. Родители переехали сюда в 1957 году. Отец — Илья Павлович, 1916 года рождения, участник Советско-финской и Великой Отечественной войн. Нас с братом Александром назвали, как сыновей в семье Ульяновых: я — Владимир, старший брат — Александр.

— Почему Вы выбрали профессию врача?

— Мама работала старшей медицинской сестрой в детских садах. Знал, что она помогает детишкам. Сколько себя помню, мне хотелось, чтобы люди жили дольше, лучше, в здравии.

Поступил в Тверской медицинский институт, выбрал факультет «лечебное дело», направление — хирургия. В институте начал активно заниматься спортом, имел 2-й взрослый разряд по гимнастике. Первое место работы — торакальное отделение областной больницы. Перспективы в Твери были хорошие, но для меня главное — благополучие близких людей. Когда в 1987 году окончил вуз, родители были уже старенькие, им требовалась помощь, и я переехал к ним. И ни разу не пожалел о таком решении.

Когда сообщал руководству о переезде, встретился с главным патологоанатомом области Владимиром Петровичем Волковым, он предложил перепрофилироваться в патологоанатома и ехать на работу в Ржев. С августа 1988 года работаю в патологоанатомическом отделении. Тогда врачей было трое: Маргарита Яковлевна Виноградова — Заслуженный врач РФ, Сергей Евгеньевич Немыгин, Анатолий Николаевич Кузьмин, я стал четвертым. Как видите, было, у кого поучиться, даже велся журнал наставничества.

— Как родители отнеслись к тому, что Вы поменяли направление деятельности?

— Оба понимали, что работа у меня очень сложная. Отец поддержал, сказал так: «Вы (патологоанатомы) — штучный товар, ценные кадры». За поддержку я ему очень благодарен. Патологоанатомов в конце 80-х годов в Советском Союзе было всего около 4-х тысяч. Мама, конечно, переживала больше.

— Анатомию студентам-медикам, наверняка, преподавали на трупах. Не страшно было тогда, в юности?

— Если кого и надо бояться, то живых, а не мертвых.

— Владимир Ильич, Вы верите в загробную жизнь?

— …Очень сложный вопрос. Однозначно ответить на него не могу…

— Вы верите в дружбу, у Вас много друзей?

— В дружбу по-прежнему верю, но с годами и опытом очень выборочно кого могу назвать другом. Друзья проверяются как в беде, так и в радости. Многие друзья этих проверок, которые нам устраивает судьба, не проходят.

В своей жизни я прошел серьезное испытание. Были тяжелые проблемы со здоровьем. Что помогло выкарабкаться? …Близкий человек рядом, вера в свои силы, вероятно и то, что никогда не имел вредных привычек. Я о курении, об алкоголе. Занимался спортом. Поэтому организм практически без последствий и справился с тяжелейшей травмой, смог реабилитироваться, вернуться в профессию.

— Владимир Ильич, Ваша супруга тоже медик?

— Нет, Ольга — инженер-программист, окончила Тверской университет.

— Каким был для Вас прошедший 2018 год?

— … Нормальным. Не сложным, не простым. Обычным. Ногу под конец года сломал… Главнейшее событие года — рождение сына! Такая радость! (улыбается).

— Поздравляю Вашу семью с пополнением! Как назвали наследника?

— Илья! В честь дедушки.

— Здоровья Вам, Владимир Ильич, как можно больше приятных моментов, которые сложатся в дни, недели, годы. И пусть обязательно исполнятся самые заветные Ваши желания, и в профессиональной, и в личной сфере.

— Спасибо большое. Пользуясь случаем, напомню ржевитянам, чтобы не игнорировали профилактические осмотры. Особенно, если есть предрасположенность к тому или иному заболеванию. Но не назначайте себе анализы, не подбирайте диагноз и способы лечения в Интернете, обращайтесь к специалистам!

Беседовала Ольга ЖДАНОВА

— Татьяна Борисовна, признаюсь честно, я не знала о существовании в наши дни такой экзотической должности «Старший вожатый».

— Не думаю, что должность такая уж экзотическая, хотя она, конечно, осталась с тех советских времен, когда в школах были пионерские дружины и, соответственно, старшие вожатые. Пионерское движение осталось в прошлом, а вожатые, как видите, сохранились и продолжают работать. Эта должность есть в штатном расписании любого образовательного учреждения. В некоторых школах она теперь называется «педагог-организатор». С 1998 года я работаю старшей вожатой. У меня высшая квалификационная категория и 21 год педагогического стажа.

— Вы же выпускница девятой школы?

— Да, и после ее окончания я поступила в совхоз-колледж на казавшуюся тогда очень престижной и интересной новую специальность «Коммерция». Собственно, главным мотивом такого решения, помимо того, что сама специальность в условиях новой России представлялась очень перспективной, стало то, что я не хотела уезжать из Ржева. Я была очень близка с родителями, меня всегда опекали, да, собственно, продолжают опекать и поныне. Так что я воспользовалась возможностью учиться, не покидая отчего дома. А вот после окончания учебы и получения диплома с отличием стало понятно, что перспектив у талантливого молодого специалиста в родном городе, можно сказать, никаких и на работу устроиться достаточно сложно. И какое-то время мне пришлось даже поработать кассиром на первом городском батуте.

— И все-таки судьба каким-то образом вновь привела в школу?

— Совершенно случайно! Мои родственники, конечно, старались помочь мне в поисках работы. О школе я даже не думала. Но по просьбе моей тети 5 января меня пригласили на собеседование в мою родную девятую. Я пришла с утра и сразу же попала на областные коммунарские сборы, которые тогда проходили. Этот день и стал моим первым рабочим днем. Домой я вернулась в 9 вечера. Испуганная мама даже в школу за мной пришла. Ей сказали, что все нормально, девочка обучаемая и очень ответственная. Вот так я и стала старшей вожатой. Меня эта деятельность захватила почти сразу. Сложно и долго объяснять, как выглядело коммунарское движение, что такое зимовки, веснянки и осенины, просто поверьте, что было здорово, и мы буквально жили всем этим.

— То есть, можно сказать, что Вы нашли свое призвание?

— Можно. Тем более, у нас в семье уже были педагоги — бабушка, тетя. Думаю, и у меня что-то было заложено на генетическом уровне. И вот я уже двадцать лет работаю с детьми. Получила педагогическое образование. Я — учитель начальных классов.

— Что же все-таки входит в круг обязанностей старшего вожатого?

— Моя главная обязанность — работа с детским коллективом. И я могу сказать, что знаю каждого ученика нашей школы, от робкого первоклашки до солидного выпускника, если не по фамилиям, то уж по именам обязательно.

— Есть ли какой-то особый секрет общения с детьми или собственный метод, выработанный за прошедшие годы?

— Наверное, это разговор на равных. С детьми нельзя общаться свысока, не уважая его как личность.

— Во внеурочную деятельность можно вовлечь любого ребенка?

— Любого, если понять, к чему лежит у него душа, чем ему нравится заниматься, что интересно. Для реализации любых идей и проектов у нас в школе заложена очень хорошая основа еще с тех времен, когда на ее базе работала «Творческая лаборатория» Института усовершенствования учителей. Разработаны целые стратегии коллективно-творческой деятельности от этапа выдвижения, планирования и распределения ролей до подведения итогов и оценки пользы от реализованного проекта. У нас в школе проводились семинары, открытые мероприятия. В этом направлении мы и продолжаем двигаться.

— Вы уже сказали, что Вам приходится работать со всеми детьми, с первого по одиннадцатый класс. Но ведь к каждому возрасту должен быть свой подход?

— Конечно. С малышами мы больше двигаемся, бегаем, прыгаем. А со старшеклассниками — говорим. Много, и о серьезном. Тут главное -случайно секреты не разболтать.

— А доверяют секреты?

— Частенько! Не семейные, конечно, а личные и школьные доверяют. Я их храню свято!

— Для учителя все-таки очень важен авторитет, дисциплина на уроке. Для вожатого так же?

— Нет! Гораздо важнее взаимопонимание. А для этого не нужна дистанция, общение должно проходить на равных. Если нужно, то я, конечно, могу авторитет включить и всех построить. Даже самых непоседливых и недисциплинированных. Но этот метод я использую крайне редко. В начале моей деятельности меня даже называли по имени, теперь чаще, конечно, по имени-отчеству. Хотя я и до сих пор не против, чтобы меня звали Таней. Так меня, кстати, зовут и племянник, и дети друзей.

— На кого Вы опираетесь в своей работе? Есть какой-то актив?

— У нас в школе великолепно отлажена система самоуправления. Работает Совет организаторов дел, Совет старшеклассников, Совет актива, пресс-центр, Совет физоргов, учком. Для всех есть свои рабочие дни, когда мы собираемся, планируем, обсуждаем, придумываем.

— Как работает пресс-центр?

— Сейчас ребята выпускают в основном тематические газеты, фотогазеты, приуроченные к каким-либо датам или праздникам. У нас есть поздравительные перемены, на которых показываем отснятые детьми ролики. Снимаются фильмы и посвящения. Ребята у нас талантливые, творческие, жизнь школы насыщенная, событий много. Соответственно, и способов и форм их освещения тоже много.

— Я имела возможность наблюдать сплоченность ученического коллектива школы.

— Да! И это меня очень радует. Пройдите по школе на перемене. Все общаются со всеми! Парень из 11-го класса здоровается за руку с первоклассником. Девушки из восьмого секретничают с девчушками из четвертого. По именам друг друга знают почти все!

— Как это достигается? Проводится какая-то специальная работа?

— Это происходит во многом благодаря общешкольным мероприятиям -спортивным, культурно-массовым. Мы всегда стараемся перемешивать участников, создаем разновозрастные группы. У нас развито сотрудничество параллелей, классов. Традиционно почти шефские отношения поддерживают те классы, которых учила одна и та же учительница в начальной школе. Большие возможности для общения детей

разных возрастов, совместной работы дает реализуемая в последние годы проектная деятельность. В нашей школе мы постепенно уходим от ее учебной направленности к социальной. В эту деятельность входит подготовка и проведение классных часов, праздников, часов общения, встреч, мастер-классов. Старшеклассники проводят в младших классах информационные часы к тематическим датам. Это тоже дает повод познакомиться и подружиться. Словом, используем и традиционные методы, и новые.

— Есть ли соперничество между классами?

— Хочется верить, что нет. Ну, если не считать спортивных соревнований, где состязательный дух, естественно, присутствует. Хотя, конечно, и классы все разные. Я вот признаюсь в искренней любви к параллели восьмых классов. Они замечательные! Для них совершенно нормально, например, убрать свою территорию в парке Грацинского и тут же помочь тем, кто убирается рядом, а потом вместе отправиться домой. Они во всем молодцы. И в учебе, и в любом начинании.

— Как именно идет подготовка мероприятия? С чего начинается процесс?

— В школе всегда есть традиционные дела, они проходят из года в год, и дети о них знают. Вот, например, сейчас приближается вечер встречи выпускников. По традиции у каждого мероприятия есть класс-организатор, который его разрабатывает. Исключение составляют лишь спортивные мероприятия, которые готовит Совет физоргов. Дети самостоятельно разрабатывают концепцию и сценарий праздника. Я на этом этапе вмешиваюсь лишь в случае, когда они сами просят совета. И только уже на первой репетиции стараюсь аккуратно предложить что-то, исправить и подкорректировать. Но и в этом случае лишь в форме ненавязчивого совета: «А вот можно было бы сделать так…» Или задавая наводящие вопросы: «А что в это время будут делать дети?» И тут начинается работа по корректировке и доработке сценария.

— Все мероприятия уникальны? Не бывает повторов?

— Сценарии иногда повторяются. Начинается репетиция, и я понимаю, что я уже это где-то видела… Но ведь дети-то совсем другие! А значит, и получается все совершенно другое, уникальное, неузнаваемое! В этом году я заметила, что «это уже когда-то было» лишь в тот момент, когда мы начали выносить новогоднее оформление. То есть, я уже вычитала сценарий, прошли репетиции, и только потом я поняла, что ящик с пятью ключами у меня уже где-то есть с прошлых лет.

— Раз уж заговорили о реквизитах. Ваш кабинет — яркий образец настоящего творческого беспорядка. Вы никогда ничего не выбрасываете?

— Никогда. И даже в школе знают, что прежде, чем избавиться от чего-то, нужно сначала показать это мне. И я, скорее всего, это выбросить не разрешу. Но таким хаотичным все это выглядит только на первый взгляд. Я в залежах всех этих «богатств» прекрасно ориентируюсь.

— Кто же шьет ваши великолепные костюмы и готовит реквизит?

— Да все. Начиная от самих детей и кончая учителями и родителями.

— Родители с пониманием относятся к внеурочной деятельности детей?

— А как по-другому, если большинство наших родителей — сами выпускники девятой школы? Они прекрасно знают ее традиции и дух. И раз привозят своих детей с самых разных концов города, значит, относятся с пониманием. Более того, сами активно во всем участвуют. Примером этому могут служить прошедшие мероприятия по празднованию юбилея школы.

— Не возникает ли мыслей о смене деятельности? Не проявляется некоторое выгорание, усталость? Ведь ваша работа требует огромной энергии и самоотдачи.

— Знаете, в связи с реализацией у нас в стране пенсионной реформы у меня стали возникать на этот счет определенные мысли. Пенсионный возраст увеличили… А Вы можете себе представить 63-летнего старшего вожатого? Это даже звучит как-то странно, если не сказать, смешно. Педагог-организатор — еще куда ни шло. Но старший вожатый…

— Но ведь дело-то не в названии, а в сути! Вы, такая моложавая, полная энергии, оптимизма и даже какого-то настоящего пионерского задора, выглядите в своей должности совершенно естественно.

— Ну, не стану спорить. Но это, как мне кажется, некая тенденция, особенность всех, кто работает в школе. Вы посмотрите на наших учителей. Они все великолепно выглядят, практически не меняются с тех пор, как много лет назад с прическами, на каблуках, в красивых элегантных платьях вошли к нам в классы. Посмотрите на наших филологов — Людмилу Васильевну Воронину, Людмилу Васильевну Зуеву! Все, кто работает с детьми, а особенно учителя, конечно, очень много отдают, тратят свои силы и душевное тепло, но, наверное, что-то и получают взамен. Что-то, что позволяет им оставаться такими! Я бегаю с детьми на стадионе, играю, веселюсь. Детям хорошо и весело, но ведь и мне тоже! Это состояние детской радости, желания жить, познавать мир, открытости, веры в лучшее, наверное, передается и педагогу. Поддерживает, спасает, дает силы.

— Важно найти силы и для семьи. Как Ваши близкие воспринимают Ваш ненормированный рабочий день, выходные на работе, постоянные разговоры о школьных делах?

— Мой муж был предупрежден о специфике моей работы едва ли ни в день нашего знакомства. Знаете, не побоюсь сказать, что мужья учителей девятой школы тоже «работают» в девятой школе. Во всяком случае, они считают совершенно естественным подвезти, донести, помочь нарядить елку или демонтировать декорации. Так что, в этом смысле проблем у меня не возникает. А сын Иван — сам ученик нашей школы. Хотя я до сих пор сомневаюсь, правильно ли отдавать своих детей в ту школу, где работаешь. Но я считаю нашу девятую самой лучшей. Как же я могла поступить иначе?

— Спасибо за интервью! 

Беседовала Ольга ДАБУЛЬ

— Игорь Федорович, на мой вопрос, как Вас представить, Вы, не задумываясь, ответили: «человек, который вернулся к жизни»…

— Так и есть, после пятидесяти лет вернулся к жизни через спортивные занятия. Были годы, когда я забросил спорт. Со временем появилась необходимость в очках, скакало давление, болели суставы. К пятидесяти годам я весил 96 килограммов, сейчас 72.

— Заняться собой, своим здоровьем хотели бы многие, силы духа не всегда хватает, серьезности подхода…

— В один прекрасный день осознал, что нужно изменить свою жизнь. Помогла семья, подрастал младший сын. Возвращался к жизни постепенно, стал плавать, выполнять специальные упражнения, понемногу бегать, задумываться над тем, что я ем.

— Раз спорт одно время был заброшен, значит, когда-то Вы им активно занимались?

— Осознанно и серьезно спортом начал заниматься еще в подростковом возрасте. Увлечений было много: футбол, гимнастика, плавание. В итоге выбрал греблю на байдарках и каноэ. Окончил спортивный факультет Краснодарского института физической культуры и спорта. Мастер спорта по гребле. Но с этим специфическим видом спорта расстался в 1984 году.

— Байдарка и каноэ предполагают серьезную нагрузку на руки…

— В любом спорте надо прежде всего работать головой. В словосочетании «физическая культура» главным словом должно оставаться слово «культура».

— Считается, что студенческие годы самые счастливые?

— 70-е годы вообще счастливые. Сейчас понимаем что-то не так, но на самом деле все было здорово. Люди были другие, жили весело и дружно.

— Как складывалась жизнь после окончания института?

— Пошел служить в армию и остался на военной службе. Служил в Ржеве и на Валдае, был начальником физической подготовки и спорта полка. Вместе с личным составом бегал, прыгал…

— По принципу «делай, как я»…

— Действенный способ для молодежи. Попав под сокращение в 1988 году, вернулся в Ржев, здесь ждала семья. В самом начале 90-х с работой было непросто, довелось трудиться и дворником, и сторожем, позже дослуживал в милиции.

— Игорь Федорович, слышала, что Вы — неоднократный участник марафона.

— Еще в годы службы услышал про Московский международный марафон мира. В 1988-м впервые стал его участником. Мне понравилось. Задача — преодолеть 42 километра 195 метров. Первый раз пробежал за 3 часа 57 минут. В Москву ездил четыре раза…

— Всякий раз улучшая результат?

— Лучший мой результат был в 1991 году, 3 часа 6 минут. Потом, к моему большому сожалению, от спорта я отошел, вот тогда и заболело то тут, то там.

— Начали, как Вы сказали, с плавания…

— Как раз в «Дельфине» открылся бассейн. Сначала плавал просто так, для себя, в 2012 году поехал на соревнования среди ветеранов, приехали и друзья, с кем учился в институте физической культуры. Три-четыре раза в год стал ездить на соревнования, плавал на время.

В 2014 году в плавании на открытой воде стал бронзовым призером России в своей возрастной категории. Примером стали ветераны, спортсмены старше меня, которые приезжают как участники, у них горят глаза, атмосфера пронизана духом соперничества. Это здорово и интересно. Колоссальный заряд для всех присутствующих!

В 2015 году участвовал в Чемпионате мира по плаванию в Казани. Поехали с сыном Кириллом, он был моим представителем и тренером. После выступлений ведущих мировых спортсменов стартовали и мы, ветераны. Венесуэла, Мексика, США, Германия, Япония… Ветераны всех возрастов и стран, бабушки и дедушки вплоть до 90-95 лет. Приятно видеть людей, кого лет двадцать назад лицезрел только по телевизору: олимпийские чемпионы, чемпионы мира, соревноваться с ними на одних дорожках. Легендарная женщина — Ольга Кокорина. На свой первый чемпионат ветеранов она поехала в 75 лет!

— Дайте, пожалуйста, основные советы в плавании для любителей.

— Советы просты: регулярность занятий, постепенность в увеличении нагрузок, обязательный самоконтроль частоты сердечных сокращений, артериального давления.

— Вернувшись к спортивным занятиям, Вы ведь вернулись и к марафону…

— Через двадцать четыре года. В 2015 году снова побежал. Это было уже в Твери. Теперь участвую в марафоне ежегодно. Конечно, спонтанно такую дистанцию не пробежишь, ни в тридцать, ни тем более в пятьдесят пять. На протяжении трех-четырех месяцев нужны систематические тренировки. Раньше Ржев представляла разновозрастная команда, жаль, число бегунов от нашего города уменьшается. На данный момент к результатам уже не стремлюсь, главное — участие. Пробегаю марафон примерно за четыре часа.

— Что в марафоне сложнее всего?

— При подготовке необходимо несколько месяцев соблюдать режим тренировок, питания, отдыха. Для преодоления 42-километрового расстояния важна любая мелочь, от экипировки до распределения сил по дистанции. Известно, что марафон начинается примерно после 36-го километра, к этому моменту в организме заканчиваются углеводы и абсолютно все, что дает энергию двигаться дальше. Нужно потерпеть и финишировать.

— В Вашей жизни есть еще и гиревой спорт…

— Могу оду пропеть гирям. Увлекся ими недавно.

— И уже третье место среди ветеранов на кубке Москвы и Московской области в декабре в классическом двоеборье.

— В феврале планирую участвовать в Чемпионате России в Нижнем Новгороде. Гири — исконно русский спортивный снаряд. Придумали пушкари-канониры. Для переноски ядер требовалась не только сноровка, но и недюжинная сила. Помогла смекалка: к ядрам приделали ручки. От штанг и гантелей гири отличаются тем, что у них смещен центр тяжести. Гиря требует ловкости, гибкости, силовой выносливости. Уникальный, но недооцененный снаряд. Сейчас происходит гиревой бум во всем мире. Тренируюсь по науке, с учетом того, насколько это будет максимально полезно для меня.

— Есть в Вашем арсенале и упражнения из йоги…

— Йога — не гимнастика, а упражнения на дыхание, релаксацию — это помогает восстанавливаться после тренировок, восстановить дыхание, сердечный ритм.

При признаках простуды использую физиоприборы, пью сбор трав и ягод, природные адаптогены. Но важно понимать, что, как и для чего ты делаешь. Плюс современной медицины — неплохая диагностика, этим нужно пользоваться. Современная таблеточная медицина снимает симптомы, но не излечивает. Врачи болеют теми же самыми болезнями, что и мы. Известна поговорка: если к 45 годам ты не стал сам себе доктором, то ты невежда. Но это — если нет патологий. Физическое здоровье — это симбиоз наследственности, правильного питания, рациональной нагрузки, самоконтроль восстановления и отдыха, позитивного отношения к окружающему тебя миру, к качеству своей жизни. И, конечно, семья, близкие люди, друзья, занятие любимым делом.

— И, конечно, никак без режима и распорядка дня?

— Стараюсь высыпаться. Пересмотрел свое питание: каши, фрукты, овощи, немного орехов, редко — немного курицы или рыбы, никаких наваристых бульонов. Не ем хлеб из магазина — выпекаю его сам без дрожжей из цельной муки, как в старину. Полностью исключил из рациона майонез, кетчуп, не ем красное мясо, сказал «нет» сахару в чистом виде. В возрасте человеку надо кушать, когда он голоден. Молодому — в зависимости от того, сколько энергии тратит. Для хорошего самочувствия надо внимательнее посмотреть в свою тарелку: 90 процентов болезней мы берем оттуда. Все углеводы нужно съесть до обеда, на ночь лучше что-нибудь белковое. Пища должна давать телу энергию. Но нельзя всех подгонять под одну гребенку. Что мне хорошо, кому-то вообще не подойдет.

— Ответ на вопрос: «делаете ли прививку от гриппа?» для меня ясен…

— Не делаю. Считаю, не нужно вмешиваться в иммунную систему человека.

— Через несколько дней смелые ржевитяне будут нырять в прорубь, как-никак Крещение…

— Прошел через это, сейчас не купаюсь. Закалки эта процедура не дает. Неизвестно, как купание в Крещение скажется на здоровье в будущем. А для детей такой опыт считаю крайне отрицательным.

— Ваши дети тоже дружат со спортом?

— У меня трое сыновей. К физической культуре приучал их с детства. Старший в 2 года 2 месяца уже плавал. Сейчас он военный, мастер спорта по гиревому спорту, средний сын — инженер, занимается футболом. Младший — курсант военной академии, занимается плаванием, бегом. Я неоднократно на своем опыте убеждался, что болезнь можно победить движением. В этом мне помогла хорошая база институтских знаний по общей анатомии, анатомии спорта, общей физиологии, физиологии спорта, спортивной медицине, биохимии спорта, общей психологии, психологии спорта, спортивной биомеханике, спортивной морфологии. Уверен, что многие даже не слышали о таких дисциплинах, а ведь знание этих предметов — основа для работы тренером, занятий с детьми. Важно, чтобы двигательные навыки детей были сформированы правильно. Заниматься с детьми должен специалист! Грамотный тренер — он и спортивный педагог и, одновременно, немного врач. Правильная, разумная, дозированная нагрузка у детей поможет скорректировать их развитие и избежать проблем со здоровьем в будущей жизни. Наши дети и внуки долж-ны учиться здоровому образу жизни на примере своих близких и окружающих. Задача родителей — создать условия, быть примером, поддерживать этот интерес, следить за их питанием. Болезни, гиподинамия, диабет и прочие напасти молодеют. Детей надо вытаскивать из сахарной зависимости. Мамы и папы, конечно же, хотят для своих детей лучшего, главное, чтобы они задумались, что они делают для этого. Никогда не поздно в жизни что-то изменить, выйти из круга: работа, «зомбиящик», диван, сетевой магазин, аптека. Необходимо избавиться от негативных стереотипов, сформированных с детства (они могут быть поведенческие, пищевые, двигательные, тактильные), найти себе дело по душе, будь это спорт, пение, рисование, вышивание… Нужно просто двигаться, идти вперед, развиваться.

— Игорь Федорович, планы заняться триатлоном в силе?

— Конечно, обязательно попытаюсь совместить велосипед, плавание и бег. Всему свое время! Нужно любить свою жизнь и окружающих тебя людей, и они ответят взаимностью.

Беседовала Ольга ЖДАНОВА