В семейной жизни случается всякое. Бывают и ссоры, и даже скандалы с рукоприкладством, синяками и женскими слезами. Что уж там говорить, трудна такая жизнь. Жизнь на грани нервного срыва, когда из всех развлечений для мужика остаётся только выпивка в компании таких же товарищей, а для женщины — одиночество перед телевизором.

У Галины детей не было. Жила она в своём доме одна. А жить в доме без мужика нелегко. Гвоздь забить — и то сноровка нужна. К тому же, это не женская работа — чинить-латать старый дом, не говоря уже о других трудностях. Хотя, конечно, есть такие женщины, которые везут на своих плечах все заботы и тяготы по дому сами: от стирки до ремонта, от готовки до уборки, да ещё об огороде не забывают. За детьми присматривают и мужа обихаживают, напрочь забывая о себе. Но большинство дам всё же желает жить за спиной мужа или хотя бы сожителя.

Потому Галина обрадовалась знакомству с Сергеем, который вскоре перенёс к ней свои вещи. Так и жили они вместе под одной крышей, хотя в официальном браке не состояли. Так, может быть, и прожили бы до глубокой старости, ругаясь и мирясь (живут же другие), но однажды произошло то, что произошло…

Был праздник. Вечером Галина вернулась из гостей одна. Настроение, взбодренное вином, почему-то к бурной радости не располагало. Опять всё не как у всех. Сергей в гостях напился. Она стала корить его, а он на неё — ругаться. Пришлось уйти, чтобы скандал на людях не затевать. Чего уж народ смешить.

Через час домой притопал и Сергей. Изрядно поднабравшийся. Им бы спать лечь или телевизор посмотреть. Так нет же, слово за слово зацепилось, и ссора, заскрипев, как старое колесо, покатилась всё быстрее и быстрее.

Сергей был мужчина далеко не тщедушный. Женская ругань его завела, как пружину. Он тоже отвечал ей совсем не любезными фразами, а потом схватил Галину за отвороты домашнего халата и так рванул, что пуговицы отлетели, и материя треснула.

Галина, прикрываясь полами халата, отступила к дивану, стоявшему у стены. Однако Сергей не отставал, наседал, брызгал слюной, угрожая расправиться с ней жестоко, если она будет совать свой нос в его дела, да ещё попрекать при этом. Так как он свободный человек и никому, тем более бабе, подчиняться не будет.

Угрожая ей, Сергей, возможно, брал на испуг, а быть может и впрямь говорил правду. Ведь, что у трезвого на уме, то у пьяного на языке.

Он сказал сожительнице, что сейчас пойдёт и возьмёт нож. И действительно, пошатываясь, отправился на кухню, а Галина заплакала и скорее машинально, чем осознанно, нащупала спинку кресла и выдернула плохо державшийся полированный подлокотник.

«За что это всё мне, Господи?! — подумала женщина, — сплошные издевательства. Будто в аду живёшь». Волна злости всколыхнула её. Припомнилось всё, что было и не было. Ещё мгновение, и она ступит за грань.

Когда Сергей вернулся из кухни в комнату, чтобы продолжить доказывать, кто в доме хозяин, он так и не понял, что перед ним стоит совсем другая женщина. Пусть с теми же привычными чертами лица и в той же порванной одежде, но внутренне другая, готовая ко всему от безысходности, в том числе и к тому, чтобы дать отпор. Если бы он это понял, то остановился бы и затих, прекратив обострять отношения. Но он не понял, считая себя всесильным, а потом было уже поздно.

Сергей показал Галине кухонный нож, который держал в руке — мол, сейчас тебя резать буду. И тогда женщина со всей силы ударила его деревянным подлокотником от кресла по голове. Да так треснула его деревяшкой, что у Сергея нож выпал, а сам он, как мешок с мукой, брякнулся на пол.

А Галина разошлась. Била сожителя так, будто страшный зверь из неё наружу вырвался, от которого не спрячешься и не защитишься. Страшна бывает женщина, ежели её довести до точки кипения.

От боли, а ещё более от неожиданности, Сергей кое-как поднялся и, забыв о своих угрозах, выскочил в коридор. Галина — за ним, продолжая лупцевать его подлокотником. Мстила за всё сразу, не разбирая куда метит, и… замерла, словно внезапно уткнувшись в глухую стену, когда Сергей вновь упал. Лицо его было в крови.

Вот тогда она оцепенела. Были отчаяние и страх, что вот сейчас он поднимется на ноги и уж тогда ей мало не покажется. У него рука тяжёлая. Да и она больше сопротивляться не станет. Всё, выдохлась, как говорится, «весь пар выпустила». Но Сергей не встал.

«Неужели убила?!» — подумала она. Ей представилось, как за ней приезжают сотрудники полиции, надевают наручники на запястья и везут в тюрьму, в общество отпетых женщин-горемык. Потому что неволя и для мужчин «не сахар», а для женщин — и подавно.

Нет, убивать его она не хотела. Сама не понимала, как сорвалась. Эх, если бы знать, где упадёшь, то соломки бы подстелила. А так, как ни крути, а придётся отвечать за содеянное, не прячась за внезапно возникшее душевное волнение, которое ещё доказать надо.

В это время Сергей очнулся и застонал. У Галины будто камень с души свалился. Одно дело — быть всю жизнь виноватой, другое — знать, что за себя постоять сумела, ни больше, ни меньше. Не зря же говорят, что добро должно быть с кулаками. Правда, кулаками махать без надобности тоже не следует.

Справившись с бившим её ознобом, Галина подхватила Сергея подмышки и поволокла в комнату. Взвалила его на диван. Потом сама удивлялась, откуда только силы взялись. Сбросила порванный халат, натянула платье и взяла дрожащей рукой сотовый телефон. Вызвала «скорую помощь». Надо же хоть как-то загладить свою вину.

За окном дома было уже темно, и только луна, прячась за тучами, тоскливо отсвечивала с небес, как безжалостная и единственная свидетельница того, что происходит под крышами наших домов. Впрочем, какая она свидетельница, раз никогда никому ничего не расскажет.

Медработникам «скорой помощи» Галина сказала, что будучи пьяным Сергей полез зачем-то на чердак и свалился оттуда. Упал, мол, с кем не бывает.

То же самое она повторила и зашедшему на следующий день участковому уполномоченному полиции. Уж таков порядок, что когда человека с травмой доставляют в больницу, медики сразу об этом сообщают в правоохранительные органы.

Нет, она не отрицала, что перед тем, как Сергей полез на чердак, у неё с ним была ссора, но обоюдной потасовки не было. Получался несчастный случай и ничего больше. Она и скорую вызвала, и в больницу с ним поехала, как заботливая супружница.

Участковый хмыкнул. Он-то знал, что Галина с Сергеем и раньше-то не всегда мирно сосуществовали, но разве добьёшься от них правды, которая и им самим не нужна.

Участковый отправился к Сергею в больницу. И Сергей не выдал Галину. Сказал, что был пьян, а как упал, ничего не помнит.

Участковый ещё раз хмыкнул. Ну, раз стороны друг к другу претензий не имеют, то и ему меньше хлопот. Оставалось только вынести постановление об отказе в возбуждении уголовного дела.

Впрочем, для себя в уме он отметил, что за этой семейкой в дальнейшем надо приглядывать. Как бы чего ни натворили. Случай-то довольно типичный. Подобные ситуации в разных семьях были и раньше, будут, видно, и впредь. Никуда не денешься от засасывающей бытовухи, заставляющей отдельных граждан ненавидеть себя и всех.

Участковый не сомневался, что Сергей ему солгал. Значит, тоже чувствовал за собой вину. И это тоже уже хорошо. Впрочем, на его административном участке подобных сограждан много, а он, участковый, один. Как тут за всеми уследишь?

Участковый спрятал объяснение Сергея в папку, распрощался с ним и шагнул из больничной палаты за дверь. У него других разных заявлений от граждан в папке было много, каждое ждало своего разрешения, а времени не хватало.

С тех самых пор Галина живёт одна. В её доме спокойно и тихо, только счастья от этого всё равно не прибавилось. Потому что рядом, и она знает это, будто в насмешку, проносится жизнь иная. Насыщенная и яркая, как блеск дорогой, но чужой иномарки. И в эту другую жизнь удаётся ступить не всем. Впрочем, Галина к этому и не стремится. И летят, как осенние листья с деревьев, будние серые дни. Оказывается, к этому тоже быстро привыкаешь.

Что касаемо Сергея, то когда он выписался из больницы, к Галине не вернулся. Подумал, что на его век баб хватит. Нашёл для себя другую женщину, которая с радостью его приняла, лишь бы только был свой мужик в доме. Разве можно осуждать за это?..

Евгений ОЖОГИН