К 25-летию вывода советских войск из Афганистана

Война в Афганистане длилась 9 лет 1 месяц и 18 дней.

Через ее горнило прошли 620 тысяч советских граждан.

Свыше 15 тысяч наших воинов погибли на чужой земле, более 10 тысяч вернулись инвалидами, 6 тысяч скончались впоследствии от ран, 475 тысяч солдат и офицеров перенесли инфекционные заболевания, 417 человек попали в плен, из них 130 были освобождены, пропали без вести — 280 человек. Это были самые большие потери Советской Армии со времен Великой Отечественной войны.

Среди погибших в Афганистане и 5 ржевитян: сержант Игорь Федорович Соколов; рядовой Игорь Анатольевич Циркин; подполковник Юрий Алексеевич Калинин; прапорщик Юрий Иванович Бойков; рядовой Эдгар Дмитриевич Жуков. Выполняя свой интернациональный долг, они отдали самое дорогое — свою жизнь.

Живи и помни…

15 февраля отмечается День памяти воинов-интернационалистов. 25 лет прошло со времени окончания афганской войны. Но память о ней жива, она по-прежнему болью отзывается в сердцах матерей, отцов, вдов, детей тех воинов, которые не вернулись домой.

Накануне этой даты мы встретились с полковником запаса, бывшим военным комиссаром г. Ржева Виктором Васильевичем Микуличем, который с сентября 1983 года был командиром батальона 66-й мотострелковой бригады, дислоцированной в Афганистане. За 30 лет службы в Вооруженных Силах СССР Микулич прошел путь от командира взвода до командира полка.

Сегодня полковник Микулич — военный пенсионер, преподает в профессиональном училище N№ 38. Виктор Васильевич участвует во всех мероприятиях, проводимых Ржевским обществом ветеранов-афганцев «Шурави», является председателем общественной организации Ржева «Боевое братство».

— Нам необходимо помнить о событиях тех лет, — начинает разговор Виктор Васильевич. — Молодежь должна знать историю. Ведь, если страна не хочет помнить своих героев, не хочет знать прошлого, то она теряет свое будущее. Боевое прошлое России всегда было достойным. Не исключение и война в Афганистане…

Не случайно поэтому в ПУ N№ 38, где он работает, на самом видном месте — большой стенд с фотографиями героев-афганцев. Среди них и те, кто учился с Микуличем в военной Академии в Москве. Это Герои Советского Союза: Александр Черножуков, Федор Пугачев, Игорь Плосконос, Николай Чепик. А в центральном корпусе училища открыта мемориальная доска ржевитянину, воину-афганцу Игорю Соколову, который когда-то здесь учился.

Стараниями Виктора Васильевича в кабинете, где он занимается с ребятами, создан военный музей. Помимо тематических стендов,  в экспозиции музея — снаряды, пехотные мины, афганские гранаты, военные телефоны и рация. Есть здесь настоящий огнемет и гранатомет, которые применялись во время боевых действий на Северном Кавказе.

Мы смерти смотрели в лицо

В Афганистане Виктор Васильевич Микулич участвовал во многих боях, командовал батальоном. Получил орден Красной Звезды за бой по освобождению окруженной душманами афганской группы в провинции Лагман. В другой раз его батальон за пять дней захватил в горах базовый район, разгромив душманов, которые не уходили, потому что были уверены в своем численном превосходстве. В пещерах-тайниках было захвачено 600 противопехотных мин, 500 — противотанковых, снаряжение и продовольствие, зенитное орудие. В третий раз, после того, как бандиты взорвали 40 километров электролинии, батальон контролировал все эти 40 километров до тех пор, пока линия не была восстановлена.

Обо всем этом Виктор Васильевич рассказывает спокойно, как о будничной работе. А ведь это — настоящий подвиг.

— И вам никогда не было страшно? — спрашиваю я.

— Было. Не за себя — за людей. Ведь за них отвечаешь. А после первого боя понял, что ребята собранные,  команды повторять не надо, воюют честно и храбро.

Я мог подорваться на мине или получить пулю раз пятнадцать. Мне, наверное, везло. Или я умел принимать верные решения. Есть много условий, определяющих исход боя, но главнейшим всегда остается подготовка людей, их настрой на победу и постоянная забота о солдате и офицере.

— Афганская война ассоциируется с пылью, солярной гарью, лязгом гусениц, мертвящей тишиной кишлаков, стылым холодом перевалов, мучительным напряжением саперской работы. А что вспоминаете Вы?

— Перелистывая свои старые блокноты, вспоминаю несколько историй, связанных с боевыми операциями. Об одной из них хочу рассказать.

Бой в ущелье Алишанг

Весна 1985 года. Провинция Лагман. Накануне, перед выходом главных сил в запланированный район, на вертолетах были переброшены разведывательная и десантно-штурмовая роты, которые отвлекли значительную часть боевиков, сообщили ценные сведения о противнике. Батальоны и отдельные роты в район боевых действий выходили ночью на своей штатной технике. Части личного состава планировалось задействовать в тактическом воздушном десанте с утра.

Через час прошли Джелалабад, дальше — зловещий тоннель, гидростанция «Дорунта». Еще около полутора часов шли по очень сложной дороге. С одной стороны — нависающие горы, с другой — водохранилище и река Кабул. Несколько раз нас обстреляли из гранатометов и стрелкового оружия. Огнем пушек и пулеметов БМП противник быстро был подавлен. Неоценимую помощь в этом оказали летчики смешанного авиационного полка (вертолеты МИ-24, МИ-8).

Вечером этого же дня наш батальон в пешем порядке начал выдвижение в качестве передового отряда для захвата рубежа, и тем самым обеспечил прикрытие для движения в ущелье Алишанг. Подразделения батальона продвигались по двум параллельным маршрутам в пяти-шести километрах друг от друга. Было сложно ориентироваться, выдерживать заданное направление, маскироваться. Несколько кишлаков обошли стороной. Привалы по минимуму, разговоры и курение строго запрещены.  Обмундирование солдат и офицеров было мокрым от пота и покрыто пятнами от выступающей соли. Пить старались только небольшими глотками,  вода — с добавлением аскорбиновой кислоты.

Начало быстро светать. Я понял, что поставленную задачу к указанному времени не выполнить. Усталость предыдущих суток и передвижение по пересеченной местности дали о себе знать. Если на рубежи, проходящие по небольшим высотам, отдельные взводы уже выходили, то на господствующую высоту одна из рот не вышла. А в светлое время выдвигаться в местах, где полно «духов» — значит подвергаться риску быть обнаруженным и понести потери. Я принял решение: одной ротой блокировать наиболее выгодные подступы к вершине, и доложил в штаб бригады, что к указанному времени вышел на «задачу», хотя еще несколько взводов подтягивались и не успевали занять позиции, с которых просматривалась зеленая долина, «зеленка», как мы ее называли, на многие километры. Командир впереди действовавшего разведывательного дозора, старший лейтенант Доценко по радио доложил, что вышел на небольшую высоту, а внизу, в кишлаке Сари-Гаш, наблюдает «духов». Через минут десять я с одним взводом прибыл в расположение дозора. Картина для меня была довольно неожиданной. Под нами внизу, метрах в двухстах-трехстах, несмотря на обилие зелени, видны группы вооруженных людей, человек пятьдесят, многие из них сидели на корточках вокруг небольших костров. Такую оплошность моджахедов я упускать не хотел. Знал: боя с ними не миновать. Используя момент внезапности, даже не дожидаясь дополнительных сил, отдал команду двум взводам открыть огонь на поражение.

Удар для противника был полной неожиданностью, как гром с ясного неба. «Духи», охваченные паникой, разбежались во все стороны, только заросли кукурузы и арыки их спасали от прицельного огня, а мы были защищены каменными укрытиями, подготовленными ими же. Через некоторое время те, кто уцелел, начали цепочками по долинам уходить в сторону ущелья. Пришлось вызвать огонь артиллерии, благо, что огонь орудий достигал цели. Удача была на нашей стороне. В оставленном кишлаке мы пополнили свои припасы консервами, апельсинами, мандаринами, орехами, да и трофеи были.

Через несколько часов батальон с приданной батареей реактивных установок «Град» втянулся в ущелье Алишанг, продвигаясь вдоль реки с быстрым течением.

Мы продолжали двигаться, стараясь не ехать по старым колеям, так как была возможность подрыва на минах. Иногда своим движением вспугивали змей и шакалов.

Во время движения обнаружили две группы противника — человек по десять-двенадцать в каждой. Одной группе удалось из гранатометов поджечь транспортно-заряжающую машину артиллерийского подразделения.   Одну группу «духов» зажали к горам, и сосредоточенным огнем орудий и пулемётов боевых машин пехоты удалось ее уничтожить. Второй группе удалось уйти из ущелья, но ее преследовала рота капитана Чигулина и загнала под одну из высот в небольшую пещеру. Местность не позволяла подойти к пещере: с одной стороны — река, с другой — открытое простреливаемое пространство. Одному взводу удалось обойти и занять эту высоту. Предложили сдаться моджахедам, но получили отказ. Гранаты сверху к пещере не долетали, взрывались в воздухе. Сработала солдатская смекалка. Перед броском гранаты спусковой рычаг обвязывали простой ниткой, и при встрече с землей рычаг отлетал, а граната через несколько секунд взрывалась. Четыре душмана были уничтожены, а двое раненых захвачены, а также зенитный пулемет ДШК, два автомата китайского производства, да еще была получена от раненых информация о мятежниках.

Несколько дней подразделения бригады проверяли кишлаки, дувалы, чтобы выявить склады оружия и боеприпасов. Трофеи были — в основном стрелковое оружие китайского производства, попадались довольно часто винтовки и карабины, выпущенные в конце девятнадцатого века, не в очень хорошем состоянии и имевшие большую прицельную дальность. Много мин, в основном, противотанковые, производства Италии. Спальные мешки и утепленные куртки пакистанского производства. После выполнения задачи  мы стали выдвигаться из ущелья на равнину, это было сложно.  По арьергардным подразделениям вели огонь уцелевшие и подходящие группы душманов, особенно из зарослей.

Были и потери, были и победы. Но самое главное, что мы себя чувствовали принадлежностью сильной армии и могущественного государства и этим гордились.

— Спасибо, Виктор Васильевич за интересный рассказ.

Беседовала

Елена Сооляттэ

Фото из личного архива В. Микулича