Сменяют друг друга эпохи и поколения. Меняется быт людей, государственное устройство, приходят и уходят партии и правители. Но когда знакомишься с уголовными делами разных лет, то кажется, что сами люди совсем не меняются.

Вот, например, во все времена встречаются такие, которые просто не знают, зачем и для чего живут. Ни цели у них нет, ни обязанностей, ни привязанностей. Настал новый день, а потом закончился, ну и ладно. Именно такие люди очень часто бездумно и легко совершают преступления. Издавна в России их называют непутевыми. Вот и наш герой то ли не нашел своего пути, то ли сбился с него в молодые годы. А потом уж покатился по жизни, как трава перекати-поле.

Почему Ваня Лесников, родившийся в живописной деревушке на берегу реки Волга в далеком 1925 году, стал таким, нам уже не узнать. Как прошло его детство, где его родные-близкие, почему однажды он встал на преступный путь сухие строчки старого уголовного дела не расскажут. Сам он на допросе указывал, что по происхождению из крестьян, но считает себя рабочим человеком. В войну, мол, и повоевать успел, и две медали получил. В каких войсках служил и в каких боях участвовал, правда, в протоколе допроса не написано. Зато указано, что после войны, в 1948 году, был Ваня осужден за кражу. Целых шесть лет парню дали, но по амнистии через четыре отпустили. Суровое наказание впрок не пошло, и вновь оказался наш герой на скамье подсудимых. Да еще по той же самой третьей статье Указа ПВС СССР от 4 июня 1947 года «Хищение государственного и общественного имущества», по которой и первый срок «мотал». А по ней, между прочим, полагалось от пяти до восьми лет лишения свободы. Но обо всем по порядку.

Обувь починяем!

Была в пятидесятые годы в городе Ржеве кооперативная артель. Правление ее располагалось на центральной улице, оказывали члены артели горожанам самые разные услуги, в том числе, и по ремонту обуви. Возглавлял артель член КПСС, фронтовик, орденоносец Серафим Андреевич Лаптев. В артели царили порядок и дисциплина. Да вот только беда была с сапожниками. Клиентов хоть отбавляй, а хороших мастеров и нет почти. Поэтому при приеме на работу особо привередничать не приходилось. Вот и закрыл глаза председатель на то, что у нового сапожника судимость, да и на одном месте парень засиживаться не любит, постоянного места жительства не имеет. И семья у него — одна жена, да и та где-то «в местах не столь отдаленных».

Но, по-видимому, деваться председателю было некуда — ларек по ремонту обуви в самом ходовом месте, на ржевском базаре, простаивал. И взяли Ваню Лесникова на работу, выдали сапожный инструмент, материал и квитанционную книжку. Но Ваня, став лицом материально ответственным, ответственности перед товарищами по артели не почувствовал. Вроде, и пытался работать честно и даже квитанции клиентам выписывал исправно и правильно. Но как только деньги за ремонт оказывались в его руках, непутевая душа сразу требовала праздника.

Как потом показывал сам Иван Борисович Лесников на допросе, стал он регулярно выпивать, тратя на спиртное все заработанные деньги. Продолжалось это около месяца. А в один из базарных дней, сам он даже и не помнил в какой, напился сапожник до бесчувственного состояния. А когда проснулся, то увидел, что пропали из ларька сданные гражданами на ремонт сапоги и дамские туфли, а также материальные ценности, за которые он отвечал.

Доверял? Проверяй!

Напрасно председатель Лаптев ждал сапожника Ивана Лесникова с выручкой и отчетом. Ларек на базаре оставался несколько дней закрытым, а мастера и след простыл. Решили создать комиссию из артельщиков, пригласили представителя администрации базара. Сбили замки и поняли, что исчез Ваня не просто так. На верстаке лежала записка, написанная вкривь и вкось нетвердой рукой нетрезвого человека.

«Прошу вас здать и принять по честности Я должен по квитанция руб 300 Не хватает сапог» (орфография и пунктуация сохранены). Один из членов комиссии вспомнил, что совсем недавно Лесников в нетрезвом и возбужденном состоянии прибегал в артель и хотел уволиться и сдать ключи. Его оправили к председателю, но Иван ушел и больше не вернулся.

Проведенная ревизия выявила недостачу в двести девяносто один рубль пятьдесят копеек по собственноручно выписанным Иваном квитанциям. А ведь именно такую сумму указал в своей «повинной» записке очнувшийся от пьяного сна Лесников. Даже еще и девять с полтиной прибавил для ровного счета. Также из ларька пропал инструмент, инвентарь, сырье и материал на крупную сумму. И общий ущерб, нанесенный артели, по подсчетам созданной в артели комиссии, составил около полутора тысяч рублей. Надо отдать долж-ное артельщикам — они предприняли самостоятельную попытку найти своего проворовавшегося товарища и отправили ему письмо по указанному при поступлении на работу адресу в деревню Галахово. Но письмо вернулось с припиской, что адресат выбыл в неизвестном направлении. Тут уж члены артели решили обратиться в прокуратуру. На Лесникова завели дело и даже начали его разыскивать. Но пока шли розыскные мероприятия и допрашивались свидетели, подозреваемый нашелся сам. Иван, доехавший аж до станции Окуловка Новгородской области и даже устроившийся там сплавщиком на целлюлозно-бумажный комбинат, явился с повинной.

А ты не воруй!

Вину свою он признал полностью. Хотя на допросе и пытался рассказать следователю, что инвентарь, материал, а также три пары хромовых сапог и дамские туфли не крал и никому не продавал. Кстати, и доказательств тому, что Иван их кому-то продал, в деле не представлено. Жаловался он и на то, что указанное при ревизии рантовое колесо и еще кое-какой инвентарь при приемке ларька предыдущий мастер ему не передавал. Но слова человека, уже отсидевшего срок за кражу, вряд ли приняли всерьез. А он особо и не настаивал. Попросил лишь учесть, что человек он больной, хотя лет-то ему всего 30.

Суд счел доказательную базу убедительной и признал Лесникова Ивана Борисовича, 1925 года рождения, виновным по всем пунк-там обвинения. Адвокат попросил учесть явку с повинной и чистосердечное раскаяние. Приговор, как говорилось в то время, «был суров, но справедлив». Ивана приговорили к минимальному сроку — пяти годам исправительно-трудовых лагерей без конфискации имущества (которого он, кстати, и не имел вовсе, о чем в деле имеется справка) и без поражения в правах. Также гражданин Лесников должен был полностью выплатить сумму ущерба, причиненного артели, которая составила 1553,33 копейки. В 1954 году примерно тысячу рублей стоило демисезонное пальто, 16-28 рублей стоил килограмм колбасы, рубль сорок стоила буханка хлеба, семь рублей — пол-литровая бутылка подсолнечного масла, а водка — примерно двадцать рублей бутылка. Средняя же по стране зарплата в отрасли торговли и бытового обслуживания населения составляла пятьсот пятьдесят шесть рублей.

Из зала суда осужденного Лесникова отправили в тюрьму N№ 3 города Ржева для этапирования к месту дальнейшего отбывания наказания.

Такая вот незатейливая и печальная история. Каким-то матерым преступником, даже при наличии двух судимостей, Ваню язык не поворачивается назвать. Скорее, беспринципным, слабым человеком, не задумывающимся о своей жизни. Непутевым, одним словом. Хочется, конечно, верить, что выйдя на свободу, наш герой нашел в себе силы начать честную трудовую жизнь и «завязал» с зеленым змием. Ведь именно он заставил простого деревенского парня встать на преступный путь, обманув тех, кто ему доверял.

Ольга ДАБУЛЬ