Панджшер, 17 мая, 1982 год

Моя жизнь складывалась как у многих сверстников. У каждого была своя большая мечта, к которой мы стремились. С самого раннего детства я мечтал быть лётчиком. Мой дядя, Василий Фёдорович Булкин, был лётчиком, летал вместе с В. Коккинаки, В. Степанчонком, В. Сталиным. Вместе с другими готовил перелёт В. Чкалова в Америку. Он частенько вспоминал то время! С огромным вниманием я слушал его рассказы о подготовке того перелёта… «Когда стало понятно, что самолёт с таким большим запасом топлива с обычной полосы не взлетит, весь личный состав подмосковного аэродрома «Чкаловский», вооружившись лопатами и тачками, сооружал большой трамплин для взлёта перегруженного самолёта. Потом затаскивали наверх самолёт, загружали его уже наверху и провожали в полёт».

Увлекательные рассказы о жизни лётчика, о той поре развития и становления советской авиации будоражили моё детское сознание и в конечном итоге сформировали для меня цель в жизни — быть военным лётчиком! Этому я и посвятил всю свою жизнь.

После окончания средней школы N№ 1 в Ржеве поступил в Качинское высшее военное Краснознамённое авиационное училище лётчиков им. А.Ф. Мясникова, которое окончил в 1968 году.

Судьба распорядилась так, что осенью 1981 года я был направлен для прохождения дальнейшей службы в ВВС ТуркВО. Не обошли меня стороной и боевые действия в Афганистане. Об одной самой яркой и значительной операции, о её первом драматичном дне мне и хотелось бы рассказать читателям.

Весной 1982 года началась подготовка к проведению крупной операции 40А — уничтожению в Панджшерском ущелье подготовленных отрядов душманов под руководством грамотного полевого командира Ахмада Шаха Масуда. Организационной работы и мероприятий по этому поводу было довольно много. С наших южных аэродромов была задействована бомбардировочная и дальняя авиация, которая несколько дней подряд бомбила ущелье.

Панджшерское ущелье протяжённостью более 120 км начинается в 15 км севернее аэродрома Баграм и уходит на северо-восток практически до пакистанского города Пешавар. Высота ущелья над уровнем моря разная. У основания — 1800 м и увеличивается до 3400 м над уровнем моря близ границы Афганистана с Пакистаном.

Руководством было принято решение о последовательном десантировании наших штурмовых бригад на всём протяжении ущелья, разделив его на три зоны. Первая зона — высота над уровнем моря 2800 — 2500 м. Наши вертолёты Ми-8 по тяговой вооружённости для десантирования в этой зоне могли брать на борт по 8-9 десантников. Вторая зона — высота над уровнем моря 2500 — 3000 м. Здесь на Ми-8 планировалось брать по 6-7 человек десанта. Третья зона располагалась на участке выше 3000 м над уровнем моря. Ми-8 здесь мог брать только 3-4 десантников.

На 17 мая 1982 года после бомбовых ударов нашей бомбардировочной и дальней авиации по бандформированиям Ахмада Шаха Масуда было запланировано начало операции. Для выполнения сложной и ответственной задачи десантирования была создана единая группировка армейской авиации ВВС 40А на аэродроме Баграм. В неё вошли лучшие боевые авиационные подразделения. Руководство группировкой было возложено на командира 50-го ОСАП, полковника Виталия Егоровича Павлова, впоследствии Героя Советского Союза, командующего армейской авиацией Вооружённых Сил СССР, генерал-полковника авиации.

В 5 часов утра по местному времени 17 мая 1982 года, непосредственно перед первой волной десантирования, боевую штурмовку опорных пунктов противника выполнили лётчики истребительной авиации ВВС 40А. Позднее выяснилось, что этого было крайне недостаточно.

Экипажи и десант заняли свои места в вертолётах. Операция началась. В это время я вместе с заместителем начальника политического отдела ВВС ТуркВО полковником B.C. Купцовым находился на передвижном КП авиационной группировки. Возглавлял первую колонну десантирования опытный боевой лётчик, командир 3-й авиационной эскадрильи 50 ОСАП майор Грудинкин. У него на борту была группа управления десантированием офицеров штаба ВВС 40А. В её задачу входило руководство десантированием в первой зоне боевых действий.

Первый эшелон десанта был встречен душманами плотной стеной огня. Экипажи докладывали, что перед ними сплошной огонь, ничего не видно, нет возможности десантировать войска. При подходе к цели прямым попаданием был убит майор Грудинкин. Управление вертолётом взял на себя правый лётчик, штурман капитан Кузьминов. Но перед приземлением он был смертельно ранен, вертолёт перевернулся и упал в расщелину на камни, весь состав оперативной группы штаба ВВС 40А погиб. На выручку командиру бросился экипаж заместителя командира эскадрильи по политической части капитана Александра Садохина. Но от прямого попадания из ДШК вертолёт капитана А. Садохина загорелся, упал и сгорел вместе с героическим комиссаром и его экипажем. Другие экипажи в этой тяжелейшей обстановке выполняли десантирование. И выполнили! Никто не сорвал боевое задание!

После возвращения на аэродром лётчики не могли скрыть своего волнения. Такого ещё не было! Когда закуривали, у многих дрожали руки, сигарета заканчивалась через три-четыре затяжки. Полковник В.Е. Павлов, видя такую ситуацию, собрал экипажи возле себя и сказал: «Я не могу приказать вам снова идти в бой. Мы здесь выполняем интернациональный долг, но если мы сейчас не десантируем второй эшелон десантников, то погибнут те ребята, которых мы уже высадили и которые сейчас ведут неравный бой в ущелье с душманами». После этих слов лётчики пришли в себя и начали готовиться к следующему десантированию.

Подошёл строй десантных подразделений с полной боевой выкладкой. Десантники были как на подбор, молодые, красивые, сильные, статные парни ростом под два метра. В голове непроизвольно появилась мысль: «Господи, что же мы делаем! Это же наше будущее! Будущее страны! Почему мы так неразумно с ними поступаем?». Началась тренировка десанта по погрузке в вертолёт и его покиданию. Командиры вертолётных экипажей по два раза заводили свои группы в вертолёты, объясняли, как нужно занимать своё место в вертолёте, какие соблюдать меры безопасности, как правильно покидать вертолёт.

После этого полковник В.Е. Павлов даёт команду: «По вертолётам!» — и приказывает взлетать всем по самолётной 300-метровой полосе. Я сначала не понял, зачем это надо. Потом стал ясен глубокий смысл этого приказа.

Пока выполнялась тренировка второй волны десанта, он приказал установить Боевое Знамя полка рядом с 300-метровой полосой ВПП. Сам встал около Знамени и приветствовал взлетающие в бой экипажи отдачей воинской чести. А командиры экипажей, в свою очередь, взлетая на выполнение боевой задачи в этот огненный ад, также отдавали честь своему командиру, прикладывая руку к защитному шлему. Зрелище было потрясающее! Я уверен, что такое единство и понимание между боевым командиром и подчинёнными вряд ли когда-нибудь было. И вряд ли когда-нибудь будет. Трудно приходится лётчику, да и не только лётчику, в бою, но ещё труднее и ответственнее командиру посылать своего лётчика в огненное пекло, из которого он может и не вернуться…

Нельзя, просто не имею права не сказать об организации в этот тяжелейший день поисково-спасательной работы, которую героически выполнял заместитель командира 3-й а.э. 50 ОСАП майор А.В. Сурцуков. В самом начале операции погибли экипажи (вместе с группой управления) командира 3-й а.э. майора Грудинкина и его заместителя по политической части капитана А. Садохина. Трагически погибла в полном составе вся группа управления десантированием, состоящая из офицеров управления ВВС 40А. Кроме них, были ещё убитые и раненые из числа десантников. Всех нужно было эвакуировать из зоны боевых действий. И путь здесь был один: только по воздуху!

Майор А.В. Сурцуков прилетел к месту гибели экипажа своего командира майора Грудинкина. Вертолёт держал на весу правый лётчик, борттехник вёл огонь из бортового оружия, а сам А. Сурцуков под огнём душманов вытаскивал из разбитого вертолёта погибших товарищей и переносил в свою «вертушку». Эвакуировав одну партию погибших и раненых, он летел за следующей. Таким же образом он вывез обгоревшие тела капитана А. Садохина и членов его экипажа. За то время, когда основные силы армейской авиации выполнили по два боевых вылета на десантирование, майор А. Сурцуков сделал пять успешных вылетов на спасение и эвакуацию своих боевых товарищей и десантников. За умелые, поистине героические действия заместитель командира 3-й авиационной эскадрильи 50 ОСАП майор Анатолий Васильевич Сурцуков был награждён орденом Боевого Красного Знамени. Через несколько лет я встречался с подполковником А.В. Сурцуковым в Военно-воздушной академии им. Ю.А. Гагарина. Всё такой же подтянутый, уравновешенный, с умным пристальным взглядом.

Прошли годы…

Анатолий Васильевич Сурцуков получил звание генерал-лейтенанта. В 2003 году он по праву возглавил управление армейской авиации. Был награждён орденом Ленина, орденом Красного Знамени, орденами Мужества и Дружбы народов, многими медалями. Именно такие командиры нужны нашим авиационным частям и соединениям! За ними — будущее наших Военно-Воздушных Сил!

Н. Мирошниченко, выпускник первой
Пушкинской школы Ржева
1964 года, летчик I класса, полковник ВВС,
участник боевых действий в Афганистане