30 октября — День памяти жертв политических репрессий

В селе Осуйское Ржевского района проживала большая крестьянская семья. Семья была дружной, вместе работали, вместе отдыхали. В просторной избе места хватало всем. На своём подворье — несколько сельскохозяйственных машин, применяли наёмный труд — батраков в помощь. Налаженной спокойной жизни пришёл конец, когда вышло Постановление ЦИК и СНР: «Мероприятия по укреплению социалистического переустройства сельского хозяйства в районах сплошной коллективизации и борьбе с кулачеством».

Главу семьи Ивана Михайловича Полякова власти объявили кулаком, арестовали, долго было неизвестно, что с ним и где он. Только в 1938 году узнали, что он был расстрелян в Зубцове. В 1931-м стали сгущаться тучи над сыном Ивана Михайловича — Максимом Ивановичем Зайцевым. Председатель сельсовета позарился на его добротный дом. Максим Иванович отдал в колхоз свою долю нажитого имущества, взял на постой двух комсомольцев, но это не помогло.

В один из дней провели в обеденный перерыв собрание. Судьбу семьи решил один голос пастуха, нанятого со стороны. По словам Екатерины Максимовны, это был единственный случай, когда пасти домашний скот наняли работника. Максима Ивановича признали «сыном кулака».

Поздно вечером нагрянула целая комиссия. Родственников семьи в избу не пустили. Не дали время собраться. В небольшой плетёный сундучок удалось положить лишь сменное бельё. Ночью всю семью Зайцевых — отца, мать, дочерей Екатерину и Нину и грудного мальчика Павлика — привезли в Ржев. Даже бабушке не дали проститься с внуками, поместили в распределительный пункт, похожий на тюрьму, где уже томились в ожидании своей участи десятки таких семей.

Люди находились в подавленном настроении. Ходили слухи о массовых расстрелах. Уже через сутки погрузили в грязные товарные вагоны, и эшелон отправили в неизвестность. Изредка, на короткое время, на полустанках конвоиры открывали двери, чтобы немного проветрить вагон.

Через несколько дней высадили в сибирском городе Тавда. Семью определили в один из таёжных поселков Красный Яр на постой в местную семью.

Начался самый тяжёлый, полный лишений период жизни. Летом отец и мать от рассвета до заката, без выходных, работали в колхозе, зимой — на лесоповале. Дети были предоставлены сами себе. Голодали все. Умер от голода Павлик. Случалось, что люди просто падали на улице. Мать на лесоповале получила травму головы, чуть не погибла.

С местным населением отношения были равные. Одна из жительниц подарила матери швейную машинку, так как та очень хорошо шила. Со временем налаживался быт. Помогали посылки от родных, обычно со старыми вещами. Мать перешивала их на детей. В 1937 году родилась ещё одна дочка, назвали Зинаидой.

Во время войны отца направили на трудовой фронт. Опять был страшный голод, но вся семья выжила. Сёстры Екатерина и Нина работали в городе Тавда на военном заводе, эвакуированном из Днепропетровска. У младшей из трёх сестёр до сих пор остались в памяти воспоминания, отдельные картинки о жизни в ссылке. То жаркое лето с тёплыми лужами, по которым ребятишками бегали босиком. Страх темноты, когда оставалась одна в практически пустом доме. Разговоры о беглых арестантах. Деревянная вышка на берегу реки Тавда, с высоты которой через тайгу был виден город. Первые конфеты, их получили сёстры — работники военного завода — на праздник Победы. В посёлке Красный Яр школы не было. Училась Зина в городе Тавда, жила у сестёр. Каждый выходной после школы ходили к родным в посёлок за 20 километров. Запомнился поезд, на котором после 18 лет ссылки возвращались на родину.

Обосновались в Ржеве. Младшая из сестёр, Зинаида, в 1955 году окончила 10 классов. В институт не поступила. Вся трудовая жизнь связана с заводом им. Петровского, впоследствии «ЭЛТРа». Сначала работала слесарем, а после окончания техникума 30 лет проработала в отделе главного технолога. Муж умер в 2013 году. Сын взрослый, у него своя семья. Внучка окончила Саратовскую Академию Права.

Справку о реабилитации выдали всем трём сестрам 23 ноября 1998 года. Родители до реабилитации не дожили. Отец умер в 1968 году, мать — в 1975-м. За конфискованное имущество деда, за которое его расстреляли, а семья была 18 лет в ссылке, решением Ржевского районного суда выплатили 10 тысяч рублей…

Старшая сестра Екатерина работала учителем математики, вышла замуж и уехала с мужем в Московскую область, в Орехово-Зуевский район. Средняя сестра Нина связала свою трудовую деятельность с заводом «АТЭ-3», работала в бухгалтерии.

Влияла ли ссылка на дальнейшую жизнь? Екатерину не приняли в институт, Нину — в члены партии, как дочь кулака. Зинаиде было не по себе, горько, когда в школе проходили тему раскулачивания, ликвидации кулачества как класса, реставратора капиталистических отношений. Она стеснялась говорить, почему родилась на Урале. Оценка ситуации с раскулачиванием и переселением, конечно, отрицательная. «Мои родители были очень добрыми, честными людьми, которые умели работать, а их выгнали из дома с тремя малолетними детьми за то, что жили одной семьёй с родителями, которых признали кулаками, увезли за много тысяч километров от родных мест. Им пришлось вытерпеть всё, что я описала выше», — говорит пожилая женщина. Одна из сестёр Екатерина Зайцева — Тихомирова так описала свои переживания в своём стихотворении:

Что представляет в наше время ад,

Увы! узнала я не понаслышке,

Какой бывает совремённый раб,

Пришлось познать мне не из книжки.

Пришлось в бараке жить и спать на нарах,

Познать и голод-холод, и нужду.

Мне не забыть, как хоронили старых,

От голода упавших на ходу.

Мне не забыть убитую казачку,

Рыдающую девочку над ней.

Она за хлебом тайно уходила,

Чтобы спасти от голода детей.

Отверженными дети ссыльных были,

Не зная даже, наша в чём вина,

Но чувства добрые мы сохранили,

Хоть чашу бед мы выпили до дна.

Мы: дети, женщины — в тылу трудились

Порою из своих последних сил,

Чтобы оружьем, всем необходимым

Фронт постоянно обеспечен был.

Александр ЕРОХИН