Солдаты Победы. Они не были памятниками, они были живыми людьми. Мечтали и страдали, надеялись выжить, боялись боли и смерти. Им очень хотелось вернуться к своим родным и любимым, в родной дом. Конечно, они герои, спасшие свою Родину, весь мир от фашизма. Конечно, они совершили подвиг, не на словах, а на деле доказав свою любовь к Отчизне. Мы обязаны помнить об этом. Но ради этой памяти мы не должны забывать и о том, что война — это не только торжество победителей. Война — это кровь, боль, отчаяние. Война — это смерть.

Именно так о ней рассказывала ветеран Великой Отечественной войны, медсестра санитарного поезда Елизавета Сергеевна Калябина (Редькина). Она ненавидела войну. Ненавидела всей душой. И самая главная молитва в ее жизни была — только б не было войны…

Родилась Лиза 15 сентября 1924 года в деревне Опекалово Ржевского района. Ее родители много работали, построили хороший дом на хуторе, все пять детишек росли в любви и достатке. Но счастье семьи было недолгим. Умер отец Сергей, и мама Прасковья
осталась одна с детьми. Елизавете тогда было всего 4 годика. Тут-то и начинается ее «трудовая биография». Чтобы выжить, Лизу отдали «в няньки» за еду. Четырехлетняя девчушка присматривала за годовалым малышом, который только-только начинал ходить и от которого нельзя было отвернуться ни на секунду! Лиза справилась, она была очень ответственная и старательная… И осталась такой на всю жизнь. Хотя ей страшно хотелось домой. Но мама сказала, что надо потерпеть. И она терпела, и сейчас, и потом. Всю жизнь. А чтобы родимушка (так они звали маму) не узнала, как ей тяжело и грустно, Лизочка стискивала зубы и лучезарно улыбалась во время ее коротких посещений. Мама уходила успокоенной. Родимушка вообще была очень сильной женщиной, гордой, с царской статью. Таких в деревнях называли «строгими». Она никогда не просила никого о помощи. После смерти мужа у нее была лишь одна цель — поставить детей на ноги. И не абы как. Родимушка твердо решила всем дать образование, и для этого работала от зари до зари сама и детей приучила к труду.

Лиза окончила восьмилетку и поступила в Ржевское медицинское училище. Училась старательно и в июне 1941 получила заветный диплом. Вся жизнь впереди! Сбылись мамины мечты. Да и распределили на работу рядом с домом, в сельскую больницу. Но ее судьбу, как и судьбы миллионов ее сверстников, перечеркнула война.

Лизе было всего 16 лет, призыву она не подлежала. Но когда в больницу пришла повестка из военкомата, ее две старшие коллеги-медсестры, испугавшись, тайно вписали фамилию «новенькой» в пустую графу повестки, и Лизу призвали на фронт. Впоследствии одна из этих женщин погибла во время оккупации. А вторая после войны каялась. Рассказывала о пережитом и плакала: мол, тебе на фронте, наверное, было и то лучше. Лиза никогда не держала на них зла.

28 июля 1941 года рядовая Елизавета Редькина становится медсестрой фронтового санитарного поезда № 1017. Состав направляли туда, где шли самые ожесточенные бои и было много раненых. В задачу санитарного поезда входила эвакуация тяжелораненых солдат от линии фронта в тыл.

Очень трудно пришлось простой, скромной и робкой деревенской девочке среди незнакомых людей. Елизавета Сергеевна вспоминала, как в первую ночь, отказавшись от ужина, забилась на свою полку, обняла собранную мамой котомку с пожитками и проплакала всю ночь. Сердце разрывалось от страха, ужаса, неизвестности, тоски по дому и родным.

А утром плакать было уже некогда — поступили первые раненые. Рядовая Редькина должна была одна обслуживать три вагона с тяжелоранеными бойцами. В начале войны товарные вагоны наспех переделывали в санитарные, они даже не имели между собой проходов. Из вагона в вагон приходилось перебегать на коротких остановках или прыгать, когда поезд замедлял ход.

Елизавета Сергеевна не любила вспоминать об этих тяжелых годах. Внукам хотелось услышать рассказы о героических буднях, красивых поступках, боевом настрое. А она вспоминала тяжелейший труд, бессонные ночи. Но и не это было самым страшным… Вокруг страдали и умирали совсем молодые солдаты. Те, кому бы еще жить и жить. Что было вспоминать? Гниющие раны с копошащимися в них червями, стоны, кровь, страдания и непереносимую боль? Свое бессилие помочь тем, кто смотрит на тебя с надеждой?

И так день за днем. Порожняком к линии фронта, потом с ранеными в тыл. Эшелон постоянно сопровождали немецкие самолеты. Их гул не умолкал ни на минуту, несмотря на красные кресты на крыше, их постоянно бомбили. Погибали и раненые, и врачи, и сестрички, и машинисты. И так все четыре года. К обстрелам привыкли. Из пустых вагонов бежали в лес, а на обратной дороге оставались с тяжелоранеными в вагонах, полагаясь на судьбу. Потом к поезду начали цеплять платформу с зениткой. Стало немного получше.

Многое из того, о чем она редко рассказывала, сознание отказывалось принимать.

Первая смерть… Молодой парень, совсем мальчик. Рана в живот. Врач разводит руками — не жилец. Запах от него идет такой, что невозможно стоять рядом — лето, жара. Но он живет, даже до сих пор в сознании.

— Сестричка! Я умру?

— Что ты, родной! Я к тебе в гости приеду! Познакомишь с мамой?

Гладит его по голове, он улыбается. А через полчаса его уже нет.

На станции, к которой они подъезжают, разбомбленный детский эшелон. Малышей везли в эвакуацию. Сестер и врачей просят о помощи. Хватают сумки, бегут. Вокруг вагонов, кажется, шевелится и стонет сама земля. Оторванные ручки, ножка в башмачке. Вот живая малышка. Лиза берет ее на руки, но глазки тускнеют, жизнь ушла из маленького тельца… Здесь некого спасать. Здесь — вокруг смерть. За что? Почему? Кто ответит за это?

Ненависть к немцам клокотала внутри каждого.

А через несколько дней, наклонившись над раненым, мечущимся в бреду солдатом, Елизавета услышала ненавистную речь. Немец! Вот он, проклятый фашист, который убивает наших мальчишек, рушит города и села, бомбит детские эшелоны. А раненый, совсем молоденький паренек, вдруг открыл синие-синие глаза и запекшимися от крови губами тоже зовет маму, как наш тот, русский…

Раненых пленных за четыре года приходилось перевозить много. Все они были разные. Навсегда запомнились и полные надменного холода и неприязни глаза офицеров СС. И хотя в вагоне было сопровождение из наших бойцов, Лиза боялась уснуть и просидела всю ночь возле печки, не смыкая глаз.

А советские войска все отступали. Страшная весть — наши оставили Ржев. От боли останавливается сердце. Мамочка, сестрички, племянники. Мысли о них не оставляли ни на минуту. Долгие 17 месяцев оккупации, страха, неизвестности.

Из воспоминаний Елизаветы Сергеевны:

— Январь 1942 года. На одном из полустанков встретила односельчанина, который ушел на фронт вместе с моим старшим братом. Узнаю от него страшную весть — Костя погиб под Москвой. Мы росли без отца, он был наша опора во всем. Вывозим раненых из-под Москвы. В душе живет надежда: а вдруг ошиблись? Вглядываюсь в каждого раненого солдатика… И отчетливо понимаю, что каждый из них чей-то отец, брат, муж. Держитесь, родненькие, не умирайте! Вас ведь любят и ждут! Целыми днями раны, бинты, уколы, стоны. Тяжелый монотонный труд. Но даже если с ног валюсь от усталости, как можно отказать в участии, добром слове, поддержке? Невыносимо видеть, как умирают на твоих руках молодые, полные жизни и несбывшихся надежд парни: «Сестричка, хочу жить!» «Будешь жить, милый! Обязательно будешь! И я приеду на твою свадьбу! Пригласишь?» — последняя улыбка на бледнеющем лице, и снова где-то в далекой заснеженной деревне неожиданно взорвется страшной болью чье-то материнское сердце.

Шло время, один день был похож на другой. Проклятых фашистов погнали от Москвы, освободили Калинин. И, наконец, в марте 1943 года счастливое известие — освобожден Ржев! Он разрушен, почти пуст. Рассказывают страшное. Неизвестность мучительна. Никаких вестей от своих. А тут эшелон как раз шел через Ржев. Но без остановки! Надеясь на чудо, Лиза бросила на насыпь письмо. На конверте молила добрых людей отыскать её родных. И чудо свершилось: кто-то подобрал письмо, отослал родным, которые тоже ничего не знали о судьбе своей девочки. И вот долгожданный ответ от родных: мама, сестры и племянники живы, родимый дом уцелел! А вот старший брат Костя действительно погиб.

В санитарном поезде Елизавета встретила свою любовь: Сергей был солдатом выделенного эшелону сопровождения. Отгуляли настоящую фронтовую свадьбу. Главный тост — «за Победу!» (наши войска как раз очистили страну от фашистской нечисти, и бои переместились за границу СССР). Елизавета оставила военную службу — она ждала ребенка.

Демобилизовалась Елизавета Сергеевна в звании старшего сержанта. Была награждена орденом Великой Отечественной войны 2-й степени, почетным знаком «Отличник санитарной службы», медалями.

— Май 45-го… Все на пашне, я дома с грудной дочкой Людой. Вдруг все бегут, ребятишки впереди: «Победа!» Все обнимаются, плачут, смеются. А у меня в голове только одна мысль — больше никого не убьют…

Ей повезло. Муж вернулся живым и здоровым. Елизавета Сергеевна всю жизнь прожила в Ржеве, работала в детских яслях № 1. Ее послевоенная жизнь и трудовая биография достойны отдельного рассказа.

Умерла она в 2014 году. До конца своих дней Елизавета Сергеевна сохранила оптимизм и глубокую благодарность жизни и богу за самые маленькие радости: свет, тепло, хлеб, здоровье. Она всегда откликалась на просьбы выступить перед детьми, и ее рассказы были лишены казенных фраз и лозунгов. Она учила детей добру.

— Мы выиграли войну, потому что были одной семьёй. Цените дружбу и дорожите ею! Умейте сострадать тем, кому плохо. И тогда не будет больше в этом мире войн, — напутствовала ребят в последнюю встречу солдат Победы, медицинская сестра Елизавета Калябина. Хочется верить, что они ее слова запомнили.

Ольга ДАБУЛЬ