В преддверии празднования юбилея Победы на просторах интернетовских соцсетей разгорелся скандал из-за сюжета, показанного на РЕН ТВ, с таким названием: «Ржевские власти запретили хоронить 800 погибших в Великой Отечественной. Поисковики ведут неравный бой с чиновниками за право с почестями перезахоронить останки найденных ими красноармейцев».

И далее по тексту: «Добровольцы пытаются добиться, чтобы останки почти восьми сотен красноармейцев были захоронены с положенными почестями. Но местные власти против. Главный аргумент чиновников: в земле, за которую бились эти бойцы и на которой отдали свои жизни, для них теперь места нет.

Член поискового отряда «Память» Виктор Морозов еще в прошлом году зафиксировал на видео, как рядом с его родным поселком Погорелки в воронке, оставшейся еще со времен Великой Отечественной, были обнаружены останки сотен советских воинов. 

В массовом захоронении Морозовы нашли больше восьмисот человек. И это только за 2014 год. Хранить останки негде, семье поисковиков пришлось на свои деньги купить заброшенное здание, чтобы не оставлять их под открытым небом. До недавних пор всех солдат Морозовы хоронили на местном мемориале в своем селе. Причем, собственными руками, не прося никакой помощи. Но теперь глава администрации Ржевского района Валерий Румянцев почему-то все захоронения запретил. Наталья Морозова, жена Виктора, уже не в первый раз обивает пороги администрации. Просит только одного — дать похоронить солдат. Чиновник отвечает — на мемориале в деревне хоронить, якобы, уже негде. И лучше вообще не искать сложных путей, а всех свозить на одно кладбище».

Сюжет прогремел на всю страну, «ославив» наш район. «Жареные факты» оказались действительно жареными, и съемочная группа телеканала приехала в район еще раз, 15 мая, уже в спокойной обстановке беседовать с Валерием Румянцевым, военкомом Игорем Шумарой и представителями поисковых отрядов, работающими на территории Ржевского района. Полностью всю беседу снимали и два местных телевидения (видео размещено на их страничках в соцсетях). Однако как я ни старалась, так и не нашла повторного сюжета на сайте РЕН ТВ. После этой беседы, комментариев главы района и руководителей поисковых отрядов, в том числе регионального центра «Подвиг», а также изучения законодательства, вопросы возникли уже к Морозовым.

Предыстория такова: семья Морозовых (три человека), зарегистрированная как отряд «Память», занимается поисковым делом давно, и по их собственным словам, ведут раскопы в основном в районе своей деревни Погорелки.

Вот что говорит глава района Валерий Румянцев:

— Отряд «Память» с согласия администрации района перезахоранивал останки найденных воинов времен ВОВ в братском захоронении деревни Погорелки. Это происходило до тех пор, пока в 2011 году по просьбе родственников солдат там захороненных не было отремонтировано братское захоронение. На ремонт за 2011-15 годы затрачено 550 тысяч рублей из районного бюджета. Все документы об этом есть. Братское захоронение приведено в относительный порядок, и уже в 2011 году с согласия руководителя отряда «Память» Натальи Морозовой часть останков была захоронена на Мемориальном кладбище в Ржеве. А далее стали происходить непонятные вещи. Вопреки логике, отряд «Память» 10 сентября 2013 года снова дает заявку на перезахоронение именно в Погорелках, и только там, 740 останков солдат. Однако в 2013 году отряд «Память» не дал отчетность о своей поисковой работе, в том числе по 52 найденным смертным медальонам».

ПО ЗАКОНУ

Здесь необходимо дать некоторые пояснения. Официальная поисковая деятельность должна происходить с соблюдением основанных на законе правил. Процитирую некоторые пункты «Руководства по поисковым и эксгумационным работам Ассоциации «Военные мемориалы»:

«…четкое документирование процессов эксгумации и последующих захоронений; внесение изменений или дополнений в учетные сведения о захоронениях военнослужащих по этому захоронению, хранящихся в соответствующих архивах; оформление необходимых документов о перезахоронении и передача их в соответствующие ведомства (военные комиссариаты и органы местного самоуправления); согласование места перезахоронения с местной администрацией и оформление в установленном порядке отвода необходимого земельного участка под захоронение; внесение информации о произведенном захоронении в соответствующий реестр (паспорт) кладбища.

Невыполнение перечисленного приведет к утрате значимости имеющихся в архивах сведений, часто являющихся ниточкой к восстановлению имен захороненных. А это значит, что останки военнослужащих навсегда будут обезличенными».

Из официальной справки Ржевского военкомата 18 мая 2015 года: «Довожу до вашего сведения, что на неоднократные обращения к командиру отряда «Память» Наталье Морозовой о предоставлении актов о перезахоронении останков воинов, погибших в годы ВОВ, в братскую могилу д. Погорелки до настоящего времени акты за 2008-2014 годы не представлены». То есть, отсутствует документальное подтверждение эксгумации, документально не установлено чьи останки и в каком количестве, где найдены и т.д., перезахоранивает отряд «Память».

Администрация тогда, в октябре 2013 года, пошла на уступки, и из заявленных Морозовыми останков 740 воинов 604 были перезахоронены в Погорелках. За все эти годы отряд «Память» захоронил в Погорелковскую братскую могилу около 3-х тысяч останков. Сейчас по официальным данным в этом братском захоронении числится более 10 тыс. воинов.

Остальные найденные останки воинов Морозовы обещали перезахоронить на Мемориальном кладбище советских воинов в Ржеве. Почему именно там? Решением Собрания депутатов Ржевского района еще от 26 июня 2011 года N№ 121 все найденные на территории Ржевского района останки воинов времен ВОВ должны перезахораниваться на Мемориальном кладбище советским воинам в Ржеве. Кроме того, согласно закону Тверской области, «перезахоронение останков погибших защитников Отечества, обнаруженных при проведении полевых поисковых работ, организуют и проводят органы местного самоуправления». Соответственно — это прерогатива местной власти, и именно органам МСУ решать, где именно проводить перезахоронение. Иначе можно было бы устроить погост в каждом огороде, как кому вздумается.

И вот проходит чуть больше года, и отряд «Память» снова обращается в администрацию с просьбой организовать перезахоронение найденных отрядом 800 останков красноармейцев, мотивируя это тем, что воины должны быть захоронены там, где погибли.

ВОПРОСЫ
К МОРОЗОВЫМ

Именно количество найденных останков породило массу вопросов к деятельности Морозовых.

Во-первых: результатом ежегодной Вахты памяти на территории района поисковым отрядам (более 30-ти, численностью от 20 до 30 человек) вместе взятым удается поднять 800-1000 останков. А здесь за такой короткий период отряд из трех человек поднял на поверхность из нашей суглинистой почвы единолично 800.

Во-вторых: любое массовое захоронение (как и обнаруженное Виктором Морозовым) по правилам необходимо вскрывать в присутствии комиссии и тщательно изучив архивные данные. Потому что это может быть захоронение мирных жителей, военнопленных, репрессированных или смешанное захоронение. В последних местное население хоронило и погибших красноармейцев, и погибших немцев. Массовым может быть и вообще древнее захоронение. А если это санитарное захоронение, то во время вскрытия должно быть обязательное присутствие Роспотребнадзора, ведь во время войны умирали не только от ран, но и от эпидемий, инфекционных болезней. Каким образом Морозовы установили тип вскрытого захоронения?

В-третьих: найденные останки поисковые отряды привозят на Мемориальное кладбище в Ржев, где есть специальный бокс для таких целей. Отряд «Память» останки, расфасованные по мешкам, хранит прямо в деревне, в каком-то заброшенном здании, куда возможно есть доступ и животным, и вездесущим ребятишкам.

И в-четвертых: в видеосюжете Морозовым задают вопрос: на какие средства живет их семья, ведь никто из них официально не работает, на что Наталья Морозова отвечает: «У нас четыре коровы». И снова возникают сомнения, ведь любой сельский житель скажет, что с подсобным хозяйством времени вообще ни на что другое не остается, не говоря уже о поисковой работе — весьма трудоемкой. Я понимаю, считать деньги в чужом кошельке неприлично, особенно, когда люди занимаются таким благородным делом, не все ли равно, на какие средства живут?

Один небольшой нюанс. При раскопах поисковики находят не только костные останки, но еще много чего: личные вещи бойцов, оружие, боеприпасы, военную технику, награды и даже ценности. Немцы, например, хоронили своих во всей амуниции и с оружием. Именно это обстоятельство заставляло и сейчас заставляет «черных копателей» рыть на местах боев, а находки продавать за очень большие деньги. Я, безусловно, не причисляю отряд «Память» семьи Морозовых к вышеназванным. Наверняка, как истинные патриоты и настоящие поисковики, они сдают все найденное за столько лет поисковой работы оружие и боеприпасы в военкомат или полицию, а ценности и награды — в музей, как и полагается по закону.

На прошлой неделе из регионального Центра «Подвиг», координирующего работу поисковых отрядов Тверской области, пришел ответ на запрос районной администрации о спешно сданных в связи с разразившимся скандалом отчетов о работе поискового отряда «Память»: «Эксперты установили, что акты о перезахоронении не соответствуют нормативам Минобороны и не имеют подписи и печати районной администрации и военного комиссариата. На картах эксгумации не отмечено наличие костных останков. На протоколах эксгумации нет отметок районной или поселковой администраций, значит, не согласованы работы. К списку опознанных солдат не приложены копии солдатских медальонов». Кстати, в отчетах за 2014-15 годы фигурируют только 367 останков. Откуда тогда взялась цифра в 800?

В чем заключается смысл поисковой деятельности? Не просто найти кости и перезахоронить их в другом месте, а по возможности установить точную картину происходивших во время войны событий, имена погибших, чтобы родственники солдат Великой Отечественной могли узнать точное место их гибели и захоронения из тех же самых данных Минобороны, куда поступают все отчеты поисковиков. Для этого поисковые отряды первоначально работают в военных архивах, а в большинстве отрядов наряду с поисковиками всегда присутствует антрополог, способный по костным останкам определить не только причину смерти, но и пол, возраст и многое другое рассказать о находке.

— Почему Морозовы так противятся перезахоронению найденных останков на Мемориальном кладбище в Ржеве? Потому что надо пройти сложную процедуру отчета, потому что надо подготовить все необходимые документы, легализоваться. А на братском захоронении в деревне Погорелки действительно уже нет места для новых братских могил, — говорит Валерий Румянцев. — В 2013 году на его территории освятили место для часовни, и сейчас там уже стоит сруб. Сразу за братским захоронением нынешней весной посадили яблоневый сад в честь 70-летия Победы.

Не поверите — ночи не сплю из-за этой ситуации. С одной стороны, останки солдат — святое наше. А с другой стороны — иногда хочется, прости, Господи, узнать, что лежит в гробах, которые перезахоранивает отряд «Память». Этим же вопросом задаются и все остальные поисковые отряды. Мне порекомендовали создать комиссию из поисковиков и криминалиста и обследовать останки, хранящиеся у Морозовых. Комиссия уже даст окончательное заключение. Пора разобраться во всей этой истории. Не может такая ситуация висеть в воздухе до бесконечности. Ведь, с одной стороны, Морозовы занимаются очень благородным делом, с другой стороны, их подход к этому делу и вызывает столько противоречивых вопросов.

* * *

Нынешней весной с помощью сайта «ОБД Мемориал» я наконец-то нашла могилу своего родного деда, пропавшего без вести в 44-м. На сайте есть копии подлинных документов о его гибели, вплоть до места захоронения и номера могилы. Дай Бог здоровья всем ответственным людям, нашедшим эти документы и внесшим их как положено в архивные данные Минобороны. Теперь я могу съездить в Смоленскую область и побывать на могилке Петра Петровича Меньшикова. Для меня это очень важно — знать место, где покоится мой родной дед. Как и для многих людей в России очень важно знать, где покоятся их родные, павшие в годы войны.

Но мне страшно представить, что кости моего деда могли быть сложены общей безымянной кучей вот так, в мешках, и стояли бы в деревенском сарае. А ведь возможно среди них есть те, кого до сих пор разыскивают родные. Удастся ли теперь установить подлинные имена?

Светлана КУДРЯВЦЕВА

Фото с сайта РЕН ТВ