«Встать, суд идет!» Эту фразу в свой адрес Дмитрий слышал не в первый раз.

От безделья и педагогической запущенности, а как следствие — отсутствия должного образования, пошел по наклонной. Первый условный срок получил за кражу, и вот снова предстал перед судом. Обвинение серьезное — совершение преступления, предусмотренного частью 4 статьи 111 уголовного кодекса РФ (умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека, совершенное в отношении лица, заведомо для него находящегося в беспомощном состоянии, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшего). Разве мог он совершить такое, да еще и по отношению к близкому человеку? Ведь это он остался со стариком один, единственный, кто помогал ему передвигаться по дому, ходил за продуктами, готовил и убирал? А почему, как только заключили под стражу, дал признательные показания: так это сокамерники посоветовали, скажи, мол, «да, побил деда, было дело, не сдержался. Вину признаю, раскаиваюсь», — и срок дадут меньше. Поэтому так быстро и написал заявление с просьбой о вызове для дачи явки с повинной. Все писал собственной рукой, верно. Но факты, изложенные в ней, не соответствуют действительности, и признаваться на самом деле не в чем. Вину свою не признаю.

***

Учеба в школе Димке не давалась. Сложно было запоминать формулы, правила, повторять прочитанное, отвечать на вопросы учителя. Возможно, если бы на помощь своевременно пришли родители, ситуация бы немного выровнялась. Но у взрослых были свои заботы. Неоднократные вызовы в школу на беседы были безрезультативны. Чтобы не выслушивать замечания от учителей и не видеть насмешки одноклассников, начал прогуливать уроки. Девятый класс окончить так и смог, ни один экзамен не сдал и по итогам обучения получил справку об окончании восьми классов. По настоянию матери, которая решила наверстать упущенное и взялась за воспитание сына, приступил было к учебе в училище. Она надеялась, что сыну хватит сил выучиться на сварщика, это позволило бы иметь стабильный заработок, самому себя обеспечивать. Но Дима не выдержал и полугода. Снова начал прогуливать занятия. Душещипательные собеседования не помогали, заядлый прогульщик делал все по-своему. За что и был отчислен по итогам первой сессии первого курса ввиду неуспеваемости и непосещения занятий.

Без дела сидеть дома было скучно. Да и денег никто ему просто так не даст. Как-никак семнадцать лет. Пришлось искать способы заработка. Подрабатывал где и как мог. Весной 2012 года ему исполнилось восемнадцать. Осенью молодой человек был вызван в военкомат. Как и положено, прошел военную призывную комиссию, где получил направление на обследование в психиатрической больнице. Врачи поставили Вдовину диагноз «отставание в развитии». Путь в армию был закрыт. Дмитрий и дальше был предоставлен сам себе. Досадно, что совместное проживание с отцом и дедом (после развода родителей три поколения мужчин жили вместе), по-хозяйски на парне никак не отражалось. Вместе мужчины если и делали что, так только распивали спиртные напитки. Ни о каком общем мужском увлечении, к сожалению, речи не шло. Занимались кто чем. Старшие Александр Викторович и Виктор Александрович большую часть времени проводили на работе. Один трудился электриком, другой — механиком. Дмитрий же спал, сколько хотел, работал, когда придется. Серьезных конфликтов в семье не бывало. Если и повздорили, расходились мирно. Сор из избы не выносили, посторонним друг на дружку не жаловались.

Несколько лет назад в дом пришла большая неприятность, которая впоследствии стала трагедией. Возвращаясь домой с ночной смены и переходя через железнодорожные пути, старший Вдовин попал ногой в проем стрелы. Закрытый перелом голени. А в 2016 году на месте перелома у него развилась гангрена. Ногу пришлось ампутировать до середины бедра. Для здорового, работящего мужчины это стало бедой. Александр Викторович долгое время не мог привыкнуть к своему положению. По дому практически не передвигался, подолгу молча лежал или сидел на кровати. В минуты глубокого отчаяния тяжело вздыхал, нет-нет и вырывалось вслух крепкое словцо.

Родственники инвалида не бросили. Помогали свыкнуться с новыми обстоятельствами. Оба брали пожилого мужчину под руки и водили по дому, нет-нет пытались смешить, и иной раз у них это получалось. Шли месяцы, он адаптировался и стал ходить по дому при помощи костылей. Держать равновесие помогали стены и окружающие предметы. Постепенно хозяин приноровился выполнять кой-какие бытовые дела по дому: мыл посуду, пытался стирать, чистил картошку. Спиртное в доме бывало частенько. Специальных поводов, чтобы выпить водки или пива, не ждали. Получил пенсию — чем не праздник? А значит, бутылочку на стол. Пенсию приносила почтальон, у нее старший Вдовин покупал одну из местных газет и журналы с кроссвордами. «Чтобы мозги не застаивались», — говорил он сам себе, усаживаясь у стола. Никто из соседей буйного нрава обитателей дома не замечал. Да, мужики злоупотребляющие, но дружелюбные, спокойные, как с односельчанами, так и между собой.

Спустя полгода отец Дмитрия Виктор переехал к сожительнице в соседний район. И заботы о дедушке легли на плечи внука, который относился к выполнению сыновнего долга насколько мог усердно. По мере надобности убирался в двух комнатах, ходил в магазин за продуктами, их частенько давали в долг, который Александр Викторович исправно отдавал. Правда, тут же появлялся новый, жили ведь в основном только на его пенсию. Что на самом деле произошло в тот мартовский вечер, точно рассказать не сможет никто. Версия Дмитрия, если не брать в расчет признательные показания, такова: он, неоднократно приходя домой, в перерывах между посиделками у матери и знакомых, заставал деда живым, пальцем его не трогал. Когда пришел окончательно, дед сидел на полу на кухне, самостоятельно встать не мог, и он отнес его на кровать… Проспавшись к исходу вечера следующего дня, младший Вдовин стал звать старшего, который, по его словам, отдыхал на кровати. Но тот не отзывался…

Тогда Дмитрий побежал к другу и уже вместе они вызвали полицию и фельдшера.

В ходе следствия выяснилось, что в день, когда могло быть совершено преступление, в дом к Вдовиным никто посторонний не заходил.

При вскрытии эксперты обнаружили на трупе многочисленные переломы ребер и грудины, закрытую травму груди. Всего более пятнадцати точек приложения силы. В заключении специалистов говорилось, что данные переломы могли быть причинены ногами и кулаками, когда тело находилось в горизонтальном положении. (При падении с высоты собственного роста такие травмы получить невозможно). А непосредственно причиной смерти явились тупые травмы груди и живота, осложнившиеся внутренним кровотечением.

Учитывая признательные показания, Дмитрий Вдовин был осужден за преступление, предусмотренное частью 4 статьи 111 УК РФ. (Предусмотренное наказание — лишение свободы на срок до пятнадцати лет с ограничением свободы на срок до двух лет либо без такового). Обстоятельства, отягчающие наказание обвиняемому — совершение преступления в состоянии алкогольного опьянения. Обстоятельства, смягчающие наказание — явка с повинной.

Ольга ЖДАНОВА

Имена героев изменены по этическим соображениям.