Продолжение.

В «РЖЕВКЕ»

В 1967 году мое сотрудничество с газетой «На боевом посту» прекратилось. Все, что писал на военные темы, посылал в «Красную Звезду». В это время в «Ржевской правде» я вел рубрики на моральные темы, освещал работу правоохранительных органов. Газета часто объявляла литературные конкурсы, во многих из них мои материалы занимали первые и вторые места. Наградой были небольшие денежные премии. Редактором «Ржевки» был бывший партизан Сергей Иванович Богданов. Ответственным секретарем Гермоген Петрович Шкулев. С последним и его семьей была многолетняя дружба. Совместно с Гермогеном Петровичем были написаны две документальные повести: «Завещано живым» и «Максим Замашной из Журавки». Отрывок из последней повести вошел в книгу «В боях за Ржев», вышедшей в издательстве «Московский рабочий» в 1973 году.

Гермоген Петрович заслуживает того, чтобы о нем рассказать больше. Это была универсальная творческая личность. Прозаик, поэт, добрейший, жизнерадостный, с огромным чувством юмора человек.

Гермоген Петрович Шкулев родился в 1911 году в деревне Кузнечики Гжайского уезда Смоленской губернии. Получив достойное по тем временам образование, он, как энергичный и талантливый человек, был приглашен на советскую работу. Более 25 лет проработал в газете «Советский железнодорожник» в качестве литсотрудника, завотделом, секретарем, заместителем редактора. В «Ржевскую правду» пришел по приглашению редактора газеты Сергея Ивановича Богданова, на должность ответственного секретаря.

В редакции сразу стал своим человеком, для начинающих журналистов — наставником. Опытный литсотрудник делился опытом, так как для многих, не имеющих специального образования, взять интервью было трудным делом.

Гермоген Петрович брал интервью у многих выдающихся людей, посещавших Ржев. При нем возобновились заседания литературного объединения, членом которого был и автор этих строк. Стали регулярно выходить «Литературная страница», «Литературный Ржев». В них печатали свои стихи Николай Копьев, Сергей Смирнов, Таисия Лукина, Илья Емельянов, Лилия Хачатурян, Мирон Грингауз и сам Гермоген Шкулев. Всем запомнилась его большая поэма «Серебрянка». Я до сих пор помню ее наизусть. Особенно меня тронули эти строки:

Журчит Серебрянка.

И небо в лазури.

К могилам цветы

Пионеры несут.

Без вас отшумели

Военные бури.

Без вас прогремел

И Победный салют.

Ни лавров, ни почестей

Вы не искали.

Отчизна навечно

Признательна вам…

Бессмертною славой

Над Волгою встали

Герои, подобные

Богатырям.

Гермоген Петрович был надежным другом. Его любили в редакции. Он был центром притяжения рабкоров, организатором литературных встреч и вечеров на предприятиях города. Его уникальные способности к правке материалов, сокращению их, умение сделать из малозначащей статьи «конфетку» поражали воображение журнальных корифеев. Юмор воспринимал доброжелательно. Но однажды над ним не совсем корректно пошутили.

Один из завсегдатаев редакции (не буду называть его фамилии, он уже в мире ином) взял небольшой рассказ Чехова, переписал его и принес Шкулеву, выдав его за свой. Гермоген Петрович внимательно прочитал его, сказал «автору»: «При твоих способностях мог бы написать лучше». И тут же стал его редактировать… Правка рассказа Чехова получилась ошеломляющей. «Автор» признался о подвохе. Не знаю, чем бы кончилась эта встреча, если б посетитель не достал из портфеля бутылку хорошего вермута. Примирение состоялось. Но править мастера коротких рассказов Чехова мог только исключительно сверхталантливый Шкулев. Он не умел сердиться. Я свидетельствую об этом. Мы дружили семьями…

В 1973 году я принес ему стихи, написанные Владимиром Морозом в Ржеве, в годы службы в нашем городе. Гермоген Петрович опубликовал их в одном из выпусков литературной страницы. Более десяти лет он проработал ответственным секретарем «Ржевки». 20-го апреля 1975 года Гермоген Петрович ушел из жизни. На письменном столе осталась недописанная совместно с автором этих строк документальная повесть…

Вспомнил я об этом незаурядном журналисте еще и потому, что с «Ржевской правдой» я сотрудничал более тридцати лет.

Месяца два я никуда не писал. Тогда, узнав причину моего непоявления в печати, Сергей Васильевич Смирнов пригласил меня сотрудничать в «Ржевские новости».

…Но вернемся к моему другу, известному армейскому поэту, капитану Советской Армии Владимиру Морозу, около пяти лет служившему в частях ржевского гарнизона, опубликовавшему ряд материалов в «Ржевской правде». По служебной необходимости для прохождения дальнейшей службы он был переведен в воинскую часть, дислоцировавшуюся в городе Бежецке.

В декабре 1967 года Владимир Нестерович прислал мне несколько писем. В одном из них было новое стихотворение, посвященное его жене, разделявшей с ним многие годы армейской жизни:

Я любовь без остатка тебе отдаю,

Среди ночи достану жар-птицу зарю.

Как румяное яблочко, солнышка луч

В самый пасмурный день принесу из-за туч.

Ленты радуги в косы твои заплету,

Соловьиную песню схвачу на лету,

Устелю все тропинки травой-муравой,

Бабье лето тебя обойдет стороной.

И повешу сушиться холсты на луну.

Шей наряды себе, как весна примеряй,

И любви, что дарю, никогда не теряй…

Я знал и иные стихи армейского поэта Владимира Мороза. Их публиковали многие военные издания. В основном, они были военно-патриотического жанра. А тут, вдруг, любовная лирика. Собственно, все его стихи были просты по форме, очень правдивы по содержанию, наполненные самыми искренними чувствами и мыслями советского человека. Они не могли не дойти до сердец читателей и не могли не вызвать в них горячего, взволнованного отклика. Владимир Нестерович получал много писем с откликами на его поэтическое творчество от рядовых солдат и офицеров. Его произведения призывали воинов служить Родине, несмотря ни на какие трудности. Учили любить Родину и желанию ей служить.

Поэты России тогда, да и сейчас, мало написали стихов и песен о воинской службе, и в целом об армии. Владимир Мороз попытался и много сделал для того, чтобы сократить этот пробел. Его поэтический труд был замечен не только в изданиях армейской печати. В Калининской областной, в местной Бежецкой газетах всегда были готовы предоставить место для его публикаций и стихотворений.

Владимир Нестерович много стихотворных строк посвятил патриотическому воспитанию молодежи (он этим многие годы занимался). Ветеранам войны и тем, кто не вернулся с полей сражений:

Пройдут года, но память сохранится,

Как эстафета, будет мчаться вдаль.

И обелисков бронзовые лица

С ней понесут суровую печаль.

Она нужна нам эта память, люди,

Нужна, как стройный, праздничный салют,

Мы никогда погибших не забудем,

Они живыми в памяти встают.

Нередко радость творчества у пишущих оборачивается печалью, испытанием, которое не каждый человек может преодолеть, оказавшись в сетях неприятеля. Но, об этом позже…

По стечению некоторых обстоятельств, не совсем благоприятных (это отдельная история, к которой я тоже еще вернусь), мне пришлось уволиться из рядов Советской Армии. А следовательно, и мои публикации в армейской печати стали появляться реже. Это уже был 1968-й год. У Владимира, видимо, тоже был не лучший период в жизни. Переписка на некоторое время приостановилась. И, тем не менее, по армейским газетам я следил за творчеством Владимира. А вскоре и получил от него письмо:

«… У тебя конфиденциальный настрой, — писал он. — И, видимо, по этой причине ты делаешь вывод, что я тебя вычеркнул из трудной, но благородной деятельности — «писанина». Ведь ты так и пишешь: «Раз нет его в армейской печати, значит, пропал человек, не выдержал натиска недоброжелателей, сбежал из армии, бросил журналистскую работу…».

После того, как мы расстались в Москве, я читал 3-4 твоих корреспонденции. И после этого ни в «Красной Звезде», ни «На боевом посту» больше твоей фамилии не видел. Тогда я действительно подумал, что ты просто-напросто замкнулся на контактах творческой работы, или в буквальном смысле бросил сотрудничать в армейской печати. Но у меня никогда не появлялось мысли, что человек творческий, каким ты являешься, который однажды пожал плоды умственного творческого труда, уйдет хотя бы на миг с этого пути.

Николай Иванович! Я рад, что ты не бросил перо сохнуть и обрастать паутиной бездеятельности, а, как и прежде, изводишь кипы бумаги, чтобы найти только одно слово, равное репинской кисти выражение.

О себе. Как и ты, расширил сферу деятельности. Сотрудничаю в Бежецкой «Путь коммунизма», в Троицкой (это Челябинская область). Прошел солидный материал в газете «Патриот» (издание ДОСААФ). Одним словом, работаю. А как ты знаешь, что «работающий дурень полезнее отдыхающего мудреца».

За это время нашей переписки побывал несколько раз в Москве, заходил в редакции. Спрашивали о тебе. Жалеют, что потеряли такого нештатника. Передавали приветы. Я сказал, что ты их принимаешь только в жидком виде. Отдохнул в Пятигорске, это место, где был убит Лермонтов. Высылаю фото. Коля, а как тебе эти строчки?

Опять весна…

Скворец, как подмастерье,

Стучит по наковальне кузнеца.

А листья на деревьях, словно перья,

Растут, растут

И росту нет конца.

Зашелестели гребешки рябины,

Черемуха разбрызгала духи.

Нежнее гнутся у березок спины,

Ночами спать не могут петухи.

А звезды!.. Звезды!..

Будто росы мая.

Ни облачка, ни ветерка вокруг…

А может, это молодость вторая

К тебе пришла

Негаданно, мой Коля, друг?

Львиного тебе здоровья и толстовской энергии в творчестве.

С уважением, Владимир».

Продолжение

в следующем номере

Николай ШАПОВАЛ