Коллекция кружева «Эрмитаж-Бабушкин сундук» удостоена четырех кубков NIKA, имеет 47 благодарственных грамот и писем. Опубликовано более 100 материалов в книгах, журналах, газетах, на Интернет-ресурсах: создано четыре видеофильма.

Достижение внесено в книгу Рекордов планеты. Коллекция Аллы Юкш-Меос 46 раз экспонировалась в разных городах Эстонии и за ее пределами. По официальным данным, выставку посетили 29 710 человек.

— Алла Ивановна, мы рады вновь приветствовать Вас на ржевской земле.

— Спасибо.

— С каким чувством Вы приезжаете в Россию?

— Я приезжаю в Ржев как на малую родину. Здесь прошло мое детство. Здесь похоронены мои родные: бабушка, дед и шестеро их детей. Ржев нас крепко привязал.

— Расскажите, пожалуйста, о себе.

— Я рано осталась сиротой. Мой отец, Иван Андреев, русский, погиб в годы войны. После Великой Отечественной, когда мне было пять лет, меня привезли в Ржев, где жила моя бабушка Сузанна Викентьевна Юкш (урожденная Веракса), полька по национальности, которая родилась в Белоруссии в обедневшей дворянской семье. Она приехала в Ржев вслед за мужем, моим дедом, Яном Георгиевичем Юкш (он латыш по национальности, родился и вырос в Латвии), репрессирован в 37 году, а в 39 умер в ржевской тюрьме. Бабушка всю оставшуюся жизнь так и прожила в Ржеве.

По окончании школы я работала пионервожатой. Время тогда было интересное. Мы шили своим подшефным платья, костюмы для танцев и праздников. Мастерили куклы, декорации для кукольного театра. А через год вместе с подругой я поехала в Таллинн, где поступила учиться в политехнический институт на инженерно-экономический факультет. В Эстонии вышла замуж за эстонца Игоря Меоса, инженера-инспектора Регистра Флота. В браке мы прожили счастливо 48 лет. К сожалению, несколько лет назад его не стало. Жили мы сначала в Таллинне, затем в Пярну. Я работала педагогом в специальном профтехучилище для трудных подростков. Так с 1960 года я связала свою судьбу с Эстонией. Но мне одинаково близки и Эстония, и Россия. До сих пор я гражданка России. Гражданство Эстонии не принимаю, так как считаю эту процедуру для себя слишком унизительной.

— Давайте не будем говорить о политике. Поговорим о Вашей уникальной коллекции кружева со всего мира «Эрмитаж-Бабушкин сундук», занесенную в книгу Рекордов. Как родилась эта коллекция? С чего все начиналось?

— С юных лет мне нравилось рукодельничать. Меня научила бабушка. Самые заветные тайны в нашей семье хранились в ее старинном, окованном жестью сундуке. Бывало, будучи в добром расположении духа, бабушка ставила около сундука две старенькие табуретки, а мы, дети, закрыв дверь на крючок, чтобы никто не помешал, усаживались рядышком. Я знала, что в этот день услышу новую интересную сказку. Бабушка бережно доставала из сундука то подзор, то полотенце с кружевными краями, осторожно разглаживала их на коленях и неторопливо, путая белорусские, польские и русские слова, подолгу рассказывала про каждую вещь — кто, когда и где сотворил эту красоту. Про нитки, которые получались тем тоньше, чем моложе и нежнее были руки у пряхи, и про то, что нити пряли не только изо льна и шелка, но и из настоящего золота и серебра и даже украшали драгоценными камнями, правда, такие нитки водились в шкатулках лишь у богатых барышень. Бабушка говорила о том, как важно каждой девочке уже с пяти лет готовить себе приданое — по нему в день свадьбы определяют старательность невесты. Многое с тех пор забылось. И только в нашем сундуке жили сказки-притчи и бабушкина наука о кружевах.

— Наверное, тогда впервые захотелось и самой сделать что-то?

— Да. Началось все с ржевской яблоньки. Из обыкновенной глины, взятой на берегу Волги, бабушка сделала мутный водный раствор. Хорошенько смочила в нем тонкую льняную ткань. Материя, подсохнув, стала похожа на бумагу. Вместе с бабушкой мы долго вырисовывали на этой ткани яблоневую ветку, потом несколько дней аккуратно, стежок за стежком, по очереди вышивали по ее рисунку в технике кружевного ришелье. Удивительно, но глина почти не осыпалась. Когда вышивка была готова, бабушка, несмотря на жаркое лето, растопила печь. Потом осторожно поднесла наше рукоделие к открытому устью печи — ткань съежилась и задымилась. До сих пор помню, как от ужаса обомлело у меня сердечко, а по щекам потекли слезы. Когда часть холста, пропитанная глиной, рассыпалась, у нас в руках оказалась ажурная вышивка яблоневой ветки! Потом случилось непоправимое: на одной из школьных выставок та «яблонька», к моему великому огорчению, пропала. Возможно, детская горечь утраты подвигла меня на трепетное отношение вообще к накоплению кружевных шедевров, к их реставрации и бережному хранению. С тех пор, где бы я ни была, ищу свою яблоньку.

Серьезно же коллекционированием занялась с 1960 года, когда уехала из бабушкиного дома. Поначалу собирала все кружевное, что привлекало узорной фантазией, талантом мастериц и невесомой элегантной красотой. Позже пришло желание систематизировать и дефинировать отдельные техники кружевных изделий, появился свой образный строй, выработались критерии отбора приобретений и их эстетическая оценка. Экспозиция была поделена на пять разделов: «Мир кружевной фантазии», «Техники кружевного мастерства», «Традиции и фольклор», «География происхождения кружевных изделий», «Символы и знаки в узорах».

— В Вашей удивительной коллекции кружева из Эстонии, России, Испании, Италии, Швеции, Кипра… Салфетки, перчатки, шляпки, свадебные наряды — кружевные раритеты, в которых перекликаются прошлое и настоящее…

— Всего порядка 1500 экспонатов из 22 стран мира. 1160 различных узоров и 29 техник их создания. Бережно сохраняются работы нескольких поколений моей семьи: прабабушки Дунизы Веракса (урожденной Ясинецкой), бабушки Сусанны Юкш, матери Леонгины Андреевой (Юкш), двух ее сестер Вероники и Зофии, а также родственников мужа Игоря Меоса. В моей коллекции есть кружево «англитер» — артефакт Шведского королевства. Его вы могли видеть на выставке в Ржеве, этот диск принадлежал Шведской королеве когда-то.

Многие работы приобретены в Ржеве. Есть в моей коллекции несколько ажурных вееров. Один из них выполнен в технике классического ирландского кружева. Судя по монограмме, он когда-то принадлежал неизвестной виконтессе. Этот веер я купила в Ржеве в 1964 году на рынке у женщины, которая рассказала, что ее бабушка служила фрейлиной при императрице Александре Федоровне, которая и подарила ей этот шедевр женского туалета.

На выставке в Ржеве вы могли видеть свадебное платье, изготовленное ржевской мастерицей. Прежде у невест не было на голове фаты, фата называлась напоясная. Глядя на такую красоту, европейские кружевницы часто задавали мне вопрос: «Неужели это русские сделали?»

— Да, — с гордостью отвечала я. — Это работа русских мастериц.

Помню, как много лет назад, в Твери, на рынке, мое внимание привлек пожелтевший от времени плетеный кружевной подзор. У хозяйки тряслись руки, видно, из-за болезни. Стоила работа только 40 рублей. Такой большой, чистый в исполнении узор — и почти бесплатно? Конечно, я приобрела его, подарив бабуле в качестве презента шелковый платок. Сейчас помню только ее имя — Пелагея. Подзор, со слов хозяйки, сплела ее прабабушка, бывшая крепостная крестьянка. Да, крепостная! Но любая королева позавидовала бы такой роскоши — потрясающей красоты самобытно сложенному узору.

— Кружевной узор — это не только чудо, сотворенное руками мастерицы, но и определенный знак, символ, оберег от злых сил.

— Совершенно верно. Символы — это забытые жизненные истины. Нежными паутинками, дополненными искусственными цветами и прочими смысловыми узорами, хранительницы домашнего очага не только создавали домашний уют, украшая жилье, но чаще всего стремились защитить свой дом, своих близких, детей (оберег на рождение ребенка), вкладывая в изделие традиционные ритуальные знаки.

Собранные в коллекции кружева примечательны тем, что геометрические, звездные, свастикоподобные и прочие орнаменты на них встречаются в разных культурах. Мудрецы полагают, что любой предмет или рисунок непременно несет в себе важную информацию и наделен душой.

Голубиная пара — символ любви — часто встречается у многих народов. В моей коллекции есть несколько таких работ. Об одной хочу рассказать. Она тоже связана с Ржевом. Невыносимо жарким летом 1961 года мы с подругой детства Лелей, кстати, коренной ржевитянкой, отправились в удаленную от Ржева деревню за очередным «аленьким цветочком».

Деревушка из нескольких бревенчатых покосившихся стареньких домов, утопающих в прибрежной зелени Волги, трогательно хранила покой и память уходящей старины. Хозяйка Аграфена Федоровна показала связанное крючком кружево, где были два голубка. Меня удивило и даже поразило откровение старенькой крестьянки о том, что на узоре голубок покрупнее — это она, хозяйка, а тот, что поменьше — ее муж. Всегда казалось, супруг в семье должен быть сильным.

Аграфена Федоровна призналась нам, что прожила с мужем счастливо 60 лет. И открыла простой секрет их семейного счастья: «В семье один из супругов завсегда был посильней и посмелей, а другой послабей и покладистей».

Глядя на этот символ вечной любви, начинаешь понимать простую истину, которая на первый взгляд хоть и незамысловата, но заключает в себе глубокую жизненную философию: для счастья в семье кто-то должен быть сильным, и не важно, голубь это или голубка.

— Алла Ивановна, в своей книге «Кружевное сказание от «Яблоньки» до свастики» Вы пишете, что кружево можно постигать всю жизнь.

— Это действительно так. Французское слово ajour переводится как кружево, как узор со множеством сквозных участков, разделенных тонкими перемычками, создающими сложную композицию. Ажур присутствует в изделиях вязанных, плетенных, шитых иглой…

— Алла Ивановна, слышала, что Вы даже обращались к английской королеве за каким-то кружевным раритетом?

— Да, я такая смелая женщина, обратилась к королеве с просьбой подарить перчатки из шелковой нити. Но перчатки оказались подарком прабабушки королевы, с которыми она, увы, не могла расстаться. Известно, что из такой-же шелковой паутины были созданы перчатки Тутанхамона, которые не портились, не гнили. Позже из этой нити плели очень тонкие бронежилеты. А если из такой паутины сплести канаты диаметром с карандаш, то он удержит «боинг», летящий со скоростью 350 км в час.

— Алла Ивановна, несколько слов о Вашем литературном творчестве.

— Был в жизни период, когда я начала писать. Так родились стихи для детей «Азбука бабушки», книга «Преступниками не рождаются» о трудных подростках, затем «Танго любви» и «Женские откровения», которая написана в соавторстве с З.И. Воейковой. Итогом моего исследования об истории кружевосоздания стала книга «Кружевное сказание от «Яблоньки» до свастики».

— Ваши внучки говорят по-русски?

— Да. Сын, дочь, три моих внучки — все говорят по-русски, хотя и учились в эстонской школе. Дома мы всегда говорим по-русски. Иногда у внуков происходят смятения из-за политики. Но я поставила табу на любую политику. У меня друзья — эстонцы. И мы учимся друг у друга. Я научила подруг готовить «селедку под шубой», и они с удовольствием изучают русскую кухню. Я хочу, чтобы люди всех национальностей поняли, что можно жить в любви, добре и понимании и учиться друг у друга.

— Алла Ивановна, с какими словами Вы обратились бы к ржевитянам?

— Берегите свой замечательный город и не позволяйте, чтобы люди, подобные мне, увезли от вас кружевную культуру, созданную вашими предками. В Ржеве необходимо создать музей кружева. Сохранить, сберечь то, что создано мастерами прошлого — главная задача. Кружева — это, прежде всего, красота, которую необходимо возродить!

— Спасибо за интервью. Всего Вам доброго!

Беседовала Елена Сооляттэ

Фото Владимира КУТУЗОВА