Криминальная история

Двое молодых парней, назовем их условно Иван и Андрей, сидели на кухне и горевали о неудачно складывающейся жизни. На столе стояла початая бутылка водки, нехитрая закуска из хлеба и соленых огурцов, прошлой осенью законсервированных матерью Ивана. Она ушла на работу, а парни решили посидеть в пустой квартире и обсудить дальнейшие планы на жизнь. А чтобы было не скучно, прикупили бутылку.

Нет, пьяницами они не были, но к 25 годам ничего существенного не добились. Хотя и в школе учились неплохо, и ПТУ окончили, и в армии срочную отслужили.

После службы устроились слесарями на завод, но больше выполняли работу «куда пошлют». А тут сокращение грянуло, на заводе стали избавляться от так называемого балласта, и они в этот список как раз попали. Походили по конторам в поисках работы, но «лишние», да еще без опыта, никому не нужны.

Парни стали думать, что делать дальше. Хорошо, семьями пока не обзавелись, а то, кроме родителей, еще бы и жены пилили.

Выпив еще рюмку, Иван сказал приятелю:

— Сейчас, вон, некоторые люди делают «бабки», считай, прямо из воздуха.

— Как это? — спросил Андрей, хрустнув соленым огурцом.

— Ты что, про мошенников никогда не читал?

— Ну, читал. Там интернет используют. По телеку говорили, что целые колл-центры на Украине против россиян работали и разводили на деньги. А у нас с тобой какой интернет? У меня даже телефона нет, купить не на что, — вздохнул Андрей, отложив надкусанный огурец.

— А и не надо нам никакого интернета, раз мы в этом деле не совсем понимаем. По старинке действовать будем. У нас доверчивых людей много, тем более — испуганных разными катаклизмами в жизни. То деньги меняют, то банки, разумеется, не стеклянные, лопаются, а с ними и вклады исчезают. Тут на чувстве страха за свои сбережения, на черный или иной день отложенные, умные мошенники и играют. И изымают эти самые сбережения без угроз.

Вот несколько лет назад, — продолжил Иван, — к моей бабуле заявилась в квартиру некая дама, вполне прилично одетая. Представилась работницей какого-то госучреждения, при этом даже помахала перед глазами растерявшейся бабули удостоверением. Благо всяких обложек-корочек с тиснением хоть к студенческому билету, хоть к удостоверению сотрудника МВД продается великое множество. А за деньги подпольно можно купить и сам документ, смахивающий на настоящий.

А бабуля не то что прочитать, очки на нос еще надеть не успела, как дама начала свою агрессивную словесную атаку. Мол, так и так, человек она государевый, заботится о благе старшего поколения и потому в связи с грядущим обменом денег ходит и переписывает номера денежных купюр, которые хранятся в заначках, чтобы потом вы смогли их обменять по номиналу один к одному, а не один к ста, как будут обменивать денежки те, кто не прошел эту процедуру.

В такой ситуации не только бабуля, а кто хочешь забеспокоится. Да так, что обо всем забудет. Не вспомнят и о том, что нигде — ни в прессе, ни по телевидению, ни даже по «сарафанному радио» — ни про какой грядущий денежный обмен даже и вскользь не упоминалось. Но раз человек по домам ходит, свое рабочее время тратит, значит, так оно и будет. Вспомни, как недавно с сахарным песком было: тоже говорили, что его на складах навалом и не извольте беспокоиться. А народ — мол, знаем, проходили уже — и побежал в торговые точки скупать.

Вот и бабуля так же, с толку заботливой гостьей сбитая, вытащила свои припрятанные сбережения, завернутые в газетку. И гостья добросовестно переписала номера купюр. А бабуля ей еще и говорит: «Ты, дочушка, смотри, не ошибись, а то ить не обменяют, как положено». Дама-благодетельница ей отвечает: «Не беспокойтесь, бабушка. У нас все точно, как в аптеке. На то мы и поставлены, чтобы о вас заботиться». Бабуля головой кивает, порываясь напоить гостью чаем с вареньем или конфетами. «Некогда мне, сколько еще народа обойти надо», — вздыхает гостья. Заворачивает обратно в газету бабулькины сбережения, говорит: «Уберите подальше и спрячьте понадежней». И уходит, на прощание помахав рукой. А бабуля еще долго ахала: мол, какая услужливая и общительная женщина. Потом все же развернула свой сверток со сбережениями — и за сердце схватилась: вместо денег там «кукла» — пачка аккуратно нарезанной бумаги. Было с чего хвататься.

— Да, дела… — проговорил Андрей. — А что, к правоохранителям не обращались?

— Обращались, да они никого так и не нашли.

Андрей помолчал и сказал:

— Да кто же нам поверит, что мы из госучреждения, с такими-то рожами? Люди сейчас бдительными стали, незнакомцев на порог не пускают. Вот недавно к моей мамаше двое приходили, фильтры на воду предлагали поставить, так она их грязным веником из подъезда погнала.

Иван усмехнулся:

— Грозная она у тебя. Ладно, давай наливай по рюмке. Я тебе сейчас еще одну историю расскажу. На этот раз про свою мамашу.

Было это, когда я только из армии пришел. И первые недели подпивал изрядно. Мог и подраться. Всякое было. Мать меня за это ругала, воспитывала. Однажды рано утром за-звонил телефон. Мать сняла трубку. Незнакомый мужской голос, как она потом сама рассказывала, произнес ошарашивающие слова: мол, я, то есть Иван, совершил правонарушение, и чтобы «замять» нехорошую ситуацию, требуется энная сумма денег. Мать поначалу ничего не поняла. Стала переспрашивать, но ей все твердили о деньгах, и тогда до нее дошло, что звонит мошенник. Тем более что я в этот момент спал в другой комнате и ни в каких передрягах в последнее время замечен не был. Она попросту бросила телефонную трубку, рассказала мне. Понятное дело, что никуда об этом звонке она сообщать не стала. А вот ее знакомую подобным образом на хорошие «бабки» развели. Та всему поверила и деньги передала. А когда поняла, что ее обманули, тоже никуда обращаться не стала. Потому что стыдно это, «лохушкой» себя выставлять. Вот так-то.

— Да, я тоже слышал о таких случаях, — сказал Андрей, разливая остатки водки по рюмкам. — А к чему это все ты рассказал?

— А к тому, — усмехнулся Иван, кивнув на бутылку, — пустая, и денег нет, а выпить еще хочется…

— Хочется, — подтвердил Андрей.

— А деньги можно из воздуха сделать.

— Как?

— А вот так. Слушай и запоминай, — Иван подвинул стул к собеседнику. — Этажом выше живет Марья Павловна. Ее сын сегодня утром на своей машине в соседний город поехал по делам, до вечера не вернется. Ты сейчас позвонишь ей, номер телефона я знаю, представишься капитаном отдела МВД и скажешь, что ее сынок Дмитрий совершил ДТП, и чтобы замять дело, нужна энная денежная сумма. В противном случае дело пойдет в суд и будет срок.

— А тебе ее не жалко? — перебил Ивана Андрей. — И почему все я должен делать?

— А потому, что она тебя не знает. А что до жалости… Меня бы кто-нибудь пожалел. Знаешь, как они живут? Квартира, машина, дача… Денег куры не клюют. Пусть поделится. Мы много просить не будем, чтобы не так подозрительно было. Скажешь ей, что через час зайдешь за деньгами. Пусть она тебе конверт с балкона кинет, чтобы лишнего не выспрашивала и тебя не разглядывала.

Андрей хмыкнул:

— Непривычно как-то все это. Может, лучше промыслом металла займемся?

— Не, — сказал Иван, — бочки и ведра с дач тырить или люки с канализационных колодцев — стремно как-то это. Да и «тачки» у нас с тобой нет, а на горбу металл не попрешь, быстро с ним попадешься. А тут дело интеллектуальное.

— А поверит ли мне эта самая Марья Павловна? — спросил Андрей.

— А это от твоей убедительности зависит. Почувствуй себя хотя бы раз в жизни артистом, — сказал Иван. — Только из дома со стационарного и с моего сотового звонить не будем. Пойдем искать таксофон.

Они вышли на улицу, где светило солнце и легкий ветерок трепал листву на деревьях. По дороге мчались машины, мимо шли люди, которые не обращали на Ивана и Андрея никакого внимания.

После долгих поисков нашли работающий таксофон.

— Звони! — сказал Иван Анд-рею. — И говори, как я тебя учил.

И Андрей позвонил…

Далее со слов Марии Павловны.

Она, конечно, опешила от такого звонка. Держа телефонную трубку в руке, опустилась на стул. «И все-то он знает, — подумала она, — и номер телефона, и как ее зовут, и как зовут сына, и госномер его машины. Откуда?! Значит, это все правда…»

В трубке мужской голос все твердил:

— Через час выйдете на балкон. Я буду внизу, помашу рукой, а вы бросите мне конверт, и тогда мы все уладим.

— Хорошо, — сказала она.

В трубке раздались гудки отбоя.

Мария Павловна, конечно, читала в газетах предупредительные статьи о подобных случаях мошенничества, но, как и многие из нас, серьезно к этим сообщениям не относилась.

Немного успокоившись, Мария Павловна с нетерпением набрала номер телефона сына. Тот ответил на звонок.

— Ты где? Что с тобой? — спросила взволнованная мать.

— Все в порядке, вот к конторе подъехал.

Мария Павловна вкратце рассказала сыну о звонке.

— Мама, набирай 02…

Ровно через час, как было условлено, Мария Павловна вышла на балкон и увидела внизу парня, который приветливо помахал рукой. Она бросила конверт, в котором лежала несколько раз свернутая газета. Андрей нагнулся, чтобы его подобрать, но тут из-за кустов выскочили два сотрудника правоохранительных органов в штатской одежде, и незадачливый телефонный вымогатель был задержан…

* * *

На этот раз закон восторжествовал, но, увы, так бывает не всегда. Иначе не было бы аналогичных случаев в дальнейшем…

Люди мы в большинстве своем очень доверчивые. Уж как законопослушные граждане не раз и не два обманывались — стыдно сказать. Многие еще помнят «МММ» и «Русский дом Селенга». Верили, что какие-то добрые дядьки или тетки на отданный нами рубль вернут десять, а то и целую сотню. Что поделаешь, ежели все желают обогатиться, особенно на халяву, забывая о том, что бесплатный сыр только в мышеловке.

Ну да ладно. Что было, то быльем поросло. А доверчивость осталась. И потомки Остапа Бендера, причем в худшем варианте, тут как тут. Тот хотя бы чтил Уголовный кодекс, хотя и знал тысячу способов вполне законного отъема денег у граждан. Потомки же его ни законных способов не знают, ни кодекс не чтут, а «работают» нагло. Своими действиями вгоняют в нищету и без того малообеспеченных людей, особенно старшего возраста. Ведь старика легче облапошить:  его всю жизнь учили верить в чудо. То в коммунизм, то в светлое будущее…

Говорят, спасение утопающих — дело рук самих утопающих. Но при этом надо хотя бы знать, что делать. Вот для этого и пишутся эти строки — в качестве предупреждения и ликбеза.

Евгений ОЖОГИН