Это в наши неромантические дни восхищение девчонок вызывают бесполые звезды шоу-бизнеса. А еще совсем недавно, каких-нибудь полвека назад, героями девичьих грез были хорошие рабочие парни: шоферы, трактористы, шахтеры, слесари, сварщики. Словом, те, кто мог достойно, честным трудом обеспечить семью. Настоящий мужчина в то время должен был отработать на производстве, а потом еще и подхалтурить и на огороде «отпахать».

Это, в общем-то, хорошо понимал наш очередной герой Володя Киргизов, простой парнишка, уроженец деревни А. Ржевского района. Понимать-то понимал… Но работать не очень любил. Да и учеба его тоже особенно никогда не привлекала. Поэтому жизненные перспективы Киргизова были туманными и неопределенными. Жениться хотелось, но сначала все же надо было встать на ноги. На парней без серьезной профессии хорошие девушки внимания не обращали.

После школы Владимир немного поработал в родном колхозе, что называется, «на подхвате», а потом пошел отдавать воинский долг Родине. Служба пролетела быстро, и, вернувшись в родной колхоз, решил Володька пойти в трактористы. Технику он, как и учебу, тоже не сильно любил, но работа на тракторе казалась несложным делом. И подался он в город на курсы трактористов. Где были в Ржеве такие курсы и как там учился наш Киргизов, в деле не сказано. А говорится в нем, что в мае 1984 года Володя проходил производственную практику в своем колхозе, работая на тракторе ДТ-75.

Удостоверения на управление трактором он еще не имел и должен был работать под руководством старшего тракториста. Старшой ему достался непьющий, немногословный и очень строгий. Ругал дядя Петя своего подопечного почем зря. Как казалось Володе, за всякую ерунду. Вместо того чтобы полежать в холодке и дать сразу порулить-попахать, все учил, показывал, рассказывал. Ругался, что плохо их на курсах учат, заставлял трактор в чистоте и порядке содержать. А чего его мыть-скоблить-смазывать, если завтра снова на нем в поле выезжать? И так ведь сойдет!

Словом, не подпускал наставник молодого тракториста к самостоятельному управлению стальным конем, и все тут. Говорил, что руки у Володьки не из того места растут, что он бездельник и ничему учиться не хочет. И чего бранился? Чего там сложного в этом тракторе? Сел, завел да поехал, делов-то! Скажи, какая наука. И зачем еще изучать, как он там устроен? Сломается, так на то механики есть.

А так хотелось Володьке с ветерком по деревенской улице прокатиться да остановиться у соседкиного дома и предложить свои услуги — огород там перепахать или картофельное поле. У тети Дуси как раз племянница из города гостит, Тонька. Небось, она никогда на тракторе не каталась… Но мечты оставались мечтами, а дядя Петя вообще стал угрожать, что бездельнику и остолопу бумаги по практике не подпишет и скажет председателю, чтобы тот на курсы сообщил, что Киргизов Владимир к работе тракториста не способен. Загрустил Володька…

Но, как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло. Случился у его мучителя аппендицит, увезли дядю Петю в город, сделали операцию. А трактор остался без хозяина.

Сначала Володька ни о чем таком не помышлял. Мать отправила его к дядьке в соседнюю деревню что-то отнести-передать. Вечером соседи пришли, сели за стол, выпили. И расхвастался Володька, что он уже без пяти минут тракторист и работает не хуже своего наставника. Мужики и предложили ему подхалтурить — распахать им приусадебные участки. Обрадовался Володька. Трактор-то все равно без дела стоит. А тут тебе сразу и практика, и доход.

И вот, как следует из материалов уголовного дела, 15 мая 1981 года В. Киргизов, не имея разрешения от руководства колхоза и звеньевого комплексной бригады, самовольно выехал на тракторе в деревню П. и по личной договоренности с колхозниками стал пахать им приусадебные участки.

Надо сказать, что работой шабашника колхозники остались очень недовольны — пахал он плохо. Но все же расплатились с ним по договоренности. Владимир получил 15 рублей и бутылку водки, которую «распил с неизвестными мужчинами». Где нашел непутевый парень этих незнакомцев в родном колхозе, остается только догадываться. Но именно они предложили ему новую «халтуру». Услуги пахаря требовались жене начальника станции Р. Октябрьской железной дороги. Туда наш недотепа, да еще хорошо «выпимши», и направился. Алевтина Антоновна, жена начальника станции, видом тракториста осталась недовольна и даже попыталась отказаться от его услуг. Но тот заверил, что вспашет все в лучшем виде, и женщина, вздохнув, показала ему, где именно нужно пахать.

Через некоторое время она, прихватив свою соседку гражданку Ц., пришла на свой земельный участок посмотреть, как там пашет тракторист, и расплатиться с ним по договоренности.

По ее показаниям, «тракторист был в нетрезвом состоянии, во время вспашки он часто останавливался, пытался ремонтировать трактор, а качество вспашки было плохое». Свидетельница Анна Ивановна Ц. показала, что «у парня был очень раскислый вид, трактор плохо слушался его управления». И если поначалу женщина тоже хотела пригласить тракториста к себе на участок, то посмотрев на работу горе-шабашника, передумала. И даже попыталась отговорить соседку расплачиваться с пьяным за такую «работу».

Но Алевтина Антоновна все же не стала обижать парня и передала ему две бутылки водки в качестве оплаты за кое-как вспаханный участок. После чего обе женщины разошлись по домам.

Анна Ивановна еще не успела закрыть ворота, как услышала шум трактора, а потом удары и треск, после чего на всей улице погас свет. Сразу подумала: пьяный тракторист наехал на столб электропередачи.

Было уже темно. Приехавший из города начальник станции вызвал электромонтера, который обнаружил, что по дороге повалено три столба и оборваны провода. Сложив дважды два, жители станции быстро пришли к выводу, что столбы снес Киргизов, который к тому же с места происшествия скрылся. Утром они вызвали милицию.

Всю ночь моросил дождь, и на раскисшей дороге хорошо были видны следы трактора. Причем даже невооруженным взглядом было видно, что вел его человек, находящийся в состоянии сильного алкогольного опьянения. Следы привели блюстителей законности и порядка в деревню А., где во дворе у Киргизовых стоял побитый и помятый трактор, а в избе спал мертвым сном тракторист-недоучка.

Когда его разбудили, отрицать свою вину Владимир не стал и сразу во всем признался. По словам обвиняемого, когда он закончил работу, отправился домой. Уже темнело, начинал моросить дождь. Фары почему-то не включались. В кромешной темноте Киргизов почувствовал удар и услышал треск. А когда вышел из машины, увидел, что свалил три железобетонных столба.

Какое-то время испуганный парень стоял и молча созерцал содеянное. По собственному признанию, он разом протрезвел и ужасно растерялся. Потом все же поехал домой, загнал трактор во двор, выпил водки и улегся спать.

Арестовывать непутевого тракториста до суда, конечно, не стали. Хотя ущерб, нанесенный им, был по тем временам весьма внушительный. На ремонтно-восстановительные работы линии электропередачи было затрачено 769 рублей 84 копейки народных денег. Преступление отягчалось тем, что вместе с электрическими проводами Владимир умудрился оборвать провода автоблокировки, сигнализации и связи Октябрьской железной дороги, что обошлось государству еще в 117 рублей.

Несмотря на столь существенный материальный ущерб, судья парня, видимо, все же пожалел, и Киргизов отделался большим, но условным сроком.

Жаль, что в материалах дела не сказано, какое наказание получил Владимир от своего наставника дяди Пети. Думается, что более суровое, чем условный срок. Одно можно утверждать точно: после всего случившегося деревенские красотки вряд ли просили Владимира Киргизова, как пелось в одной популярной советской песне, прокатить их на тракторе хотя бы до околицы. Да и колхоз горе-трактористу, скорее всего, штурвал «корабля полей» вновь вряд ли доверил. Но если разобраться, в советское время в колхозе было много достойных и даже неплохо оплачиваемых профессий, не требующих получения специального обучения и прав. Скотник, например, или пастух могли совершенно спокойно предаваться «культурному» деревенскому отдыху за рюмкой водки, не рискуя врезаться в столб или, упаси бог, сбить кого-нибудь на темной, раскисшей проселочной дороге.

Ольга ДАБУЛЬ