Если сильно захотеть

Начало в N№ 10

— А давай махнём на аттракционы? — вдруг спросила она.

— Давай, если хочешь, — удивлённо ответила бабушка.

И они перенеслись. Парк в будние дни был безлюден, и Ириску обрадовало это обстоятельство. Ей хотелось идти с бабушкой за руку, как когда-то давно, хотя сейчас они почти сравнялись в росте.

Первыми располагались развлечения для малышей: машинки-качалки, карусели с неподвижными лошадками, верблюдами и оленями. Они и три года назад уже не интересовали Ириску. Дальше шли аттракционы «Весёлый поезд» и «Бегунок». Их она хорошо помнила. В выходные, когда они с бабушкой приходили сюда, Ириска каталась на каждом раза по три-четыре, и ей это не надоедало. Вот и сейчас при виде разноцветного поезда и кабинок «Бегунка», прикреплённых к большим колёсам, сердце радостно застучало в груди.

Других желающих не было, и Ириска заняла место машиниста. В детстве ей не всегда удавалось сесть даже в первый вагон, не говоря уж о паровозе. Поезд тронулся. Звучала весёлая музыка, стучали колёса по рельсам, но поезд ехал так медленно, что радостное ожидание превратилось в разочарование. Раньше Ириске казалось, что он мчится, за окошками проносятся лица, деревья. А на этот раз на втором круге ей стало скучно, затекли ноги, потому что кабинка была маловата. Ириска сидела с каменным лицом, когда поезд прополз последний круг и наконец остановился.

— Пойдём отсюда, бабушка, — грустно сказала она, — я действительно слишком выросла.

О «Бегунке» даже думать не хотелось. Скорее всего, она просто не поместится на сидение этого аттракциона.

— Если ты чувствуешь себя достаточно взрослой, можешь прокатиться на «Сюрпризе».

Вот это была идея. Печаль мгновенно развеялась. О «Сюрпризе» она мечтала лет с семи, но бабушка строго-настрого запрещала ей этот аттракцион. Туда шли взрослые и дети постарше. А когда Ириска видела кого-то из ровесников, поднимающихся к заветному кругу, она дёргала бабушку за руку и со слезами выпрашивала билет на «Сюрприз».

За время без бабушки Ириска с родителями и с классом несколько раз бывала в парках развлечений. Там было много новых аттракционов, но таких, как в городе детства, найти не удавалось. А теперь она может осуществить свою мечту. Ведь она большая! Не так уж и плохо взрослеть!

Ириска встала спиной к пластиковой опоре. Ей эти места на аттракционе со стороны всегда напоминали лепестки огромного цветка. Пристегнулась цепочкой, взялась обеими руками за поручни. И круг начал вращаться. Сначала медленно, но всё набирая обороты и ускоряясь. Ириску вжало спиной в «лепесток». Разогнавшись так, что всё перед глазами мелькало, круг поднялся и наклонился. Она бешено вращалась вместе с этим огромным цветком, прилипнув и спиной, и головой к опоре. Когда ей стало казаться, что «Сюрприз» вот-вот оторвётся и улетит, вращение стало замедляться.

Ириска вышла с аттракциона, покачиваясь и улыбаясь. Она была так счастлива!

— Спасибо, бабушка! До чего же здорово!

— Может, ещё разок?

— Нет, пожалуй, хватит. У меня и так ослабли руки, потому что я очень крепко держалась. Правильно, что ты мне только сейчас разрешила. Маленькая я бы расплакалась от страха или не удержалась бы на нём.

Ириска зажмурилась и перенеслась с бабушкой домой. И снова квартира показалась ей блёклой. А некоторые предметы выглядели как потёкший рисунок. Мир детских воспоминаний потихоньку исчезал. Ириска догадывалась об этом, но старалась не думать, что когда-нибудь он пропадёт совсем.

Они с бабушкой ещё немного поболтали, причём во время разговора то и дело всплывала фамилия Клюквина.

— Нет, ты не думай, что я влюбилась в Пашку. Он совсем не похож на принца. Симпатичный, но ничего особенного. Я знаю, когда влюбляюсь. Тогда я стесняюсь, разговаривать с мальчиком не могу. А с Пашкой знаешь, как легко общаться. Он мне просто друг. Наверное, даже самый хороший друг теперь.

Бабушка слушала, кивала и улыбалась.

— Знаешь, я сегодня, наверное, не буду оставаться у тебя на ночь. Мы с Пашкой договорились, что он после школы зайдёт. Ты не обидишься?

— Конечно, нет. Ириска, иди. Жизнь не ждёт. Жить надо сейчас.

— Но мне хочется побыть с тобой подольше. Ведь я вижу, что квартира стирается, бледнеет. Ты только обещай, что никуда не исчезнешь, бабушка. Ну хотя бы ещё несколько дней.

— Я постараюсь. Но не всё зависит только от наших желаний.

Ириска вышла из дерева в четыре часа. Хорошо, что телефон у неё. Хоть точное время всегда известно. Пашка как раз должен бы уже вернуться из школы. Ириска побежала к даче, и бег получался лёгкий, живой, приносил удовольствие. Коленки совсем не болели. Удивительно, Ириска была так занята происходящим вокруг неё и своими мыслями, что не заметила, как надоедающая боль, к которой она привыкла, исчезла. И произошло это как раз в день встречи с бабушкой. Значит, чудеса могут происходить не только в Мире фантазий и воспоминаний. Коленки здоровы, это настоящее чудо, и случилось оно в нашем, обычном мире, а Ириска не обратила внимания, приняла как должное. Кстати, врач говорил, что болезнь Шляттера, эта неприятность с коленями, характерна для периода бурного роста организма. Может быть, она уже окончательно выросла?

Счастливая от новых открытий, девочка вбежала на крыльцо. Дома было тепло со вчерашней протопки, а вот остатки чаепития убрать бы не помешало. Ириска устраняла завал из чашек, вазочек с печеньем, ложек и прочих мелочей, то и дело поглядывая на часы. Половина пятого. Ладно, пора и себя привести в порядок. Помыться пока было негде. Для летнего душа ещё прохладно, а в доме была только раковина. Ириска нагрела воды, чтобы освежить хотя бы волосы.

Пашка постучал как раз в тот момент, когда девочка ополоснула голову и соорудила чалму из полотенца.

Она поспешила открыть. Выглядел Клюквин необычно. Лицо, всегда открытое и бесхитростное, сейчас выражало сомнения, во взгляде сквозила напряжённость. Пашка стоял на крыльце против солнца, и кончики ушей у него просвечивали. Так часто бывало у мальчишек, и Ириску всегда смешили такие уши. А сейчас она улыбнулась с неведомой раньше нежностью и радостью от того, что Пашка пришёл. И поняла, что ей он нравится. В любом виде, с любыми ушами.

— Привет, — сказала она просто.

От Ирискиной улыбки Пашка немного расслабился. И спросил, стараясь отогнать одному ему ведомые мысли:

— Привет, Брусникина. Второй раз за сегодня.

— Что? Как второй раз? — она спрашивала, а сама уже понимала, что услышит в ответ.

Ириска мотнула головой, словно заранее не соглашаясь с Клюквиным. И полотенце съехало, а волосы рассыпались, холодя плечи. И тут Пашка на удивление радостно выпалил:

— Так и знал, что это не ты была в школе! Ну, Брусникина, рассказывай. Теперь-то я не успокоюсь, пока ты не объяснишь все эти странности.

И Ириска рассказала. Пашка слушал внимательно, не перебивая. Когда история была закончена, он сказал:

— Круто! Это же настоящие приключения, как в книжках.

Но углядев, что Ириска киснет, погрузившись в переживания обо всём произошедшем, Пашка заявил:

— Кто бы они ни были, эти двойники, та девчонка, что заменяет тебя, мне не понравилась. Мало того, что она обрезала такие красивые волосы, так ещё и ведёт себя высокомерно. Процедила «привет» и отвернулась, как неродная. И с этой, из вашего класса, которая над тобой смеялась, шушукается.

— Она постриглась?

— Ну да. Вот так, — Пашка показал рукой длину по середину шеи.

— И с Викой, значит, дружит, с этой предательницей, — обречённо проговорила Ириска.

— С двойником столько всего можно было бы провернуть, — сказал Клюквин мечтательно, — но от твоей Брусникиной-два надо избавляться. Я чувствую, что это может плохо обернуться, — резко закончил он и замолчал.

Ириска ждала, что Пашка пояснит свою мысль. Но он сидел, задумавшись, и ничего не говорил.

— Ты предлагаешь её убить? — робко спросила она, не выдержав молчания.

— Что? — встрепенулся Пашка, — нет, конечно. Тебе просто надо вернуться в свою жизнь. Поговорить с родителями, со знакомыми. Она сама уйдёт, я уверен. Ведь она ненастоящая.

— А что будет, если поверят ей? Вдруг тогда я исчезну, а она станет настоящей? И ты меня забудешь…

Пашка взял её за руку и, глядя прямо в глаза, сказал:

— Брусникина, я тебя буду помнить всегда.

Это прозвучало и приятно, и глупо одновременно. Ириска, не отпуская его руки, произнесла:

— Паш, ну что ты меня всегда по фамилии зовёшь? У меня ведь имя есть.

Клюквин вдруг смутился, даже отвернулся на секунду.

— Может быть, потому, что Брусникина и Клюквин вместе — это компот?

— Не компот, а морс, — механически поправила Ириска.

Рассмеялась, но Пашка не поворачивал головы. И она сказала:

— Нет, не из-за этого.

Клюквин посопел, а потом с решимостью сказал:

— Раз уж у нас такой откровенный разговор, я тебе признаюсь. Только ты не вздумай ржать.

— Ладно, — слегка ошалев, согласилась Ириска.

— Я тебя называю Брусникиной потому, что имя Ира тебе не подходит. Как только хочу назвать тебя Ирой, в голове звучит другое имя, подходящее тебе. Но говорить его вслух как-то… нелепо. В общем, не могу объяснить.

Вот ещё новости. Ириска даже возмутилась. Она ему столько всего рассказала, а он секретничает.

— Говори сейчас же.

Пашка вздохнул:

— Про себя я называю тебя Ириской.

И снова наступила тишина. Пашка думал, что она разозлится. А Ириска была удивлена, обрадована и обескуражена одновременно. Нет, определённо, чудеса случаются не только в мире выдумок и воспоминаний.

— И давно? — спросила девочка.

— Уже второй год.

И она подумала, как раньше жила без Пашки. Без того, чтобы он был рядом и называл её Ириской. А ведь он был рядом всё время, просто она не замечала его, была маленькой девчонкой, мечтающей о принце и не видящей своего рыцаря рядом.

Ребята ещё долго сидели на ступеньках крыльца. Ириска рассказала Пашке о том, как её называла бабушка. Он был удивлён открытию не меньше. Потом Клюквин прикидывал, как Ириске вывести двойника на чистую воду. Девочка в основном возражала его идеям, предугадывая коварство и хитрость двойника. Закончился разговор, когда оба окончательно замёрзли, сидя на остывающих вечерних ступеньках. Договорились встретиться завтра, тем более, что был последний учебный день, и Пашка обещал прийти уже к двенадцати часам.

Эта ночь, вторая один на один с дачным домом, прошла гораздо спокойнее. Ириска ловко растопила печь, потому что посиделки с открытой дверью остудили дом, погрелась. Доела остатки колбасы с хлебом, йогурта и легла спать. Уснула она, как только голова коснулась подушки. Ни голосов, ни скрипов, ни вздохов ночного дома уже не слышала.

Пробуждение оказалось очень приятным. Ириска давно не вставала с постели такая бодрая и отдохнувшая. И если вчера она не знала, чем заняться в ожидании Пашки, то сегодня план был чёток и ясен: посчитать деньги в копилке, купить еды, постирать шорты и футболку. А там уже они встретятся с Клюквиным и продумают всё до мелочей в отношении двойника.

Звонок мобильника прозвучал в тишине дачи как гром. Ириска даже вздрогнула. Она уже и забыла этот звук. Подошла к столу, на котором лежал телефон, осторожно, чуть ли не на цыпочках. На экране светилось «Мама». Мама! Ириска тут же схватила телефон, позабыв про опасения, про собственную вчерашнюю рассудительность, когда она доказывала Пашке, что просто так к родителям не придёшь. Мама!

— Алло! — крикнула Ириска в трубку.

— Алло, Ира? — мама была явно взволнована.

Девочка хотела крикнуть: «Да, это я. Я скучаю, я люблю тебя!», но мамин голос на секунду опередил её:

— Ой, что это я, Ира здесь, — пауза. — Девочка, откуда у тебя этот телефон? Ты нашла его?

Ириска готова была расплакаться. Подлая копия, идиотский двойник! Мама, ну неужели ты не чувствуешь…

— Алло! Алло, девочка. Послушай, верни, пожалуйста…

Но Ириска не выдержала, положила трубку. Мама перезванивала ещё несколько раз, а потом снова наступила тишина. Значит, она поверила, что телефон потерян, и думала, что разговаривает с нашедшей. Или с воровкой? Нет, нет. Надо срочно избавиться от двойника и вернуть себе прежнюю жизнь. Пашка был прав.

Продолжение

в следующем номере

Екатерина
БЕЛОУСОВА

Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *