— Борис Александрович, Вы были назначены на должность перед самым началом весенней призывной кампании…

— Да, 28 марта приехал работать в Ржев. До этого бывать здесь не приходилось, но о тяжелой судьбе Города воинской славы в годы Великой Отечественной войны, конечно, знал.

Память об истории, о подвигах наших дедов сказывается на нашем будущем. Мой приезд совпал и со 100-летием со дня образования военных комиссариатов — 8 апреля. За оказанное содействие в проведении празднования юбилейной даты хотелось бы поблагодарить директора АО «514 АРЗ» Андрея Бурмистрова и Надежду Крылову, директора Городского дома культуры, а так же ребят «Юнармии».

— Каковы Ваши первые впечатления о городе?

— Ржев мне понравился. О ржевитянах могу сказать только хорошее: отзывчивые, позитивные жители. Коллектив военкомата сплоченный, сотрудники знают свои обязанности, достойно и качественно выполняют свою работу.

— Где Вы служили прежде?

— С 1984 года жил и работал в военкоматах Ивановской области. Последнее место работы — город Кинешма, заместитель военного комиссара.

— Выбор военной специальности не случаен?

— Я пошел по стопам старших родственников. Мой прадед — из рода саратовских казаков. Он кавалер четырех георгиевских крестов. Я родился в 1961 году, вырос в Тбилиси в семье потомственных военно-служащих. Поэтому вопрос, куда пойти учиться, не стоял.

После окончания школы год работал на танкоремонтном заводе, поступил в Тбилисское артиллерийское училище, в 1983 году его окончил. Потом была гарнизонная служба на Кавказе, а в 1984 году я получил предписание отбыть к месту службы в республику Афганистан. Из Кабула меня отправили в город Пули-Хумри, служил в Кундузской дивизии, командовал отдельным 21-м гарнизоном, находящимся в сорока километрах от города. Мы охраняли афганские горные дороги. Я был корректировщиком огня наземной артиллерии. Служба артиллерийского разведчика проходила ночью. В это же время активизировались и скорпионы, фаланги, змеи. Гарнизон обстреливали по ночам. На стороне противника воевали наемники, в том числе и китайцы.

В моем подчинении было 56 солдат (русские, белорусы, таджик) и старшина. Таджик был переводчиком и поваром. Он родом из горного селения, половина его села находилась в Таджикистане, половина — в Афганистане. Родственников, в отличие от нас, видел часто…

— Обыватель по фильмам знает значение слов из армейского жаргона времен войны в Афганистане: «афоня» (афгани — денежная единица), «вертушка» (вертолет Ми-8, Ми-24), «зеленка» — участки местности, покрытые растениями…

— Для военных «зеленка» представляла особую опасность, поскольку листва и кустарники скрывают перемещение противника. По «зеленке» лучше не ходить, не ездить, можно поймать очень неприятный сюрприз…

Были снайперы, которых называли «Черные батнички». Вот они в «зеленке», в камышах часто сидели. Причем, молодые женщины: латышки, литовки, эстонки…

— Ребята в Вашем подчинении были молодые, «желторотики»?

— Нет, пороха они уже нюхали. Моя служба прошла без потерь личного состава. Наши казармы были замаскированы под землей. Высота от пола до потолка — 2 метра 70 сантиметров. Занятия проводили, как и положено, в Ленинской комнате. Там и письма домой писали, я строго следил, чтобы родителям парни обязательно отправляли весточки.

— Как защищались от ядовитых насекомых?

— Для этого на полу в казарме лежали бараньи шкуры. Я вырос в горах и знаю, что самое безопасное место — в середине отары овец: тепло и никакая живность не подлезет — баран убьет. В субботу устраивали парко-хозяйственный день, шкуры вытряхивали на улице. Поэтому по казарме ходили без обуви, снимали у входа.

Кухня, туалет — на свежем воздухе. Выход на улицу — строго в бронежилете. Рядом с гарнизоном — арык, воду для хозяйственных нужд брали оттуда… Кинофильмы нам привозили. Неделю смотрели «Экипаж», другую — «Белое солнце пустыни». Больше фильмов так и не привезли, эти же знаем наизусть (улыбается).

— За продовольствием ездили в город?

— …И за боеприпасами ездили в расположение полка. Из техники у нас был бронетранспортер и ГАЗ-66. Всякий раз такая поездка была сопряжена с опасностью. ГАЗ-66 — «консервная банка», простреливается без труда, но машина вместительная, а в БТР много не войдет. Местные жители как к захватчикам к нам не относились, но детей моджахеды, бывало, подговаривали, и те могли подсунуть взрывчатку куда угодно, поэтому бойцы были начеку.

— Командировка в Афганистан длилась два года?

— Должна была быть два. Я пробыл там восемь месяцев. Был не первым командиром 21-го гарнизона. Из всего списка его командиров (это более десятка фамилий) заменился лишь один, остальные записаны как «ранен» или «убит». Участвовал в боевых операциях и в одном из боев получил сразу два ранения. Второе оказалось очень серьезным: ослеп на оба глаза. Сначала был полевой госпиталь в Баграме, потом — в Кабуле. Оттуда на самолете с другими ранеными нас повезли в Ташкент. Помню, как радовались наши ребята, когда приземлились в Советском Союзе! Уже в Подольске военные врачи частично восстановили мне зрение. После прохождения лечения и медицинского освидетельствования лейтенанта Гребенюкова списали на нестроевую службу.

За проведение последней боевой операции в Панджшере награжден Орденом Красной Звезды.

— Дома Вас очень ждали родители…

— …И жена с маленьким сыном. Увидел его в полгода. О том, что родился Андрей, я узнал по радиостанции «Юность». Мы как раз вернулись с операции из Файзабада. Утром просыпаюсь, включаю приемник, и слышу: «Говорит радиостанция «Юность», поздравляем лейтенанта Гребенюкова с рождением сына». Назвали вес и рост.

— Как общались с семьей все эти восемь месяцев?

— Писали письма.

— Военный конфликт в Афганистане покалечил судьбы стольких людей по обеим сторонам от границы…

— Бойцы задавали мне вопрос: товарищ лейтенант, а что мы здесь делаем? Отвечал так: «Выполняем свой интернациональный долг». Все остальное — большая политика.

— С однополчанами поддерживаете отношения?

— Конечно. Пока жил в Кинешме, организовал общество вои-нов-афганцев «Память». В нем состоит порядка трехсот человек. В центе города установили гранитный памятник воевавшим в Афганистане и на Кавказе бойцам.

— С представителями ржевских общественных организаций: «Боевое братство», «Шурави», «Ржевский рубеж» успели познакомиться?

— Да, пообщался с Вадимом Плющом. Ребята делают нужное дело. И название себе выбрали соответствующее, «шурави» по-афгански — «советский солдат».

— Борис Александрович, Вы крещеный?

— Да. И членом партии с 1982 года был. Считаю, одно другому не мешает. Русский человек должен быть крещеным — это наша вера. Она испокон веков сплачивала наш народ. Поэтому мы и выигрывали во всех войнах. Вера не запрещает защищать Родину. В годы Великой Отечественной войны воевали и священнослужители.

Я знаком со многими из них, кто награжден боевыми орденами и медалями. Они шли с оружием в руках за Отчизну.

— Силы придает правда и вера…

— Так и есть. Как говорят: не бойся врага — в худшем случае он может тебя убить, не бойся друга — в худшем случае может предать, а бойся человека равнодушного — именно от него все беды на земле.

Крестик я не носил. Атрибутика не столь важна, главное — веровать в душе и сердце.

— Сейчас в воинских частях есть священнослужители.

— А раньше были замполиты, которые вели в воинских частях идеологическую работу. На портрет Ленина не молились, но и сейчас я по-прежнему уверен, что социализм — это хорошо. Раньше были детские и юношеские общественные организации: октябрята, пионеры, комсомольцы… Это дисциплинировало, развивало чувство ответственности.

Да, старшее поколение часто говорит: вот были люди в наше время… Но хулиганили и раньше. Сейчас молодежь у нас неплохая. Что касается ребят призывного возраста — тех, кто сомневается, служить или нет, лично я встречал редко. Служба в армии — это нужный и важный опыт.

— Даже те, кто по состоянию здоровья не годен, хотят в армию…

— Но с тем же диагнозом «плоскостопие» марш-бросок в несколько десятков километров — серьезнейшая нагрузка для ног, последствия не заставят себя ждать. Служба в армии связана не только с защитой родины, но и повышенными физическими нагрузками, именно поэтому к здоровью военнослужащих установлены определенные требования.

Обращать внимание на состояние здоровья, на формирование стопы своего ребенка — задача родителей. Много моделей современной обуви — с плоской подошвой, а для стопы небольшой каблук обязателен.

— С плоскостопием совсем не берут в армию?

— Медицинская комиссия учитывает разновидность плоскостопия и его степень.

— Напомните категории годности к военной службе по медицинским показаниям.

— Категория «А» — призывник полностью годен к прохождению службы (при этом, учитывая, что идеально здоровых людей в принципе не бывает, данный класс разделен еще на четыре подгруппы, которые и позволяют определить способность будущих солдат к прохождению службы в различных войсках); годен, но с незначительными ограничениями — категория «Б»; ограниченно годен, что подразумевает призыв только в определенных условиях — «В»; «Г» — временно не годен, подразумевает переосвидетельствование; полностью не пригоден к прохождению службы — категория «Д».

— Многих девушек привлекают парни в форме, но не каждая решится стать офицерской женой…

— Мы с супругой росли в одном военном городке, ходили в одну школу, только она на несколько лет младше. Поженились, когда я учился на последнем курсе училища. Ольга Анатольевна — дочь военного, поэтому, выходя за меня замуж, понимала, что ее ждет. Чемоданное настроение для нее — обычное состояние. Первый вопрос, который мне задала жена после того, как сказал, что нужно ехать в Ржев: «Когда едем?»

Наш старший сын продолжил семейную традицию, служит старшим прапорщиком, младший Павел выбрал гражданскую специальность.

— Борис Александрович, для вашей семьи какие дни в году особенно почитаемы?

— 15 февраля — день вывода войск из Афганистана, памятная дата и 25 декабря, когда наши войска вошли в республику. Конечно, 23 февраля. А самый большой праздник — 9 Мая. У моего прадеда была большая семья, шесть моих дедов ушли на войну, вернулся только один. Пример одной семьи говорит о потерях советского народа…

Накануне 73-й годовщины Победы я познакомился с выдающимся ржевитянином, генерал-майором Швыркуновым. Станислав Александрович не воевал, в 41-м году ему было еще одиннадцать, но всю жизнь он отдал служению Родине. Коллекция комнаты боевой славы ржевского военкомата пополнилась, он подарил родному военкомату книгу «К 100-летию военкоматов Москвы. Хроника. Люди. Факты».

День Победы прошел, но благодарить ветеранов за их подвиг мы обязаны каждый день. Проходят годы, сменяются поколения, но благодарность потомков тем, кто ценой своей жизни и здоровья сохранил для нас мир и свободу — незыблема.

Беседовала Ольга ЖДАНОВА