Рассказ

В тот день Андрей Петрович должен был возвращаться из командировки домой.

Ему уже перевалило за пятьдесят, а он все таскался по командировкам, словно молодой парень, у которого своей семьи нет. Хотя за пятьдесят это как раз тот возраст, когда человек с годами умнеет, становится практичнее, предприимчивее, а в голове все равно крутятся мысли, что, в общем-то, и не жил еще. Вот если бы с этим умом и приобретенными знаниями, да по времени вспять, то многое бы, возможно, в конечном итоге получилось иначе. Хотя кто знает, что было бы, если да кабы? Не зря же говорят, что человек предполагает, а Бог располагает. А поэтому и не стоит жалеть о содеянном.

«В жизни много разных обманов, — подумал Андрей Петрович. — Считаешь, что поступаешь красиво, а получается безобразно. Будто кто-то подталкивает тебя под руку или в спину, не давая сделать так, как хочется. Бывает, что лгать приходится для достижения цели, а бывает и наоборот, говоришь правду или то, что думаешь, себе во вред».

«Что это меня на размышления потянуло, — снова подумал Андрей Петрович. — А, ну да, ливень».

Да, всему виною был ливень. Не дождь, а настоящий ливень, вставший непреодолимой стеной. Ручьи и лужи образовались моментально. Вода в них кипела, как масло на сковородке. Только масло на сковородке всегда горячее, а вода на прогретом за день асфальте оставалась холодной, какой и положено ей быть в ненастье.

Из-за ливня Андрей Петрович опоздал на последний автобус. Торопился и опоздал. Смешно, не правда ли? Не спешить и везде успевать, торопиться и опаздывать. Верить в то, что любишь одну женщину, а жениться на другой. Помнить мелочи и забывать главное. Как же все непонятно и в тоже время складно происходит в жизни. Только никто не знает, кем пишется этот сценарий. «А впрочем, и не надо знать, — подумал он. — Не надо знать то, что не дано».

Андрею Петровичу нужно было доехать из столицы, где он был по служебным надобностям, в небольшой верхневолжский городок, не так уж и далеко находящийся.

Городок маленький, но родной, потому что там прошли его детство и юность. Там были его семья и работа, так необходимые в жизни любого человека. А главным условием всего Андрей Петрович считал здоровье. Будет здоровье — будет все остальное, приговаривал он, заканчивая любой тост и поднимая рюмку за праздничным столом.

Но в тот день настроение у Андрея Петровича было непраздничное. Закончилась командировка. Он торопился домой, но из-за ливня опоздал на последний автобус. А ведь как хорошо начинался день. Солнце светило, и душа словно пела от близкой встречи с родными.

Он вдруг вспомнил, как жена не хотела отпускать его в эту самую командировку.

— Что, никого нет в вашем отделе моложе тебя? — говорила она и тут же добавила: — Пойми, у меня нехорошее предчувствие. Будто что-то произойдет, что не должно происходить вовсе.

Он тогда попросту усмехнулся, не придав значения ее словам. С годами многое пропускаешь мимо ушей, что говорят женщины, и не задумываешься над тем, что они многое чувствуют сердцем.

И вот теперь, стоя у автовокзала, он почему-то вспомнил ее слова. Вспомнил — и тут же забыл, прикидывая дальнейшие варианты. А вариантов было всего два: возвращаться в гостиницу и коротать наступающий вечер за бутылкой вина и чтением книжки рассказов своего давнего товарища, которую он уже и так прочел неоднократно, или подаваться на трассу — стоять на обочине, ловить попутку, поднимая руку — голосовать… Нам всем в жизни довольно часто приходится голосовать. То за это, то за то. То в открытую, то втихую.

Андрей Петрович, конечно, не знал, какой из этих двух вариантов лучше, но возвращаться в казенную обстановку гостиницы не хотелось. Очень хотелось домой. И дождавшись, когда ливень превратился в обычный дождь, а потом и вовсе в водяную изморось, он решительно пошел с автовокзала в сторону трассы, где, несмотря на поздний вечер, гудели и бежали куда-то машины. Он пошел и сразу почувствовал, как промокает пиджак на плечах, а ботинки становятся противно влажными.

Думая о своем, Андрей Петрович вышел на трассу. Изморось не кончалась. Асфальт блестел, как полированное зеркало. Было холодно, знобко, мерзко.

«Ничего, — подбодрил он себя, — ничего. Ты же знаешь, что все проходит, пройдет и это. Главное, что тебя дома ждут»…

И сейчас, стоя в надвигавшихся сумерках на обочине дороги, он подумал о том, как бы не пришлось возвращаться обратно в город и еще одну ночь мучиться в одиночестве. Потому что авто проносились мимо, а ночь приближалась стремительно, как скорый поезд к станции.

В это время к трассе подошла молодая женщина в мокром незастегнутом плаще, наброшенном на черное короткое платье. Он видел ее на автовокзале. По-видимому, она тоже опоздала на последний автобус, и тоже, наверное, из-за ливня.

Женщина явно торопилась, шла, не особенно выбирая дорогу, и от этого ее туфли и чулки были забрызганы грязью.

«У меня тоже вид, скорее всего, неприглядный, — подумал Андрей Петрович и засунул руки в карманы. — Стою здесь, как верстовой столб, а давно уже мог бы быть дома».

Он покосился на женщину. Багажа у нее не заметил. Тоже, видимо, из командировки домой, а не в гости.

— Давно стоите? — спросила женщина приятным голосом. Он пожал плечами, не собираясь вдаваться в подробности и втягиваться в ненужный разговор по сути с незнакомым человеком. Тем более что одному можно уехать быстрее, нежели вдвоем, и брать ее в попутчицы он не собирался.

Женщина расценила его молчание по-своему.

— Понятно, — сказала она, — значит, давно.

Посмотрела на часы. Вздохнула.

— Ох, как я опаздываю, как опаздываю, — снова сказала она, и он понял, что ему нравится ее чистый грудной голос и приятно слышать звучание слов.

Он хотел промолчать снова, но не сдержался. Поддел, как иголкой кольнул:

— К мужу торопитесь или любовнику, — не спросил, а утвердительно сказал он. А что подумаешь, ведь это была чисто случайная встреча, из тех, что забываются сразу, а не хранятся в памяти, как фотографии в альбомах, и поэтому говорить вслух можно было все что угодно.

Это только потом мы начинаем понимать, что ничего случайного не бывает в жизни, да и то не до конца осмысливаем это.

Женщина холодно посмотрела на него и отошла на несколько шагов в сторону. Ей тоже попутчик не требовался. И он пожалел, что так глупо и грубо обошелся с незнакомкой. Оборвал налаживающуюся ниточку общения и, возможно, даже обидел ее.

«Да какая мне разница, куда и к кому она едет, — подумал Андрей Петрович. — И вообще, завтра, случайно столкнувшись на улице, мы даже не узнаем друг друга. Но сегодня — это еще не завтра, и надо уметь дорожить настоящим».

Он уже было хотел вынуть руки из карманов, подойти к женщине и извиниться за свою бестактность, как на шоссе показался небольшой грузовичок, шедший в нужном направлении, где рядом с водителем было только одно место.

Женщина вопросительно и даже зло посмотрела на Андрея Петровича. Мол, Вы первый пришли, Вы и голосуйте. И он уже хотел вытащить руки из карманов и шагнуть с обочины на дорогу, чтобы сделать водителю просительную отмашку, и вдруг отчетливо понял, что ни руки, ни ноги не слушаются его. Он не мог сдвинуться с места и не сделал ни одного движения, будто кто-то всесильный специально пригвоздил его. Возможно, просто замерз под дождем, или мозг не среагировал на происходящее и не подал сигнал, но Андрей Петрович стоял и тупо смотрел на проезжавшую мимо машину.

— Ну, что же Вы?! — воскликнула женщина. — Экий растяпа! Ночь тут собираетесь проторчать? — и она запоздало замахала водителю аж обеими руками. И тот заметил ее жесты и стал тормозить.

На скользком асфальте машину чуть занесло, и Андрей Петрович будто очнулся. Вынырнул из своих дум. Выдернул руки из карманов и подался к машине, но потом остановился. Женщина, даже не взглянув на него, поднялась в кабинку к водителю и захлопнула дверцу. Для двоих места там не было, а кто не успел — тот опоздал. Грузовик тронулся, будто издеваясь, подмигнув ему на прощание задним огоньком поворота.

«Ну и пусть, — подумал Андрей Петрович, успокаивая себя, — она успела, а я опоздал. Значит, так надо. Значит, это было ее, а не мое место».

Он еще некоторое время стоял у шоссе, пропуская не останавливающиеся легковые машины, пока не показался грузовик «дальнобоя». Этакий «вагон с прицепом», мощно попирающий колесами асфальт. Тут уж Андрей Петрович не сплоховал. Поднял руку и шагнул на дорогу.

В кабине «дальнобоя» было тепло и просторно, и рядом было свободно еще одно место. Он даже погладил его, как гладят колено женщины, и представил, что та незнакомка, которая уехала раньше, могла бы сейчас быть рядом с ним.

Андрей Петрович согрелся и стал подремывать под несмолкаемую болтовню водилы о том, как он «гоняет» грузы туда и обратно, и даже в загранку — в Финляндию.

Какое, собственно, ему было до этого дело?! Скоро он должен быть дома. Вот о чем думалось… А еще думалось о том, что успей он уехать раньше, уже был бы дома, а не в пути.

Они подъезжали к городу, куда так стремился Андрей Петрович, когда водитель резко сбросил скорость и подтолкнул его.

— Гляди, вот она — судьба шоферская.

И Андрей Петрович увидел на обочине и в кювете множество людей. Гаишники, спасатели, медики. И разбитый грузовичок на боку, будто прилегший отдохнуть. Тот самый, на котором уехала женщина.

Увидел он и ее. Вернее, знакомый плащ и платье, залитые кровью. На остальное он смотреть не мог. Жуткая проступала картина.

«А ведь это я мог уехать на том грузовичке, вместо нее, — подумал Андрей Петрович, — а получилось, что уступил место ей. Уступил, сам того не понимая…»

Гаишник с обочины показывал «дальнобою» угрожающе-требовательные знаки. Мол, давай проезжай, не задерживайся, и водитель притопил к полу педаль газа. Город был совсем рядом. Он ждал и не ждал их…

Пока Андрей Петрович в темноте добирался до своего дома, у него в голове, будто пластинка, крутились слова из «Баллады о прокуренном вагоне». Помните:

С любимыми не расставайтесь…

И каждый раз навек прощайтесь,

Когда уходите на миг…

Он подошел к дому и увидел, что окно на кухне в его квартире светится. Значит, супруга ждет его. Беспокоится и ждет. Про аварию на дороге вспоминать не хотелось. Это вскоре забудется, как забывается многое из того, что было. Особенно, если это было не с тобой.

Он поднялся по лестнице и остановился у двери квартиры. Ключи доставать не стал. Нажал кнопку звонка и услышал шаги в прихожей. Дверь открыла жена.

— Ну, здравствуй, — сказал он. — Вот я и вернулся из командировки, и ничего не случилось. А ты боялась…

Евгений ОЖОГИН