Принято считать: если человек дружит с техникой, с точными науками, то из него вряд ли получится художник, поэт или музыкант. И наоборот — тот, кто одарен с точки зрения изящных искусств, как правило, не в ладах с математикой. Это ошибочное мнение. На свете есть много людей, гармонично сочетающих в себе способности «физика» и «лирика». Яркий тому пример — Константин Иванович Рязанов, талантливый изобретатель-механик, художник и немного поэт. Сегодня он расскажет нашим читателям о своей жизни и разносторонних увлечениях.

Военное детство

— Мое детство пришлось на трудную и страшную военную пору. Помню, как в семь лет я услышал по радио тревожный голос Левитана, объявившего о начале Великой Отечественной войны. Жил я тогда на Московском шоссе, рядом с железнодорожной станцией Ржев-2 — стратегически важным объектом, впоследствии подвергшимся особенно сильным бомбежкам и артобстрелам. Мы с матерью перебрались в деревню под Ржевом. Эти места уже были заняты немцами, они жили в каждой деревенской избе. Помню, как я впервые увидел немца — молодого, веселого, он пришел поселиться в нашем доме как хозяин, повесил над кроватью не то открытку, не то фотографию с какой-то полуголой женщиной, потом лег на кровать, достал губную гармошку и заиграл мелодию популярной в то время песни «Лили Марлен». Когда увидел мою игрушку — самолетик с красными звездами — сразу же растоптал!

Позже, зимой, когда немцев уже погнали от Москвы, к нам в избу заявился совсем другой тип — замерзший, обросший щетиной, исхудавший, поверх фуражки намотан женский платок, на ногах — лапти. Тот немец без конца потирал руки, приговаривая: «Кальт, кальт…», на холод жаловался. Подошел к висевшему на стене портрету Гитлера и сказал: «Гитлер унд Сталин» и ударил кулак об кулак, добавив: «Зольдатен нихт…» и еще что-то, мол, солдаты не хотят воевать. А кто их, спрашивается, сюда звал?!

Еще один немец едва не расстрелял меня, увидев на моей голове вскочившие от голода и нехватки витаминов болячки — наверное, подумал, что я заразный. Мать заплакала, в ноги ему бросилась — «помиловал». Мы знали, что в соседнем доме живет немецкий врач, он дал мне мазь, и благодаря ей болячки быстро зажили.

Спустя некоторое время, нас, жителей деревни, угнали сначала в Ярцево, а затем в Смоленск. Мать стирала для немцев белье, и руки у нее были красными от холодной воды. Когда город освободили, я пошел в первый класс; помню, как-то раз по дороге в школу я поделился большим дефицитом — бумагой — с пленным немцем, чтобы тот мог написать письмо домой. А чуть раньше, еще до освобождения Смоленска, я вместе с другими детьми пошел к немецкому повару, который, по слухам, мог угостить нас остатками солдатского обеда. Но повар только окатил нас помоями. Нечего сказать — «угостил»!

Когда мы с матерью вернулись в освобожденный Ржев, нашего дома не оказалось на месте — он, как и многие-многие другие, был разрушен. И мы обосновались на улице Косарова, где с нами в доме проживали четыре семьи. Примерно в то время пришла «похоронка» на отца, в ней говорилось, что он погиб в Калуге. Через много лет я ездил туда, но могилы не нашел, обнаружил только имя отца, выбитое на обелиске.

Как рождается творчество

В классе третьем я пристрастился к чтению. Наверное, как раз тогда появилась та любознательность, которая и по сей день вдохновляет меня на новые опыты, изобретения, свершения.

В 16 лет я начал работать на заводе «Электромеханика», был слесарем, токарем-фрезеровщиком, зуборезчиком — эта специальность более других требует сообразительности. В советское время очень поощрялось рационализаторство, на заводах даже висели плакаты со своеобразными «подсказками» рабочим, какие именно детали станков и прочих механизмов нуждаются в доработке, в усовершенствовании. За 38 лет работы на «Электромеханике» я внес множество рацпредложений. Затем еще 5 лет работал на «Элтре» и 2 года на Краностроительном заводе. Я — ветеран труда, как и моя супруга, Зоя Алексеевна, которая больше 30 лет проработала в типографии.

Выйдя на пенсию, я начал мастерить и писать картины. Мое главное изобретение — веломобиль: задняя часть берется от обычного велосипеда, а спереди прикрепляются два колеса, тоже велосипедных. Педали, руль — все остается на месте. Когда я «паркуюсь» около какого-нибудь магазина, вокруг моей «машины» сразу же начинают собираться любопытные, спрашивают: как сделал, из чего? А все просто, было бы желание.

На своих картинах я, как правило, изображаю ржевские пейзажи. Но пишу их не с натуры: сначала делаю фотографии, а по ним уже начинаю рисовать. Был в дружеских отношениях с известным ржевским художником Артуром Кондратьевым, к сожалению, недавно ушедшим из жизни; у меня есть его работы. На одном из моих полотен изображена плывущая по реке моторная лодка, ее я также сконструировал сам, из авиационной канистры.

Семья у меня немаленькая: две дочери, одна работает бухгалтером, другая — в воинской части; внучки тоже две, одна уже учится на экономиста, вторая в этом году будет поступать в вуз, внук работает на «Складе-40». А правнук учится в третьем классе, веселый, озорной мальчишка.

О всей нашей жизни хочу сказать вот что: с бытовой, материальной точки зрения мы сейчас живем хорошо, более или менее, особенно в сравнении с моим поколением, а вот духовности в наши дни не хватает очень и очень сильно. Я даже стихотворение написал по этому поводу (опубликовано в «Были нового Ржева» в декабре 2012 г.):

С телевизором не скучно,

На экране чудеса.

Там веселые картинки:

Груди, попы, волоса.

Страшное кино особо

Надо вовремя подать.

Посмотрел на сон грядущий,

И всю ночь не будешь спать.

Пошлость, хамство, мордобой —

Как позывы рвоты.

Губят души россиян

Хуже пулемета.

Где духовность, где культура,

Я спрошу у власти.

Надо бы ввести цензуру

От такой напасти.

Угнетает меня и то, что в мире не прекращаются войны. А поскольку все они развязываются лидерами стран, я бы рекомендовал ученым изобрести вакцину против агрессии и в обязательном порядке вводить ее тому или иному правителю перед вступлением в должность.

Еще одно «рацпредложение»: соорудить автостоянки исключительно за городом, а в его пределах разрешить движение только общественному транспорту и машинам аварийных служб. Тогда владельцы личных авто не будут перегружать улицы, исчезнут «пробки», снизится загазованность и риск ДТП, в которых в последнее время страдает так много людей.

Конечно, все это — явно «из области фантастики», я прекрасно понимаю. Но, обладая богатым воображением, не могу обойтись без высказывания подобных идей. Просто люблю фантазировать!

Татьяна САФРОНОВА

Фото из архива

Константина РЯЗАНОВА