Документальное повествование

Я иногда спохватываюсь вдруг:

Уходят годы —

Сделано так мало.

А жизнь меня и била, и ласкала,

Но оглянуться вечно недосуг.

А.Д.

ВМЕСТО ПРОЛОГА

В жизни каждого человека чаще все происходит не так, как ему хочется, а как Господь распорядится. Все хорошее и пережитое плохое — это жизненный опыт. Иногда он оказывается важнее и полезнее положительного. Им закаляется человек, становится мудрее, расторопнее делая последующие шаги. Удар по нашему самолюбию — полезное лечение от гордости, которая чаще всего нас и портит. Не случайно гордость является большим грехом.

Судьба подарила мне очень много встреч с интересными людьми, среди которых был известный в 60-е годы, изгнанный сталинистами, а затем и Хрущовым из Ленинграда, драматург, автор известных пьес «Пансион мисс Говорд», «Екатерининская ночь» и других — Владимир Васильевич Ефимов. Непререкаемым для меня авторитетом был и остался мой двоюродный дедушка, автор более тридцати романов, среди них самый известный «Иду к людям», Николай Терентьевич Шаповал. В честь его меня назвали этим именем, к тому же, и день моего рождения совпал с Днем Ангела.

Я уже рассказывал в печати о дружбе с поэтом Иваном Шамовым. О встречах с участниками революционных событий при штурме Зимнего дворца Петром Карасевым и Леонидом Смирновым и об их участии в борьбе с бандитизмом в Ржеве. Имел переписку и встречи в Москве с Марией Францевной Розвадовской, создавшей в Ржеве первые комсомольские и пионерские организации. Александр Михайлович Гаврилов в двадцатые годы прошлого века был организатором в Ржеве детской «Розовой милиции», занимавшейся профилактикой среди несовершеннолетних правонарушителей. Опыт этих людей помог в наше время в военно-патриотическом воспитании молодежи.

Сотрудничество с лауреатом Ленинской и Государственной премий в области литературы Иваном Афанасьевичем Васильевым помогло мне приобщиться к краеведению. Я помогал ему собирать материал о пребывании писателей, поэтов на Калининском фронте в годы войны. И однажды по просьбе Ивана Афанасьевича написал рецензию на одну из подаренных мне им книг, вышедших в издательстве «Советский писатель». Рецензия была опубликована в «Калининской правде».

Много лет поддерживал письменную связь и был в гостях у Героя Советского Союза Константина Ивановича Царицына. Он жил в Ленинграде на улице Будапештская. А дважды Герой Советского Союза, заслуженный военный летчик СССР Виталий Иванович Попков сам нашел меня. Прислал свои воспоминания о воздушных боях в небе Ржева и фотографии свои и однополчан.

Все эти мои знакомые и друзья были почти вдвое старше меня, однако их доверие ко мне не было ущербным. Среди тех, кто уже был упомянут выше, был еще один человек, который называл меня другом. Это армейский поэт, военкор, стихи которого публиковались в журналах «Советский воин», «Старшина-сержант», в центральной газете «Красная Звезда», в газете Московского округа ПВО «На боевом посту», «Калининской правде» и в других изданиях. О многолетней дружбе с поэтом Владимиром Нестеровичем Мороз пойдет речь в этом материале.

ПОЭТ С ГОРЯЧИМ СЕРДЦЕМ

Я хотел бы. Хотел. Я хотел,

Чтобы стих мой, как песня запел.

Владимир Мороз

 

Мне трудно писать о человеке в прошедшем времени и ушедшем из жизни в самом расцвете творческих сил. Он родился солдатом, что бывает исключительно редким явлением. И уйдя на заслуженный отдых, им оставался. В посвященном мне стихотворении он напишет:

Мы — мужчины с тобой!

Мы — солдаты с тобой!

И написано нам на роду:

Хлеб растить на земле

И спускаться в забой,

И выхаживать розы в саду.

Нас подружила Москва. После двухнедельной стажировки в армейских редакциях мы многое узнали друг о друге. Прощаясь, Владимир Нестерович высказал мне свои пожелания:

— Тебе непременно надо учиться, — сказал он. — Поверь мне, у тебя есть задатки к журналистике. Стихи у тебя слабенькие. Твое призвание — публицистика, Коля, не теряй времени, учись. Получи хотя бы среднее образование. Шесть классов при твоих способностях мало.

В 60-е годы капитан Советской Армии Владимир Мороз был одним из известных армейских лирических поэтов. Неоднократно становился победителем на конкурсах поэзии в различных изданиях на воинские темы, и не только:

Я любовь без остатка тебе подарю,

Среди ночи достану жар-птицу —зарю.

Как румяное яблочко, солнышка луч

В самый пасмурный день принесу из-за туч.

Ленты радуги в косы твои заплету,

Соловьиную песню схвачу на лету,

Устелю все тропинки травой-муравой,

Бабье лето тебя обойдет стороной…

Лирика гражданская, лирика военная были доступны поэту в равной мере и находили место на страницах газет и журналов.

Мы служили не только в разных воинских частях, но и в разных городах. Я — в Ржеве, Владимир — в Бежецке. И знали друг друга лишь по публикациям, которые нередко встречались на страницах армейских газет.

В конце ноября 1966-го редакции военных газет «Красная Звезда» и «На боевом посту» пригласили меня на творческую стажировку от Ржевского корпуса ПВО и несколько человек из других военных округов. Поселили нас в гостинице штаба Московского округа противовоздушной обороны, в номерах на два человека. Вторым оказался армейский поэт Владимир Мороз. Знакомство отметили на выданные нам суточные в гостиничном буфете хорошим молдавским вином.

На второй день надо было быть на работе. Редакция газеты «На боевом посту» находилась на улице Павловская, 8, в том же здании, где и штаб Московского округа ПВО. Ниже, под редакцией, в полуподвальном помещении — типография. До этого я никогда не был в типографии и не видел, как печатается газета. А тут происходило все на глазах. Текст набирался вручную наборщиками, отливались матрицы. Насаживались на барабан… Отлаживались печатниками станки. Газета, пахнущая свежей краской, ползла нам прямо в руки…

Наш рабочий день начинался с работы над письмами военкоров. Мне пришлось читать и готовить к печати письма солдат, приходивших в редакцию из разных воинских частей Московского военного округа ПВО. В конце рабочего дня сотрудники редакции (а это были майоры, подполковники) давали нам «мастер-классы», делились с нами своим богатым журналистским опытом. Среди них были и такие, кто имел свои сборники стихов, рассказов. Их советы помогали нам еще лучше выполнять почетную работу военкора.

Как сейчас помню первые три письма, которые ответственный секретарь газеты «На боевом посту» подполковник Владимир Чистов поручил мне подготовить к печати. Рядовой Лозовский писал: «Дорогая редакция! Служит у нас солдат Ветров. Он отличник боевой и политической подготовки. Много времени занимается спортом, надеюсь, что он станет и разрядником. Убедительно прошу, напечатайте эту заметку…» И подпись.

Это письмо солдата даже в обзоре писем трудно было использовать. Потому что еще неизвестно, станет ли рядовой Ветров разрядником. А ведь он действительно интересный человек и заслуживает того, чтобы о нем написала газета. Нужно было только подробно рассказать о том, как он добился этих успехов. Какие ему встречались трудности, и как его товарищи-сослуживцы, командиры помогали ему преодолевать их.

Заметка была написана общими фразами, без убедительных фактов. К тому же, между строчек не оставлено места, где бы можно было внести необходимую правку. Мелкий, неразборчивый почерк с обеих сторон тетрадного листа. Понятно, что зачастую редакция вынуждена на такие письма военкоров, нештатных авторов давать ответ. Правда, мне тогда два из трех писем удалось подготовить к печати, но для этого пришлось по телефону связаться с их авторами, уточнив недостающие сведения.

Меня, тогда еще только начинающего военкора, многому научила двухнедельная стажировка в редакциях газет «На боевом посту» и в «Красной Звезде» — на Хорошевском шоссе. Мой коллега по стажировке, а впоследствии и друг, поэт Владимир Мороз в газете «На боевом посту» за 18 декабря 1966 года, вспоминал: «… Я стажировался вместе с младшим сержантом сверхсрочной службы Шаповалом Николаем. Хочу рассказать о том, с какой ответственностью он подходит к каждой строке.

В гостинице, положив свой походный чемоданчик на стул, он часами просиживал над очередной корреспонденцией. Напишет страницу, а потом, глядишь, больше половины вычеркнет. Одной статьи он делал два-три варианта. Не торопился отдавать в печать, откладывал на два-три дня.

— Я поступаю с ними, как с недозревшими помидорами, — говорит он. — Откладываю «дозревать». Потом возвращаюсь к ним, и вижу, какой из трех вариантов лучше.

Оставив лучшее, остальное выбрасывал в мусорную корзину. Вот так должен работать настоящий военкор. А редакция всегда с большим удовольствием примет такую статью, и она обязательно найдет место на страницах газеты…».

В этой корреспонденции, на мой взгляд, Владимир Нестерович явно завысил оценку моих способностей. Если б он тогда знал, что на то время у меня было лишь шесть классов образования, и что я делал (и до сих пор допускаю) множество грамматических и орфографических ошибок, он написал бы обо мне по-иному. Я его понимаю. На то время мы уже крепко сдружились, и он не мог написать иначе.

… Не прошло и двух недель, как мы разъехались по домам, как из Бежецка пришло первое письмо от поэта:

«Коля, здравствуй! Мне повезло. После Москвы, сразу же через три дня — командировка в Казахстан. Из Кустаная привез молодое пополнение солдатиков. Сегодня второй день как приехал, и вот разбираю почту. Посмотрел нашу «Стой, кто идет!» (так солдаты Московского округа ПВО в шутку называли газету «На боевом посту»). Читал твои корреспонденции. Будь зубастей, не бойся впасть в немилость начальству. Больше фактов и анализа.

За мою корреспонденцию «Когда глушится критика» уцепился политотдел. Состоялось широкое обсуждение на партактиве. Ожидаю партийного бюро воинской части. Постараются громко и больно высечь.

Коля, вряд ли у них что получится, я ведь до макушки вооружен фактами. В редакции наших с тобой многотиражек ничего не давал. Командировка много отняла времени. Пишу очерк о летчике Голубеве. Да, кстати, он тоже бил фашистов в небе Ржева. Герой Советского Союза. Я тебе пришлю о нем материал и фото.

Что готовишь для «Красной Звезды»? Они объявили литературный конкурс.

Пиши. Кланяйся от нашей семьи домочадцам.

С уважением, Владимир. 18.11.66 г.»

С нового учебного 1967 года я пошел учиться в вечернюю школу рабочей молодежи. Володя часто писал. Присылал свои новые стихи. Прислал мне книгу стихов Ивана Шамова. Такой у меня не было. На титульном листе было написано:

«Другу поэта Ивана Шамова.

И он на Ша…

И ты на Ша… —

У вас прекрасная душа!

Вл. Мороз»

Николай ШАПОВАЛ