12 июня супруги Рукавишниковы отмечают бриллиантовую свадьбу.

Зоя Васильевна в кокетливой шляпке и ажурной вуали на плечах встречает меня приветливой улыбкой: «Добро пожаловать к нам в дом!».

В прошлом году, после смерти сына, тяжело заболела, перенесла инсульт, теперь передвигаться может только в инвалидной коляске. Но бодрости духа не теряет: в глазах по-прежнему молодой огонек. С любовью и восхищением смотрит на своего Николая Константиновича, как будто и не было этих 60 лет.

«А муж-то у меня — красавчик!» — неожиданно нараспев произносит она. Что правда, то правда. Глядя на этого высокого, статного мужчину, с трудом верится, что в мае ему исполнилось 85. А рассказывает так, что заслушаешься. Память — изумительная! Все, что было много лет назад, помнит до мельчайших подробностей. И как единственным кормильцем был в большой семье, и как в лагерь немцы гнали, как работал всю жизнь на одном месте, в вагонном депо, и как встретил ту единственную свою любовь…

Они родились в Ржеве в один день, 2 мая, с разницей в один год. Когда Николаю было 25, а Зое 24, решили пожениться. И свадьба у молодых была настоящая! Шумная, веселая, с нехитрой закуской, но с песнями и частушками под гармошку.

Их первую встречу Николай Константинович хорошо помнит до сих пор.

— Танцплощадка. Лето. Играет духовой оркестр. Народу много. Вдруг вижу — девчушка, незнакомая, симпатичная такая. В ресторанчике, что был рядом с танцплощадкой, принял сто грамм для смелости, — признается Николай Константинович. — Пригласил танцевать. Худенькая была, с осиной талией. После танцев провожать пошел. Жила она в стороне Садовой. От Шихино далеко идти. Так пролетело два года. Мы поняли, что любим друг друга, и в 54-м решили пожениться. Правда, жить было негде. Выкопал землянку, построил хижину три на три. В 55-м там родилась дочурка Оленька. Потом стал рядом дом строить. И выстроил, да не только себе, людям дома ставил. Жить-то надо было как-то. Специально строительной профессии я нигде не учился. Самоучка…

Николай Константинович родился в Ржеве. В семье было шестеро детей. Отец рано умер. Мама болела. На плечи 15-летнего Коли легла вся ответственность за семью, за младших братьев и сестер.

— Я был единственным кормильцем в семье, — вспоминает Николай Константинович, — даже отсрочку от армии получил поэтому. Полвека проработал в вагонном депо. Начинал слесарем. Заканчивал фрезеровщиком. Был бригадиром и мастером.

Свое голодное военное детство вспоминает с болью в голосе.

— Мама у меня из Шихино, и в войну мы жили здесь, у сестры отца. В августе 42-го всех жителей сгоняли в группы и уводили. Хорошо помню этот кошмар. Фашисты бомбили город. Мы спали в землянках — прятались от бомбежки. Пришли немцы, всех нас вывели и куда-то погнали. У папиной сестры была корова. Я на руку намотал веревку, и так шел рядом с ней. Вдруг, у старого моста, начался обстрел. Моя корова как дернет — и понеслась. Я упал, она тащила меня по брусчатке. Кто ее остановил и спас мне жизнь, не помню… Пригнали нас к Зубцовскому шоссе, до тюрьмы. Ночь мы там были. Все думали, что сейчас взорвут. Но утром вывели и погнали пешком на Муравьево. Погрузили в товарные вагоны и повезли в Ново-Дугино, где мы жили какое-то время. Затем погнали в Сычевку, потом в Ярцево, в Белоруссию, где был лагерь. Там мы находились два месяца. Кормили одним овсом, буханка хлеба на девять человек. Голодали, есть очень хотелось.

Так промучились мы два месяца, и погнали нас дальше, до самой Орши, где расселили по деревням.

В 44-м вернулись в Ржев. Работал я с 8 утра до 12 ночи в вагонном депо, вагоны ремонтировал. А было мне всего 15…

Семья Зои Васильевны, где росли четверо детей, почти всю войну прожила в эвакуации в Средней Азии.

— Мы хлопок на полях собирали, — говорит она.

После войны вернулись в Ржев. Сначала работала Зоя Васильевна печатницей в типографии, потом на производстве шила чехлы на швейные машинки, затем на Ржевской мебельной фабрике стулья собирала.

— До сих пор держатся! Вот какие стулья. На совесть сделаны, — не без гордости за жену говорит Николай Константинович. — И на производстве Зоя Васильевна в передовиках была, и как хозяйка замечательная! Дом в образцовом порядке содержала, дети всегда ухоженные были.

Да и сам Николай Константинович под стать хозяйке, работящий, смекалистый.

— Руки у него золотые, — говорит жена, — все умеет делать. Одним из первых в Шихино провел отопление в дом. Кухню, веранду достраивал сам. И брату помог дом поставить, и дочери дачу.

Рукавишниковы до последних лет всегда держали большое хозяйство. Живность разная, огород, дача, дом… Двоих детей вырастили, затем внуков поднимать помогали. И со всем управлялись. Теперь, когда здоровье не то и возраст уж почтенный, только возле дома овощи да цветы выращивают.

— Легко ли одному управляться с огурцами-помидорами? — спрашиваю у Николая Константиновича.

— А я не один, жена мне во всем помогает. Советом. Добрым словом. Надо сделать, Коля — говорит. И я делаю.

— Во всем жену слушаетесь?

— Мы оба слушаем друг друга.

— И никогда не ругались?

— Ну как же без этого! Было, конечно, по мелочам.

— А кто хозяин в доме? Чье слово последнее?

— Я хозяин, — твердо произносит мой собеседник. — Но всегда с женой советуюсь, прислушиваюсь к ее мнению.

— А деньги у кого были?

— Деньги всегда жене отдавал.

— Мы дружно всегда жили. Никогда не расставались, — дополняет Зоя Васильевна. — Не ссорились. Я за мужем как за каменной стеной.

— Жизнь счастливо прожили? — не унимаюсь я.

— Об этом никогда не думалось, — откровенно признается Николай Константинович. — Жизнь была вся в работе. Я так считаю: мужчина должен содержать семью, чтобы был в доме достаток. И мы, в общем-то, плохо никогда не жили. На хлеб хватало всегда. Даже на море детей возили.

— Но материальное благополучие никогда не было для нас главным, — поясняет Зоя Васильевна. — Мы всегда скромно жили. Важно, на мой взгляд, другое: доброе отношение друг к другу. В этом, наверное, и есть счастье.

— А детей как воспитывали? Кнутом или пряником? Слушались вас?

— Как же они могли меня не послушать? — не поняла вопроса Зоя Васильевна. — Я мать, и этим все сказано. А воспитывали не ремнем, а добрым словом.

И надо сказать, дети и внуки у них хорошие. Не забывают стариков, навещают по выходным. Вот и сейчас пожилые супруги с нетерпением ждут дочь Ольгу из Москвы.

У Рукавишниковых три внучки, один внук (живет в Германии, он специалист по компьютерам), и один правнук. Рождение еще одного ждут к осени. Помогают старикам и близкие друзья семьи Ирина и ее муж Саша. Сейчас готовятся к свадьбе, бриллиантовой. Приедут все: и внуки, и друзья, которых у Рукавишниковых немало.

«Не смоют любовь ни годы, ни версты», — сказал поэт, и был совершенно прав. Смотрю на Рукавишниковых и думаю: пронести через всю жизнь и сохранить светлое чувство любви, уважение непросто, но возможно, если, конечно, чувство это настоящее.

Елена Сооляттэ

Фото из архива семьи Рукавишниковых