Продолжение. Начало в №№ 48, 49

В ШКОЛУ…

Первому послевоенному поколению детей надо было учиться. В сентябре 1947 года исполком Ржевского городского Совета решил в районе завода открыть начальную школу № 5. Для этого к началу второй четверти, а именно 7 ноября, старое здание школы было отремонтировано и перестроено. Первым директором стала Анна Ивановна Ефтеева, кроме нее там еще работали трое учителей. В самой школе было сто учеников, они занимались в две смены. Уже через два года школа стала «семилеткой». В 1952-1953 учебном году здесь было уже двести семьдесят учащихся, четырнадцать учителей, девять классов, шесть классных комнат и двадцать второгодников.

Набирали по одному классу, человек по пятнадцать-двадцать, с первого по седьмой класс. На первом этаже были классы, на втором — зал. Там ставили и показывали пьесы, делали акробатические номера с участием шести или восьми человек. После второго урока открывался буфет, куда все бежали за чаем с пончиками. Пончик стоил пятнадцать копеек. У школы были беговая дорожка и волейбольная площадка.

В шестом классе учеников послали собирать картофель, что вырос на шопоровском поле. Матери им дали по маленькому пятилитровому ведерку, а они, чтобы не каждый раз бегать высыпать картофель на другой конец поля в трактор, картошку зарывали прямо в борозду. Ребят вывозили в колхоз работать на льне. Спали в избах, набивали соломой матрасы, а за молоком ходили на ферму. Считалось, что помощь в уборке урожая — трудовое воспитание.

Зимой в школе катались на лыжах, но костюма спортивного не было, приходилось надевать по две кофты и так ездить. В школе имелась своя лыжная база, каждому выдавали лыжные ботинки по его размеру. Когда замерзала Волга, то на уроках физкультуры ездили кататься на ту сторону реки или к Шопорово, где даже проводили соревнования.

В школе в пристройке слева была библиотека, на мед-осмотр и к зубному ходили в медпункт, что был недалеко от детского сада и проходной завода.

В шестидесятые в школу на мебельном ходили учиться дети не только из Шопорово, но и с кирпичного и из деревень из-за Волги.

В 1974 году построили новое здание школы, теперь там уже было восемь классов.

Старое здание какое-то время использовалось под жилье для приезжих. С фасада на первом этаже одно время размещался городской отдел ГИБДД, и когда мы в восьмом классе готовились к соревнованиям юных инспекторов движения, то ходили заниматься именно сюда. Инспекторы нам показывали и рассказывали правила. Второй этаж был отдан под лыжную базу комбината. В конце восьмидесятых здание старой школы тоже сгорело, еще раньше, чем клуб.

Я училась уже в новой школе с первого по восьмой класс, то в первую, то во вторую смену. Мне больше нравилось учиться во вторую. С утра доделать уроки, пообедать и выбежать к одноклассницам, которые за мной заходили по пути в школу. Была такая традиция: на учебу и обратно идти вместе, можно было обсудить предстоящие уроки или планы на вечер. Вдохновляли и запоминались только какие-то достижения: как взяли первое место в городском конкурсе смотра строя и песни с «Бескозыркой белой», которую репетировали до одури, но песня была про лихих моряков и всем нравилась. Заняли второе место в городском конкурсе санпостов, потом — первое в конкурсе агитбригад. Помню, пару раз учителя отметили мои удачные сочинения по литературе или русскому, потом я взяла первое место в городской олимпиаде по биологии и второе по области, попала на всероссийскую олимпиаду по биологии, потому что она проходила в Твери, и принимающей стороне было разрешено взять в команду участников со вторыми местами.

Жаль было расставаться со школой и переходить учиться в другую, но здесь не было девятого и десятого классов…

Восьмилетнюю школу на мебельном оканчивала и Наталья Краснова. Она вспоминала о ней так: «Мы с братом в душе были тимуровцами, и когда теплицу за школой забросили, мы там пололи сорняки и рыхлили землю, просто потому, что нам доброе дело хотелось сделать. А рядом был кирпичный сарай, в него складывали всю школьную макулатуру, и если туда через дырку удавалось забраться, то, покопавшись, можно было найти какие-нибудь книжки-разрезалки. Гора макулатуры была до самого потолка, ведь мы ходили по предприятиям, домам, и обычно все давали стопки ненужной бумаги. В восьмом классе нас за что-то наградили, и мы всем классом ездили в Питер, даже попали на концерт Салтыкова.

В школе был сильный педагогический состав. И когда меня сейчас спрашивают, откуда я знаю что-либо по физике или химии, говорю — со школы. Учителя географии, биологии, химии, физики постоянно показывали нам фильмы на киноаппаратах, оставались с нами что-то разобрать и после уроков, лишь бы ребенок учился.

Мы же в восьмом классе ходили еще и на практику на мебельный комбинат, когда у нас ввели день трудовой практики. Специалисты этого не ожидали и не знали, чем нас занять. И в среду мы таскали ДСП с правого края на левый, а в следующую среду — с левого на правый. Потом, правда, поняли, что мы люди ответственные, и доверили клеить шпон специальными молотками, так что рабочая профессия у меня есть… Помимо ежегодных картофельных и морковных «десантов» в сентябре, у нас были трудовые задания на лето: накосить сена, подстричь перед школой ножницами траву, чтобы она была одного размера».

Пятая школа просуществовала на мебельном до 1997 года. В ней тогда в две смены учились около семисот человек. Потом переехала в большое четырехэтажное здание в микрорайоне кирпичного завода. В старом здании сначала поселили коррекционную школу на сто с лишним учащихся, а потом, когда учеников стало меньше, второй этаж заняла станция юных техников.

Виктория КУЗНЕЦОВА

Продолжение следует