Слово оптимизация скоро станет ругательным. И страшным. Больше всего его боятся сельские жители. Для них оптимизация означает лишь то, что жить станет сложнее, так как оптимизируют, прежде всего, социальную сферу. Периодически меч оптимизации висит и над медицинскими учреждениями Ржевского района. И каждый раз медицину отстаивает местная власть вместе с врачами, словно повторяя подвиг воинов во времена Ржевской битвы.

Вообще-то я ехала в Глебовскую участковую больницу совершенно по другому поводу — узнать о работе сельского доктора, о работе офиса врача общей практики, но та нервозная обстановка, которая складывается вокруг сельской медицины все последние месяцы, волей-неволей дает тему для написания кардинально другого материала.

Богомолова (он и завотделением, и врач общей практики) я застала в кабинете за бумагами. Бумаготворчество — документальные отчеты — занимают львиную долю времени медиков. Такова реальность в эпоху борьбы с бюрократией.

Вениамин Наумович показывает толстую папку — это отчет о качественных показателях врача общей практики в 25 пунктов — так называемая модель конечных результатов. Еще один критерий оценки работы врача общей практики — количественный, в котором учитывается количество посещений больных. Все отчеты надо регулярно заполнять и отправлять в областной минздрав. Если показатели не выполняются — областная надбавка не выплачивается, а это немалые деньги.

Так было до 28 июня 2013 года — до момента, когда вся сельская медицина в результате реструктуризации перешла в подчинение Ржевской ЦРБ. Теперь другая методика оценки работы участковых врачей и врачей общей практики. А это опять освоение нового объема бумаг. Пока идет процесс становления, срастания сельской медицины и ЦРБ, нестыковок масса. В том числе по отчетности, от которой зависит и финансирование.

— На недавнем совещании в районной администрации, куда пригласили всех врачей общей практики района, были обнародованы цифры, которые на первый взгляд настораживают: по показателям Ржевской ЦРБ сельские медики работают неважно, — говорит Богомолов. — Что странно. Раньше мы всегда перевыполняли показатели и были на хорошем счету. Оказалось нестыковка в иной форме отчетности. Критерии оценки районных врачей и врачей ЦРБ были разные, — Вениамин Наумович начинает перечислять пункты, от которых, по сути, зависит судьба офиса врача общей практики. — Сельскую медицину, городскую, областную и столичную нельзя мерить одними мерками. А эти обезличенные отчеты уравнивают всех в обязанностях, но не учитывают условия и специфику, в частности, сельской медицины. Допустим, по нормативам врач общей практики должен принимать в день 40 человек. В большом городе это реально сделать. А в сельской местности? В день максимум на прием придет 10 человек. Во время выездов в сельские ФАПы и того меньше — 6-8 человек. По данным на 1 января 2013 года на Глебовский ВОП приходится 1600 человек обслуживаемого населения. Например, чтобы провести прием в Ореховском ФАПе надо потратить полдня, а то и целый день, ведь туда надо еще и добраться. А я не только на приеме сижу, но еще и навещаю больных на дому — там и старики, и инвалиды, и дети. И привожу с собой всю мобильную аппаратуру. Надо — дополнительно выезжаю в ФАПы. И все равно на нужные показатели не выходим. Получается, что не работаем? Можно заполнять карточки и не видя больных. Но ведь медицина существует не для отчетности, а для помощи людям! — в сердцах произносит Богомолов. — Примерно такая же ситуация с круглосуточными койками. Главе Ржевского района Валерию Румянцеву удалось в буквальном смысле отвоевать страховые круглосуточные койки в сельские стационары Ржевского района. Произошло это 1 сентября. Теперь в Глебовском отделении ЦРБ, как и в Итомле, и в Свистунах, есть по 4 круглосуточные койки, и мы имеем возможность лечить людей в стационаре, а не только амбулаторно и на дневных койках. В нашем отделении 20 койко-мест, из них, кроме 4 круглосуточных, 6 — дневных и 10 — сестринского ухода. Нас заверили, что до конца года сокращения коек не будет и можно работать спокойно. А дальше?

Столовая
в Глебовском отделении

…Не знаю можно ли об этом писать, но сейчас у Богомолова в стационаре на 4 круглосуточные койки приходится 8 пациентов, благо место в больнице позволяет. Делает это завотделением на свой страх и риск. Финансируется же всего 4. Ни больше, ни меньше. Но если больных больше — врача могут оштрафовать. Меньше — сократят койко-места.

Однако люди не могут болеть и выздоравливать по приказу из министерства. А в сельской местности наполняемость больницы — вообще сезонная. Начался огородный период — больница практически пуста, завершился огородный сезон — в стационаре не хватает мест.

— А вот зачем в сельской больнице 6 коек дневного стационара, неизвестно, — продолжает Богомолов. — Что такое дневной стационар? Это когда утром пришел, получил лекарства, необходимые инъекции, врач провел осмотр — и домой. Кто на них может лечиться? У нас это глебовские жители, дуниловские и успенские. Остальные, особенно из отдаленных деревень или, например, из Леонтьева и Победы, не поедут. Надо с двумя пересадками добраться до Глебово на автобусе, а потом ехать обратно. И так каждый день. Понятно, что дневные койки дешевле обходятся — пациента кормить и обслуживать не надо. А вот выполняют ли они свою роль, об этом в министерстве вряд ли задумываются. Я согласен — пусть сократят эти дневные койки, но оставят круглосуточные. Готов обслуживать эти койки бесплатно, было бы куда положить больного.

Сельская больница выполняет еще и своего рода социальную роль, чем отличается от больничного конвейера в городских стационарах. Здесь одинокого пожилого человека с переломом шейки бедра не выпишут через неделю домой, или с переломом ноги, после того, как наложат гипс. Понимают, что дома за ним ухаживать некому. Это всего лишь один из примеров, которых в практике Богомолова множество. Впрочем, и селян не очень-то ждут в городских больницах. Деревенские жители идут в городскую поликлинику на прием в самом крайнем случае, ведь туда надо не только добраться, но и высидеть в очередях, а это и не каждому здоровому человек под силу. Что уж говорить о госпитализации!

— Как депутат районного Собрания, я неоднократно говорил на сессиях, что сельскую медицину надо сохранять во что бы то ни стало. Пусть не три участковые больницы, пусть хотя бы одну. Но у сельских жителей должна быть медицинская помощь, и не только амбулаторная, — доказывает Вениамин Наумович.

Всего несколько лет назад, с момента обретения юридической самостоятельности, у трех участковых больниц Ржевского района был период расцвета. Помню, как я рассказывала на страницах «РН» о ремонтах и новом оборудовании в Глебовской больнице, Плешковском и Успенском ФАПе. Районная власть на оснащение медицины выделяла немалые средства. Богомолов считает, что благодаря этому Глебовское отделение и ВОП лет пять еще продержатся без серьезных вливаний.

Кабинет врача общей практики

— Зная о нашем присоединении к ЦРБ, мы успели поставить пластиковые окна, правда, не везде, прикупить стиральную машину, газовый котел, газонокосилку, отремонтировать туалеты в стационаре, — рассказывает Вениамин Наумович. — Теперь, скорее всего, финансирование будет по остаточному принципу. Состояние городских больниц далеко от совершенства, и, как вы думаете, кому в первую очередь дадут средства на ремонт и оборудование: Глебовскому отделению или сосудистому центру? Ответ очевиден.

Что касается медикаментозного обеспечения, то теперь мы можем использовать только те препараты, которые закупает ЦРБ. Беспокоит, что медикаменты в основном недорогие. А хорошие препараты, как правило, недешевы. Поэтому теперь у нас так — кладем больного, а родственникам выдаем список необходимых лекарств, которые нужно купить дополнительно. Раньше такого не было.

Что касается хозяйственной деятельности, например, благоустройства территории, то даже если не будут давать средств, допустим, на бензин для косилки, я все равно его куплю, пусть хоть на свои деньги, но бурьяном зарастать больнице не дам…

* * *

Я предполагаю, что за эту публикацию Богомолову могут «дать по шапке». Но у него, как и у остальных медиков Ржевского района, проживших целую жизнь в сельской медицине, душа болит о происходящем. Поэтому они и бьют тревогу. Сколько уже можно приглаживать ситуацию?

Может показаться, что я сгущаю краски. Медицина Ржевского района еще благополучна — есть где работать, на чем работать, а главное — есть кому работать. Реструктуризация-то произошла совсем недавно. А дальше?

Мне кажется, все это уже было. Изначально сельские участковые больницы являлись подразделениями Ржевской ЦРБ. В 2006 году стали самостоятельными структурами. В 2012-м передали в область — одноканальное финансирование. Но оказалось, что региону тяжело содержать сельскую медицину. И вот теперь участковые больницы Ржевского района объединили с ЦРБ. Оптимизировали, так сказать. Насколько тяжело ЦРБ будет содержать сельские отделения, а главное — сколь долго?

Хочется верить, что сельская медицина все равно рано или поздно вернется к самостоятельности или перейдет в муниципальное подчинение. Лучше рано, потому что стоит закрыть сельскую больницу — через год от здания ничего не останется. А восстанавливать когда-то оптимизированное ох как сложно. Ведь мы это уже проходили с детскими садами. Впрочем, в государстве российском, начиная с 1917 года, укоренилась одна нехорошая традиция: «до основанья, а затем…».

И еще, мне хотелось бы привести в завершение три составляющие политики министерства здравоохранения Тверской области на 2013 год: диспансеризация, демография и информатизация. В объемном документе, опубликованном на официальном сайте регионального минздрава, я не нашла ни слова о сохранении сети медицинских учреждений, изменения кадровой политики, модернизации оборудования и реконструкции зданий.

Светлана Кудрявцева

Фото автора