Окно отчуждения

(печатается в сокращении)

«Кто не с ними, тот нигде»
Настоящая жизнь 
совершается там,
где она незаметна.

Л.H. Толстой

Давно собирался написать о нравах тверской литературной жизни, в которой, на мой взгляд, отражаются нравы всего провинциального писательства: разобщенность и конфликты, снижение творческого уровня, отсутствие государственной поддержки. И вот произошли несколько событий, заставивших взяться за перо.

21 июля исполнилось 90 лет со дня рождения русского писателя и публициста Ивана Васильева. У нас с ним были непростые отношения. Написав в 80-е предисловие к моей первой книжке, в 90-е Васильев откликнулся на мою статью «Синдром «бамбуковой палки»  гневным, зубодробительным письмом. Только ли статья, призывающая к отказу от догматов прошлого, явилась тому причиной? Сейчас я понимаю, что нет. Оказавшись при власти Горбачева в плену перестроечных идей, а затем разочаровавшись в них, Иван Афанасьевич не желал, чтобы с приходом Ельцина я наступил на те же грабли… Однако когда в конце 1994 года Васильев ушел из жизни, я уже полностью разделял его слова из дневника, напечатанного в журнале «Слово»: «Страна, как загнанная лошадь, брошена. И на нее спущена стая шакалов, своих и забугорных. Ах, с каким вожделением, с какой жадностью и цинизмом кинулись они терзать еще живое тело. Ужасно видеть искаженные злобой и жадностью лица, цинизм политиков передается народу, в людях исчезает всякое подобие совести».

Человек, осмелившийся написать такое, обречен у нас на информационную изоляцию, что и произошло с лауреатом Ленинской и Государственной премий Иваном Васильевым. Лишь немногие издания вспомнили о нем в связи с 90-летием со дня его рождения. Даже Союз писателей РФ официально не выразил отношения к этому событию, а о Тверской писательской организации и говорить нечего, хотя талант Васильева целое десятилетие питался соками тверской земли. Здесь, работая собкором «Калининской правды», он приобрел общероссийскую известность, публикуя свои очерки не только в родной газете, но и в центральной печати. Зато псковичи отметили юбилей земляка вечером памяти в Великих Луках.

Как Тверь стала «столицей мировой поэзии»

Пока же в центре общественного внимания иные люди. В Твери, например, в последние годы сложилась атмосфера непомерного возвеличивания периодически наезжающего из столицы Андрея Дементьева — на мой взгляд, хорошего поэта, правильнее сказать — популярного в советское время поэта-песенника. То местные либеральные газеты распропагандировали некоммерческое партнерство «Ассоциация тверских землячеств» — ее до недавнего времени возглавлял Дементьев. То появился вдруг в центре Твери внушительный портрет поэта, подпись под которым гласила, что Дементьев — «гордость земли тверской». То депутаты городской Думы утвердили гимн города на стихи Дементьева (хотя неофициальный гимн, написанный тверскими патриотами, существовал не один год). А тут еще и открытие тверского «Дома поэзии Андрея Дементьева» подоспело…

Говорят, обошелся этот объект в немалую сумму — называется цифра порядка 70 миллионов бюджетных рублей (для сведения: ежегодное финансирование культуры в сельском районе составляет 8-10 миллионов рублей). Видимо, и обслуживание Дома поэзии, зарегистрированного как государственное автономное учреждение культуры, недешево. Надо содержать штат во главе с директором (за год в Доме поэзии их сменилось три или четыре), оплачивать коммунальные расходы, налоги.

Иван Васильев построил музей, дом экологического просвещения и небольшую гостиницу в селе Борки под Великими Луками на гонорары, полученные им от издания своих книг, а «Дом поэзии Андрея Дементьева» в Твери, как отмечалось выше, — за бюджетный счет, хотя поэт мог бы сделать личный подарок городу, в котором родился. И представить невозможно, чтобы познавший с детства крестьянскую этику скромности Иван Афанасьевич согласился на то, чтобы в Пскове или в Борках появился для всенародного обозрения его портрет с надписью «Гордость псковской земли». Бог с ним, с портретом. Васильев, в отличие от Дементьева, никогда бы не написал: «Я в Израиле, как дома…», не заявил бы, что тоскует по этой далекой, чуждой для него стране.

Эта же тоска по родному одолевала и Ивана Афанасьевича: «…Я люблю эту землю. Неброскую березовую страну. Тихую мою Родину. Я люблю на ней все: грустные околицы деревень, грязные большаки и звенящие при первом морозце тропинки, серое чернолесье с багряным листом и затяжные дожди, голубые озерные дали и нивы-рушнички. Я люблю ее людей, трудолюбивых, радушных, отважных…» Как подтверждение этой любви длинный ряд их проходит перед нами в васильевских очерках и повестях. Старый солдат Мокеич — от него автор познавал на войне солдатскую науку. Столяр детского дома Пал Ваныч, который «резал правду-матку в глаза» («Земля русская»). Трудолюбивая Кирьяновна, которая «своим и обликом, и манерами, и речью напоминала о своей славе первой девки на селе» («Крестьянский сын»). Заступник «за родное и такое беззащитное» Мишка Молчун («В Топалках что-то случилось»)… Васильев с болью писал о том, что «демократия» сделала их «забытым всеми» — и властью, и «новой культурной элитой». А поэт Андрей Дементьев, в отличие от Ивана Васильева, вращается в столичном «элитном» кругу, который при всей талантливости его отдельных представителей, далек от забот и проблем русской провинции, так же, как и она, русская провинция, далека от миропонимания этих людей.

Вот и на годовщину Дома поэзии, совпавшую с 86-летием поэта, некоторые из них приехали. И секретарь Союза писателей Николай Переяслов оказался в их рядах, и сам губернатор А.В. Шевелев, хотя на состоявшемся тремя днями раньше собрании, посвященном 70-летию освобождения Калининской области от немецко-фашистских захватчиков, его не было. Не было на том собрании и никого из его заместителей. Ко многому в деятельности нынешнего губернатора можно отнестись положительно. Он несколько прижал коррупционеров, взялся за дороги, не позволил открыть в Твери музей современного искусства Марата Гельмана — чем не молодец! А вот в отношении к юбилейному собранию… Заслуженные ветераны восприняли отсутствие на нем первых лиц администрации области и Законодательного Собрания тоже как личную обиду, записав в принятом решении: «Нас огорчает факт отсутствия на торжественном собрании губернатора и председателя Законодательного Собрания Тверской области».

Между тем, излишнее внимание высокого тверского и писательского руководства к Дому поэзии, в котором не нашлось уголка для тверского отделения СП РФ, приводит к тому, что у людей нивелируется представление о том, что есть и как рождается настоящая поэзия. Смешно бывает читать и слушать опусы тверских журналистов, пишущих, что с появлением в Твери Дома поэзии она превращается-де в «столицу мировой поэзии». До этого примерно так же они писали о «Каблуковских чтениях» под Тверью, на которые собирается до двухсот поэтов из разных российских городов, в том числе, чем особо гордятся организаторы «чтений», из зарубежных стран. Куда уж там! Хороший поэт — «товар штучный», он не рождается в домах поэзии и на коллективных посиделках под гитару. Признаемся, хороших поэтов у нас, к сожалению, становится все меньше. Где они, достойные преемники Владимира Соколова, Николая Тряпкина, Владимира Соловьева, Александра Гевелинга, Михаила Суворова, Константина Рябенького, Евгения Сигарева, самого Андрея Дементьева? Так же обстоит дело и в художественной прозе. А патриотическая публицистика вообще превратилась в изгоя. Причина, видимо, в том, что такая публицистика (ее ярким представителем был Иван Васильев) стремится к отражению правды жизни, а мы живем во времена, когда размывается грань между правдой и ложью, героизмом и предательством, скромностью и нахрапистостью, реальное подменяется виртуальным, мелкое выдается за значительное.

Технологий, предназначенных для подобного размывания, немало. Наиболее известная из них «Окно Овертона» (по фамилии создателя) отличается тем, что «инновации» и их персональные носители, призванные осуществить «перекодировку» национального самосознания, запускаются либералами в русское жизненное пространство (большей частью это делается при помощи ТВ) мелкими порциями, как бы невзначай. В результате русский человек, сам того не замечая, отчуждается от традиционной христианской морали и свойственного ему прежде восприятия реальности. Через «Окно» в России насаждаются разъединяющий наш народ индивидуализм, порочные экономические модели, «болонская» система образования, «независимость» от исторической преемственности, праздник «Хэллоуин», секты, ювенальная юстиция, садистские стереотипы поведения, бессовестное телевизионное заглядывание в личную жизнь. Вбрасываются для общественного обсуждения (привыкания) темы гомосексуализма, однополых браков, педофилии… «Окно» формирует для подражания в молодежной среде кумиров типа Гарри Поттера. Оно же закрывает дорогу на ТВ патриотическим писателям и деятелям культуры. Юнне Мориц туда нельзя, зато свободный вход Дарье Донцовой, Борису Акунину, Людмиле Улицкой… Татьяне Петровой, Евгении Смольяниновой, Жанне Бичевской незримый сторожевой также «окно» широко не откроет или откроет на самую малость, а «фанерным звездам» — пожалуйста!

Правда, проходит время, и некоторые из обладающих правом беспрепятственного «прохождения» через «окно» показывают свое истинное лицо. Как только не ласкала российская власть Андрея Макаревича. А он взял и поехал выступать с концертами перед карателями, воюющими против защитников Донбасса. Недвусмысленны его растиражированные в СМИ высказывания типа: «Не было никакого воссоединения. Была банальная оккупация чужой территории. Воссоединение — это добровольный акт, а в Крыму было насилие над Украиной. Зверское, лицемерное насилие над страной, которая пытается вырваться из лап русской цивилизации. Да и цивилизация ли это, тоже вопрос. Даже если в Крыму планировались базы НАТО, то ничего страшного я в этом не вижу. Наш флот должен был уйти…».

Мне близка позиция Никиты Михалкова, заявившего, что выступление певца перед карателями подобно тому, что если бы Клавдия Шульженко выступила, скажем, в годы Великой Отечественной войны перед гитлеровскими фашистами. Михалков, как и большинство русских, понимает: Донбасс сражается за национальные интересы России. А за чьи национальные интересы сражаются «макаревичи»? Но ведь кто-то же «надувает» эти «мыльные пузыри», отрицающие существование русской цивилизации!

Впрочем, сегодня технологии управляемой подмены ценностей не ограничиваются какой-либо отдельной сферой, они профанируют всю нашу современную жизнь, отчего появились и продолжают появляться у нас не только псевдозвезды, но и псевдопартии, псевдопатриоты, псевдоказаки, псевдонаграды, псевдоученые, псевдописатели, и т.д. и т.п. В какой-нибудь момент прозреешь, оглянешься и с ужасом поймешь, что ты уже живешь в псевдогосударстве, населенном преимущественно анти-гражданами, напоминающими узколобых гоблинов.

О «поддельных цветах»

Все это было бы смешно,

Когда бы не было
так грустно…

М.Ю. Лермонтов

Следы «перекодировки» ценностей ощутимы и на тверской земле. Есть у нас свои псведополитики, псевдовыдающиеся деятели культуры, псевдокнязь, журналисты, которые, одновременно, политтехнологи, краеведы, экономисты, религиоведы и т.д. Есть четырежды доктор наук (психологических, экономических, юридических, политических), «многочлен» различных академий, он же еще и генерал-лейтенант казачьих войск, удостоенный множества наград.

Отчетливо виден этот процесс и в местной литературной жизни. При том, что количество профессиональных поэтов, писателей, публицистов в области за последние двадцать лет заметно сократилось, членов СП стало в три раза больше (сейчас их число приближается к шестидесяти), чем низводится ценз профессиональной взыскательности. Причиной тому — отстраненность от жизни страны, области, боязнь острых тем. Как-то я сказал об этом одному из членов правления Тверского отделения СП — этот автор специализируется на православной тематике. В ответ он смиренно развел руками: «Ну что поделаешь?» Чего ж тогда удивляться, что не слышно голоса тверских писателей в защиту традиционных нравственных ценностей, русского слова, русского мира? Многие просто не способны на это по своему уровню! Не знаю, известно кому-либо из них выражение Михаила Зощенко: «Испуганный писатель — это потеря квалификации».

Что делал прежде русский писатель в лихую годину? Он не занимался праздной говорильней, не думал о гонорарах, премиях, прижизненном увековечивании своего имени. Он не утверждал, что его отношения с государством должны ограничиваться только лишь уплатой налогов. Понимая, что нравственность — не только сознание, но и активное действие, он находился на стремнине русской жизни, болел ею, осмысливал ее, сражался с пером в руках за свое Отечество и за свой народ. Иван Васильев — один из них, что подтверждают и выстраданные строки из его «Раздумий»: «Истинная публицистика — это сжигание самого себя, своих чувств и нервов, души и разума… Наш путь тогда чего-то стоит, когда на проселки свои возвратясь, не стыдно людям в глаза посмотреть».

Пора, давно пора нам, современным русским писателям, последовав примеру своих предшественников, возвращаться на родные проселки.

Валерий Кириллов,

г. Андреаполь,
Тверская область

 

Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *