Война и дети, дети войны… Насколько несовместимыми кажутся эти слова. Дети хлебнули горя слишком полной для них чашей, ведь начало войны совпало с началом их жизни. Один из них — наш земляк. Василий Шавров, Вася-Василек, сын 709-го стрелкового полка, любимец бойцов 178-й Кулагинской Краснознаменной стрелковой дивизии, входящей в 29-ю армию. Мальчик-солдат, о котором практически ничего не знают на его родине, в Городе воинской славы Ржев.

178-я стрелковая дивизия, сформированная в Омске, с января 1942 года вела тяжёлые бои в районе Ржева. Командир отдельной роты связи капитан Роман Кривошапко возвращался на мотоцикле из штаба дивизии, который располагался в д. Висино Ржевского района. У обочины лесной дороги стоял грязный оборванный мальчишка. Он поднял худенькую ручку. Капитан притормозил.

— Дяденька, дайте хоть сухарик!

— У меня с собой, сынок, ничего нет. Поедем со мной — накормим. На мотоцикле сумеешь удержаться?

— Сумею, — сказал паренёк.

Капитан привез его в часть и велел повару и связисту роты Ефиму Яценко накормить малыша (дивизия располагалась на правом берегу Волги в деревнях бывших колхозов им. Кирова и «Весна»). Мальчик был очень голоден, и кормили его осторожно, чтобы не заболел. Благодаря заботе медиков мальчишка окреп, поправился. Светловолосый, смышленый, он всем очень понравился. Сшили ему ладную шинель, шапочку-ушанку, подогнали по размеру сапоги. Так 10-летний Вася-Василек, как ласково звали его все бойцы, остался в роте.

Родился Вася в 1932 году в деревне Ново-Филькино, что под Ржевом. Он рассказывал: отец на фронте, вестей от него никаких нет, наверное, погиб. А мать однажды помогла раненому бойцу из отступавшей воинской части, спрятала его дома, подлечила. Потом деревню заняли немцы. Среди соседей нашелся предатель, и женщину забрали в трудовой лагерь, где она умерла. Говорили, что замучили ее немцы. В живых остался Вася и старшая сестренка, которую он потерял, когда спасались от фашистов. Еще одна сестра проживала в соседнем районе, а потом (по слухам) уехала в Сибирь.

Васю поселили в землянке. Парень оказался расторопным, что поручат — выполнит быстро, точно и четко, по-уставному доложит. Назначили Васю ординарцем. Дали ему низкорослую лошадку-монголку, автомат, и он вместе с бойцами развозил пакеты в полки дивизии, штаб корпуса, выполнял другие поручения. Вася ходил вместе с бойцами на задания, когда надо было восстановить линию связи, порванную снарядом или осколком мины. Не пускали его — да разве удержишь!

Однажды, когда рота обеспечивала связь подразделения, которое вело разведку боем, Вася попросился в группу лейтенанта Кречкова и старшины Танасейчука. Под разрывами снарядов и пулемётным огнем действовали бойцы. И Вася вместе с ними помогал прокладывать провод, находить поврежденную линию и исправлять ее. «Молодец наш Василек, боевой хлопец», — доложил после возвращения старшина Танасейчук. Не раз Вася, когда было трудно и не хватало связистов, сам ходил устранять повреждения, обеспечивал бесперебойную связь до батальона, а когда и в роту, а это — передний край, под огнём врага.

Особенно подружился Вася с Ефимом Яценко, помогая ему в работе. Когда Ефима Ефимовича посылали на задание устранять повреждение, Василек с ним просился.  Яценко вспоминает: «Летом 1942 года в прифронтовой полосе бродил 10-летний мальчик. Этого мальчика подобрал наш командир батальона. По рассказу Васи, до того он питался съедобными корнями. Живот был большой, рахитичный, глаза запали, в общем, он был истощен до крайности. Мы его помыли в солдатской бане, одели, зачислили на довольствие, и он стал нашим сыном полка. Вася на солдатских харчах стал быстро поправляться. Был он смелый, не терялся при обстреле. Бомбежка идет, а он держится спокойно, и молодые, еще не обстрелянные солдаты из пополнения, глядя на этого мальчика, старались не подкачать. Однажды зацепило Васе осколком руку, он решительно отказался идти в медсанбат. Сделали ему девчата перевязку, и он остался в роте».

За отличную службу начальник штаба дивизии объявил юному бойцу благодарность, а командир роты присвоил звание ефрейтора.

Вася был хорошим строевиком. Идет навстречу офицер или старший по званию — чётко печатает шаг, лихо, красиво отдает честь. А когда на погонах у него появилась ефрейторская «лычка», требовал, чтобы солдаты, как требует устав, приветствовали его.

Вместе с бойцами Василек прошел нелёгкий путь фронтовыми дорогами, стойко переносил все трудности. Не унывал, всегда веселый был и, глядя на него, бойцы улыбались, ведь у них такие же, как он, мальцы дома.

На одном из участков боевых действий, недалеко от роты, расположилось подразделение с собаками-подрывниками. Вася познакомился с теми солдатами и через несколько дней принес желтую вислоухую дворняжку. «Ее мне дяденьки-минеры подарили. Разрешите, товарищ капитан, пусть она с нами живет».

Как откажешь — ребенок ведь еще наш солдатик… Собачонка осталась и крепко привязалась к Васильку. Долго нет его: бегает, ищет, визжит, а увидит — от радости лает.

Жил Вася с капитаном в землянке. Во время передышки в боях выдастся свободная пора: задушевно беседуют. Звонким голоском пел Вася любимые песни капитана: «Три танкиста», «Катюша». Бывало, приболеет капитан — Вася от него не отходит, ухаживает, горячего чая принесёт, обед заставит съесть, пока тот не поправится.

— Не раз говорил я ему, — вспоминает Роман Михайлович, — поезжай, Вася, ко мне домой, в Омск. Писал жене и детям — отвечают: как родного примут.

— Нет, дядя капитан, буду с вами до конца войны, пока фрицев не разобьем. А потом, когда станете стареньким, за Вами ухаживать буду.

Был Василек любимцем роты. Во взводе, где он числился, отмечали его день рождения и поднимали фронтовые кружки за его здоровье. Раздают солдатам посылки из тыла — лучший подарок бойцы своему сынку отдают.

Когда по приказу командования начали отправлять воспитанников из частей в тыл, повезли Васю в Калинин и определили в детдом, но он вскоре сбежал, разыскал дивизию и к огромной радости бойцов возвратился в роту. Вместе с частями дивизии Вася участвовал в наступательных боях, радовался, когда получала его сто семьдесят восьмая почётное наименование «Кулагинской» и столица салютовала в ее честь, с гордостью встретил весть о награждении дивизии за освобождение города Новосокольники орденом Боевого Красного Знамени. И он — боец такой заслуженной дивизии сибиряков.

В начале 1944 года командование предоставило капитану Кривошапко краткосрочный отпуск, и он уехал к семье в Омск. Дивизия продолжила путь на запад. 28 февраля 1944 года на село Маево был сильный массированный налет вражеской авиации, в который погибло много бойцов. Василий дежурил у телефона и не ушел во время бомбежки в укрытие. Когда его обнаружили, он одной рукой держал телефонную трубку, а другой зажимал рану на животе. Тяжелораненого, его доставили в медсанбат. Более двух часов длилась операция, и все это время около палатки были офицеры и солдаты, предлагали свою кровь, если понадобится. Но спасти Васю не удалось…

Когда Кривошапко вернулся из отпуска и узнал горестную весть о гибели Василька, дивизия уже ушла далеко на запад. На обелиске, который поставили на месте захоронения, была надпись: «Вася-Василек — сын полка», и только после войны стало возможным изменить надпись: «Сын полка — Василий Шавров». А ветеран 178-й стрелковой Кулагинской Краснознаменной дивизии майор запаса Роман Кривошапко все годы хранил фотографию, на которой рядом с ним маленький боец в шапке-ушанке, шинельке, перепоясанной ремнем, с ефрейторскими нашивками на погонах — Василий Шавров. Его старший друг-однополчанин Ефим Яценко всю жизнь вспоминал и рассказывал о своем любимце, Васе-Васильке. Он дважды вместе со школьниками из далекой Сибири приезжал в Псковскую область, чтобы побывать на могиле мальчика.

Василия Шаврова помнили не только солдаты-связисты 709-го стрелкового полка. В исследовании, проведенном научной библиотекой «Порталус», опубликованном в рубрике «Вопросы науки» «Кулагинская Краснознаменная», можно прочитать: «Между тем наступление продолжалось. В начале марта соединение вышло к истокам р. Великая. Очищение от оккупантов Великолукской области близилось к концу. За два месяца боев было освобождено много населенных пунктов, дивизии удалось спасти в Пановском лагере 3 тысячи советских граждан от угона в немецкое рабство. Во фронте противника была пробита брешь шириною в 30 км и глубиною в 70 км, взяты огромные трофеи, в том числе 100 паровозов. Многие воины 178-й сд пали в этих боях, начиная с замкомдива по политчасти полковника М.А. Жалиса и кончая сыном 709-го полка подростком Васильком Шавровым».

Школьные музеи, занимающиеся изучением боевого пути 178-й Кулагинской Краснознаменной стрелковой дивизии, которая до 1943 года принимала участие в Ржевской битве, очень хорошо знают историю жизни нашего маленького земляка, уроженца Ржевского района Васи Шаврова.

Оставшиеся в живых сестры десятилетия после окончания войны ничего не ведали о судьбе своего пропавшего под Ржевом братишки. В 80-е омским школьникам удалось разыскать женщин и наладить с ними связь. Одна из них, Нина Петровна Суворова, проживала в Ижевске. А вторая, Екатерина Петровна Овсянникова — в Ржеве.

В селе Маево Новосольнического района свято чтут память о воинах-освободителях, ухаживают за братской могилой, где похоронен сын полка, двенадцатилетний ефрейтор Вася-Василёк.

Правильно и справедливо сегодня напомнить землякам о самом маленьком участнике Ржевской битвы, сыне полка Василии Петровиче Шаврове.

Наталья Белозёрова