Год назад, в декабре 2019 года, в библиотеке Островского прошла приуроченная к Дню Неизвестного солдата и 75-летию Победы в Великой Отечественной войне научно-практическая конференция «Употребление термина «без вести пропавший воин» как военно-историческая и духовно-нравственная проблема». Тогда один из ее организаторов, председатель Тверской региональной общественной организации ветеранов ВДВ и войск специального назначения «Ржевский союз десантников», директор Ржевского колледжа имени Петровского Борис Жуков высказался против использования понятия «без вести пропавший». В войсках этот термин с 2016 года Указом Президента РФ заменен на «временно отсутствующий военнослужащий». Но применительно к Великой Отечественной войне, и особенно к Ржевской битве, он продолжает звучать по-прежнему. Мы вернулись к разговору годичной давности.

— Никто не забыт, ничто не забыто, война не закончена, пока не захоронен последний солдат — слова высокие, громкие, но, если не менять подход к организации поисковой деятельности, то последнего солдата мы захороним лет через сто. И не надо забывать, что поисковые работы с годами будут осложняться.

Поисковики ведут активную деятельность, ежегодно поднимая с ржевской земли останки около полутора тысяч солдат. Но погибших и безвестно павших под Ржевом более миллиона! Без государственной помощи не обойтись, но оно практически устранилось, передоверив миссию общественным объединениям, где люди добровольно в отпускное время, каникулы проводят поисковую работу, которую по федеральному закону должны выполнять воинские части либо органы государственной власти. У нас же не определен государственный статус поисковиков, нет элементарной общественно-государственной программы, о которой так много говорится.

— Один из пунктов резолюции прошлогодней конференции — направить обращение к Президенту России…

— Через несколько дней мы его подготовили и направили. Все, о чем сказал выше, изложили и Владимиру Путину, и министру обороны России Сергею Шойгу. Для проведения полномасштабной поисковой экспедиции просили направить под Ржев отдельную воинскую часть, ведь битвы, равной по числу безвестно погибших воинов, нет в истории не только Великой Отечественной войны, но и в истории цивилизации. Надеялись и ждали отклика. Ответом, к сожалению, стали чиновничьи отписки: «бюджетом Вооруженных Сил не предусмотрено…», «в планах бюджетных ассигнований на эти цели не выделено…» и так далее. Стало ясно: до Президента наш голос не дошел. Уверен, если бы глава государства нас услышал, реакция была бы иная. Летом на открытии памятника Советскому солдату глава государства назвал точную цифру погибших под Ржевом солдат и офицеров — один миллион 324 тысячи 888 человек. Знай мы эти цифры, конференция в декабре 2019 года носила бы иной характер.

В 44-х захоронениях, расположенных на территории Ржева и Ржевского района, покоятся около 120 тысяч человек, причем не все именные. А где оставшиеся более миллиона человек — никто вразумительно сказать не может. Случаи дезертирства, сдачи в плен были в первые месяцы войны, но не в Ржевской битве. При введении заградительных отрядов дезертировать было практически невозможно. И неужели подавляющее число погибших под Ржевом героев навечно заслуживают клейма «пропавшие»? Или все-таки они герои, безвестно павшие за свободу и независимость Родины, за её народ?!

— В оперативно-розыскной деятельности под без вести пропавшим понимают «человека, исчезнувшего внезапно без видимых тому причин, место нахождения и судьба которого неизвестны». «Я тот солдат, что пал безвестно», поётся в песне о войне…

— Владимир Высоцкий пел «Он не вернулся из боя». У большинства молодежи слово «пропавший» ассоциируется с пропавшим котом, собакой, лицом без определенного места жительства, но никак не с бойцом Красной Армии, защитником Родины.

Выступая на совещании директоров профессионального образования Тверской области, мы призвали коллег избегать употребления этого термина, рекомендовали преподавателям истории и литературы разбирать и обсуждать варианты «пропал без вести» и «безвестно пал» вместе со студентами. В планах — провести семинар-диспут с преподавателями истории образовательных учреждений Тверской области. Как только будет возможно, это мероприятие обязательно организуем.

— Борис Викторович, можно ведь и запутаться, кого называть безвестно павшим, а кого без вести пропавшим…

— Да, слышал такое мнение. Мы ставим вопрос не по всем территориям, охваченным войной, а конкретно по Ржевской битве. Пусть это будет наша тверская задача.

— Что говорил по вопросу употребления термина «безвестно павший» наш историк и краевед Олег Кондратьев?

— Олег Александрович как-то сказал, что поднимается новый, совершенно не изученный пласт Ржевской битвы.

— Как Вы обещали, на 26-тонном гранитном камне, который установлен на въезде Мемориального кладбища, появилась новая надпись. Прежняя «Без вести пропавшим воинам, погибшим в Ржевской битве 1942-1944 годов» заменена на «Безвестно павшим в Ржевской битве. Простите нас…». Мне кажется, памятный знак нужно чем-то дополнить…

— Да, и у нас изначально имеется задумка, как это сделать. Планируем установить на камне фигуру орла с распростертыми крыльями, как воплощение неба, высоты и силы духа, смелости. У славян парящий над войсками орел всегда являлся божественным вдохновением. Орла мы заказали и изготовили к 75-летию Победы. 9 мая его фигуру установили, но в настоящее время она снята, так как вопрос его установки должна рассматривать комиссия по увековечению памяти выдающихся людей и событий на территории Ржева с последующим утверждением на заседании Городской думы. Ждем.

— День неизвестного солдата 3 декабря отмечается в память о российских и советских воинах, погибших в боевых действиях.

— Что же, правильно! А без вести пропавших? Нет. Смерть неизвестного солдата может быть засвидетельствована. Его тело не предано земле, но факт гибели был зарегистрирован. Им гордятся дети, а может быть, именем Неизвестного солдата названы площадь, улица… Такое вполне может быть. Но вот без вести пропавшего даже в церкви не отпевали, полагая, что он может еще вернуться. Так пусть он вернется к нам героем, безвестно павшим. И только тогда мы сможем сказать и написать: «Никто не забыт!»

Записала Ольга ЖДАНОВА