Василий Михайлович Брылёв (1.03.1924-18.07.2011), митрофорный протоиерей, настоятель храма Спаса Нерукотворного Образа в селе Большое Свинорье Наро-Фоминского района Московской области (ныне — сельское поселение Марушкинское, Новая Москва). Рукоположен в сан священника 28 июля 1950 года архиепископом Можайским Макарием. Награждён орденом кн. Димитрия Донского III ст., орденом кн. Даниила Московского III ст., орденом прп. Сергия Радонежского III ст.

Родился В.М. Брылёв 1 марта 1924 года в селе Сетное Середино-Будского района Черниговской области в крестьянской верующей семье Михаила Демьяновича и Екатерины Спиридоновны Брылёвых. Был наречён в крещении в честь святителя Василия Великого.

Умрем, но чужого
не возьмем

Что такое жить по заповеди даже ценой собственной жизни, в семье Брылёвых знали не из книг. Жили не просто бедно — голод доходил до того, что дети питались одной травой. Но не голод и лишения остались в памяти детей, а то, какими твёрдыми в вере, какими достойными людьми были их родители — Екатерина Спиридоновна и Михаил Демьянович Брылёвы.

Отец Василий вспоминал: «Когда началась коллективизация, мы жили на хуторе. Я еще был маленький — лет пять-семь. Отца арестовали и посадили в тюрьму, потому что он не хотел идти в колхоз, не хотел, чтобы им руководили, как он говорил, безбожники. Тогда у нас забрали всё — и зерно, и скотину, и птицу. И мы питались одной травой».

Отца арестовали быстро, дали несколько минут, чтобы попрощаться. «Веруй и надейся, Господь спасет тебя. А мы будем молиться», — сказала тогда Екатерина Спиридоновна и перекрестила мужа. Они думали, что прощались навсегда. Мать осталась с детьми одна — без хозяйства и средств к существованию. Одна осталась опора — церковь.

Отец Василий вспоминает: «В девяти километрах от нас была церковь. Каждый праздник мама нас туда водила. Мы были слабые и не могли идти. Но мама нам сказала: «Мы идем к Богу, и все будет хорошо». Как-то возвращаемся из церкви, видим, что в колхозе на полях созрела пшеница. Мы говорим: «Мама, разреши нам сорвать несколько колосков». Но мама сказала: «Умрем, но чужого не возьмем». А мы ей говорим: «А как же они у нас забрали всё наше зерно?» Мама ответила: «Пусть забрали, но мы не возьмем». Мама была вся в Боге. И в самые трудные годы голода и лишений мама старалась опекать тех, кому еще труднее. Мама любила в праздник собирать нищих в дом. Однажды закрыли женский монастырь, и монахиня Татьяна пришла к нашему дому просить милостыню. Мать спросила: «Матушка, пойдете к нам жить?» Она ответила: «Пойду». Она жила у нас до войны, во время войны и после, и мы с ней воспитывались. Она нас воспитывала, семерых детей».

Именно монахиня Татьяна, отправляя на фронт Василия Брылёва, скажет его матери: «Вернётся твой соколик без одного крыла (без одной руки), не печалься».

Выжила семья отца Василия потому, что приехали из Москвы на хутор к кому-то родственники. Приезжие узнали о бедственном положении этой семьи и увезли их с собой в Москву. Голодающую мать и семерых её детей устроили в Москве в общежитие.

Добровольцем под Ржев

Василий Брылёв вырос и пошел работать на завод. В 1941 году началась Великая Отечественная война. В 1942 году, как только исполнилось 18 лет, Василия отправили учиться в Ижевск, а оттуда он ушел на фронт добровольцем.

Отец Василий так вспоминал: «В 1942 году нас, молодых ребят, отправили учиться в офицерскую школу Ижевска. Все ребята там собрались и говорят: «Наши отцы защищают Родину, отдают за неё жизнь, а мы будем здесь сидеть… Нет! Давайте все запишемся добровольцами, чтобы нас быстрее отправили на фронт». Все записались, и я с ними. Нас было человек двадцать-тридцать.

1942 год был очень тяжёлым! Я был в составе действующей армии под Ржевом. Там я был простым солдатом. Мы там воевали всю зиму, бои были страшные! В 1942 году зимой мороз был за 30 градусов. Зима была лютая, студёная… Мы выжили. Правда, там я ноги проморозил. Однажды в мороз стою на посту и не чувствую ног, соображаю, что ноги мои примёрзли, окоченели, хотел пойти, но отнялись ноги, идти совсем не мог, потом только всё постепенно восстановилось… Всю ту зиму то наступали, то отступали. Бои были тяжёлые… Под Ржевом был такой огонь!.. Там, на войне, я дал себе слово: «Если останусь жить, то стану священником…»

Курская дуга

После освобождения Ржева на Курской дуге Василий был уже связистом. Василий Михайлович рассказывал: «Весной 1943 года нас отправили на Курскую дугу. У меня, как у связиста, был напарник, т. к. с аппаратом связи положено два человека. Страшное дело было: немец откроет огонь, порвет всю связь, и ползешь под обстрелом, чтобы провода соединить. Рядом рвутся снаряды, а ты ползешь, потому что некуда деваться. Пули свистят…Я был верующим человеком, а напарник мой — нет… Ему было лет сорок пять, он был начальником цеха на заводе Сталина. Как провод порвется, так надо ползти, чтобы связь восстановить. Мы должны были ползти поочередно, а он в свою очередь не идет, боится. Ну, я за него и ползу. А куда деваться мне было? Ползешь, а рядом снаряды рвутся, а жив ли останешься… Много времени прошло, а всё помню. Бог хранил меня.

Был еще случай. Немец открыл такой сильный огонь, что порвал всю нашу связь. Начальник штаба батальона меня посылает в одном направлении восстановить связь, а моего напарника — в другом направлении. Я пополз, далеко прополз, нашел порыв провода, а у нас своего провода не было, мы пользовались обычно немецкими проводами: немец отступал и оставлял катушки с проводом. Я прополз вокруг, но провода не нашел. Пополз я тогда в сторону немцев. Прополз, может, метров триста и обнаружил катушку немецкого провода. Полкатушки намотал! Восстановил нашу связь, а остальной провод доставил начальнику штаба».

За отвагу!

За это меня наградили медалью «За отвагу», прямо на фронте наградили! Немец отступил, маленько затих. Начальник штаба собрал все четыре роты и стал говорить о том, кто и как вел себя во время боя. Он сказал про меня: «Какой молодой, а как выполнил приказ командира! А этот коммунист не выполнил приказ и явился без ружья», — так он сказал про моего напарника, когда тот своё ружьё бросил…

За что дали другие медали, отец Василий не рассказывал, но отвечал кратко: «Всё по делам!».

А один раз вот как было. Рота шла по овражку, а небо чистое и ясное. Вдруг звук такой, надрывный, смотрим — черная точка. Снаряд! Не успели даже залечь в овраг, а он упал рядом с нами в нескольких метрах. Упал и не разорвался!

Все знали, что я верующий, я не скрывал это. Вот под обстрелом ползешь, рядом рвутся снаряды. Или сидишь и мёрзнешь в окопе, а рядом свистят пули. Но я был с Богом, читал молитву в окопе и надеялся на спасение. Господь меня спас и сохранил. Когда я был на Курской дуге, написал маме, что мы вступаем в бой. Мама опечалилась, получив письмо. А монахиня Татьяна сказала тогда маме: «Драгоценная, не печалься, он скоро придет без одного крыла». И вскоре мне перебило руку.

Верующих мне немного приходилось встречать в огне под Ржевом и на Курской дуге. Были, конечно. Но даже те, которые не верили, крестились и молились.

Когда мы шли в атаку, то кричали «Ура!», «За Родину!». Что все кричали, то и я. Кричал «Ура!», «За Родину!», но «За Сталина!» я не кричал. У нас всё отняли, отца посадили, поэтому я не мог кричать «За Сталина», нет.

Я выполнял свой долг, за двоих — за себя и за напарника. Я шел в бой за Родину, и всё.

Ранение

В.М. Брылёв вспоминал: «Меня ранило в 1943 году, я без сознания лежал, сколько — никому не известно. Сколько времени я лежал рядом с убитыми, и, видите, остался жив. Потом я стал приходить в себя. Хотел опереться на руку, а она не действует. Лежу, а из груди течет кровь, осколки попали. Легкое разорвало, грудь задело, руку перебило. Наконец, я пришел в себя. Через какое-то время ко мне подполз солдат. Он сначала хотел ползти в свою часть, но немец открыл по нему огонь, и он пополз ко мне. Он мне и помог добраться до санчасти. Два месяца лежал я в госпитале в Калуге. Потом отправили меня на лечение в Сибирь. До Владимира доехали — со мной плохо, я умираю. Высадили. Полмесяца полежал, опять повезли. До Перми доехали — опять со мной плохо. Полежал полмесяца в Перми. Повезли дальше — опять плохо. Высадили в Новосибирске, так и лежал до выздоровления».

В 1943 году после тяжёлого ранения В.М. Брылёв был демобилизован по инвалидности. Он говорил: «Мы выполнили свой долг! Я встречал Победу дома. Все встречали, радость была большая! Мы победили!».

Все время был гоним

В.М. Брылёв продолжает: «Пришел я домой инвалидом. В 1946 году поступил на Богословско-пастырские курсы на территории Московского Новодевичьего монастыря в Москве. Правой рукой после тяжелого ранения на фронте не владел, писал всё левой. А у нас, у священников, ведь правая рука — главная. Меня приняли чудом, конкурс был — три человека на место». Окончил курсы в 1950 году. Незадолго до рукоположения случилось чудо — рука — правая, такая нужная священнику, снова обрела подвижность!

Отец Василий Брылёв некоторое время служил в Москве в церкви на Преображенской площади, затем служил в подмосковных приходах — в Никольском, Удельном, в Монине.

С 15 июня 1971 года до конца своей жизни В.М. Брылёв являлся настоятелем Спасского храма села Большое Свинорье Наро-Фоминского района Московской области.

В.М. Брылёв: «Сейчас люди начинают обращаться к Богу. Даже неверующие стали лучше чуть-чуть. А в общем ведут себя плохо, столько преступников… Если народ будет так жить и так вести себя, то придет наказание. Надо жить только с Богом, и все будет дано. Неудобно так о себе говорить, но все твердо верующие люди знают, что есть Господь. Почему все верующие готовы идти на смерть? Верующему Бог открывает себя. А если пострадают, то значит так угодно Богу. Рано или поздно мы все умрем. Душа не умирает, и Господь Бог будет судить нас по нашей земной жизни.

В Наро-Фоминском районе отец Василий был уважаемым человеком. Его любили прихожане. На службу в храм, на исповедь к нему приходили многие, приезжали даже из Москвы… Решением Совета депутатов 24 мая 2002 года настоятелю Спасской церкви Василию Брылёву было присвоено звание «Почётный гражданин Наро-Фоминского района» «за большой личный вклад в духовное развитие и сохранение культурных ценностей».

Прочитав в 2002 году на пасхальной неделе в Наро-Фоминской газете «Основа» статью о священнике В.М. Брылёве, о том, что он воевал в 1942 году под моим родным Ржевом, я испекла большой пирог с вареньем из чёрной смородины и «написала» буквами из теста «ХРИСТОС ВОСКРЕС!» Взяла такси и поехала в храм в село Большое Свинорье. Купила свечи. Женщины, прислуживающие в храме, увидев мой большой пирог, восхитились: «Какой большой красивый пирог!» А я сказала им, что испекла этот пирог для отца Василия, он воевал за мой Ржев. Они одобрительно закивали головами. Пришёл отец Василий в храм, прочитал молитву и стал святой водой окроплять куличи, крашеные яйца… Стою в очереди вместе со всеми. Вот и меня отец Василий окропил святой водой, окропил и пирог, который я держала в руках. «Христос воскрес!», — говорит он. А я отвечаю: «Воистину воскрес!» И говорю ему: «Отец Василий! Этот пирог я испекла для Вас и дарю его Вам за то, что Вы воевали за мой Ржев! Спасибо Вам за Ваш ратный подвиг!» Он одобрительно кивнул головой и ещё раз, от всей души, сильно сбрызнул водой и меня, и пирог, который я ему и подарила.

В 2004 году отцу Василию исполнилось 80 лет. На то время он был единственным на всё Подмосковье священником, прошедшим Великую Отечественную войну. Митрополит Крутицкий и Коломенский Ювеналий вручил ему патриаршую награду — орден Димитрия Донского.

Я хорошо помню отца Василия Брылёва. Он был добрым, великодушным пастырем для всех своих прихожан, проявляя внимание и чуткость к каждому, кто приходил к нему. У него было необыкновенно доброе лицо, ласковый, лучезарный взгляд, он всех встречал с улыбкой на лице, своим теплом согревал, ободрял каждого. Прихожане любили отца Василия. Люди между собой так и говорили: «Если тебе плохо, одолели невзгоды, поезжай-ка к отцу Василию в Свинорье, он тебе поможет». Правда, помогал, боль уходила…

Стараниями отца Василия и его паствы полуразрушенный храм, находящийся под угрозой закрытия, удалось отстоять и восстановить! В 1976 году был сделан капитальный ремонт церкви. В 1999 г. при финансовой поддержке прихожан и спонсоров храм был полностью отреставрирован, заново расписан и выкрашен снаружи, купола храма были заменены на «золотые» из титанового сплава, вокруг храма была установлена новая церковная ограда. В 2003 году на средства благотворителей рядом с церковью был возведён двухэтажный церковно-приходской дом.

Сейчас храм выглядит достойно, территория вокруг него благоустроена, дорожки выложены тротуарной плиткой, установлены беседки, есть детская площадка с песочницей и качелями, на клумбах высажены розы, устроен ручей с прудом…

Отец Василий Брылёв скончался 18 июля 2011 года, был погребён за алтарём своего храма, в котором служил последние сорок лет. Прихожане храма в селе Большое Свинорье помнят отца Василия, на могиле батюшки всегда живые цветы…

В Историко-краеведческом музее
г. Наро-Фоминска устроена витрина, посвящённая Почётному гражданину, священнику Василию Брылёву. В ней представлены подаренные им музею фотографии, его личные вещи, старинное Евангелие, Грамоты Русской православной церкви, епитрахиль и риза, в которых он служил Богу и людям… Память о священнике Василии Брылёве жива!

Людмила Киселёва,

депутат Совета депутатов городского поселения Апрелевка Наро-Фоминского района Московской области, ржевитянка