Старший сержант Виктор Григорьевич Резаев 1909 г.р., уроженец села Старый Мачим одноимённого сельсовета Шемышейского района Пензенской области. Помощник командира взвода 711-го стрелкового полка 215-й стрелковой дивизии 30-й армии Калининского фронта. Записку адресовал своей супруге Степаниде Григорьевне Резаевой…

Продолжаю рассказывать солдатские истории. Они о тех, кто был найден и установлен весной этого года.

Письменная связь Виктора Резаева с домом прекратилась с 7 сентября 1942 года. В тот день у нашего героя была передышка между ожесточёнными атаками, смена позиций. Уже потрёпанная в первых своих боях дивизия полковника Куприянова пешим маршем двигалась к новому месту с задачей форсировать Волгу в районе дома отдыха им. Семашко, д. Смыково.

— Вить, пошли, надо догонять.

— Пять минут, командир! Черкануть пару строк домой, попрощаться на всякий случай. А то как-то уж совсем люто пошло. С утра у нас был взвод, а к вечеру и отделения не наберётся…

Сначала 215-я дивизия прошла боевое крещение, штурмуя с 24 августа опорник Губино-Копытиха, потом безуспешно ковыряла оборону «гансов» на Волге, а с 12 сентября, переброшенная на север Ржева, окапывалась в городском лесу.

Про 215-ю стрелковую и про её 711-й полк я писал в прошлом году, когда был найден отважный Мирсаит Шафиков (боец установлен по медали «За отвагу»). Виктор Резаев был его однополчанином, они погибли в городском лесу с разницей в несколько сотен метров, Виктор — 21 сентября, а Мирсаит — 23-го.

Стрелковый полк. Кажется, это огромное число людей, 2,5-3 тысячи человек. Но, помимо общего количества личного состава, было количество активных штыков, то есть тех, кто действительно ходил в атаки, находился на переднем крае. И если вы изучаете документы, читаете про еже-дневные атаки и спустя пару недель беспрерывных боёв встречаете запись «полк за-крепился», знайте: это выражение могло касаться 30-50 человек, в том числе раненых и контуженных. И вполне возможно, что упомянутые в журнале боевых действий роты, которые окопались тремя сотнями метров южнее N — это повара, сапожники, шофёры и другие не обученные стрелковому делу хозяйственники, которых выскребли уже в третий раз из ближнего тыла. Ибо стрелки все давно выбиты и лежат убитыми на нейтралке, а задачу «взять населённый пункт N» никто не отменял. Отменят и выведут в резерв, когда вообще никого не останется.

711-й стрелковый полк хоть и получал пополнение (в сентябре 1942 года с этим стало полегче), но никак не восполнял потери. Это касалось любого стрелкового полка, ведущего бои на окраинах Ржева, на дальних и ближних подступах. Немец напоминал с одной стороны загнанного в угол зверя, а с другой — вполне умело задействовал резервы. Неспроста командующий 9-й армией Вальтер Модель был на хорошем счету как у начальника штаба сухопутных войск противника Франца Гальдера, так и у самого Гитлера. Пожарный вермахта своим опытом держал Ржевский выступ и сам Ржев неприступной крепостью. Уже не было речи о реванше, о прыжке на Москву, но задача не сдавать город оставалась главной. И они зубами держались за каждый куст и остатки кирпичных стен.

Городской лес

Грибы-ягоды собираете? По лесу гуляете? Лес, заросли, деревья с пышными кронами, запахи земляники и орешника, пение птиц, следы лосей и хрюшек, плач покачивающихся сосен, да… А как назвать территорию смерти, где не осталось ни одного целого ствола, у деревьев нет крон, и не поют в этом лесу соловьи, так как им даже некуда присесть? Простите, я описал лес по воспоминаниям выживших…

Голые, подгоревшие и ещё дымящиеся местами бурые пни разной высоты. Из них торчат осколки, на них же висят останки людей. Какие-то ещё стоят, какие-то лежат, вздыбленные торчащими корнями. Кругом воронки, воронки, воронки… Очередная атака захлебнулась, и ничего живого, лишь серые кульки. А если приглядеться — это шинели…

Те, кто пригляделись попозже, уже давно очерствели и привыкли. Они без винтовок. В фартуках из клеёнки и перчатках до локтя. Молчат, собирают «кульки».

— Лопатой присыпай как придётся, как сможешь… Один — в воронку поменьше, в ячейку другого, а вот воронка побольше — шестеро влезут, — глаз уже намётан у этих ребят.

Среди шестерых все эти годы лежал и Виктор. Лежал до 5 мая 2023-го. Наша современная доля — приглядываться в лесу уже не к серым шинелям, а к приямкам, просадочкам, к пятнышкам травы. Бог знает, что притянет порой, и ты ткнёшь именно тут. Оттуда что-то стукнет, лязгнет, хрустнет, провалится. И вот уже мелькают лопаты, выстраивая горки отвала. Под пение птиц и плач сосен, под тихий разговор и сигаретку начинается дорога с фронта для этих найденных ребят.

— Ну что, медальона не было? — спрашивает Игорь, отходивший побродить вокруг со щупом.

— В кружку загляни… — хитро улыбаясь глазами, отвечает Серёга Бобылев.

— Обалдеть! И ты молчишь?!

— Не молчу, ты спросил, я ответил.

В выкопанной солдатской кружке лежит блестящий футлярчик штатного медальона — единственный на шестерых.

— С бумажкой?

— Я не смотрел. А когда будем крутить?

— Крутани, посмотрим…

Все замирают. Щелчок колпачка всем наращивает пульс.

— Есть! Отличная!

Часто бывает, когда отличный внешне бланк оказывается со смытыми чернилами. Многие поисковики по «новичковству» думают: «Эх, не заполнил…» Да нет, старательно выводил буковки. Кто ж знал, что надо простой карандаш в роте найти. «Заполню таким, какая разница». Есть, ещё какая!

Я наблюдал за раскруткой записки по видео в отрядном чате (приходилось возвращаться в Москву работать). Переживал происходящее вместе со всеми. Всё понимая, спрашиваю:

— Сканер везти?

— Вези!

В субботу вечером ноутбук и сканер распахнули свои крышки. Сидим в Дунилово в доме. Выдыхая надежду, тихо слушаем, как скользит лампа сканера по направляющим.

— Так, командир, сейчас покрутим фотошоп, но я предлагаю ещё Игорю отправить, маэстро круче.

— Ну ты крути, а я отправлю, потом сравним.

— Ре.. ри.. имя на «В», область на «…кая» заканчивается.

— А если вот так?..

Проявляется побольше.

— Открывай ОБД (ОБД «Мемориал» — обобщённый электронный банк данных).

— Да я уже в нём, говори, что видишь!

— Резаев — есть такой? — замирая, слежу за выражением лица командира.

— Есть, Виктор Григорьевич. 21 сентября убит, похоронен в районе Ржева, уроженец — Пензенская область, Городищенский район…

— Уф-ф-ф… Держи пять!

Когда я начал вытаскивать все записи на бойца из ОБД, первым делом глянул, не «перенесён» ли он в 50-х годах. Шафиков был «похоронен» на Смоленском кладбище Ржева. Ну точно, и Виктор Григорьевич там же. Перенесли героев бумажками, и дело с концом, кто потом проверит. А если и посягнет кто, мы тут ёлками всё засадим, пущай корни ковыряют.

Родные

Первыми родственниками, кого разыскала Алена Маньшина, оказались двоюродные внук Иван и правнучка Алёна. Они созвонились с родной внучкой солдата Натальей, но позже сообщили, что она не поедет на похороны, а они будут точно. Наталья и нам сказала «спасибо большое за известие, приехать не смогу», прислала фотографии. Ничего не буду говорить, кроме спасибо. Спасибо за фото Наталье и спасибо двоюРОДНЫМ (чувствую, что так надо написать это слово) людям за то, что вы такие! Мы вас искренне ждём! Виктор Григорьевич и мы, пионеровцы.

Сергей БЕЛКИН, отряд «Пионер» (Москва)

P.S.  Прощание с сержантом Резаевым состоится 22 июня на Ржевском мемориальном кладбище советских воинов.