Эту фразу Иван Павлович Пирогов повторял на протяжении своего недлинного рассказа несколько раз. Авиатор, которого призвали в ряды Советской Армии еще в августе 1941-го, родился 22 августа 1922 года в деревне Старый Рукав Ржевского района. До войны этот мальчик, шестой из детей в многодетной семье крестьянина, где ребятишек было девять человек, успел поработать на паровозостроительном заводе в Коломне.

— В начале войны, — рассказывает Иван Павлович, — в военкомате спросили о семейном положении. Я ему: какое там семейное положение — война! Сейчас не призовете, призовете через месяц. Лучше берите сейчас, я готов: побрит, пострижен, кружка-ложка и вещмешок с собой! Оставайся, мне говорят. А соседа домой отправили — не пострижен был…

Даже сейчас по интонации чувствуется: это предмет гордости. Взяли в действующую армию, выполнять святой долг — защищать Родину.

— В армию меня провожали две сестры, которые жили там же, в Коломне, — продолжает свой рассказ ветеран. — Ехали мы через Москву, где уже начались бомбежки. И привезли в Пугачев, где размещалась конная школа. Но мы же не хотели быть кавалеристами, а мечтали стать авиаторами, летчиками! Стали проситься. И нас направили в Сызрань, на ускоренные курсы. Подъем, физзарядка, занятия по классам — обычный распорядок каждого дня. Но помимо этого, у нас еще была «зарядка по слуху» — мы изучали Азбуку Морзе.

Закончив училище, я получил звание сержанта технической службы по специальности «радиомеханик» и направление в третий запасной полк, дислоцировавшийся в Астрахани, где нас стали переучивать на новую технику. А в начале сентября 1942 года перевели радиомехаником в 34-й бомбардировочный полк в Йошкар-Оле. Полк получал новые самолеты ПЕ-2, и весь личный состав в короткий срок должен был переучиться на эти самолеты. Что мы и делали, живя при этом в палатках.

Судьба меня хранила… Вот однажды я был назначен дежурным по кухне, мы получили продукты, сделали необходимое, и начальник отпустил нас до шести утра в расположение. Прихожу и вижу: весь личный состав с вещами построен на плацу. Обращаюсь к командиру: а я как же? Он мне: а ты где был? По кухне дежурю, говорю. Отвечает: ну и иди на место до окончания дежурства, тебя это не касается… Потом, в Белоруссии, я встретил одного из тогдашних сослуживцев, который был в числе тех, кто готовился к отправлению. Он мне рассказал, что ребят наших направили пополнять первую московскую гражданскую дивизию — и подо Ржев! Вышли оттуда немногие. Мне, можно сказать, повезло — видать, хранила меня судьба.

Иван Павлович ненадолго задумывается и продолжает:

— Моя какая обязанность была? Обеспечить работу средств связи и радиотехники самолетов. А летать приходилось очень много. 23 января 1943 года наш полк перешел на Центральный фронт, недалеко от северного выступа «Курской дуги», и на следующий же день включился в боевые действия. Участвовал в Орловско-Курской операции, действовал под Брянском и на 1-м Белорусском фронте. Бомбил боевые порядки врага, вел боевую разведку в его тылу, помогал белорусским партизанам с воздуха.

Полк был укомплектован самолетами ПЕ-2 — это довольно грозная боевая машина времен Великой Отечественной войны. Ему под силу было поднимать и сбрасывать на голову врага до тысячи тонн бомб, вести воздушный бой. Боевой путь полка проходил через Орел, Брянск, Бобруйск и далее через Минск и Брест на Варшаву, Лодзь, Познань. Под Бобруйском полк разбомбил мост и отрезал последний путь к отступлению окруженной здесь 25-тысячной группировке врага. С воздуха мы бомбили Познаньскую цитадель. Это сооружение, построенное в XIX веке, перед войной и во время нее постоянно укрепляли и совершенствовали, готовя стать неприступной. Так и было: за всю историю ее существования никому не удавалось овладеть ею, проникнуть за крепостные стены, опоясанные широким и глубоким рвом. Когда Познань стала сдаваться, в крепости укрылись порядка 12 тысяч немецких солдат и офицеров. Штурм длился несколько дней, а мы осуществляли поддержку с воздуха: бросали туда бочки с бензином и поджигали. Полк участвовал в освобождении Варшавы, а затем в составе Центральной группировки войск вышел на Берлин. Настоящей легендой тогда был американский самолет В-17, который получил название «летающая крепость» — однажды такой садился для дозаправки и у нас на аэродроме…

Победу полк встретил под Берлином. За свои подвиги на фронтах Великой Отечественной он был награжден Орденом Красного знамени, Орденом Суворова и Орденом Кутузова I степени. По желанию ветеранов полка ему было присвоено наименование Ташкентский, и он стал 34-м Ташкентским Краснознаменным, Орденов Суворова и Кутузова бомбардировочным полком.

— Победа над немецко-фашистскими захватчиками была одержана в 1945-м, но демобилизовать нас не спешили, — продолжает Иван Павлович. — Правительство понимало: от союзников можно ожидать чего угодно. Демобилизовался я только в 1947-м году и приехал домой, в Ржев, где и продолжил службу в авиачасти. Всего же в армии я прослужил 25 лет. А выйдя в запас в 1966-м, ни дня не отдыхал, а поступил на «Электромеханику», где и отработал еще 23 года в конструкторском бюро.

По моей просьбе Иван Павлович добавляет несколько слов о своей семье: сын уже пенсионер, есть внуки и два правнука, живут в Ленинграде и летом приезжают навестить прадедушку и прабабушку в Ржев… И тут выясняется, что супруги Пироговы прожили вместе ни много ни мало — 65 лет. Она работала на ремонтно-механическом заводе, и тоже отметила 90-летие. Самому же Ивану Павловичу в августе исполнилось 92 года…

На груди ветерана, который в составе авиаполка прошел полвойны — орден Отечественной Войны II степени, три медали «За боевые заслуги», «За освобождение Варшавы», «За взятие Берлина», «За победу над Германией», другие боевые и множество юбилейных наград. Хранимый судьбой, он остался жив и принес еще немало пользы Родине и своему народу. Пусть судьба и дальше хранит Вас, Иван Павлович!

Светлана АРТЕМЬЕВА