— Герман, мой друг, о «Ленинградском добровольце» я узнала от приятельницы-петербурженки осенью 2022 года. Но организация создана гораздо раньше…

— Спасибо, Оля, мы вместе — это здорово. В 2014 году, когда началась гражданская война, мы с ребятами-единомышленниками сорганизовались, сразу стали помогать и выезжать на Донбасс.

— На протяжении восьми лет постоянно видеть боль и горе людей — тяжело…

— Очень. Привыкая к тому, что видишь, начинаешь смотреть на события более прагматично, без эмоций, это помогает логичнее выстраивать работу, организовывать помощь.

Мы — не просто общественная организация, каких в России тысячи, мы — союз неравнодушных людей от Сахалина до Мурманска. У каждого есть свои задачи, которые он с максимальной отдачей выполняет. Организация была основана в Питере и начала шагать по стране. За эти годы мы реализовали десятки мощных гуманитарных проектов, провели сотни патриотических мероприятий, помогли тысячам нуждающихся людей. Всё это время не забывали о наших бойцах-защитниках. На данный момент в Петербурге и Ленинградской области работают одиннадцать пунктов приема гуманитарной помощи; в Ростове, в Ростовской области, в Таганроге и Донецке организованы склады по её выдаче. Гуманитарную помощь передаём исключительно из рук в руки, без посредников — это наш принцип. В режиме нон-стоп выдаём продовольственные наборы, вещи выехавшим из зоны проведения СВО, семьям ребят, которые стоят на передовой. Им спокойнее, зная, что родственники в тылу сыты, спят в тепле, тогда мужчины чувствуют себя гораздо увереннее.

18 февраля 2022 года началась эвакуация гражданского населения, 21 февраля мы были в Ростове, 24-го началась СВО, все связанные с военной операцией события происходили на наших глазах. «Ленинградский доброволец» — единственный оказался в нужное время в нужном месте.

Задача добровольцев — обеспечить надёжный тыл, и мы это делаем.

— Знаю, что события на Украине не обошли и твою семью…

— Они не обойдут никого, просто пока это не все понимают. В июле 2014 года в народное ополчение Донбасса вступил мой брат. Позвонил и сказал эту новость, как свершившийся факт. С того дня происходящее на Украине было уже не где-то там, а плотно коснулось моей семьи. Возможно ли было жить дальше, как ни в чем не бывало? Для меня — нет.

Мой дедушка — из закарпатских русин, и гнилой бандерштат крепко ненавидел. Он умер в 2010 году в Ленинградской области, а если бы дожил, был бы потрясен тем, что творится на Украине.

У отца в Славянске (Донецкая область) было предприятие. Некоторое время юности я провёл там. Для меня Донбасс — не просто название региона, это моя личная боль. Мы с дончанами не братский народ, мы — один единый народ.

— Кто-то скажет, что помогать нужно в первую очередь тем, кто рядом, своим гражданам, здесь, на местах.

— Да, в стране много требующих внимания и решения проблем, но наши дома не обстреливают, от прилётов натовских ракет не гибнут люди, мы не ходим, боясь наступить на мину-лепесток. Поэтому силы «Ленинградского добровольца» брошены на то, чтобы помогать мирным жителям ДНР, нашим защитникам. Важна консолидация гражданского общества. Машины с гуманитарной помощью от «Ленинградского добровольца» уходят на Донбасс еженедельно, каждый месяц добровольцы сами приезжают в Донецк. Мы помогаем людям, государству, армии сами и призываем к этому других. Чем больше народу отсиживается, тем дольше будет длиться конфликт.

Россия, все, кто с нами — на стороне света, и нельзя позволить противнику (нацизму, а значит — злу) доминировать. Мы должны помочь парням, которые каждый день ценой собственной жизни, здоровья, совершают поступки. Попадают в плен, над ними издеваются, они что, не достойны поддержки и помощи? У того, кто считает, что получится отсидеться, происходящее останется на совести. Мы — многонациональный русский народ, и на генетическом уровне должны понимать, что наша помощь сейчас как никогда необходима. На мой взгляд, работу, подобную нашей, следует проводить всем организациям России, всем, кому не наплевать на свою Родину, семью и будущее наших детей.

— Ты неоднократно был в Донецке, Горловке, Макеевке, Мариуполе…

— …В Бургасе, Волновахе, Ясиноватой. Посёлок Гольмовский превратился в реальный филиал вымышленного Сайлент Хилла.

Еще несколько лет назад на позициях ополчения я понял: это не местечковый конфликт, это настоящая война, которая войдёт в историю.

— Видела своими глазами, что Донецк, Макеевка, посёлки Запорожской области живут: люди под обстрелами ходят на работу, в аптеки, магазины. Однажды мне пришлось отвечать на вопрос: а что ж они не уезжают, раз там так страшно и так плохо? Куда, отвечаю, им ехать? Где их ждут?

— И мне порой задают такой же вопрос. Многие жители остались на своей земле. Случись такое у нас в Ленинграде, я бы тоже никуда не уехал.

— И с той, и с другой стороны есть те, кто считает, что российская пропаганда придумывает и раздувает конфликт на Украине…

— Да-да, подумаешь, вышли с десяток маргиналов с флагами «СС», а Россия уже и войска свои ввела, на чужие права и свободы покушается, знаю, слышал такое мнение. В марте 2022 года, когда наши брали «Азовсталь», я был в Мариуполе, привез оттуда показательные экспонаты: футболки со свастикой, книжечку мультипликационных комиксов по минно-взрывному делу для младших школьников, которая показывает, как устанавливать взрывчатку. Чем не продукция запрещённой в нашей стране организации «Игил»?! О каких десятках маргиналов с флагами речь!

Мое мнение: недостаточно внимания уделяла российская пропаганда реальной ситуации на Украине. Крайне мало рассказывали и показывали о зверствах нацистов СМИ всех уровней, в том числе и поэтому люди в серьёзность происходящего не верят или не хотят верить.

— Герман, помимо тёплых вещей, бронежилетов, приборов связи, видеонаблюдения, «Ленинградский доброволец» везет бойцам, живущим в окопах и блиндажах, печки-буржуйки с поддерживающими дух надписями: «Русские идут любимой армии помочь!»

— Мы помогаем и людям и, по мере возможности, животным: собачьим приютам, конному клубу. Люди, которые там работают, — герои, они продолжают заниматься иппотерапией с больными детьми в условиях постоянных обстрелов Донецка.

— Знаю, ощутила сама — каждый доброволец команды уезжает с Донбасса с чувством выполненного долга и со слезами, если не на глазах, то в душе плачет наверняка…

— Именно так. Видеть счастливые, спокойные глаза детей и взрослых — дорого стоит. Осознавать, что в следующий приезд их может не быть в живых — жутко.

— Несколько слов о Музее воинской доблести Донбасса, Герман. Подробнее о нем мы на страницах нашего издания напишем после моего к вам приезда.

— С 2015 года добровольцы Петербурга пишут историю этой войны. Мы живем в городе трех революций. Ленинград пережил блокаду, у нас много патриотов, поддерживающих дончан. Изначально мы открывали музей Новороссии. Новороссия пока не сложилась. Название «Музей воинской доблести Донбасса» более объемное, и Донбасс будет всегда!

— Экспонатов за эти страшные годы набралось очень много. И, к сожалению, музей есть чем пополнять…

— Война продолжается, количество вещей увеличивается. Энергетика от военного железа, осколков снарядов зашкаливает.

— Каждый — свидетель или участник истории — по-своему ценен. Какие экспонаты уникальны для тебя?

— Икона, подаренная командующим Казачьей национальной гвардией Николаем Козицыным на свадьбу Павлу Дремову. Мне Паша привез её в дар за три дня до гибели и настоял, чтобы я взял. Есть в музее «Расчетные знаки» — деньги Новороссии, они должны были использоваться в республиках. В жизни проект не реализован, но это — история.

Среди значимых для меня мелочей: молитвенник Алексея Мозгового, командира 14-го батальона территориальной обороны Народной милиции ЛНР, сборник молитв находился с ним в момент гибели; икона героя Донецкой Народной Республики, командира батальона «Сомали» Миши Толстых (позывной «Гиви»); казачья папаха героя ДНР Арсена Павлова («Моторолы»), в которой он вместе с Гиви посылал шуточный привет ВСУшникам. Папаху мне передали на следующий день после гибели Арсена…

Музей — это и место хранения уникальных вещей, и идейный центр ДНР и ЛНР в России. Мы организовываем встречи, выставки, презентации, показы фильмов, презентации книг о Донбассе. Считаю крайне важным не упустить молодое поколение, рассказывать правду взрослым. Наша команда делает все возможное, чтобы дети и подростки не воспитывались на искажённой истории, чтобы понимали, за что воевали их деды в Великую Отечественную войну, за что погибали, подавляя террористические угрозы их отцы в Сирии, в Афганистане, в Чечне. Своим примером и прямо сейчас взрослые обязаны показывать, кем, чем и как мы должны дорожить.

— Рада нашему знакомству! Спасибо за беседу.

— Взаимно.

Беседовала Ольга ЖДАНОВА

— Вика, как и с чего начался для тебя 2023 год?

— Он начался с подготовки к мо­ему первому сольному концерту, который запланирован на весну.

Последние пару лет я занимаюсь музыкой с особым удовольствием, поэтому сейчас много времени ухо­дит на подготовку к предстоящему событию. Все происходящее достав­ляет приятные переживания.

— Последние пару лет…

— (Смеется). Я с семи лет занима­лась музыкой с интересом. Слова мамы «если пошла заниматься, надо будет доучиться до конца», сразу приняла серьёзно. А в какой-то мо­мент, признаюсь, заленилась. Мама ненавязчиво подталкивала, поддер­живала, и когда период определён­ной лености был позади, любовь к музыке раскрылась для меня с но­вой силой, и пребывать в этом со­стоянии мне очень нравится. Я рада, что не бросила занятия.

— Учеба в музыкальной школе рассчитана на 5 лет?

— На моем отделении — на 7, я учусь уже 9-й год.

— У концерта уже есть название?

— «Виктории маленький оркестр», по аналогии с названием песни Бу­лата Окуджавы «Надежды малень­кий оркестрик».

— Какие произведения войдут в сольный концерт? Ты можешь вы­бирать, что будешь играть?

— Да, могу. Я играю на синтезато­ре, это удивительный и универсаль­ный инструмент. Мы с педагогом хотим показать многообразие его звучания. Синтезатор — это и орган, и струнные, и ударные, в общем, инструмент-оркестр.

В концерте будут классические про­изведения, они нужны, чтобы показать возможности синтезатора: это Чайков­ский, Хачатурян, будет музыка из ки­нофильмов. Отчетный концерт засчита­ется мне как выпускной экзамен.

Обширный охват аудитории слу­шателей, композиции на разный вкус.

— Ты занимаешься на фортепи­анном отделении, а играешь на син­тезаторе…

— Хотела учиться играть на форте­пиано, но когда узнала о синтезато­ре, остановилась на этом универсаль­ном и многогранном инструменте. На фортепиано, рояле играть тоже умею, но больше люблю синтезатор. Учусь уже 9-й год, а больше половины воз­можностей этого инструмента не знаю.

— С 2008-го каждый год в нашей стране посвящён той или иной тематике, 2023-й объявлен Годом педагога и наставника. Расскажи о своих наставниках.

— В моем становлении активное участие принимают родители. Мно­гое могу обсудить с мамой, она же приучила меня к чтению, за что я ей безмерно благодарна. К музыке при­вела тоже она. Папа чаще выступает в роли слушателя и помощника в доставке на занятия.

Важными наставниками считаю Анну Михайловну Пояркову и Татья­ну Николаевну Гудилину, руководи­телей ансамбля «Дивертисмент». С педагогами мне повезло. Вниматель­ные, талантливые, увлечённые люди. Мне очень нравится обсуждать с Анной Михайловной композиции.

Чтобы достичь звучания, похожего на симфонический оркестр, мы с пре­подавателем при подготовке музыкаль­ного номера используем партитуру симфонического оркестра и записыва­ем партию для каждого инструмента отдельно. Это непросто, но очень ин­тересно. Нам хочется, чтобы полу­чилось красивое, яркое выступление.

— Из категории ученица — учи­тель вы уже переходите выше — товарищи по духу.

— Да, мы смотрим в одном на­правлении. Чем старше становишь­ся, тем больше точек соприкоснове­ния со взрослым состоявшимся че­ловеком появляется у подростка.

— Всегда восхищаюсь умением играть на музыкальных инструмен­тах, держать в памяти ноты…

— Как я поражаюсь умением писать стихотворения. Иной раз нот и не по­мнишь, руки словно сами играют.

— Были дни, когда долго не иг­рала?

— Пока этой осенью была в «Ор­лёнке», не играла месяц. Приехала домой, заболела и не играла ещё какое-то время. А потом занималась дистанционно и, придя в музыкаль­ную школу, через день уже выступа­ла с ребятами. По отзывам слушате­лей, получилось у нас хорошо.

— В беседе твой коллега Артем Некрасов сказал мне, что считает баян универсальным инструментом…

— Баян — инструмент замечатель­ный, но узконаправленный, больше народный. Мы с Артемом спорили по этому поводу. На эту же тему гово­рили с девочкой, которая занимает­ся фортепиано. Считаю, те, кто гово­рит о том, что у синтезатора звук неживой, просто не слышали звуча­ние хорошего синтезатора.

Огромный плюс синтезатора — что это мобильный инструмент-оркестр.

— Здорово слышать, что подрост­ки спорят на такие темы! Радует и тот факт, что в музыкальных шко­лах, в отличие от большинства танцевальных коллективов, есть мальчики.

— Да, мне кажется, нас поровну. Но в нашем ансамбле «Дивертис­мент» — я и три мальчика.

— Вика, ты участвуешь в конкур­сах, успешно выступаешь. О том, чтобы стать стипендиатом губернаторской премии, думала?

— Не стремлюсь к этому. Лучше буду участвовать в интересных для меня конкурсах, делать сольные про­граммы. Можно быть мастером без признания тебя стипендиатом.

Один из самых для меня запоми­нающихся — областной конкурс «Му­зыкальный перекресток», в нем я участвовала дважды, заняла 2-е и 3-е места. Каких только там синте­заторов и композиций не было! Дух захватывало и от увиденного, и от услышанного.

— Будущую профессию думаешь связать с музыкой?

— Скорее всего, нет. Музыкой зани­маюсь для души, отдыхаю, когда иг­раю. У меня ещё есть два года, чтобы определиться, куда пойти учиться.

— Играешь ты здорово, невоору­женным глазом видно, что погру­жена в процесс творения музыки всей душой. А поёшь?

— О нет! У меня есть слух, но голос не развиваю, только играю.

— Танцевать любишь?

— В компании друзей — почему бы и нет.

— Под какую музыку?

— Попсовую не воспринимаю. Люб­лю классическую музыку, рок, му­зыкальное течение крунинг.

— Вика, про таких, как ты, ре­бят говорят «человек с активной жизненной позицией». Что для тебя стоит за этим понятием?

— Человек инициативный, готовый идти вперёд, действовать, учиться, аргументировано высказывать своё мнение, сохранять традиции.

— Какие важные традиции есть в твоей семье?

Каждый год 9 мая мы с родными едем в Смоленскую область, в посе­лок Карманово. Там, в братской мо­гиле, вместе с более чем 8 тысячами советских воинов захоронен и мой прадед, ржевитянин Кузьма Морозов. Он воевал в составе 32-го стрелково­го полка 19-й стрелковой дивизии. Мы очень мало знали о нём, рас­спросить, к сожалению, уже некого. Узнать больше о нашем герое помог банк данных о защитниках Отечества «Мемориал», сайт «Память народа». Из интернета мы узнали о его бое­вом пути, о подвиге, о том, что Кузь­ма Павлович посмертно награжден медалью «За боевые заслуги». Воин­ское подразделение моего прадеда участвовало в Ржевской битве. Кузь­ма Морозов погиб в декабре 1942 года. У нас не сохранилось ни одной его фотографии, а нам, особенно маме, хотелось иметь его фото. Она стала расспрашивать родственников, кто и чем из детей Кузьмы на него похож. С помощью описания, фотографий его детей мама на компьютере создала портрет прадеда, облачила его в солдатскую форму с медалью на груди. Родственникам портрет понравился. Пять лет мы шествуем в строю Бес­смертного полка с его фотографией. Я горжусь своим прадедом и хочу быть достойной его!

— Какая мама молодец. Вика, патриотическое воспитание в по­нимании подростка — это что?

— Хорошо, что через исторические смены, патриотические конкурсы, тематические встречи взрослые ста­ли больше внимания уделять подрас­тающему поколению. Чем раньше за­действовать детей в том или ином значимом деле, доступно объяснить важность этого дела, тем лучше. На одних разговорах о важном патрио­тические чувства не вырастить.

— Согласись, крайне важен лич­ный пример взрослых, их поступ­ки, действия, подтверждающие, что значит любить свою большую и малую родину.

— Да, конечно. Пример — лучший воспитатель. В «Орлёнке» мы, как заворожённые, слушали лекции Гер­мана Артамонова. После знакомства с этим человеком я нашла его канал в соцсетях, смотрю выпуски с боль­шим интересом.

Летом в числе делегата от Твер­ской области я ездила в Москву на 1-й Детский культурный форум. Мы встречались с Константином Хабен- ским, Николаем Цискаридзе, Серге­ем Безруковым. Посетили музеи, Российскую государственную дет­скую библиотеку. Я поинтересова­лась у экскурсовода: есть ли у них книги белорусского писателя Андрея Жвалевского? Её ответ очень пора­довал: книги есть, но они на руках, даже очереди за ними!

— Что ты читаешь сейчас?

— Начала читать «Властелин ко­лец», надо настроиться и начать читать книги о войне. Читаю школь­ную программу, из особо понравив­шихся — «Горе от ума»: «забрать все книги бы, да сжечь», помните (сме­ется). Стихотворения читаю, откры­ла для себя Сашу Чёрного как взрос­лого лирика.

— Вика, о чем ты мечтаешь?

— …Чтобы все хорошее, что есть в моей жизни, оставалось в ней.

— Спасибо тебе за интересную беседу. Удачи, ни пуха ни пера на сольном концерте!

Беседовала Ольга ЖДАНОВА

Памятные места нашего города посещают яркие, незаурядные люди. О многих из тех, кто серьезно интересуется Ржевом, историей, занимает активную гражданскую позицию, можно и нужно рассказывать.

Среди интересных гостей Ржева — Александр Трофимов. Хотя правильнее будет сказать об Александре Александровиче — земляк, он родился в деревне Глебездово Максатихинского района Калининской области. Его бабушка Аграфена Цветкова родилась и всю жизнь прожила в деревне Курчевские Ржевского уезда (в настоящее время входит в состав Оленинского района).

На судьбу Аграфены Васильевны и двух её дочерей, Люси (мамы Александра) и Маруси, выпало пережить 17 месяцев оккупации.

Зачастую, говоря «не зарекайся», многого из того, что с нами может произойти, мы не можем и представить. От тюрьмы, от сумы, да вообще ни от чего не зарекайся. Самолеты, поезда, паромы, автобусы… Я бывала в разных городах. Куда-то приезжала по приглашению друзей, куда-то по давней задумке, куда-то по отзывам знакомых. О том, что доведётся побывать в этом городе, и не думала.

— Ольга, что подтолкнуло Вас к волонтерской работе? Кто-то из близких принимает участие в СВО? Или, быть может, кто-то живет на Донбассе? Задаю Вам эти вопросы, так как зачастую на события, происходящие совсем недалеко от нашей мирной жизни, активно реагируют только родные и близкие оказавшихся там добровольцев, мобилизованных, вынужденных бежать от войны людей.

— Всё, с чем мы в жизни сталкиваемся, нужно человеку для самооздоровления, чтобы в том числе и своим примером показать нашим детям — поколению «ТикТока» — как нужно жить, относиться друг к другу. Поколению 35+ прадеды и деды успели передать крепкие истинные знания, а что передадим своим детям мы — как в сети регистрироваться? Испытания, которые мы проходим, нужны для того, чтобы следующие поколения боялись войны. Пройти этот путь мы обязаны достойно.

— Кто-то делает вид, что вокруг него ничего не происходит, кто-то считает, что за все отвечает государство, и забота о военных и гражданских в зоне проведения СВО — зона ответственности власть имущих…

— Те, кто думают, что их происходящее не коснётся, глубоко заблуждаются.

У нас нет времени разбираться в причинах происходящего, надо помогать тем, кому требуется помощь. Когда поняла, что могу это сделать, рядом со мной оказались такие же, как я. Можно много говорить, осуждать кого бы то ни было, к миру нас это не приблизит, а помощь ближнему — приблизит точно. Мое глубокое убеждение — мирные жители должны мыться, есть, пить, спать, учиться, жить своей привычной жизнью. Моя душа болит. Нет смысла сострадать молча в своей квартире, нужно брать и делать. Если каждый принесет кусок мыла, бинт, бутылку воды, подушку, то людям в эпицентре боевых действий станет чуть-чуть комфортнее. Не нужно миллионов, нужно просто быть вместе.

В дискуссии о роли и месте волонтёров в СВО, о том, что волонтерство — это якобы признак того, что государство не справляется со своими обязанностями и люди вынуждены сами компенсировать то, что не может дать фронту Минобороны, хочу кое-что напомнить.

Советскую власть трудно упрекнуть в том, что она что-то жалела для своей армии, и тем более в годы войны. «Всё для фронта, всё для победы!» — это лозунг из того времени. И тем не менее миллионы советских людей помогали фронту лично! Вязали тёплое бельё и носки, сушили табак, шили кисеты и просто участвовали деньгами в производстве вооружения.

Например, оркестр Леонида Утесова собрал деньги на два истребителя, на одном из которых сделали надпись «Веселые ребята» — так назывался джаз-коллектив Утесова. Сам он, передавая самолеты Ла-5 летчикам на аэродроме в Москве, пожелал им «на крыльях «Веселых ребят» с боями долететь до самого гитлеровского логова!». Вскоре летчики Попков и Мастерков рапортовали: «К выполнению вашего приказа приступили, об итогах сообщим из Берлина».

Фронту помогали колхозники, выжившие в блокаду ленинградцы… Подсчитано: за годы Великой Отечественной народ собрал более 16 миллиардов рублей наличными, 13 килограммов платины, 131 килограмм золота, 9519 килограммов серебра, драгоценностей на 1,8 миллиарда рублей. На пожертвования советских людей было построено 2,5 тысячи боевых самолетов, несколько тысяч танков, восемь подлодок… Так что помощь фронту, волонтёрство — это традиция нашего народа. И ею мы гордимся, а не ищем в ней доказательства несостоятельности государства. «Всё для фронта! Всё для победы!»

— Группа «Помощь Донбассу» создана на Телеграмм-канале в феврале 2022 года, сразу после объявления о начале СВО. На тот момент ее основные участники — Ваши подруги, сейчас в ней состоят более 4-х тысяч человек, и это жители не только Тверской области.

— Штаб — это четверо: три Оли и Надежда. Начинали действовать, когда нас было 16. Я тогда сказала: идем покупать макароны! Дальше все за-крутилось. С каждым днем к нам присоединялись до 150 человек.

— Пролистав сообщения чата группы до марта 2022 года, узнаешь, что изначально вы взялись помогать беженцам с Украины.

— Как только мы узнали, что обездоленные люди приедут в Тверь, совместно с Тверским отделением Российского Красного Креста стали заполнять склады долго хранящимися продуктами, постельным бельем, гигиеническими и школьными принадлежностями, колясками, сформировали денежный фонд, из которого покрывали нужные траты. Когда приехали вынужденные переселенцы (слово «беженцы» мне не нравится), нас, волонтеров, уже было 500 человек, общими усилиями собрали хороший денежный фонд. Мы специально приезжали в пункт временного размещения на базе гостиницы в Бобачевской роще и спрашивали у людей, что нужно, закупали, фасовали и передавали им вещи лично. Жители Твери быстро откликались на призывы о помощи. Кто-то предлагал помощь в трудоустройстве, кто-то — дом для проживания. Многие предприниматели делали нам большие скидки, кто-то частично или даже полностью отдавал товар бесплатно. Действовали совместно с социальными службами и вместе сработали неплохо.

Когда узнали, что помощь нужна военным и гражданским с тяжелыми осколочными, мини-взрывными ранениями, переломами, наладили связь с главными врачами в больницах Макеевки, Донецка, Луганска, Ясиноватой. Медики передали списки того, что необходимо в первую очередь: хирургические лампы и отсосы, коагуляторы, размораживатель плазмы, шовный материал, наборы для остеосинтеза. Мы взялись формировать грузы в ДНР и ЛНР. Коробки для разных адресатов отмечаем цветным скотчем: синий — в полевые госпитали, зеленый — травматологический центр в Донецке, желтый — Макеевка.

— Разобраться в медицинских терминах неподготовленному человеку непросто, если не сказать невозможно. Как справились Вы?

— Одними из первых объединились тверские врачи, они и помогли. С их помощью я довольно быстро научилась выговаривать «цефтриаксон» (улыбается). В нашей группе большое медицинское сообщество, есть специалисты всех направлений, и штаб сконцентрировался на обеспечении медицинских батальонов специального назначения, военно-полевых и стационарных госпиталей, больниц скорой медицинской помощи. Закупать медоборудование, в том числе костыли, ходунки, инвалидные коляски, средства гигиены для лежачих больных, штабу помогают несколько частных медицинских центров. Все необходимое мы находим и отправляем в максимально короткое время. Конечно, наши тверские медики ездили волонтерами в зону проведения СВО.

— Из Твери туда поступают колоссальные объемы гуманитарной помощи.

— Мы начинали с 500 килограммов, а сейчас грузы 5, 7, а то и 10 тонн отправляем два раза в месяц. Изначально люди из Донецка, Луганска, Макеевки и не знали, где находится Тверь. Когда привезли первый груз, они открыли карту, нашли на ней наш город и были удивлены, что он расположен между Санкт-Петербургом и Москвой, а они о нем ничего не знают. Удивились и размерам помощи от городка с небольшим числом жителей.

— Будучи участником группы «Помощь Донбассу», я вижу, что в чате существуют свои правила, которые помогают сосредоточиться на действительно важном…

— Да, в нашем чате мы не обсуждаем политику, действия властей, не постим слухи, политическую агитацию, фото и видео с СВО, мы поднимаем вопросы по оказанию конкретной помощи нашим ребятам. Почти год работы штаба показал: результат там, где системная работа с каждым из подшефных батальонов. Если бы мы тратили время на рассуждения, словоблудие, ничего, кроме сотрясания воздуха, не достигли. Зенитчики, ракетчики, артиллеристы, медштаб, штурмовой отряд, всем, кому формируем и отправляем грузы, работают на горячих направлениях.

— Не так давно мы, участники группы, голосовали за название для УАЗ «буханки» под санитарный автомобиль (техническое состояние машины отличное, она на зимних колесах, есть лебедки, салон оцинкован, разве что стропы для носилок натянуть было нужно), который уехал работать по назначению. Выбирали среди вариантов: «Волжанка», «Тверская ZVездочка», «Маруся», «Сестричка», «Отважная», «Победа»…

— И большинством голосов выбор пал на «Марусю».

— Для сбора средств у вас есть спецсчет, люди отправляют деньги ежедневно, кто-то присылает несколько тысяч рублей, кто-то 200, и это тоже серьезный вклад. Кажется, 100 рублей — капля в море и никому они не помогут…

— А когда нас 1000 человек и каждый пришлёт по 100 рублей — уже 100 тысяч. И это поможет спасти чью-то жизнь! Одна спасенная жизнь, и можно спокойно спать, я так считаю. Нашему штабу помогают частные лица, трудовые коллективы, союзы, профсоюзы, братства, диаспоры, спортивные объединения.

— Ольга, Вы были в зоне проведения боевых действий. Зачем туда поехали?

— Скажу по-простому: для меня было важно ответить на вопросы — кто прав, кто виноват? Я увидела дотла сожженные населённые пункты уже после того, как закончился бой. Зачем ВСУ и их союзники это делают, зачем разрушают больницы? Ведь в городах и поселках остаются мирные жители. По принципу «не достанься никому», так получается? Я поняла, что происходящее — испытание для моего времени, для моей семьи. И нужно оно, чтобы я научила сына по-настоящему любить и ценить жизнь, ценить людей.

Считаю, подрастающему поколению нужно показывать документальные кадры, как эвакуируют раненых, как военные и волонтеры раздают гуманитарную помощь пострадавшим от обстрелов мирным жителям, именно тогда происходит процесс оздоровления, и из наших детей, да и взрослых, выходит «ТикТок». Я за свой народ, за тех мужчин, которые позволили мне нарядить дома к Новому году ёлку. И пока они там, мы будем объединять людей за их спинами.

Адрес штаба: Тверь, Набережная реки Лазурь, 9а. Одноэтажное здание за мультимедийным парком «Россия — моя история». Работаем с понедельника по пятницу с 12 до 15 часов.

Беседовала Ольга ЖДАНОВА