2020 год Указом Президента Российской Федерации объявлен в России Годом памяти и славы в честь 75-летия Победы советского народа в Великой Отечественной войне.

Многие наши воины не вернулись с той Великой войны. С каждым годом ветеранов Великой Отечественной остаётся всё меньше. 75 лет уже прошло после победного 9 Мая 1945 года. Но память о них остаётся, ибо нет такой семьи в России, которой не коснулась та война с фашистской Германией. И потомки с портретами прадедов, дедов, отцов выходят на улицы городов и посёлков в составе колонны «Бессмертного полка», сохраняя эту память о поколении Великой Отечественной войны: о воинах армии и флота, партизанах, подпольщиках, узниках фашистских лагерей, блокадниках, тружениках тыла, детях войны.

Я же расскажу только о двоих из этого «Бессмертного полка»: о своём дедушке и отце…

ИВАН ТИМОФЕЕВИЧ ШАРОВ

Это мой дедушка по материнской линии, 1903 года рождения.

В 1941 году семья Ивана Шарова — жена и трое малолетних детей (два сына и дочь), проживала в Погорелом Городище Зубцовского района Калининской (теперь Тверской) области. Глава семьи работал по партийной линии, являясь членом ВКПб с 1937 года.

Грянула война. Думали, что «за Бугом, как за Богом», а вышло так, что уже на шестой день войны немцы были в Минске. В начале июля начались тяжёлые бои под Смоленском.

Ивана Шарова призвали в армию. Как партработнику, дали два «кубаря» в петлицы гимнастёрки, присвоив звание лейтенанта, и направили на Западный фронт, как говорится, в самое пекло. Что тогда, в 1941 году, творилось под Вязьмой, где попали в немецкое окружение сразу несколько армий нашего Западного фронта, даже страшно рассказывать.

Западный фронт был сформирован на основе войск Западного военного округа. Противник сосредоточил здесь самую мощную свою группировку войск и группу армий «Центр». На начало октября 1941 года Западный фронт занимал полосу в 340 км — от Ельни до Осташкова.

По прибытии в войска в июле 1941 года Иван Шаров был назначен командиром сапёрной роты 27-го отдельного минно-разградительного батальона 34-й сапёрной бригады Западного фронта. В своё время интересную историю вспоминала моя бабушка — Полина Александровна Шарова. Однажды, ещё в мае 1941 года, цыганка нагадала ей судьбу, сказав: «Скоро всё в твоей жизни будет не так. Потеряешь всё, что имеешь: добро нажитое, мужа-красавца, детей своих любимых. Будет у тебя много слёз. Но потом ты снова обретёшь их». Не поверила она тогда цыганке, зато потом часто вспоминала её слова.

После того, как призвали Ивана Шарова в действующую армию, от него не было никаких известий, пока сослуживец и друг мужа не передал с оказией весточку. Он писал, что были тяжёлые бои, что их воинская часть попала в окружение. Выбрались оттуда не все, и Ивана среди них не было. Призвал надеяться и ждать, а в конце сообщил, что батальон выведен на переформирование, находится в Савёлово, что под Кимрами. Ты, мол, сюда пиши. Авось, Бог даст, к тому времени и Иван объявится. Но писать было некогда.

Немцы, прорвав оборону наших войск, устремились в обход Ржева на Карманово, и скоро немецкие танки вышли на исходные позиции для атаки. В районе Погорелого начался обстрел. Бабушка бежала по улице домой к детям, матери. Её остановил свёкор Тимофей. Он правил лошадью, сидя на телеге с водовозной бочкой. Из бочки, как дуло орудия, торчала длинная рукоять черпака. Впоследствии это его и сгубило. Немцы, приняв водовозку за пушку, прямым попаданием из миномёта расстреляли его самого и лошадь с телегой.

— Домой не ходи, — сказал ей тогда свёкор, — нет там твоих.

— А где они?

— Живы. Младших Валю и Бориску мать твоя Аграфена посадила в автобус. В нём семьи партработников, партизан да комсостава эвакуировались. Сама же со старшеньким Витькой поехала на телеге. Лошадь им запрягал.

— А куда? — спросила Полина.

— Не знаю, — ответил свёкор, — мне ли немца бояться. Я его ещё в четырнадцатом году бил. — Он отвернулся, скрывая слезу, хлестнул лошадь. Потом крикнул напоследок: «Огородами выбирайся».

Полина осталась одна. Совсем одна. Потеряв всё и всех в одночасье. Так началось сбываться предсказание цыганки. Нет у неё никого и ничего. Только лёгкая одежда, что на себе, да ненужный теперь ключ от дома в кармане.

Целую ночь она шла и плакала. Брела, куда глаза глядят. Под утро выбралась на просёлочную дорогу. Двинулась по ней. В деревнях расспрашивала о беженцах из Погорелого. Но никто не видел, не знал. Так и пошла она от деревни к деревне. Вскоре на дороге окреп людской поток. Люди тащили узлы, ехали на подводах. Это были такие же, как она, сорвавшиеся с насиженных мест беженцы. Под вечер следующего дня в очередной деревеньке Полина снова начала свои расспросы. В одном из домов сказали: «Да, проезжали тут ещё утром на автобусе. У сельсовета двоих высадили. Мальчика и девочку. Говорили, мол, их отец в плен попал. А куда они потом делись, не знаем». У сельсовета никого не было. Полина не знала, куда податься. Жить не хотелось, не то что думать. Машинально побрела к околице и не поверила глазам своим. Навстречу ей идёт её мать Аграфена и ведёт за ручонки детишек. Ей действительно повезло. Пойди она тогда другой дорогой или в другую сторону, или часом позже, что тогда? Тысячи людей, потеряв родных и близких в первые месяцы войны, так никогда и не встретились с ними. А у неё, видно, судьба такая. Нет, не солгала тогда цыганка, гадая ей перед войной…

Одиннадцать дней ехали они все вместе на телеге по большакам, лесным дорогам, по колеям старых разбитых трактов. На пароме в районе Дубны переправились через большую реку. Недалеко были и Кимры. Путь их лежал за Волгу, в Савёлово, где возле аэродрома находился военный городок. В городке Полина увидела двух бойцов, тесавших топорами брёвна.

— Скажите, — робко обратилась она к ним, — вы такую-то часть (назвала номер полевой почты, сообщённый ей сослуживцем мужа) не знаете?

Бойцы охотно откликнулись:

— Знаем, как не знать! Сами оттуда.

— Да-а!? — обрадовалась Полина, и враз погрустнела, страшась услышать недоброе.

— А мужа моего, Ивана Тимофеевича Шарова, не встречали?

— Как не встречать, — заулыбались бойцы, — когда он наш ротный командир. Мы только недавно из окружения вышли…

Вот оно, счастье, как в сказке, и нужно было не вспугнуть это хрупкое чувство.

— А где он?

— На переправе, — ответили бойцы.

Она бежала обратно к Волге, не чувствуя под собой ног. Светило негреющее осеннее солнце, но ей было жарко. Здесь, на берегу, среди гудящей, голодной, усталой толпы они встретились. Обнялись, посмотрели в глаза друг дружке. Это тоже было чудо, о котором только мечталось. А с переправы на берег, в их сторону, лошадь тянула телегу, на которой сидели их дети, а поодаль шла мать, перебирая в руках вожжи…

Вскоре рота, которой командовал Иван Шаров, в составе батальона отбыла на фронт. Он ушёл, попрощавшись с семьёй, которая осталась в Савёлово в военном городке…

В моём архиве сохранилось удостоверение личности моего деда Ивана Шарова, которое для офицерского состава являлось документом, подтверждающим личность и нахождение на действительной военной службе. Сохранился также и военный билет офицера запаса Вооружённых Сил Союза ССР, выданный в 1948 году, и по записям можно проследить дороги их владельца.

С июля 1941 по сентябрь 1942 года — командир сапёрной роты, Западный фронт.

7 декабря 1942 года приказом МВО № 02987 Ивану Шарову присвоено звание старшего лейтенанта, и он был направлен на курсы комсостава инженерных войск при Ленинградском военно-инженерном училище, которое в то время находилось в Костроме.

Три месяца можно было отдохнуть от стрельбы и разрывов снарядов, что грохотали на передовой. Потом его снова ждал фронт. На этот раз Сталинградский.

Старший лейтенант Иван Шаров был назначен начальником арттехснабжения 27-го минно-разградительного батальона 34-й сапёрной бригады, которая позже стала именоваться 5-й отдельной технической разградительной бригадой. Здесь тоже было нелегко.

Иван Шаров был тяжело контужен и после госпиталя, в мае 1944 года, уволен в запас.

После войны он вместе с семьёй прибыл на жительство в Ржев, где трудился уполномоченным министерства заготовок и на других руководящих должностях. Но это уже были мирные дни…

Евгений ОЖОГИН

Окончание следует