Неожиданные встречи с интересными людьми — это для журналиста подарок судьбы и возможность рассказать еще одну увлекательную историю, которая, надеюсь, понравится и вам, уважаемые читатели «Ржевских новостей».

Все вы, конечно же, помните лихого казака Григория Мелехова из кинофильма «Тихий Дон». Эту роль блестяще исполнил Петр Глебов, про которого говорят: актер одной роли. На самом деле, в его фильмографии более 50 картин. Просто роль Гришки Мелехова такая мощная, что затмевает все остальные. А знаете ли вы, что знаменитый актер, народный артист СССР Петр Глебов — наш земляк? Да, да. Корни его по материнской линии — тверские. Об этом рассказала дочь Петра Глебова, Ольга, с которой мне посчастливилось познакомиться совсем недавно в Зубцове, на концерте, посвященном творчеству Карины Филипповой. Ольга Петровна Глебова — Почетный работник образования РФ, педагог, преподаватель английского языка, переводчик и необыкновенно интересный собеседник. Сегодня она рассказывает о своем знаменитом отце, его удивительной родословной и о съемках «Тихого Дона».

Тётушка Советского гимна и мать «Тихого Дона»

— Мой прадедушка, дворянин Владимир Глебов, владел имением в Тульской губернии. Оно славилось конными заводами и еще знаменитыми глебовскими гончими собаками.

Неподалеку было другое имение — Ясная Поляна, и его владелец, Лев Толстой, бывал в гостях у Глебовых, они вместе охотились и вообще дружили. Моя прабабушка Софья Николаевна подарила Толстому лошадь и несколько глебовских гончих. По семейной легенде, Софья Николаевна стала одним из прототипов Наташи Ростовой. А потом две семьи и вовсе породнились — младший сын писателя Михаил женился на старшей дочери Глебовых Александре.

У Владимира Петровича и Софьи Николаевны был сын Петр — мой дедушка. Высокий, статный, красивый человек, предводитель каширского дворянства. Он был женат, у него подрастали две дочери. Но… Он полюбил замужнюю женщину, жену своего двоюродного брата, — мою бабушку, Марию Александровну, или, как ее называли в семье, Марицу…

Для бабушки Марицы брак с моим дедом тоже был вторым. В первом браке у нее родились трое сыновей, во втором — еще двое: Федор и мой отец, Петр. Он родился в 1915 году 14 апреля (по старому стилю 1 апреля), за два года до того, как семья Глебовых потеряла все: московский дом, конный завод, имение.

Папа был младшим ребенком в семье дворянина Петра Глебова и Марии Михалковой, происходившей из старинного дворянского рода Безобразовых, что жили в деревне Борки Зубцовского района Тверской губернии. Сергей Михалков, известный детский писатель и автор гимна СССР, приходился ей родным племянником и, соответственно, двоюродным братом моему отцу.

Чтобы читателям было понятно, скажем, что отец Сергея Михалкова и мать Петра Глебова — родные брат и сестра, у которых прадед и прабабушка — те самые, Безобразовы, что жили в Борках. Кстати, дом графа Безобразова чудом сохранился в Борках после войны, и ему уже триста лет. Рядом кладбище, где не только могилы предков Михалковых и Глебовых, но и мраморные памятники с фамилией Безобразовы.

— Бабушка Марица часто шутила: «Я — тетушка советского гимна и мать «Тихого Дона». У бабушки Марицы был удивительный характер и отношение к жизни, которое передалось и папе, — продолжает рассказ Ольга Петровна. — У них было все, а потом все отняли, но… не осталось ни злости, ни ненависти. Бабушка, которую с пятью детьми после смерти мужа выгнали из дома, спала на сенном матраце и без всякого юмора, без ерничанья, говорила: «Какая прелесть! Гораздо лучше, чем было у меня в спальне».

Мы — русские

Как я уже сказала, после революции конные заводы и имение у Глебовых забрали, вскоре оно было преобразовано в совхоз-миллионер. Многие наши родственники тогда эмигрировали, жизнь разбросала их по разным странам, но у Марицы даже мыслей таких не возникало. «Мы — русские, — говорила бабушка, — ничего плохого никому не сделали, бежать нам не от кого и некуда». И даже после всех лишений, унижений и мытарств она ни разу не пожалела об этом решении. Дедушка умер в 1922 году, и бабушка осталась с оравой мальчишек. Их помогала растить няня Машуха, которая нанялась к бабушке еще 15-летней девчонкой и прожила в нашей семье 75 лет, вырастив несколько поколений Глебовых. Бабушка выменяла серьги с изумрудами на корову, и они с Машухой разбили огород — словом, как-то обустроились. И все же мальчишкам, чтобы заглушить голод, приходилось ловить и жарить лягушек, стрелять дроздов. Семья жила на краю деревни Дарьино, вдали от других домов, и по ночам Машуха с дедушкиным ружьем высовывалась в форточку и палила в темноту, чтобы думали: раз стреляют, значит, тут есть мужики.

В соседних Жаворонках летом снимали дачу Михалковы, и мамин племянник Сережа наведывался к родственникам в гости. Сережа был немного постарше Феди с Петей и взялся их просвещать: заводил в овраг и читал им пикантные места из «Ямы» Куприна. По крайней мере, до тех пор, пока моя бабушка не застала троицу за этим занятием. В другой раз на Сережу все рассердились, когда он разбил Петину балалайку. Маленький Петя не расставался с балалайкой, дивно на ней играл, а еще и здорово пел. А тут они гуляли, увидели на дереве белку, захотели посмотреть, как она перепрыгнет на другое дерево, но она все не прыгала. И тогда Сережа, чтобы ее спугнуть, жахнул по стволу дерева Петиной балалайкой — естественно, она разлетелась в щепки. Петя — в рев, орал трое суток на всю округу. А в том же Дарьино снимал дачу Константин Сергеевич Станиславский с женой Марией Петровной Лилиной. И вот Лилина, слушая эти безумные крики, спрашивает: «Что случилось? Кто это так вопит?» — «Да Петька Глебов, ему балалайку разломали». Мария Петровна говорит домработнице: «Марфуша, возьми три рубля, сходи на станцию, купи ему балалайку». Так у моего папы появилась новая балалайка, которая до сих пор хранится в нашей семье, правда, на ней никто играть не умеет.

А Станиславский, наблюдая за стайкой голодных и драных детишек, носящихся по деревне, придумал создать летний дачный театр и поставил с ними спектакль «Любовь к трем апельсинам». Гриша, сын Марии Александровны от первого брака, помогал с режиссурой. Станиславский уже тогда оценил его талант и потом пригласил в свою оперно-драматическую студию. Федя рисовал декорации и играл короля, а Станиславский говорил ему: «Тянись, ты должен с трона видеть горизонт!» Федя так тянулся, что однажды вместе с креслом свалился в крапиву. А самому маленькому, Пете, досталась какая-то небольшая шутливая роль, но все равно он тоже мог похвастаться, что дебютировал на сцене у самого Станиславского!

Кстати, Федя в итоге стал художником, а Петя поступил в мелиоративный техникум. Он ведь рос как обычный деревенский мальчишка: ездил верхом босой и без седла, любил землю и природу, а от искусства, казалось, был далек. Но по специальности проработал недолго, потому что старший брат Гриша уговорил его тоже поступить в оперно-драматическую студию Станиславского, сейчас это «Электротеатр Станиславский».

Когда началась война, папе, как и другим артистам, полагалась бронь, но он ушел на фронт добровольцем. И все его братья воевали. Старший, Володя, пропал без вести, а остальные четверо уцелели. Папа служил в зенитной батарее, защищал московское небо, а между боями развлекал других бойцов пением под гитару.

После войны папа женился на маме. Их познакомила Марица, которая встретила юную студентку театрально-художественного училища Марину Левицкую в гостях у своей приятельницы. Марина нуждалась в деньгах и искала, кому бы продать старинный серебряный портсигар. И Марица взялась помочь: «Мой племянник Сережа Михалков обожает такие вещи, купит непременно, давайте портсигар, а за деньгами приходите ко мне домой». Так и поступили. Придя за деньгами, моя мама познакомилась с моим папой. Родители прожили 53 года и все это время ходили, держась за руки. А тот портсигар, спустя лет сорок, вернулся к нам. Сережа, видимо, забыл, откуда у него порт-сигар, и подарил его папе на юбилей. На очередную дату он преподнес папе массивную настольную зажигалку в коробке с надписью: «Сергею Владимировичу Михалкову от…» — уже не помню, от кого. А ниже Михалков продолжил надпись: «А от него — Петру Петровичу Глебову». Тут уж и папа включился в игру, передарив зажигалку их общему другу, редактору газеты «Красная Звезда», для чего на коробке была сделана надпись: «А от него — Александру Павловичу Беляеву».

Подготовила Елена Сооляттэ

Фото из архива Ольги Глебовой

Продолжение следует