Обратка (Рассказ)

Окончание.

Начало в N№ 4

 

В Умке должны были жить люди. Купол защищал бы их от холода и суровых арктических ветров. Но когда началось потепление, город отдали тем, кому он был нужнее всего. Теперь купол держал низкую температуру внутри и предохранял городские льды от таяния. В нём находили временное пристанище белые медведи и постоянное — несколько биологов, следящих за сменой обитателей. Раз в несколько месяцев медведи из Умки отправлялись в арктические пустыни, а их место занимали родичи с воли.

— У новой смены все чипы в порядке? — спросил градоначальник Белов своего помощника Игоря.

— Так точно, Иван Степаныч, — отрапортовал Игорь.

— Сними показания. Будем смотреть, что на этот раз принесли мишки.

К вечеру Игорь вбежал в кабинет Белова взволнованный, проговорил:

— Иван Степаныч, вот… — подал старшему распечатки. — У восьмерых особей зафиксирована активация иммуномодулятора.

Белов пробежал бумаги глазами.

— Хорошо, хорошо… Ничего хорошего, конечно. Но мы это предвидели, так что, Игорь, без паники. Мишкам покой. Пока иммуномодулятор их подправит, они будут заторможены. Некоторые, может быть, впадут в спячку. Запроси информацию из других куполов. Узнай, как дела у моржей, песцов, волков.

Игорь кивнул и уже было направился к двери, но обернулся и спросил с тоской:

— Иван Степаныч, а как же те, которые сегодня ушли? И вообще все медведи вне купола? Что с ними будет?

— Посмотрим, Игорь, посмотрим. Чип учитывает окружающую обстановку. Возможно, иммунитет мишек на воле даст бой вирусу, или что уж там вызвало активацию, гораздо быстрее, чем здесь.

Через несколько суток поступила информация из других куполов, из заповедников, с приморских биологических станций. Все чипированные животные показывали реакцию на некий внешний раздражитель. Звери и птицы боролись с чем-то, похожим на неизвестные болезнетворные бактерии. Одновременно начался скачок температур по всему побережью Северного Ледовитого океана. Нагревалась будто бы сама почва, таяли льды, в воздухе стоял тёплый пар.

* * *

Бри Грин когда-то и в самом деле любила животных. Однако деятельность общества по защите прав зверюшек не оставляла места и времени для нежных чувств. Грин не была её настоящей фамилией, но этот псевдоним прекрасно подходил для истинной защитницы природы. В основном Бри с коллегами отрабатывали заказы крупных корпораций, имеющих зуб на другие корпорации. Поскольку при желании можно изобразить вред природе, якобы нанесённый деятельностью завода, фабрики, шахты, то заказов всегда было достаточно. Телезрители рыдали, глядя на отважную девушку, стоящую грудью за спасение животных, а ненавязчивая реклама спонсоров конкретной спасательной операции делала своё дело. И сердце Бри радостно содрогалось от каждого сообщения о пополнении её банковского счёта деньгами спонсоров. Если подумать, хотя бы за это Бри стоило любить животных.

Их группа в сопровождении журналистов и операторов успела вовремя. Стая полярных волков лежала на земле. Вокруг вились русские. Они подходили то к одному, то к другому волку, но помощи им не оказывали. У русских не было даже транспортных средств для перевозки явно больных животных для лечения. Так думала Бри, стараясь разжалобить себя для достоверной игры на камеру.

Она дала знак журналистам и ринулась в бой.

Камеры стрекотали, фиксируя крупным планом лицо красавицы Грин, обвиняющей русских биологов во всех грехах. Переводчик передавал ответы биологов, призывающих девушку покинуть лёжку волков. Журналистка подливала масла в благодарную тему скандала, делая едкие замечания о грубейших нарушениях прав животных в русской Арктике.

Волки лежали без движения, тяжело дыша. Но вот крупный самец повёл носом, повернул голову к Бри и резко, неожиданно для измученного и слабого на вид зверя, прыгнул. Он рвал рукава куртки Грин, за ним поднималась стая, наступала на съёмочную группу.

Бри осталась лежать на чужой земле, остальные американцы спаслись бегством. Этот репортаж повторялся неделю и сделал рейтинг нескольким телеканалам. В конце ролика голос за кадром произносил: «Она хотела помочь им, но её растерзали. Мы будем помнить. И мы не отступим!»

Желающих повторить подвиг Бри не находилось, и на помощь полярным животным поспешил гуманитарный десант. В этот раз защитники животных были вооружены и настроены более чем решительно.

* * *

Иван Степанович Белов знал, с чем имеют дело его любимые мишки и другие животные Арктики. Определённо, применено биологическое оружие. Чип реагирует на само наличие неизвестных биообъектов как на угрозу организму, даёт ответную иммунную реакцию, и животные слабеют, борясь с болезнью.

У войны свои законы, а в неизбежности войны за арктические территории Белов был уверен давно. Появление журналистского авангарда его не удивило. Поэтому при разработке чипов Иван Степанович настоял на возможности помимо иммуномодуляторов и антидотов заложить в программу функцию ответа на угрозу. Перед собранием коллег-биологов и разработчиков программного обеспечения чипов он сказал так: «Меня воспитал дед. Он прошёл ту, Великую войну. Он победил, а значит, и мы победили. Он всегда говорил, что двигала советским народом любовь к Родине и ненависть к врагу. Пусть и звери чуют врага, пусть защищают себя и свою землю».

В Умке видели злосчастный репортаж. Шумиха, раздуваемая Западом, предвещала вполне определённые события. А лично для Белова подтверждением худших ожиданий стал приход нового сотрудника, Ивана Ивановича Кузнецова. Его командировали из Анадыря для помощи в форс-мажорной ситуации. Изъяснялся Кузнецов на чистом русском, да и документы у него были в порядке, однако кое-что настораживало Белова.

Кузнецов мало говорил, но любил спрашивать. Много ходил по городу, будто выискивал что-то. Однажды Белов нашёл несколько пустых контейнеров на месте недавнего сугроба. Вокруг этих небольших ящичков стояла вода.

А к мишкам Кузнецов относился прохладно. Вроде бы в разговоре показывал хорошие знания биологии и общую образованность, но Белов не верил, что человек, посвятивший себя животным, может настолько безразлично и даже порой брезгливо смотреть на них. Кузнецов ни разу не погладил медведей, не заговорил с ними.

Когда пришло подтверждение воздействия неизвестных бактерий на живые организмы, Белов прошёл в рубку — так называл он аппаратную комнату — открыл сейф, достал чемоданчик с кнопкой. Такие чемоданчики были у многих ответственных за чипированных животных. Если Белов нажмёт на кнопку, активируется функция ответа на угрозу. Мишки смогут защитить себя.

Пока Иван Степанович решался, дверь позади него открылась, и в комнату вошёл Кузнецов.

— Что это? — спросил тот.

— Отвечу, если ты мне честно расскажешь, кто ты, — ответил Белов, не выпуская из рук чемоданчик.

— Что же вас интересует? — безэмоционально спросил Кузнецов. В руке его появился пистолет.

Белов сделал шаг вперёд.

— Стоять, — рявкнул Кузнецов.

Белов не послушался. Выстрел пробил ему грудь, и Иван Степанович рухнул на пол. Чемоданчик упал. Кузнецов наклонился, чтобы его поднять, а Белов из последних сил рванулся и сбил недавнего коллегу с ног. Ни секунды не медля Белов нажал на кнопку.

— Это твоя смерть, шпик поганый. Любовь к Родине и ненависть к врагу, вот что это такое.

Брови Кузнецова-Смита недоверчиво поползли вверх. Белов рассмеялся, но тут же закашлялся.

Смит был хорошим шпионом, но актёром оказался не лучшим.

* * *

Первый демократический десант был разорван белыми медведями.

Держатели небольших чемоданчиков последовали примеру Белова, по всему русскому северу животные получили команду. Чипы анализировали воздействия внешней среды, и след, оставленный теплобактериями, явно показывал, откуда пришло искусственное тепло. Звери чуяли врагов, чужаков, пришедших забрать нашу землю. От них пахло ложью, неправотой. Чип провоцировал всплеск норадреналина, и звери уничтожали врага.

Второй демократический десант встретила армия животных. А третьего не было.

* * *

Трой Лонг наблюдал за кровавыми кадрами из удобного кресла в своём новом особняке. Когда белый медведь повернул красную морду к камере и рыкнул, Трой Лонг почувствовал, что ему стало мокро сидеть.

Назавтра Лонг исчез из города. Его нашли сидящим в пыли грязных улочек одного городка в Южной Каролине. Он не помнил, кто он, и уходить никуда не хотел. Когда его насильно привезли для обследования в клинику, выяснилось, что Трой повредился умом.

* * *

Пенсионер Белов любил пересматривать хроники двадцатилетней давности. Когда за окном теплело, у него ныли раздробленные много лет назад ребра. Иван Степанович включал старые записи и вспоминал.

Запад после звериной войны занял выжидательную позицию. Теплобактерии продолжали свою работу, климат менялся, многие животные пали. Наши учёные искали выход, но не могли остановить ускоренное потепление. Лишь в куполах климат остался арктическим. Во всех, кроме Умки.

Когда же теплобактерии дошли до тундры, случилось странное — то ли им не понравилась кислотность почв, то ли повлиял изначальный программный сбой, так и осталось загадкой. Но факт, что произошла обратная реакция: бактерии стали поглощать выделенное ими же тепло и морозной змеёй двинулись вспять. Оружие обернулось против своих хозяев.

Дойдя до середины Канады, бактерии выработали себя, и похолодание остановилось.

Соединённые Штаты и иные «цивилизованные» страны не могли больше эффективно использовать эти территории, не вписались в текущую рыночную ситуацию и добровольно сдались под протекторат суровой северной страны, умеющей работать и воевать в любых условиях.

Екатерина

БЕЛОУСОВА

Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *