ШАМАХАНСКАЯ ЦАРИЦА

Рассказ-быль

Бабье лето было в полном разгаре. Утром трава покрывалась инеем, а к обеду пригревало солнышко, напоминая об уходящем лете. В это время все принимались за уборку картофеля со своих планов и огородов. Утром плугом под лошадь распахивали борозды и выходили собирать урожай. Еще не отступил морозец, и трава переливалась изумрудом, когда, одевшись потеплее — в куртку, теплые сапоги и перчатки, я принялась выбирать из свеженаезженных черных борозд картофельные клубни. Наполнив первые ведра, пошла искать на луговине местечко, куда можно высыпать выкопанный картофель под солнышко на просушку. Вдруг увидела соседку Зинаиду Федоровну, наши дома стояли напротив. Она в цветном летнем платье без рукавов, босиком шагала по холодной росе — вела навязывать коня. Оставив его пастись на привязи, подошла ко мне:

— Что укуталась, как капуста? Замерзла, что ли, зяблик?

— Холодно, тетя Зина. А вы совсем раздеты, простудитесь.

— Ишь, тоже мне, мерзлячка! Солнце уже пригревает.

Я посмотрела на Федоровну. Ноги ее порозовели от холодной росы, щеки зарумянились, но она не обращала внимания на утренний холод. Вдруг, подбоченясь и озорно сверкнув глазами, произнесла:

— А знаешь, Симушка, я же замуж вышла.

— Поздравляю, тетя Зина! Одной бабе в деревне совсем плохо: и дрова, и вода — все в одни руки. Помощник обязательно нужен.

Зинаида Федоровна, продолжая счастливо улыбаться, произнесла:

— Да вот только одно меня смущает: молод он, Витюша мой, моложе моей дочери на два года.

— Но вы же с ним общий язык находите…

— Находим-то находим, да что люди скажут?

— Что вам до людей? Они уже все переговорили. Сколько вам можно мужей хоронить? — насколько я знала, Витя был ее девятым мужем. — Этот молодой — ваша надежда, будет на кого опереться.

Я даже не успела договорить, как вдруг тетя Зина обиженно фыркнула и убежала от меня, не оглядываясь. На следующий день при встрече я попыталась с ней заговорить, но Зинаида Федоровна, отвернув голову, прошла мимо. Я так и не поняла, чем обидела соседку.

Через неделю приехала на выходные к родителям и даже не успела раздеться, как меня стала отчитывать мать:

— Дочка, что же ты так Федоровну обидела?

— Чем же я могла ее обидеть? Наоборот, поздравила.

— Поздравила, говоришь? Ты же сказала, что теперь ее есть кому похоронить!

— Да что ты, мамочка! Я совсем не это имела в виду. Просто хотела сказать, что любви все возрасты покорны, пусть живут счастливо и дружно. Передай Федоровне, что я за нее очень рада.

На следующий день тетя Зина мне улыбалась и кивала головой на мое «Здравствуйте!». Мы помирились. Она рассказала мне, как познакомилась с молодым мужем.

Витя шел с утреннего автобуса из Итомли, когда Зинаида везла почтовую поклажу в Михайловское почтовое отделение, и, догнав попутчика, посадила его на телегу. По дороге разговорились. Витя ехал после очень долгой разлуки к матери, а мать уже была похоронена год назад. Зинаида ему приглянулась, и в этом он ей признался. На могилу к матери они съездили вдвоем, а потом Витя остался у Зинаиды насовсем.

Зинаида Федоровна при молодом муже снова расцвела. Сделала модную стрижку и химическую завивку. Веселая, помолодевшая, она никак не выглядела старше Виталия. Витя помогал ей во всем: запрягал и выпрягал коня, провожал и встречал ее с работы, вел домашнее хозяйство.

Раньше мужья у Зинаиды долго не задерживались. Поживет она года два-три счастливо, и вдруг слышим — помер… Снова слезы и переживания, пока не встретит очередного поклонника, осмелившегося связать с ней свою судьбу. Местные женихи обходили Федоровну стороной, между собой шутили: хочешь пышных похорон — женись на Зинаиде…

А все пошло кувырком с тех пор, как похоронила она своего фронтового мужа, с которым прожила более 20 лет. «Санек за собой Зинино женское счастье унес», — говорили, сочувствуя, деревенские жители.

С 1942 по 1945 годы Зинаида работала прачкой в хозвзводе. Домой вернулась с грудной дочерью на руках и мужем. Худенький, невысокого роста мужичок был совсем не под стать высокой, полногрудой, краснощекой деревенской красавице. Когда Зинаида гордо вышагивала из магазина по деревне, а рядом с тяжелыми сумками семенил Санек, односельчане посмеивались: «Шамаханская царица со своим муравьем шествует».

Санька-муравей вел все хозяйство: доил корову, топил печь, ухаживал за огородом и заботился о дочери Галине, которую очень любил. Даже несмотря на то, что Зинаида дала ей отчество Константиновна. Мать тоже души не чаяла в своей дочери, так как та была единственным ребенком, и всюду брала ее с собой.

Галина недолго задержалась у родителей. После окончания десятого класса вышла замуж и уехала с мужем в Венгрию. Отца и мать она часто радовала посылками и письмами. Присылала в основном сухофрукты, и Зинаида Федоровна щедро оделяла ими нас, деревенскую ребятню. Радуясь сушеным абрикосам, сливам, грушам, мы в знак благодарности старались помочь тете Зине вечером собрать непослушных овец, подогнать к дому загулявшую коровушку Зорьку.

После отъезда дочери Саша разболелся и прожил недолго. А сразу после его похорон Зинаида получила письмо, в котором сообщалось, что ее разыскивает Герой Советского Союза Константин Царицын. Зинаида считала его погибшим. Она написала ответ и получила радостную весть не только для себя, но и для всей округи: Константин возвращается на родину, в деревню Колупаево, едет именно к ней — Зинаиде Федоровне. Все стали готовиться к встрече фронтовика-героя, подключились и представители власти во главе с председателем сельсовета.

Но в назначенное время Константин в деревне не появился. Зинаида срочно поехала к его сестре в Ржев — узнать, в чем дело. Вернулась она через три дня в трауре. У Константина случился сердечный приступ, и Зинаида вместо встречи попала на похороны.

Года два Федоровна ходила, как тень. Она потеряла того, кого по-настоящему любила, чье отчество носила ее дочь.

Однажды весной Зинаиду попросили взять на постой рабочих, присланных в помощь колхозу с Кирпичного завода. Тогда и начал за ней ухаживать Юрий, а по окончании полевых работ так и остался в доме Федоровны за хозяина.

Из-за этого Юрия Зинаида разругалась со своей подругой Раей, тоже вдовой. А случилось это в магазине, где собрались жители всей округи в ожидании хлебной машины. Хлеб тогда завозили в сельмаг два раза в неделю, и все старались взять теплого хлебушка с запасом до следующего привоза. Зинаида, привязав почтовую лошадь к березе, что росла у магазина, подошла к толпе собравшихся занять очередь. Последней оказалась Рая. Она резко повернулась к Зинаиде и с криком: «Разлучница! Отбила у меня мужика!» вцепилась в химические кудри бывшей подруги. Только с помощью подоспевших односельчан Зине удалось освободиться от ее цепких рук. Оттолкнув Раю, Зинаида задрала свою юбку, под которой все увидели белоснежные панталоны с кружевами, и, похлопав себя по крепкому животу, крикнула: «Вот, смотри, Раевна! Разве можно такую красоту не полюбить!» Затем, подскочив к Рае, подняла подол ее платья, и все собравшиеся у магазина увидели ее серое застиранное белье. Рая, покраснев, выскочила из толпы и, обругав Зинаиду отборными матерными словами, убежала. А Зинаида победоносно вслед сопернице проговорила: «Сама виновата. Следить надо за собой и за мужем. Чистота — залог любви и здоровья. От меня Юрик никуда не убежит». Толпа над Зининой выходкой посмеялась, особенно веселилась мужская половина. И разговоры по этому случаю еще долго не стихали, очевидцы передавали его как новый анекдот, добавляя к нему свои вымыслы.

С Юрием Федоровна прожила счастливо около четырех лет. Затем, овдовев, снова нашла себе мужа — Петра, любившего выпить. Похоронив Петра, сошлась с шестидесятипятилетним Александром. И даже простившись с ним, все равно искала свое женское счастье. И когда Зинаида стала жить с молодым Виталием, все надеялись, что трауры ее закончились, да не тут-то было.

Однажды после их почти четырехлетнего брака Витя не вышел помочь распрячь коня. Зинаида почувствовала неладное. Увидев соседку, Зина окликнула ее:

— Лена, пойдем со мной в дом, что-то мне жутковато заходить: Витя меня встречать не вышел, да и на сердце целый день как-то неспокойно…

— Да что ему станется? Я видела, он с колодца воду нес, часа два назад. Не бойся, спит, наверное.

Женщины вошли в дом и увидели Виталия, лежащего на диване. Он не дышал. Зина с криком упала на грудь мужа, а соседка помчалась за фельдшером…

Потеряв своего молодого супруга, Федоровна заметно постарела. Избегала встреч с соседями, стала неразговорчивой.

Дочь, сочувствуя матери, писала в письмах: «Тебе уже за семьдесят, бросай работу, продавай хозяйство и перебирайся ко мне». Зинаида долго не решалась на переезд, но потом согласилась.

Галина приехала за матерью вместе с мужем и двадцатилетним сыном. Внука Федоровна увидела впервые. Радость встречи с дочерью и ее семьей ослабили боль расставания с родным домом.

Через месяц от Зинаиды Федоровны пришло письмо, в котором она описывала теплый прием, красивую природу, что много фруктовых деревьев, винограда, но все равно снятся деревня и березы. Соседка написала ей ответ, подробно изложив все деревенские новости. А через полгода Федоровна прислала еще одно письмо, в котором сообщала свой новый адрес и объясняла: «Леночка, я от дочери переехала к мужу. Познакомились мы в храме, вместе ходим на службу. Мужа зовут Зуля, как по-русски — не знаю. Он очень внимательный и добрый. У нас все хорошо. Пиши мне о деревне. Очень жду весточки с родины. Твоя соседка Зинаида».

Серафима КУЗНЕЦОВА

Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *