На территории Центрально-Лесного заповедника и его охранной зоны история природы и человеческой культуры тесно переплелись. Несмотря на то, что последние 3000 лет наш лес остается нетронутым, важнейшие вехи нашей истории коснулись и его.

В ХII веке Оковский лес упоминал Нестор-летописец в «Повести временных лет». В средние века река Межа, берущая начало в его болотах, была границей Московского княжества. В ХХ веке, уже будучи заповедной территорией, лес испытал на себе войну и немецкую оккупацию, а впоследствии стал свидетелем медленного вымирания российской деревни в 1960-е — 1990-е годы.

Мы решили сделать краткий экскурс в человеческую историю окрестностей заповедника, начиная с его создания в 1931 году. 

На момент учреждения Центрально-Лесного заповедника его окружало кольцо из нескольких десятков небольших деревень и хуторов. Из-за высокой влажности земля здесь не отличается плодородием, что серьезно тормозило развитие сельского хозяйства и заселения территории (впрочем, этот же фактор помог сохранить первозданную природу). Внутри нынешнего заповедного ядра деревень почти не было, за исключением 2-3 у его границ (в том числе деревня Красное, которая существовала еще после войны, и на этом месте сейчас находится станция метеорологических наблюдений ЦЛГЗ). На карте несложно увидеть, что все деревни группировались вдоль возвышенных гряд, окружающих заповедник: там было немного суше. В начале ХХ века случился кратковременный прирост населения: это произошло вследствие столыпинской земельной реформы, когда крестьяне начали массово отделяться от деревенских общин. Именно тогда вокруг будущего заповедника возникли дополнительные площади сельскохозяйственных земель. Впрочем, на плодородие почвы это не повлияло, поэтому крестьянский быт не отличался изобилием. По одному из авторитетных свидетельств 1905 года, в деревне Павлово (северная и северо-восточная часть охранной зоны) скот настолько выродился, что взрослая корова весила всего 9-10 пудов. Эти коровы давали молока не больше, чем козы, и держали их в основном для производства навоза. Неудивительно, что в годы исторических потрясений наша территория оказалась особенно уязвимой.

Особенно мощный удар по численности населения нанесла война и немецкая оккупация. Фактов намеренного уничтожения мирных жителей у нас нет, однако разрушения в результате боев, а также гибель мужского населения на фронте привели к тому, что часть деревень обезлюдела. Впоследствии жители в них так и не вернулись, предпочитая более экономически развитые территории, поближе к городам.

Эхо войны

Во время оккупации заповедник, естественно, не функционировал. Его имущество частично было вывезено (многое погибло под бомбежками) или растащено местными жителями. Впрочем, отсутствие хороших дорог защитило его от уничтожения врагом. Немцам просто не было смысла там появляться. Уже упоминавшаяся деревня Красное стала лагерем партизан, которые время от времени совершали успешные вылазки. Но о том, насколько чувствительна была их деятельность для врага, может свидетельствовать следующий факт. Известно, что три жителя деревни Большое Федоровское по какой-то причине сообщили местной оккупационной администрации о партизанском лагере. Однако, проанализировав эту информацию, немцы решили не нападать на него. Очевидно, сложности и риски, связанные с атакой лагеря в лесной глуши, делали операцию нерентабельной. Партизаны до самого ухода немцев чувствовали себя в заповеднике в безопасности. Те из них, кто погибли во время боевых вылазок, погребены, вполне возможно, на массовом воинском захоронении в деревне Прудовая.

Наиболее кровопролитные столкновения на территории охранной зоны связаны с действиями регулярной армии. Самый крупный бой произошел в районе ныне исчезнувшей деревни Гусевка (к северу от заповедника), когда погибли 80 солдат 2-го батальона 1124 полка 334 дивизии 4-й Ударной армии. Это был арьергард отступающей армии; разведгруппа врага умело отрезала его от остальных сил. Но спустя всего несколько дней эти же немцы были уничтожены около деревни Москалевка. Их тела, по свидетельству ныне здравствующей жительницы деревни Хмелевка (тогда ей было 18 лет), были сброшены в старый колодец. Останки по сей день находятся там: сложность поисковых работ пока не позволила перезахоронить их должным образом.

Тела советских солдат были вывезены быстро, кроме одного погибшего, которого не нашли сразу, и он вплоть до конца зимы 1942 года находился на развилке дорог, ныне ведущих в Хмелевку, Москалевку и на заповедный кордон «Красный Стан». Тело замерзло, и жители поставили его вертикально, дабы санитарная рота быстрее смогла его обнаружить. До сих пор эта развилка носит название Боец.

Если пойти от Москалевки на юг, то можно добраться до деревень Ключевая и Прудовая. Главная достопримечательность кладбища в Прудовой — массовое захоронение погибших советских солдат. Судя по датам смертей, часть захороненных погибла при отступлении, кто-то был в партизанском отряде, а остальные умерли в медсанчасти. Относительно недавно старое захоронение было перенесено в другое место, там возведен мемориальный комплекс. Но желающие могут увидеть и место исторического захоронения.

Восстановление

После войны деятельность заповедника восстановилась, но ненадолго. В 1951 году вышел печально известный указ «О заповедниках», ликвидировавший 88 из них. Территория отошла к леспромхозу. Впрочем, к счастью, до самых ценных участков порубщики добраться не успели. В 1959 году заповедник был восстановлен, и с этого момента начинается уже непрерывная (будем надеяться) история его развития.

Деревня Большое Федоровское и поселок Заповедный стали естественными центрами концентрации населения благодаря постоянному притоку свежих кадров. Про другие деревни этого сказать нельзя. После появления у членов колхозов и совхозов свободы передвижения (1956 год) жители маленьких бедных деревень, как и следовало ожидать, начали перебираться в населенные пункты покрупнее. С 1960-х годов даже в тех деревнях, что сохранились после войны, отмечается постоянное снижение численности жителей. В 90-е годы большинство деревень вымерло. Из 180 деревень, которые фиксировались в зоне Оковского леса в XVI-XIX вв., на сегодняшний день в охранной зоне ЦЛГЗ остались лишь 4 (Большое Федоровское, Ковалево, Мошары и Хмелевка). Формально можно считать добавлением к этому списку поселка Заповедный, который возник в 1931 году как место жительства сотрудников заповедника.

Наследие

Обследуя вымершие деревни, мы можем по некоторым признакам определить, в какие годы там еще теплилась жизнь.

Так, в районе деревни Ключевая были обнаружены ржавые сельскохозяйственные орудия — пила и куски бороны, в достаточно хорошем состоянии. Скорее всего, они применялись еще в 60-е годы. Деревянная школа, развалины которой можно видеть по сей день, работала, скорее всего, еще в 1970-х. Неподалеку от нее растет старый дуб — очевидно, он посажен на искусственно насыпанном холме. В соседней деревне Прудовая хорошо сохранился водоем, давший название деревне, а также несколько деревенских улиц с остовами домов. Эта деревня держалась до последнего: на ухоженном кладбище в Прудовой есть могилы 1993 года.

Сотрудники ЦЛГЗ обследовали окрестности старых домов с металлоискателями. Самая интересная находка — форма для отливки фальшивых (!) монет 20-х гг. ХХ века. Судя по тому, что достоинство фальшивки было низким (25 копеек), местное население в первые годы Советской власти жило в большой бедности. Люди готовы были серьезно рисковать свободой ради сомнительной прибыли.

На месте бывшей деревни Староселье по сию пору стоит разваливающийся дом. Последняя семья жила там вплоть до 90-х годов. Сейчас мимо него проходит популярный экомаршрут, по которому сотрудники заповедника водят туристов. Наша мечта — восстановить этот дом и его исторический интерьер.

В находящейся к северу от Староселья деревне Хмелевка живут 5 пожилых людей (от 70 до 90+ лет). Еще севернее находится деревня Жердовка, где бывают только сезонные дачники. Очень красивая деревня Сибирь (юго-восток охранной зоны) сегодня представляет собой лишь заброшенные пойменные луга. Там устроен один из заповедных кордонов и туристическая стоянка. Такая же судьба постигла деревню Гороватка (юго-запад охранной зоны, на границе с заповедником). Деревня Мошары, находящаяся на севере охранной зоны, выжила по той же счастливой причине, что и Большое Федоровское: там базируется Северное лесничество ЦЛГЗ (в Федоровском, соответственно, Южное).

В нашем заповеднике работает немало людей, которые застали процветание его окрестностей. Здесь функционировали совхозы, школы, детские сады, магазины; по дорогам ездили грузовики и автобусы. Сегодня единственный вид хозяйственной деятельности, который приносит доход — это лесозаготовки (не в зоне особо охраняемой природной территории). Помимо ЦЛГЗ, только в этой сфере остались рабочие места.

Разумеется, наблюдать процесс демографической регрессии грустно. И как бы мы ни утешали себя мыслью, что именно он помогает нам сохранить заповедную природу (и что совсем близко от нас, в Подмосковье, территории страдают от прямо противоположных проблем), сердцу, как говорится, не прикажешь. Картины разрушенных домов с зияющими пустыми глазницами окон не могут не вызывать печального чувства.

Ирина АНДРИАНОВА, отдел экологического просвещения