Рассказ-быль

С тех пор, как отметили свадьбу Машеньки и она уехала с мужем по месту его жительства в другой город, Зинаида Алексеевна о ней ничего не знала, но часто вспоминала и волновалась о её судьбе. Напоминать Марии о себе она не хотела, боясь причинить ей боль, вороша прошлое. А однажды  раздался звонок, номер был незнакомым.

— Мамочка, наконец-то мы тебя нашли, — послышались плачь и всхлипывания.

— Вы, наверное, ошиблись номером? — ответила Зинаида Алексеевна.

— Нет-нет, не ошиблась, это Маша, Маша Милина. Сашеньку помните? Спасибо вам за него, он самый лучший мой сынуля, заботливый, моя надежда и помощь, — продолжала говорить Маша, которую Зинаида, конечно, узнала и теперь разрыдалась сама и не могла произнести ни слова. А Маша продолжала радостно тараторить, стараясь выложить всё и сразу:

— У Сашеньки — семья, двое детишек, невестушка у меня хорошая и внучата тоже. У меня и второй сынишка замечательный, женат, скоро у него второй ребёнок появится, теперь буду четырежды бабушка. Мамочка, ну не плачь, успокойся, я так рада, что тебя нашла! Вышла в интернете на вашу дочь, и она дала телефон, вот, дозвонилась вам и очень хочу увидеть и обнять.

— Милая моя девочка, как я счастлива тебя слышать и знать, что у вас все хорошо! Как я долго ждала весточки от тебя, но боялась потревожить, напоминая давно пережитое. Теперь мы встретимся и обо всём поговорим, очень хочу увидеть Сашеньку.

После телефонного разговора Зинаида Алексеевна долго не могла успокоиться. Она вспоминала, как стояла под окнами роддома и уговаривала Машеньку не оставлять в больнице сына. Маша плакала и говорила, что её взял силой нелюбимый человек и она не хочет этого ребёнка.

— Не делай такой глупости, ты его под сердцем девять месяцев носила, он — твой. Ты его первые движения почувствовала, он уже любит тебя, а ты его хочешь предать!

— Я не могу оставить ребенка, меня не примут родители.

— Мы им пока ничего не скажем, тебе ещё год учиться, за это время много воды утечёт.

Родители Марии проживали в далёком молдавском селе, а Маша оканчивала третий курс ржевского техникума.

— Скоро кормить принесут детишек, а я не хочу на сына даже смотреть…

— Ну что ты говоришь, глупенькая! Корми обязательно, чтобы голодным не плакал, и грудь прикрой потеплее, чтобы не застудить.

«Покормит малыша, вы-бросит из головы мысль об отказе», — старалась успокоить себя Зинаида, шагая на автобусную остановку.

Вечером она снова стояла у окна роддома (Маша лежала на первом этаже).

— Ну как? Покормила сынулю?

— Покормила, молока много. Он такой хороший, мой малыш! Может, мне пока на год отказаться, а там закончу учиться и назад заберу.

— Ну о чем ты говоришь, Машенька?! А кто его будет кормить? Он к твоему молочку привык, маму знает. Никаких оставить. Из роддома ты поедешь к нам. Поживёшь пока у нас, этот вопрос решён.

Зинаида в то время жила в 18-метровой комнате общежития с мужем и трёхлетней дочерью. Выслушав рассказ Зинаиды о её землячке-студентке, которая оказалась в сложной ситуации и нуждается в помощи, муж ответил:

— В тесноте да не в обиде. Привози, конечно, поможем.

Дочь тоже обрадовалась, что у неё появится взрослая сестра с маленьким сынишкой, и стала наряжать для младенца свою коляску для кукол.

В день выписки из роддома, а это был как раз день рождения мужа, Зинаида заказала такси и отправилась за Машенькой.

Молодому водителю Зинаида протянула белые розы и попросила сыграть роль счастливого отца. Парень с удовольствием согласился. Когда подставной папаша, чмокнув Машеньку в щёку, вручил ей цветы и взял голубой конверт с дитём, санитарки, улыбаясь, поздравили с сыном счастливого отца, а Зинаида протянула им торт и шампанское. Маша удивленно хлопала своими большими ресницами, ничего не понимая, и спешила за парнем, нёсшим её сокровище.

Во дворе Зинаиду Алексеевну встречал муж, она протянула ему младенца.

— Вот тебе подарок в день рождения — сынок, о котором ты так мечтаешь!

Муж, улыбаясь, взял на руки малыша.

Сашенька, как назвали мальчика, был на редкость спокойным. Он не капризничал по ночам, давая всем выспаться перед работой. Да и мама кормила его вдоволь, молочка хватало даже, чтобы подкормить соседскую двухмесячную девочку.

Прошёл месяц, Зинаида с мужем и дочерью привыкли к Маше с Сашенькой и считали их членами семьи. Зинаиде удалось выпросить для молодой мамы комнату по соседству, где установили детскую кроватку, которую смастерил муж, а Маша стала посещать занятия.

Однажды придя домой с работы, Зинаида нашла в комнате пустыми кроватку и коляску, и сердце защемило в недобром предчувствии. В комнату вошла Маша и, плача, пыталась объяснить, что приехала её мать, которую привезли из Молдавии учившиеся вместе с Машей девочки, и она заставила дочь отнести ребёнка в детскую поликлинику, а её хочет увезти домой, не дав окончить учебу. Зинаида в гневе закричала на вошедшую в комнату незнакомую ей женщину:

— Как вы могли это сделать? Зачем вы губите жизнь Маши и Сашеньки?

— Мой Маша молодой, он едет дом, у она будет еще дети, нам Саша нет, — путаясь в русской речи, объясняла Зинаиде Машина мама.

— Через год Маша вам опять малыша подарит, тоже откажитесь? Вы что, дома её на цепь посадите или на поводке с ней гулять будете? Никуда она не поедет! Будет сына растить и техникум оканчивать! — закричала, распаляясь, Зинаида.

— Нет! Маша дом едем! — возмущалась женщина.

Вошедшему в комнату мужу ничего объяснять не пришлось, он сразу всё понял. Зинаида вручила ему детскую коляску и, выталкивая плачущую Машу вслед, приказала:

— Езжайте срочно за Сашей и без него не возвращайтесь!

Машина мать попыталась задержать дочь. Зинаида, отстраняя её, произнесла:

— Я не для вас отправляю вернуть Сашеньку, его возьмём мы в свою семью.

Женщина успокоилась:

— Мой будет рад, что Саша в добрый люди, мы будет вас знать, поможет.

— Нет, — отвечала Зинаида. — Вы забудете даже, где мы живём, и не надо нас знать, и мы о вас забудем!

К радости Зинаиды Алексеевны, муж с Машей вернулись быстро со спящим в коляске малышом. Она взяла его на руки и перенесла в кроватку, Сашенька засопел и улыбнулся.

Машина мать поторапливала дочь в дорогу, пора было ехать на вокзал к поезду.

Прощаясь, Маша прошептала Зинаиде:

— Я отвезу мать домой и обязательно вернусь, только подождите, пожалуйста.

В ответ, обнимая Машеньку, Зинаида Алексеевна проговорила:

— Постарайся молочко сохранить, сцеживайся.

— Хорошо, постараюсь, — пообещала Маша.

В субботу вечером девушка отправилась с матерью домой в Молдавию, а Зинаида Алексеевна осталась с малышом. В понедельник, залив приготовленные смеси в бутылочки, укутав их газетой и пелёнками и уложив всё в детскую коляску, которая стала колыбелью для Сашеньки, Зинаида с дочерью вышли из дома. Отведя дочь в детский сад, она с коляской отправилась на работу в сельхозтехникум. В обед, убрав со стола отчетные бумаги, перепеленала малыша, покормила его ещё тёплой смесью из бутылочки и снова уложила в коляску до окончания работы. Так продолжалось неделю. Коллеги возмущались:

— Что ты делаешь, Алексеевна? Играешься с ребёнком, он кукла, что ли? Зачем он тебе? Сдай его!

— Нет, никуда я его не сдам, мать жду. А если до понедельника не вернётся, то пойду оформлять сына в семью, — твердила Зинаида.

В воскресенье ночью в комнату к Зинаиде влетела запыхавшаяся Маша.

— Где мой Сашенька? — ещё с порога спросила она Зинаиду.

— Да спит твой ненаглядный, вот, посмотри, в кроватке. Отогрейся и умойся с дороги, а потом сыночка на руки возьмёшь.

Сашенька словно услышал и почувствовал появление мамы, заворочался и заулыбался.

— Я молочко сохранила, как обещала, маленького кормить буду.

— Умница ты моя, — гладя по голове Машу, приговаривала Зинаида Алексеевна.

Машенька ставила детскую коляску с сыном под окошком, чтобы он поспал на свежем воздухе. Однажды, когда она вышла взглянуть на малыша, увидела, что коляску покачивает незнакомый парень. В разговоре выяснилось, что его зовут Серёжа, он приехал к сестрёнке, которая проживает по соседству с Машей. С этого дня Серёжа зачастил в гости к сестре и с цветами, конфетами и игрушками для малыша навещал и Машу. А через два месяца Серёжа предложил Маше руку и сердце и усыновил Сашу.

Зинаида Алексеевна помнит, как любовалась Машенькой в свадебном платье с красивой причёской и потом часто открывала альбом с этими памятными фотографиями, всё переживая заново. Свадебные фотографии отправили и в далёкое молдавское село родителям Маши. От них Зинаида Алексеевна получила письмо с благодарностью за дочь и внука.

Вскоре у Сашеньки стали прорезаться зубки, поднялась очень высокая температура, а Машин муж в это время был на работе в областном центре и готовил жильё для молодой жены. Машеньку с сыном положили в больницу. Зинаида Алексеевна приходила туда утром и вечером. В одно из таких посещений Маша вышла к ней с заплаканными глазами и на вопрос: «Что с тобой?» разрыдалась ещё сильнее. Зинаида с трудом её успокоила. Продолжая всхлипывать, Маша объяснила:

— Здесь детки лежат ничейные, оставленные, я хожу к ним, помогаю медсёстрам их кормить, пытаюсь взять на руки, а мне не разрешают, говорят — не балуйте, вы уйдёте, что мы с ними делать будем, нам некогда их на руках нянчить, капризничать начнут. Я как представила, что среди них мог быть мой Сашенька, — и, не договорив, Машенька снова расплакалась.

— Ну что ты, глупая, успокойся, пожалуйста, этого не случилось и никогда не случится.

Маша, улыбаясь сквозь слёзы, крепко обняла Зинаиду Алексеевну и прошептала на ухо:

— Спасибо тебе, мамочка.

Долгожданная встреча женщин состоялась 9 мая. Мария показала Зинаиде Алексеевне фотографии Сашеньки. Зинаида удивилась: на неё с цветной фотографии смотрел красивый мужчина с сединой на висках.

— Маша, так он уже седой?

— Да нет, мамочка, он не седой, а с проседью, да и годков-то ему под пятьдесят.

Женщины посмотрели друг на друга и смахнули счастливые слезы.

— В следующий раз мы обязательно вдвоём с Сашенькой приедем, — пообещала, прощаясь, Мария.

Серафима КУЗНЕЦОВА