Осенний этюд

Две недели в городе стояла чудесная солнечная погода, а вчера вдруг откуда-то налетели хмурые серые тучи, и весь день небо оплакивало уходящее лето.

К утру, правда, дождь прекратился, но тучи никуда не исчезли. Было мокро и сыро, желтая листва на деревьях поблекла, а опавшие листья сделались мокрыми и грязными, и их хотелось пожалеть, словно они были маленькими бездомными котятами.

— Как хорошо, что ты сегодня пришел, — сказала Олеся, чуть повернувшись к Андрею.

Они медленно шли по мокрому тротуару, заваленному палой листвой. Мимо них с недовольным ворчанием неслись хмурые автомобили, спешили по своим утренним делам такие же неприветливые прохожие, облаченные в серые плащи.

Здесь всё было серым и неуютным. Кроме Олеси…

— Ты хотела меня видеть? — спросил Андрей.

Девушка ничего не ответила, только метнула в Андрея быстрый взгляд, сдобренный мягкой и лукавой улыбкой.

У Олеси была очень красивая и приятная улыбка…

И имя у нее было очень приятное и хорошее. Милое такое. Почти Алиса. Алиса из Зазеркалья…

— Вчера я не смог прийти, — признался Андрей.

— А знаешь, — сказала Олеся, — мне вчера было очень грустно и одиноко, я сидела дома одна, и мне хотелось плакать…

— Но ты же не плакала? — Андрей внимательно посмотрел на девушку, на ее профиль. Олеся была похожа на античную богиню.

— Плакала, — ответила Олеся. — Ты же знаешь, я очень часто плачу…

Они свернули с тротуара в небольшой чахлый сквер, чудом уцелевший среди многоэтажек. Дома были серые, словно выводок мышей.

Половину сквера перегородили стальными решетками, там была автостоянка. Машины тоже были серого мышиного цвета.

Андрей и Олеся всегда заходили в этот скверик во время их недолгих утренних прогулок. Останавливались у приветливо шумевших кленов, которые уже почти облетели.

Олеся положила пестрый целлофановый пакет на серый обрубок скамейки, отвела в сторону упавшие на лицо волосы. Быстро оглянулась по сторонам…

Прохожие были далеко и не смотрели на Андрея и Олесю.

У Олеси были красивые длинные волосы, которые всегда пахли приятной свежестью. Как и ее чуть полные губы…

К сожалению, их поцелуй получился быстрым, почти мимолетным. Словно они боялись, что кто-нибудь
заметит.

Хотя никому не было до них дела.

— Спасибо, что пришел, — сказала Олеся, поправляя волосы.

— Тебя завтра встретить? — спросил Андрей. На его губах еще дышал след поцелуя.

— Это будет очень мило, — улыбнулась Олеся, и Андрей снова чуть коснулся сухих губ девушки своими губами. Лишь на миг…

И тут же, отчего-то почувствовав себя смущенным, словно это был его первый поцелуй, стушевался, опустил глаза.

И увидел под ногами кленовый лист. Огромный, разлапистый, янтарно-желтый, он выделялся среди своих собратьев не только величиной, но и яркой, свежей желтизной, еще не успевшей потускнеть под серым взглядом осени.

«Он похож на цыпленка, — с неловкой грустью подумал Андрей. — На маленького беззащитного цыпленка…»

Андрей зачем-то наклонился, поднял кленовый лист, задумчиво повертел в ладонях. Лист был сухим — наверное, только что слетел с клена.

— Дай посмотреть, — сказала Олеся.

На долю мгновенья
их пальцы соприкоснулись, и сердце Андрея радостно ухнуло.

— Какой большой и красивый! — с детским восхищением проговорила Олеся. — Хочешь, я тебе его подарю?

Андрей удивленно посмотрел на девушку.

— Зачем? — спросил он.

— Просто так, — пожала плечами Олеся. На ее губах сияла теплая, как ушедшее лето, улыбка.

Она протянула ярко-желтое чудо осенней природы Андрею. Тот взял лист, положил его на ладонь, осторожно провел пальцем по тугим ярким прожилкам.

Лист был живым и теплым. Он порывисто затрепетал в ладонях Андрея, словно и взаправду был маленьким цыпленком, которому не хотелось сидеть на руках.

Но Андрей вдруг понял, что дело совсем в другом. Кленовый лист, сорванный с дерева резким порывом хмурого осеннего ветра, не хотел, чтобы его жалели. Он знал, что его судьба — лежать на мокрой земле рядом со своими желтыми собратьями. Он знал свою судьбу еще в мае, едва появившись на свет. И, зная, что ждет его в будущем, он спокойно, без ропота и сожаления, принимал свою судьбу, потому что понимал — он не может ничего изменить в устоявшемся порядке вещей.

Андрей вздохнул и нехотя положил кленовый лист рядом со своими пожухлыми собратьями, которым не суждено было пережить осень.

— Пусть лежит, — сказал он в ответ на удивленный взгляд Олеси. — Не надо его тревожить…

Лист слегка приподнялся над землей, словно хотел поблагодарить Андрея за понимание.

— Пусть лежит, — легко согласилась Олеся. — Пошли…

Она забрала со скамейки свой пакет и, бросив на Андрея мягкий взгляд, двинулась к трамвайной остановке.

Андрей шел рядом с девушкой, и пожухлая листва о чем-то тихо нашептывала под ногами, и ее мягкий шелест был унылым, как и весь осенний город, сжатый хмурыми тисками серых туч.

А в душе жила тоска по ушедшему лету…

Ироническая фантазия

Монолог экскурсовода:

— Перед вами типичный жилой дом второй половины двадцатого века, которые в то далекое время именовались «хрущевками». Таких домов в нашем городе когда-то было великое множество, но в начале позапрошлого века их все снесли, так как они были совершенно неудобны для жизни. А этот дом сохранился чудом, и теперь он считается памятником старинной архитектуры, который напоминает нам, в каких жутких условиях жили наши предки.

А теперь внимательно вглядитесь в надписи на стенах этого дома, выполненные мелом, красками и другими веществами, ныне неизвестными науке. Такие надписи ученые-историки называют латинским словом «граффити». По граффити можно изучать прошлые эпохи… И если вы внимательно вглядитесь в граффити, оставленные нашими далекими предками на стенах этого невзрачного дома, то часть из них вы сможете прочитать и сейчас; другие сохранились частично, но их можно восстановить по сохранившимся обрывкам смысла, от третьих остались едва заметные следы, которые можно расшифровать только на субатомарном или кварковом уровне, по следам элементарных частиц.

Все эти надписи, как я уже сказала, имеют огромную историческую ценность. Они позволяют нам с достаточной долей достоверности судить о духовном мире наших предков, об их интересах и увлечениях.

Вот, например, граффити, сделанное черной несмываемой краской: «СПАРТАК — ЧЕМПИОН!!!» О чем поведает эта лаконичная надпись пытливому уму историка? Слово «чемпион» обозначает «победитель», а «Спартак» — древнее мужское имя. В истории известно много Спартаков, один из них возглавил восстание греческих рабов, а, например Спартак Мишулин, имел на животе пропеллер и жил на крыше, — так гласят легенды, в которых, естественно, есть изрядная доля вымысла.

Мы не знаем, какой Спартак жил в этом доме между 1960-2000 годами, кого он победил и почему стал чемпионом. Архивы тех лет сильно пострадали в последней мировой войне, а другие граффити не сохранились.

Но мы можем быть уверены, что этот Спартак был горячо любим народом. Иначе безымянный автор не поставил бы после его имени три жирных восклицательных знака. Писавший искренне радовался победе своего кумира и не мог сдержать чувств.

А теперь посмотрите чуть выше. Вы видите фразу: «Здесь был Вася» О чем говорит это граффити? Мы не знаем, кем был этот Вася, но можем предположить, что он был очень честолюбивым человеком, мечтал прославить свое имя в веках, но по каким-то причинам это ему не удавалось, и он был вынужден довольствоваться малым. Но даже это малое сохранило память о человеке грядущим поколениям…

А теперь подойдем к торцу дома. Присмотревшись, вы увидите недавно отреставрированную надпись: «ТАНЯ ПЛЮС САША РАВНО ЛЮБОВЬ». О чем это говорит? Только о том, что в этом доме жили Таня и Саша, которые страстно любили друг друга и хотели, чтобы об их любви узнал весь город. Ученые-литературоведы называют это граффити самой короткой поэмой о любви…

Теперь посмотрите сюда, где написано: «ПЕТЬКА-ДУРАК!» Очевидно, в этом доме жил человек по имени Петька, который был немного сумасшедшим, и это граффити предупреждало окружающих о потенциальной опасности.

Прежде чем мы завершим нашу небольшую экскурсию, обратите внимание еще на одно граффити, о смысле которого до сих пор спорят ученые разных направлений науки. Вон там, левее двери: «КОЛЯН — СВИНЬЯ» и «ЛЕХА-КОЗЕЛ». Свинья и козел — это вымершие в конце прошлого века животные, а Колян и Леха — древние имена, ныне забытые, здесь нет никаких вопросов. Но что означают эти надписи? Одни ученые предполагают, что вышеупомянутые Колян и Леха были внешне очень похожи на свинью и козла соответственно. Другие опровергают эту точку зрения, считая, что речь идет о признаках животных, перенесенных на людей: Колян был упрямый, как свинья, а Леха грязный, как козел. Однако мне самому ближе другая точка зрения, согласно которой считается, что вышеупомянутые Колян и Леха были оборотнями, и граффити служило целью предупредить окружающих на предмет опасности — так же, как и в случае с предупредительной надписью «Петька-дурак».

А теперь, дорогие экскурсанты, давайте перенесемся в Киев, где мы посмотрим древние исторические памятники, и я расскажу вам о граффити Софийского собора одиннадцатого века…

Бабье лето

Этюд

… говорят, что надо уходить, не оглядываясь назад — чтобы не было больно.

Но даже лето, уступая дорогу осени, всегда останавливается на перекрестке и с грустью взирает на свои следы, засыпанные опавшей листвой. Лето стоит и думает — а может, не надо уходить? Может, лучше остаться… хотя бы на миг…

И, словно услышав эти грустные мысли уходящего лета, разойдутся хмурые осенние тучи, еще вчера поливавшие унылую землю промозглым дождем, открывая взору тугую синеву небесного шатра, и сквозь яркое золото поредевшей листвы упадут на землю теплые солнечные лучи — как последний привет уходящего лета. Как последний взгляд, брошенный в твою сторону девушкой, которая никогда уже не будет твоей. Как последнее «Прости и прощай», слетевшее с ее усталых губ…

Нет ничего печальнее «бабьего лета». Ведь оно — последний взгляд настоящего лета, брошенный в осень, всего лишь грустные воспоминания о настоящем лете, которое стоит за поворотом, грустно вздыхая о том, что не в его силах оживить засохшую листву, отменить утренние заморозки и сделать день длиннее, а ночи короче.

А это значит, что действительно пора уходить.

И лето уйдет — за самый дальний горизонт.

И вместе с ним уйдут все летние мечты и надежды.