По  материалам  ржевской  межрайонной  прокуратуры

Со слов подсудимого, дело было так. Жили-были в нашем славном верхневолжском городке двое мужчин — Сергей Исаев и Андрей Ребров (имена и фамилии фигурантов по уголовному делу изменены). Мужчины знали друг друга, и отношения между ними были нормальные. Каких-либо конфликтов или серьезных ссор между ними никогда не случалось, зато была одна страсть, которая их объединяла: частенько употребляли вместе спиртные напитки.

Вот и в тот злополучный день, 15 апреля 2012 года, уже спозаранку домой к Исаеву пришел Ребров. Пришел не пустой, а с бутылкой спирта емкостью 0,5 литра. Емкость оказалась как нельзя кстати: оба с утра мучились похмельем. Тут же нашлась нехитрая закуска. Присели за стол в комнате, стали выпивать, вести долгие разговоры «за жизнь», а в сущности — ни о чем.

Вспомнили про армейскую службу. Мол, вот мы армейскую лямку тянули как положено. Как в старой песне поется: «Сырая тяжесть сапога, роса на карабине, кругом тайга, одна тайга, и мы — посередине…» А сейчас, что? Год пролетит — не заметишь. Еще домашние пирожки не переварились, а уже «дембель». «Да-а-а…» — покивали головами, еще выпили. Армейская тема захватила их, и разговор продолжился. Однако и хмель уже туманил голову. Разжигал пристрастие похвастаться чем-нибудь.

Ребров стал доказывать Исаеву, что тот сам-то особо службы не нюхал. Не в тех войсках служил, в каких надо. Вот, мол, он, Ребров, служил в тех. Его убивать учили. А Исаев — слабак. Ему «слабо» ударить ножом человека, а вот он, Ребров, может…

Видя, что сотоварищ «перебрал» и становится на словах агрессивным, Исаев предложил ему покинуть жилище, пока совсем не разругались. Реброву же, наоборот, уходить из квартиры не хотелось, да и внезапно возникший скандал из-за удара на «слабо» было уже не остановить.

Вдобавок Ребров стал оскорблять Исаева нецензурными словами и пошленько намекать на то, что у него давно уже выросли «рога»: подруга Исаева ему изменяет.

Тут любой мужик такого позора не стерпит, хоть слабак, хоть силач. Потому что за такие, мол, предъявы конкретно отвечать надобно. И Исаев свой спрос учинил…

На суде Исаев говорил, что не помнит, как они оказались в прихожей квартиры, как в его руках оказался кухонный нож, которым он нанес всего один удар в грудь Реброва, тот самый удар «на слабо».

После этого Ребров вышел из квартиры и пошел вниз по лестнице, а Исаев, закрыв дверь, возвратился в комнату, где они распивали спиртное, и лег спать, наивно полагая, что все само собой утрясется. Через некоторое время его разбудили сотрудники полиции и доставили в отдел.

Ребров, покинув жилище Исаева, еще смог пройти несколько шагов. Он упал на лестничной площадке между первым и вторым этажами, где и скончался. Соседи по дому, обнаружив в подъезде труп мужчины, вызвали скорую помощь и полицию. Далее требовалось установить, откуда вышел потерпевший, что и было сделано. А время еще не перевалило за полдень…

В судебном заседании Исаев свою вину признал лишь частично, подтвердив при этом показания, данные им в ходе предварительного следствия. Он все время повторял, что в ходе ссоры Ребров говорил, что ему, Исаеву, «слабо» ударить его ножом, а он взял нож и ударил. Убивать не хотел, видимо, не рассчитал силу удара. В общем, удар на «слабо» получился сильным.

Помимо частичного признания подсудимым своей вины, она была подтверждена доказательствами, исследованными в судебном заседании. Свидетельскими показаниями, заключениями экспертиз и другими доказательствами.

Действия Исаева были квалифицированы по части 1 статьи 105 УК РФ как убийство, то есть умышленное причинение смерти другому человеку. Как было установлено в судебном заседании, Исаев нанес Реброву ножевое ранение, несовместимое с жизнью, от которого тот скончался спустя непродолжительное время на лестничной площадке.

Суд пришел к убеждению, что нанося резкий со значительной силой удар ножом Реброву в грудь, Исаев действовал с умыслом на причинение смерти. Об этом свидетельствует выбор в качестве орудия преступления ножа, длина клинка которого (как следует из экспертизы вещественных доказательств) составляет 11,8 см. Нанося с такой силой удар ножом в грудь, Исаев осознавал общественную опасность своих действий, предвидел неизбежность наступления общественно-опасных последствий в виде смерти потерпевшего и желал их наступления (вот вам и удар на «слабо»). При этом суд принял во внимание и последующее поведение Исаева, который мер к оказанию помощи Реброву не принял, лег спать, оставаясь безучастным к случившемуся.

А вот внезапно возникшего сильного душевного волнения, вызванного неправомерным поведением потерпевшего, в действиях Исаева суд не усмотрел. Не нашел суд в действиях Исаева и необходимой обороны или превышения ее пределов. Исследованными в судебном заседании доказательствами установлено, что со стороны Реброва не было реального общественно-опасного посягательства в отношении подсудимого и, соответственно, отсутствовала непосредственная угроза его осуществления. Как усматривается из обстановки совершения преступления, в ходе совместного распития спиртного Ребров, будучи в нетрезвом состоянии, проявлял пьяную назойливость, но при этом нападения на Исаева не совершал, ударов не наносил, в руках предметов, свидетельствующих о намерении причинить тяжкий вред здоровью, не имел, и его действия не были сопряжены ни с каким насилием, а поэтому у подсудимого не имелось оснований полагать, что его жизни или здоровью угрожает реальная опасность. Никаких телесных повреждений у Исаева, согласно заключению судебно-медицинской экспертизы, не имелось. (Это в качестве юридического ликбеза для тех, кто, берясь за нож или травматику, думает, что он применяет это в условиях необходимой обороны. А необходимая оборона, оказывается, таит в себе множество нюансов. Вот и приходится потом бедолагам отправляться на нары по полной программе).

Суд учел смягчающие обстоятельства по делу (отсутствие судимости, раскаяние в содеянном, состояние здоровья подсудимого) и тяжесть совершенного деяния, которое относится законом к категории особо тяжких преступлений. Тем более, что по месту жительства Исаев характеризовался с отрицательной стороны: не работал, злоупотреблял спиртным, вел антиобщественный образ жизни. А посему и приговор прозвучал обвинительный. За убийство — 8 лет лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

До суда Исаев находился под стражей. Эта мера пресечения отмене или изменению не подлежала и после суда. А вот процессуальные издержки, связанные с оказанием юридической помощи в ходе предварительного расследования и в суде, подлежали взысканию именно с подсудимого.

«Еще одна бытовая трагедия», — скажете вы. Бесспорно! Один человек в тюрьме, другой — в могиле. Но как остановить подобную бытовуху, похожую на настоящую войну? Нет ответа…

Евгений ОЖОГИН