Задумывались ли вы о том, что жизнь одна, но почему-то у всех — разная: одни балык ананасами заедают, другие с хлеба на квас перебиваются. И водкой (а то и самогоном) запивают страдания и безверие в светлое будущее.

Опять кризис, да еще европейско-американские санкции. Рубль обесценивается, доллар и евро растут. Цены в магазинах меняются в сторону удорожания с быстротой скорого поезда, а зарплаты и пенсии будто в лед провалились и заморозились на одном уровне. Такое ощущение, будто снова возвращаются нестабильные девяностые, которые в народе называли «лихими временами». Скольким людям они тогда изломали судеб, а то и вовсе сгубили? Никто точно не знает, потому как никто не считал людей, ставших бомжами и исчезнувших на просторах родины.

Думали, что возврата к этому не будет, да и никому не хотелось этого, но, как известно, история развивается по спирали в несколько обновленном варианте. А кризисы, длящиеся у нас годами, только усугубляют положение. Что ж делать, скажете вы, мол, это жизнь, просто жизнь, которая одна, но у всех — разная…

Жил-был ржевитянин по фамилии Иванов (назовем его так). Был женат, работал, но в те упомянутые нами годы лишился стабильного заработка да еще и запил с горя. Дальше — хуже: он не только сам пристрастился к употреблению спиртных напитков, но и жену свою, женщину слабую и безвольную, к рюмочке приучил. Стали пить на пару — так веселее. Причем, пили не только водку и слабые алкогольные напитки, но и не гнушались всяких суррогатов.

У обоих жизнь покатилась по кривой дорожке. Выпить хочется, а денег нет — и руки сами начинают тянуться к чужому добру. И ведь вовсе не для того, чтобы приумножить свое богатство, а чтобы продать его по дешевке, а вырученные деньги пропить побыстрее. Иванов так и поступал — один раз, другой. А на третий — попался. Его судили, дали срок (правда, небольшой). Когда вышел на свободу, в его квартире жили уже совсем другие люди: жена по пьянке квартиру то ли продала, то ли ее саму выселили «черные» риелторы (тогда это часто случалось). И куда она делась — один Бог только ведает.

Иванов местонахождение бывшей супруги выяснять не стал. А зачем, да и у кого? У «черных» риелторов? Еще, чего доброго, прибьют где-нибудь в темном углу, и скажут, что сам разбился. Себе дороже такие поиски. Да и кто он такой, чтобы к людям с расспросами приставать? Бывший зек, пьяница, а теперь, вдобавок, и бомж. К тому же, жена у него была гражданская, да и квартира не его, а ее.

В общем, всего лишился в одночасье. Одна только водка осталась. А с водкой ему было очень даже хорошо, весело — ни забот, ни хлопот. Плохо было, когда водка заканчивалась, а денег в достатке у Иванова сроду не водилось. Вот и приходилось отправляться на промысел. Ворами не рождаются, ими становятся при стечении жизненных обстоятельств. Как, впрочем, и алкашами тоже. Обеспеченным и малопьющим, живущим в теплых квартирах и за заборами в шикарных коттеджах с женами и детьми, таких, как Иванов, не понять.

У Иванова было совсем другое общество — дружки-сотоварищи, шантрапа всякая. Если бы они жили во времена Петра I — несомненно, таскали бы на шее пудовую чугунную медаль «За пьянство», которую самодержец всея Руси утвердил самолично.

Иванов продолжал пить и воровать, и через некоторое время снова оказался под следствием, а потом и на скамье подсудимых. Дали ему три года отсидки, но в колонию он не попал — увильнул по амнистии (хорошо, что у нас праздников много, а законодатели жалостливые).

Он продолжил свои похождения, больше похожие на никчемные скитания. Тут ему доброхоты и подсказали: мол, чего ты маешься — сегодня пьян, а завтра голоден? Добывай металл и сдавай его в скупку — всегда при деньгах будешь. Иванов совету внял и стал промышлять воровством металла, обходя пригородные дачные участки, на железнодорожной станции снимал металлические части с вагонов, не гнушался и крышками от канализационных люков. И снова попался в третий раз и оказался в стенах городского суда, опять по той же 158-й статье УК РФ (кража).

В зале суда не было ни родных, ни знакомых, ни даже просто какого-нибудь человека, кто мог бы хоть мысленно пожалеть его и посочувствовать. И водки его родимой тоже не было — в пайке следственного изолятора она не предусмотрена… Один он был, совсем один.

Выслушав обвинительный приговор, Иванов понуро удалился в сопровождении конвоя. С тех пор о нем никто ничего не слышал. Может быть, еще «отдыхает» на зоне, а может, давно на свободе гуляет — кто знает? Таких взаперти долго не держат. Только не это главное. Ведь из зоны тоже надо возвращаться куда-то или хотя бы к кому-то. А Иванову возвращаться некуда, да и не к кому. Разве что к водке любимой да к воровству. И печально то, что не один он такой, таких земляков у нас предостаточно. А ведь Иванов (Петров, Сидоров) еще далеко не старый человек. Жить бы да жить, как все нормальные люди, но не получается. А быть может, уже и не хочется? Сломали его сложившиеся обстоятельства, водка сгубила, воровство и как логичный итог — тюрьма.

Такая вот простая история, к сожалению, нередкая. С другой стороны, любую житейскую драму простой не назовешь. Так что, ни при каких обстоятельствах и долгоиграющих кризисах не ломайтесь и другим не позволяйте этого делать.