Ненависть — пей, переполнена чаша!

Ненависть — требует выхода, ждёт.

Но благородная ненависть наша

Рядом с любовью живет!

(В. Высоцкий, «Баллада о ненависти»)

 

С самого утра Трой Лонг предчувствовал свой час. Звёздным ли он выйдет, Трой не знал. Шёл к этому моменту долго, очень долго.

Трой был чёрным. Родился в бедном городишке в Южной Каролине. В детстве редко ел досыта, а мылся от силы раз в месяц. Никто из его компании не умел читать, а вот краденые деньги сосчитать мог любой. Подростком он тоже освоил арифметику. Упражнялся в счёте прилежно и регулярно, но краденое быстро заканчивалось — небогатая в их городке добыча.

Но разок Трою свезло — он взял портмоне старика, пропахшего ученостью и дорогим парфюмом. Это был профессор Трэмен… Так сказали копы, когда взяли кутящего Троя на новеньком «Ламборгини» в другом штате. Бабок было столько, что Трой попросту ошалел и пошёл сорить краденым.

Заслушав приговор суда, Трой принял решение после отсидки пойти в науку и стать профессором не хуже Трэмена. Удивительно, но Лонг был честен перед собой, упорен и почти добился желаемого. Прошло тридцать лет, и доцент Лонг забыл о голоде и грязи. На должности личного ассистента профессора Маронта в Институте климатических аномалий платили хорошо, и главным образом — за молчание. Молчать Трой умел, да никто и не задавал вопросов, пока профессор Маронт был жив.

Но неделю назад старый профессор умер, а сразу после его похорон к Трою подошел человек в гражданском, однако с военной выправкой, и предложил назначение на ставшую вакантной должность Маронта.

— У вас есть полномочия назначить меня?

— О, — собеседник Лонга приблизился и сказал доверительно, — мои полномочия шире ваших представлений о них.

Назавтра же Трой стал начальником секретного отдела Института климатических аномалий. И вскоре явился недавний собеседник.

— Вы были ассистентом Маронта. Но старик был скрытен. Насколько подробно он вводил вас в курс своих дел?

— Я всегда знал, над чем работает профессор. Он меня буквально заваливал поручениями.

Собеседник положил перед Лонгом папку без подписей и обозначений.

— Тогда пересмотрите проект «Тепло». Нам нужен иной результат, нежели стоит в заключении этого дела.

— Так вы хотите, чтобы я одобрил испытание теплобактерий?

— Не испытание, нет. Вы должны одобрить их применение на нужных нам территориях.

У Троя перехватило дыхание.

— Но как?! Я не вправе принимать такие решения. Это может стать концом для трети евразийского континента!

Собеседник посмотрел долго и внимательно.

— Вы должны подтвердить запуск «Тепла». Не пытайтесь узнать истинный размер моих полномочий.

Трой замешкался перед входом в конференц-зал, вспоминая своего убедительного собеседника. Сглотнул. От выступления на этом лицемерном собрании зависит вся его жизнь. Сказав то, что угодно властям, он получит славу и состояние в разы большее его заработков за всю карьеру. Учёный Лонг войдёт в историю. Его потомков ждёт обеспеченное будущее. Никто из них никогда не будет нуждаться. Но! Лишь одно но: в Арктику придёт смерть. Пусть «Тепло» рассчитано на территории русской Арктики, но кто знает точно, чем обернётся запуск недавно синтезированных бактерий, которые и испытаны-то толком не были?!

А если рассказать собранию всё, как есть… Если он скажет правду… Голова закружилась, и Лонг пошатнулся. Нет, лучше забыть об этом. Он заботится о будущем своих детей и скажет всё, чего от него ждут.

В зале было шумно, волнение наэлектризовало воздух. Военные, экологи, коллеги из Института геологии, активистка общества защиты животных… Многие переговаривались, спорили в ожидании начала выступлений.

Наконец на кафедру поднялся замученного вида лысеющий человечек. Говорил он монотонно и порой неуверенно. Лонг давно заметил, что такие ораторы вызывают подспудную жалость у публики. Слушателям хочется поддержать и защитить убогого.

— Как мы знаем, — бубнил человечек, — потепление наступает на арктические территории. И если мы гибко приспосабливаемся к изменениям климата и даже используем их во благо народа Америки, то русские, — он сделал небольшую, но значительную паузу, — отступают перед потеплением. Многие виды растений и животных из-за климатических изменений находятся под угрозой вымирания. Малые народы севера покидают привычные места обитания — оленеводство и рыболовство из-за потепления тоже становятся неэффективными. И всё у этих русских пущено на самотёк. Не заботятся они о своей земле и её обитателях.

Казалось бы, изменения климата открывают новые возможности для разработки месторождений нефти и других ископаемых. Но и тут Россия медлит, ведёт разработки на прежнем уровне.

С две тысячи пятнадцатого года ничего не слышно о купольных городах в Арктике, которые русские начинали строить. Прошло двадцать лет. Может быть, Арктика не так уж им и нужна?

Человечек задал послед-ний вопрос очень тихо, но он вызвал всплеск выкриков. Одобрительных выкриков. Люди вставали, шумели, аплодировали.

Следующие докладчики во всех подробностях живописали упадок русской Арктики и её будущее процветание под мудрым протекторатом Соединённых Штатов Америки. Другие цивилизованные страны, безусловно, поддержат США, оплот демократии. А Россия, что поделать, не справляется с ситуацией, неблагоразумно использует земли, не вписывается в рынок и потому обязана будет так или иначе подчиниться решению мирового сообщества.

Трой оглянулся кругом и увидел исступлённые лица предвкушающих большой куш. Ему вспомнился старый мультик «Утиные истории»: в глазах окружающих явственно скакали значки доллара, как у скупого дядюшки Скруджа.

Но вот подошла и очередь Троя. Предыдущий выступающий говорил о невозможности обычной военной операции на арктической территории. США хочет сделать всё красиво, и для этого требуются новые решения.

Трой с тяжёлым сердцем вступил на возвышение кафедры, готовясь поведать о таком новом и красивом решении. О климатическом оружии, официально не существующем, но готовом в любой момент сделать потепление быстрым и необратимым.

— Многие природные явления имеют цикличный характер, — начал Лонг. — По нашим расчётам, то потепление, которое мы с вами сейчас наблюдаем, обратимо. Естественным путём климат Арктики восстановится через три-четыре десятка лет.

Одобрительный гул зала сменился ропотом.

— Но мы можем влиять на потепление, сделать его стабильным и, — Трой выдохнул, — необратимым. В случае применения новейших разработок природа русской Арктики изменится полностью. Но на людей наши разработки не действуют, никакого вреда здоровью жителей русской Арктики мы не причиним. В дальнейшем русские даже будут нам благодарны. Через те же три-четыре десятка лет на побережье Северного Ледовитого океана можно будет строить курорты.

Люди вновь согласно загудели.

Трой Лонг выступал долго, ещё дольше отвечал на вопросы. Собрание завершилось овациями в честь величайшего учёного Америки Троя Лонга.

Операция «Тепло» началась на следующий день. Трой в сопровождении военных передал контейнеры с климатическим оружием двум субъектам.

Вернувшись домой, он хотел думать об особняке, который он вскоре построит, о путешествиях и красивых машинах, но почему-то погрузился в картины своего детства в грязи и нищете.

* * *

Нанук и Смит затемно оказались на побережье Чукотского моря. Смит служил в ЦРУ долгие годы, он привык к трудным операциям. Однако Нанук был ему обузой. Потомок аляскинского эскимоса всю свою жизнь провел в Нью-Йорке. Нанук, что в переводе означает «белый медведь», был отличным актёром, к тому же, предки обучили его родному языку, и эксперты подтвердили, что владел он юпикским вполне прилично. Поэтому Смиту и навязали его. Вместе их могли принять местные рыболовы и оленеводы, а в одиночку Смиту на это рассчитывать не приходилось.

— Ты точно знаешь, куда идти? — ныл Нанук.

— Знаю. А тебе пора войти в образ. Ты должен быть своим для местных. А они, знаешь ли, не сетуют на непогоду.

Нанук потуже затянул лямки рюкзака, в котором находился ценный груз, скорчил Смиту страшную рожу и выругался на непонятном языке.

Они добрались до селения точно по расчётам Смита, к полудню. Одна яранга, стадо оленей и десяток собак, — вот и всё, что предстало путникам.

— Ну и дыра. Хорошо, что папашка не остался жить с дедом-Нануком. Благослови бог Америку… — растерянно проговорил Нанук.

— Соберись. Легенду не забыл? — ответил Смит.

— А как же. Я спас тебя, ты ничего не помнишь. Нам нужны олени, чтобы добраться до города, где есть больница.

Актёром эскимос был действительно хорошим. Или просто чукчи всегда так радушны… Смит оставил спутника беседовать с хозяином, а сам воспользовался предложением поспать в жарко натопленном углу яранги за шкурами. Наутро продолжать путь — если повезёт, в упряжке, а нет, так пешком. Пока их с Нануком рюкзаки облегчились лишь на один контейнер. Чего только не изобретут эти учёные, думал, засыпая, Смит. Шутка ли, программно управляемые бактерии. Стоит лишь задать направление, в котором бактериям распространяться, оставляя за собой нарастающее тепло, и всё, процесс пошёл. Смит представлял себе климатическое оружие иначе, но биологический вариант даёт возможность по-настоящему
красиво решить вопрос
Арктики.

Смит заснул с улыбкой. А проснулся от настойчивого взгляда в упор. Прежде чем открыть глаза, вспомнил, кто он сейчас. Со стоном поднялся.

Морщинистый чукча-хозяин глядел молча, потом дал знак следовать за ним.

У низкого столика на полу лежал Нанук с застывшим взглядом. На губах его запеклась кровавая слюна. В жилище стоял омерзительный запах. Смит мельком глянул на остатки трапезы: хозяин угощал Белого медведя игунаком, традиционным для многих северных народностей блюдом. Нанук был хорошим актёром, он вжился в образ и ел это мясо, содержащее трупный яд. Но он был плохим шпионом, потому что ел это мясо и умер от отравления. Хозяин показал на труп, сделал отрицающий знак и произнёс «Нанук». Понял, что актёр не был Белым медведем.

Смит схватил со стола большой нож и быстро всадил его в живот хозяину. Тот осел на пол без единого звука. Взяв свой рюкзак и рюкзак Нанука, Смит вытряхнул у порога яранги ещё один контейнер. Затем, вспомнив всё, что ему перед заданием вбивали в голову о быте народов севера, кое-как запряг оленей в приземистые сани.

Он держал курс на Анадырь, планируя, сменив легенду, представиться учёным-биологом и попасть в один из купольных городов севера. О них было мало что известно, но той информации, которой владел Смит, казалось достаточно, чтобы понять стратегическую важность куполов в операции «Тепло». За пределами купольных городов теплобактерии действуют безотказно, но попасть в защищённый купол они не могут. Соединённым Штатам не нужны такие островки спасения флоры и фауны. И Смит должен обеспечить доставку климатического оружия в эти города.

Окончание

в следующем номере

Екатерина БЕЛОУСОВА