У большинства, кто вырос в СССР, уважение к форме заложено на подсознательном уровне. Были времена, когда один вид милиционера или пожарного внушал уверенность в том, что спокойствие и порядок будут восстановлены и справедливость восторжествует. Видимо, именно поэтому своя униформа была не только у силовиков и военных, но и у работников транспорта. А как иначе? Например, проводник пассажирского вагона поезда дальнего следования был не только обслуживающим персоналом, но и олицетворением порядка и гарантом соблюдения законности. А в поездах, как мы уже читали в прошлых публикациях по материалам архивов Ржевского ЛОВД, случалось немало преступлений и против личности, и против имущества граждан. И хотя милиция в то время действительно работала на совесть и оказывалась на месте преступления сразу же после остановки на ближайшей станции, все же первый «удар» от хулиганов, дебоширов, воров, а также натиск ограбленных, обиженных или даже побитых граждан должны были принимать на себя сотрудники поездной бригады. Но это в идеале. А на самом деле в начале 80-х годов участились случаи, когда преступления совершали именно те, кто был обязан обеспечивать безопасность пассажиров и сохранность их багажа — сами проводники.

Конечно, проходившие через Ржев скорые фирменные прибалтийские поезда комплектовались сотрудниками, что называется, «лучшими из лучших». Большинство бригад и вовсе были «иностранными», вагоны обслуживали педантичные и малопьющие латыши. Не хотелось бы обижать доблестных работников железной дороги, многие из которых по-настоящему ударно трудились, но для некоторых не очень добросовестных проводников их служба приносила побочные, или, как в советские времена говорили, «левые» заработки. Это и провоз безбилетников, и торговля всякими дефицитными товарами, которыми тогда еще была богата братская Латвия. Словом, попасть в поездную бригаду скорого поезда было большой удачей, люди за свое рабочее место держались. А вот проводниками поездов попроще, пассажирских, отправляющихся из столиц в российскую глубинку, порой становились люди случайные, относящиеся к своим обязанностям халатно. Помним мы и грязные вагоны, и панические пробежки по составу в надежде найти отлучившегося в другой вагон проводника, чтобы выйти на своей станции или полустанке.

Одним из таких поездов был старенький тихоходный пассажирский №666 «Москва — Осташков». Селигер в то время еще не был местом паломничества богатых московских отдыхающих, командировочные в тихий и провинциальный Осташков ездили редко. Главными пассажирами были студенты да жители Осташкова, посещавшие Москву так называемыми «колбасными набегами». Летом, правда, поезд заполнялся веселыми советскими туристами с байдарками и гитарами, а также грибниками и дачниками с корзинами. А в зимние будни вагоны были почти пусты. Но осташи любили свой поезд и гордились им перед жителями других городов области, которые своих поездов до колбасной столицы не имели.

Кстати, интересный факт. Много лет поезд №665/666 курсировал себе спокойно туда-сюда под своим номером, и никому даже в голову не приходило, что с ним что-то не так. Но вот в 90-е священнослужителями и прихожанами такая нумерация была признана «сатанистской», и руководство РЖД засыпали убедительными просьбами о перенумерации на основании того, что верующие люди боятся на этом поезде ездить. Об этом событии даже писали в прессе. Руководство навстречу верующим пошло и переименовало поезд, дав ему другой, не вызывающий подозрений номер. Правда, просуществовал этот поезд, увы, недолго, хотя и перестал быть источником суеверий. Но в этом уже не номер, а рыночные отношения оказались виноваты.

Но в незабвенном 1984 году «сатанистским» он мог бы, наверное, считаться только из-за своей скрипучей медлительности да старых, уже не поддающихся полноценной уборке вагонов. Да еще из-за ряда преступлений, которые были совершены в те годы в его плохо освещенных вагонах и тамбурах.

Итак, в хмурый октябрьский вечер проводник общего вагона с нулевой нумерацией Андрей Дьяков, как сказано в уголовном деле, «употреблял спиртные напитки со своим знакомым задолго до отправления поезда от Ленинградского вокзала города Москвы» и изрядно напился. К моменту посадки он как-то сумел собраться и с грехом пополам впустил немногочисленных пассажиров в свой вагон. Дальше он продолжал пьянствовать в гордом одиночестве в своем купе и к моменту прибытия на станцию Калинин (поезд прибывал туда ровно в полночь) уже, как говорится, лыка не вязал. Вызванный возмущенными пассажирами, которые не могли заставить проводника открыть им дверь для выхода из вагона, начальник поезда А. Веткин выпустил людей на перрон. Вместе с шатающимся и пытающимся изобразить рвение Дьяковым проверил билеты у тех, кто сел в вагон, а потом по-отечески уложил своего нерадивого проводника спать, а сам отправился по своим делам. То есть, как потом было сказано в материалах дела, «отстранил проводника Дьякова от исполнения служебных обязанностей». Но как оказалось, сам Дьяков того, что его отстранили, не понял.

Пассажиров в вагоне оставалось буквально человек пять, в основном пожилые женщины. Одной из них, по иронии судьбы, была однофамилица проводника-пропойцы жительница пос. Пено Марина Дьякова. Она купила билет в нулевой вагон злополучного поезда в Калинине и направлялась в свой родной поселок, имея при себе рюкзак с продуктами и предметами одежды на сумму 443 рубля 30 копеек. Разместившиеся в полупустом вагоне пассажиры уже дремали, когда вдруг с грохотом открылась дверь купе проводников и появился Дьяков, неожиданно и косноязычно потребовавший предъявить билеты. Марина Викентьевна свой билет предъявила первой, и Дьяков, качаясь, долго и внимательно изучал маленький картонный билетик, уже прокомпостированный начальником поезда. Ничего не сказав, вернул билет пассажирке и, не став проверять остальные билеты, шатаясь, ушел в свое купе.

Дальше все походило на дурную театральную постановку или монолог Жванецкого или Задорнова.

Явление первое. Проводник и пассажирка. Дверь купе проводников снова с шумом открывается и в вагоне появляется еще более пьяный проводник, прицельно подходит к Дьяковой и грубо требует у нее билет. Женщина его безропотно предъявляет, но все же напоминает, что он уже дважды его видел, один раз — вместе с начальником поезда. Проводник качается, дыша перегаром, долго и внимательно изучает билет, после чего возвращает его и молча уходит в свое купе.

Явление второе. Те же и свидетельница. Через несколько минут в вагоне снова появляется проводник Дьяков, прицельно подходит к пассажирке Дьяковой и требует предъявить билет. Она возмущена, но билет предъявляет. В действо вмешивается пассажирка Сидорова, которая пытается пристыдить пьяного проводника, напоминая ему, что он уже дважды проверил билет у Дьяковой. В ответ тот злится и требует предъявить билеты и всех остальных пассажиров. Но проверить их не может, так как еле стоит на ногах, поворачивается и молча уходит в свое купе.

Явление третье. Те же и пассажиры. В вагоне снова появляется проводник, сразу же направляется к пассажирке Дьяковой и требует предъявить билет. Возмущенная пассажирка билет предъявить отказывается, напоминая, что она уже три раза его предъявляла! Проводник хватает ее за воротник плаща и, обзывая безбилетницей, угрожает «выкинуть ее из поезда на полном ходу». Немногочисленные пассажиры возмущаются. На что Дьяков требует немедленно предъявить билеты всем, но проверить их снова не может и, качаясь и хватаясь за стены вагона, уходит.

Явление четвертое. Те же и рюкзак. Не смейтесь, но в вагоне снова появляется проводник. Подходит к пассажирке Дьяковой и требует предъявить билет! Она отказывается, напоминая, что уже не раз его предъявляла. Пассажирка возмущена и угрожает жалобой. Проводник хватает ее рюкзак и угрожает «выкинуть его из поезда на полном ходу». Немногочисленные пассажиры пытаются пристыдить хулигана, на что Дьяков… Правильно, требует предъявить билеты! После чего уносит рюкзак в тамбур и через минуту возвращается без него, злорадно и с ликованием восклицая: «Выкинул я твой рюкзак! Жалуйся, куда хочешь! Прямо сейчас! Я в вагоне хозяин! Предъявите билеты!»

На ближайшей станции Дьякова сняли с поезда и препроводили в Ржев, в знаменитое учреждение ИЗ-36/3, где он и содержался под стражей до окончания следствия. Все пассажиры злополучного нулевого вагона пассажирского поезда №666 дали подробные свидетельские показания о выходках проводника Дьякова. Из материалов дела неясно, был ли найден рюкзак, выброшенный из поезда на перегоне станций Жукопа — Соблаго Октябрьской железной дороги. Но фраза «особая дерзость хулиганских действий Дьякова выражена в уничтожении личного имущества гр. Дьяковой» позволяет говорить, что, скорее всего, рюкзак пропал навсегда. А вот на имущество проводника был наложен арест, так что возмещение за нанесенный ущерб пассажирка Дьякова наверняка получила.

Вину свою нерадивый пьющий проводник признал полностью, но это не спасло его от суровой карающей десницы советского правосудия.

А может быть, и правы были те, кто требовал перенумеровать поезд? Может быть, именно черт толкал под руку Дьякова, заставлял его пить, дебоширить и обижать беззащитных женщин? Эх, не знал он в дремучие советские времена, что можно было бы сослаться на проклятую «сатанинскую» нумерацию и тем самым попробовать смягчить себе участь…

Ольга ДАБУЛЬ